Не кляни Америку!

Две фигуры притормозили схватившись за живот, и присели подвывая. Но монстр не даром тварь, тут же вскочив они бросилась на Сталина. Над головой юного вождя( он едва успел нагнуться), пролетели кинжалы. Противники двигаясь по инерции схлестнулись в звоне стали. Бой на мечах только в кино бывает длинным, на самом деле этим оружием легче ударить, чем парировать. Ну, а у кого меньше мастерства, тот в проигрыше. Сталин действовал молниеносно, с первого удара раскроив набежавшему пришельцу шлем и шею ниже уха, успел парировать наручнем удар второго гада и пнуть ногой третьего. Мечи при встрече хищно клацали — лоснящиеся плоские куски металла. Грубая рукоять сильно отдавала в ладонь при ударе, норовя выскочить. Сталин чувствовал себя молодым жеребцом, поражаясь собственному мастерству. Впрочем и противник не был слаб. Двое черных громил, противостоящих ему, теперь сражались слажено, будто части одного тела. Казалось что это пловчихи в синхроне, насколько согласованы удары и блоки. Поражаясь их тренированности, Сталин был вынужден перейти к обороне. Только высочайшая техника позволяла ему оставаться пока невредимым, ускользая от парных, разящих ударов. Враги наседали, уверенно перехватывая инициативу.

Послышался звон стали на стороне, там уже рубилась воительница. Сталину повезло, или сказалась хитрость, поймав легкий промах одного из противников, он нанес неожиданный сокрушающий удар. Вырывая дымящееся лезвие из его груди, Сталин бессознательно подхватил, из ослабевший руки врага второй кладенец. И вдруг почувствовал кайф, будто всю жизнь провел с клинками в обеих ладонях. Блеск вращающего металла в его руках, напоминал разряды молний тропической грозы. Это было удивительно состояние, когда ты чувствуешь себя намного сильнее любого из соперников, вроде золотого чемпионского пояса, не отяжеляя, а окрыляя! Когда еще один враг рухнул на колючки, Сталин только усмехнулся и поспешил на выручку к девушке. Но чувство опасности не подводило вождя не только во сне. Перехватив меч лезвием к себе, без замаха, резко ударил назад. Хищная сталь тяжело вошла в тело врага, останавливая на месте и заставляя болезненно кривляться. Развернувшись, Сталин с размаху обрушил второй меч, обрубая по локоть дрогнувшую руку с уже поднятым клинком.

Желтая кровь на листьях, крики боли, перекошенные лица, звон стали, стоны умирающих. Смерть была художником с фантазией. В этот короткий эскиз были наброшено так много — до отказа наполнив его ненавистью и отчаянием, агрессией и азартом, извечным соревнованием мускулов и навыков, соревнованием жизни и смерти...

Каждая клетка тела у Сталина хрипела от напряжения. Вокруг девушки уже слажено орудовала пара, тоже натренированная как автоматы. Воительницу пытались прижать к дереву, под босыми ножками девчонки извивалась крапива и кривые колючки. Оба монстра гораздо крупнее девушки и казалось исход, битвы для нее предрешен. Сталин мчался как ураган, но не успел поразить тварь, она развернулась. На голове пышный шлем, сверкающие наклепки. В глаза столько злобы, что хватило выжечь пол Москвы. Сталин иронично заметил:

— Если бы глаза могли убивать, я бы сравнил тебя и минометом "Ишак".

Противник вместо ответа, всадил клинком, вождь парировал, ощутил невероятную силу, боль отдалась в предплечье. Сталин округлил глаза — на лезвии возникла огромная зазубрина, едва ли не четверть ширины. Клином словно заколдован и режет сталь как дерево. Противник издевательски усмехнулся, замахал розовым клинком еще быстрее. Продолжать фехтование, сталь против стали глупо. Сталин стал, отклонятся в стороны, уходя от разящих ударов. Противник не смотря на массу были быстр, не даром видимо стал вождем. Его мастерство велико, но все же тварь есть тварь. Сталин отбивал розовый металл лишь по касательной. Все же огромная гора мышцы замедляла реакцию и скорость, а вождь был в худющем, но жилистом теле юноши. Сталин решил воспользоваться преимуществом в мобильности и провел серию отвлекающих уколов, затем обрушил всей силой двойной удар. Чудовище успело отбить только один выпад, правда срубив меч, как топор еловую ветвь. Обломок отлетел шагов на двадцать, но зато второй клинок обрушился на лобную кость. Удар был хорош, череп треснул, да так что вылетели мозги, а ноги подкосились, словно из них выпустили воздух. Сталин ударил еще раз по голове, а в этом момент белокурая воительница прикончила последнего противника.

После такого сна следующий день нужно начинать также с чего-то героического. Мыслей много, но определится трудно. Понятно, что уже одной "тридцатьчетверкой" войну не выиграть, но найти альтернативное оружие сложнее, чем вычерпать шеломами Дунай. Вот, например создание чудо-бомбы, о которой так ярко расписывался Курчатов. Ну-ну, они себе разве могут позволить вкладываться в какую-то сказку, когда даже сам академик раньше пяти лет создать чудесное оружие не берется. Вообще, Сталин и верил в чудеса и не верил. Да икона защитила Москву от авианалетов, германских стервятников. Верно, что броня танков куда чаще рикошетит снаряды после освящения. Но ведь далеко не всегда. И будь так просто, то поставил бы возле каждого аэродрома попов с кадилами, пускай мошкару авиации Люфтваффе отгоняют.

Так нет же, не проходит попытка все перевести в плоскость веры. Пасуют молитвы, когда нет доблести и подпитанного ресурсами и волей тыла.

Сталин вызвал Маленкова, принялся расспрашивать об танка Т-60 и Т-70.

Нарком негромким голосом обстоятельно расписывал параметры этих машин, заметив:

— В целом конечно, данные танки не слишком сильны. Есть данные о появлении Т-4 с длинным стволом, способным пробивать не только данные машины, но и даже КВ-1. Или КВ — модификации "С".

Сталин заметил:

— Раз так, то возможен вариант нагрузки КВ, экраном в 30 — миллиметров и доведение бронирования лба до 105 — миллиметров. Столько так у немецкой модели пробивной силы?

Маленков шепотом произнес:

— Начальная скорость обычного снаряда порядка 710 метров в секунду. А подкаллиберного да двести метров более. Эта пушка сильнее бьет нашей 76-миллиметровой. Беспокойство есть... Если немцы сумеют сделать Т-4 достаточно массовой, то господство на поле боя перейдет тогда к ним.

Сталин подпер себе подбородок, нахмурил лоб, задумался. Портрет с Кутузовым вызвал мрачную ассоциацию с падением Москвы. Хотя и прославляют этого фельдмаршала как величайшего стратега, но решения сдать столицу очень тяжелое.

Французы награбили богатства на многие миллионы золотых рублей. Сожгли столицу и погибло тогда более сотни тысяч жителей первопрестольной. То есть цена победы Кутузова оказалась неимоверно высока. Сталин пока тоже проигрывает, а ведь главные силы держав оси еще не вступили в бой.

Маленков, желая утешить вождя, добавил:

— Зато в числе у нас перевес. К Августу выпуск мы костями ляжем, но догоним до двух тысяч танков в месяц!

Сталин приподнялся и дружески ткнул Маленкова кулаком в грудь:

— Вот это слова не мальчика, а мужа! Сделаешь будешь награжден, а нет... Сам знаешь!

. ГЛАВА ? 6.

Девушка-альбинос подала голос:

— А вот именно! — Тревожно вжав в плечи голову, добавив. — Что будет потом?!

— Разбежитесь по лесам! — Крикнул Абакан.

Девчата дружно зашипели:

— Да ну! Чтобы нас ловили, травили, преследовали, а затем снова рабство, побои или мучительная смерть.

Попаданец Матвей понял, что немного не додумал. Мало сбросить оковы, надо еще дать свободу! Ведь все революции и их вожди спотыкались об неразрешимую дилемму — нереально править без насилия, а если будет анархия, то количество произвола только вырастет. Ибо анархия это диктатура каждого сильного, над каждым слабым.

— Это очень сложная задача! Надо подумать о вашей дальнейшей судьбе. А пока покончим с ярмом. — Попаданец принялся за работу. При этом стараясь как можно чаще прикасаться к женской коже.

Пока Абакан пилил оковы, он не переставал разговаривать со своей напарницей.

— Ради чего хочет приехать колдун?

Воительница растеряно пожала плечами, пробормотав:

— Я могу лишь строить догадки. Видишь ли, если обработать крысиных медуз, то можно получить такое мощное колдовское зелье, что даже самый слабый гуль на время станет богатырем. Правда, на короткое время и само зелье нельзя пить чаще трех раз в день.

Черное лицо попаданцы вытянулось. Вспомнился весьма интересный мультфильм про мишек Гами. Что же всякая сказка это олицетворение существующей реальности, пусть даже и в другом мироздании:

— Даже с таким ограничением это хорошее подспорье в битве.

— Только не каждый колдун такое умеет. Скажу даже более, нужна специальная школа травников. — Прищурилась рабыня с грацией наследной принцессы.

— А ты откуда это знаешь? — В голосе Матвея попаданца звучало подозрение.

— Да у нее дар такой! Приманивать крысо-медуз. — Крикнула черная только что получившая свободу девица.

— Да это правда! Такую тварь как крысо-медуза, очень трудно обмануть или приманить, они очень хитрые. Поэтому тут все решаю я! Вернее мое пение.

Девчонка приложила палец к своим тонким, но очень ярким губам. Её грудь казалась особенно высокой и фактурной на фоне тонкой с рельефным животом талией.

— А почему? — Абакан приблизил к ней свою голову.

— Загадка! Я сама не знаю! Может голос такой чудесный. — Девушка скромно потупила глазки.

— Так спой чего-нибудь. Пока я буду возиться с замками. Признаюсь честно приятно освобождать из оков такие милые ножки и ручки. — Юноша наклонился и поцеловал в глянцевую голень девчонку.

— А наоборот? — Спросила та, невольно покраснев.

— Не пробовал! Хотя это было бы не менее интересно. — Заметил Абакан и начал прокашливать горло.

Крупная девушка прервала его:

— Нет пусть лучше, Эльвира споет. — Она кивнула головой и указала на белоснежную деву.

— С удовольствием! — Девушка стала в позу, громко кашлянула, расправила волосы. Полился ее нежный голосок. Он напоминал перезвон колокольчиков привязанных к удалой тройке.

Бури, ураганы не преграда паре нашей,

Мы сыны Отчизны, что цветет как розы куст.

Кто не ведал брани, тот не кушал пшенной каши,

В бой ведет нас Бог Спаситель Иисус!

Драться мы привыкли даже в бурном океане,

Каждый человек, он словно щепка за бортом.

Извергов ордынцев верю, в схватке растерзаем,

Честь у нас не выбить ни кувалдой с молотком!

Меч калился в горне, в самом пекле раскаленном,

Заострили лезвий очень жесткие мехи!

Будь солдат бесстрашным; сердцем сильным, закаленным,

Если смерть, то стой на месте, не беги!

Да война, конечно, то не пир со сладким медом,

Ведь на ней есть слезу и стекает густо кровь.

Волк протяжно воет и медведь с свирепым ревом,

А удар в ответ пусть будет в око, а не в бровь!

Есть копье такое, что пробить кольчугу может,

Есть щиты такие, что их сваей не пробить!

Но не надо трусить, пусть не корчат черти рожи,

Чтобы не стать таким как в сетях дичь!

Вот придет, вы верьте, лучезарное решенье,

Каждому награда, что повыше не найти!

За преступный помысел наступит, верю мщенье,

Нет другого доблести, чем трудного пути!

Девушки дружно захлопали в ладоши, жест одобрения типичный для большинства миров:

— Замечательно! Выдающее произведение! — Сказала наиболее крупная девица.

Освободившись от оков, она начала плясать, подскакивая высоко вверх. К ней присоединись другие рабыни. Они тоже начали петь, это было весело.

Когда, наконец, Матвей Абакан освободил последнюю невольницу, девушки выстроились в круг и поклонились.

— Веди нас батыр! Мы теперь доверяем тебе!

Попаданец так ничего и по поводу девчат, не придумал. Правда можно было бы отвести их к эмиру: мол, я отбил их у бандитов и их участь в твоих руках. Правда, это равносильно предательству, какой он после этого освободитель!

Юноша прищурил глаза, поскреб ногой землю. Ну, это было мучительно решать такую задачу, для того, кто привык мыслить по-звериному.

Колебания могли бы затянуться надолго, но тут Матвея Абакан неожиданно окликнули.

— Вы вызывали меня?

Голос был низкий и вместе с тем скользкий.

Юноша бросил взгляд на говорившего. На необычном животном с лапами лягушки и рылом трехрогого носорога сидел гуль в причудливом облачении и длинной рыжей с проседью бородой. Чалма на голове была странной формы, но зато богато украшена.

А глаза, жгучие как угольки и вместе с тем завораживающие. Это был настоящий колдун. И голос словно реально, раздающийся из глубокой и очень сырой могилы:

— Это ты Китча? Я вижу, атаман услал войско и один хочет повеселиться с девушками.

— В любви коллективное — разрушает интимное! — Заявил, не теряя остроумия Абакан. — Или ты считаешь наоборот?

— Почему, а как же советы? — Недовольно заскрипел чародей. Словно он и в самом деле крутой специалист по Эросу.

— В любви лишь поэты — дают полезные советы! — Выдал Победоносцев.

Колдун усмехнулся, потер рог у своего "коня".

— Ты знаешь, чем отличается любовь от дружеской вечеринки?

Абакан автоматически ответил:

— Знаю! Тем, что третий лишний!

Чародей уже более нормальным тоном добавил:

— А четвертый придает остроту ощущениям. Хотя заметь три число гармонии!

Попаданец парировал:

— Но не в любви!

Но и чернокнижник не так уж прост. Видимо поднаторел, за долгие десятилетия, а то и столетия в ораторском мастерстве. А что вы думали, в магии умение ораторствовать значит очень даже много.

— Зато во власти! Есть три составляющие исполнительная, законодательная, судебная! А еще самая сильная власть религиозная — Чародей неожиданно сменил тему. — Впрочем, мы отвлеклись, ты зачем звал меня?

— Надо изготовить зелье способное, придать простым воином свойство яростных демонов. — Сообщил попаданец.

— Это не самое сложно поручение! Хотя посмотри! — Маг показал на привязанный к горбу лягушачьего носорога мешок. — Тут я собрал специальные минералы и травы, меня предупредили заранее, что может понадобиться помощь.

Абакан энергично воскликнул:

— Так и отлично! Я думаю, что мы многого достигнем. Приготовим зелье прямо сейчас!

Колдун согласился, причем нарочито зевая:

— Если не возражаешь! Но сначала пусть девушки соберут следующие травы: люфишеку, подорожник, фегомяту и иглы пихты! Это не редкость, а все остальное у нас есть!

— Что же красавицы собирайте! — Приказал попаданец.

— А ты не боишься, что они разбегутся? — Нахмурился чародей.

— Нет! Им некуда бежать! Можно уйти от жесткой судьбы, но от себя не скроешься, если ты внутри размазня! — Очень даже ловко зарядил афоризмом Абакан.

— Что же интересное замечание! Раб настолько привык к своему ошейнику что, получив свободу, стал задыхаться. — Прохрипел, не уступая в глубине мыслей колдун.

— Эти девушки уже не рабыни, а наши сестры. — Заметил, максимально уверенным тоном попаданец.

— Вот как? Ну что же пускай скалят зубы и веселятся! — Чародей не стал спорить и даже казался довольным.