Еще дюжина попыток ушла на уточнение расположения этого защитного кокона. Наловчился уворачиваться от удара рептилоида каждый третий рывок. Ну, почти каждый третий. И естественно только от первого удара, второй он ни разу не смазал. Не слишком приятно, конечно, падать на землю рубленой тушей, но наличие плана позволяло не расклеиться. Ящер посмурнел и занервничал. Зубастая морда перестала ухмыляться и наблюдала за моим прогрессом с заметным напряжением. Тем неожиданнее оказалась его глупая смерть.
В очередной попытке я чуть затянул с рывком и влетел прямо в появившегося на пути Саламандера. Увидев перед собой оскаленную морду, от неожиданности ухватил бронированную рептилию за голову, стараясь держать редкие кривые клыки подальше. Ящер тоже подрастерялся и, забыв про секиру, нелепо задергался. Под руками неприятно хрустнуло, голова двухметрового монстра скрутилась как у обычного куренка. Руки вдруг стали липкими и непослушными, отдернул их и неловко отпрыгнул от этого бронированного хищника. Но он просто опал у моих босых ног безвольной грудой металлолома и мяса.
Еще не отошел от шока, когда тело рептилоида стало исчезать. Вот также и моя тушка, наверное, таяла после каждой расправы.
Поймал себя на судорожном обтирании рук о штаны. Стоп, надо собраться. Труп трупом, но тут речь о моей жизни идет. Ящер может вернуться в любой момент, хотелось бы успеть разобраться с габаритами защитного кокона. Колдун висел на столбе в том же положении. Только выражение лица выдавало скрываемую бурю эмоций. Меня его равнодушная маска не могла обмануть, микросокращение губных мышц, перенапряженная шея, удерживаемая фокусировка взгляда при хаотических микроперемещениях зрачка, все это выдавало внутреннее волнение. Что еще интереснее, наблюдаемые микрореакции стопроцентно соответствовали атрибутам человеческой физиологии. Так что и здесь мои таланты пригодились. Ну или я во сне наделил колдуна знакомыми реакциями. Мдя, понятно, что ничего не понятно.
Эти бихевиористские размышления не отвлекали от главного дела. Уперевшись руками в невидимую защиту, я бегал вокруг столба как панночка вокруг отпевающего ее Хомы Брута. В итоге, разобрался, что невидимая граница имеет форму даже не цилиндра, а шара, в самом центре которого висел колдун. Шар уходил в землю. Делать подкоп, после того как разобрался с геометрией кокона, смысла не было. Но для полноты эксперимента поковырял плотную слежавшуюся землю. Убедился, что действительно невидимая преграда выгибается вниз.
Колдун смотрел на эти исследования с напряженной усмешкой, но я старался не обращать на него внимания. Ящер все еще не вернулся. Даже босые ноги начали мерзнуть, раньше здесь столько времени не проводил, все быстрее заканчивалось. Раз уж осталось свободное время, можно исследовать и противоположную границу мирка. Встал лицом к колдуну, развернулся ровно на 180 градусов к нему спиной. Сделал полтора десятка шагов и уперся в такую же невидимую преграду.
Мдя, убежать бы не вышло. Еще немного поиграл в панночку, внимательно прощупывая упругую невидимую стену перед собой. Поколотил в нее с разбега. Без особого успеха. Хотя, с другой стороны, и без ущерба.
Решил было проверить целостность этого своеобразного забора по всему периметру, но мир вдруг подернулся уже знакомой мне мутной рябью и стал прямо на глазах расплываться. Расстроился не сильно, план я даже перевыполнил, проснулся, в принципе, с отличным настроением.
* * *
Кирилл Семилапов, Лойская Пехотная Академия
Утро началось привычно: скучающие сокамерники и охрана, злобно зыркающий притихший Ирокез, чуть осмелевшая по утру Лана, выбравшаяся из моего угла обратно к любимой стеночке. Ну и небольшое шоу с массовым исцелением (причем, между клеток опять набилось с полсотни покалеченных — откуда их столько появилось за день?). И снова скукотища. Чем бы сегодня день занять? Надо бы снова заняться наведением психологических коммутаций, но приелось. Тяжеловато мне второй день подряд заниматься одним и тем же.
Но затем взгляд начал выхватывать в лагере признаки непонятной суеты. Уже привычный ритм перемещения солдат сбился, свистящие голоса шныряющих вокруг клетки людей приобрели торопливые интонации. А вскоре на весь лагерь и вовсе зазвучали звуки горна. По крайней мере та громогласная свистулька произвела на окружающих именно такой эффект.
Хаос мельтешащих вооруженных людей приобрел вдруг дополнительную упорядоченность. Прямо на плацу напротив наших клеток стали выстраиваться стройные шеренги, разбитые по родам войск. И вскоре, с той стороны куда все смотрели, появилась неторопливая процессия. Четыре неуклюжих монстрообразных каретных экипажа, окруженных пропыленными всадниками в латной броне. Судя по крутости охраны (прямо преторианская гвардия, никто из местных настолько глухой брони на себе не таскал, даже персональная охрана нашего Айболита) и помпе, с которой процессия въехала на плац, прибыл кто-то важный. А глядя, как все выгружаются и размещаются как раз напротив наших клеток, все больше склонялся к мысли, что гвоздем этого шоу будем именно мы.
Для прибывших достаточно быстро прямо под открытым небом соорудили большой высокий стол и расставили возле него тронообразные стулья разной высоты. Похоже, ранги у гостей разнились. На столах появились напитки и аппетитные на вид фрукты, а от клеток всю эту красоту отгородила шеренга преторианцев в глухой броне. Охрана гостей спешились и расположилась спиной к столу и, соответственно, лицом к нам.
Кинул взгляд на узников, особого страха не заметил, но реагировали все по-разному. Кто-то откровенно радовался и разминался, интересно перед чем? Кто-то торопливо прощался, взявшись за руки и торопясь что-то просвистеть друг другу. Некоторые встречали приготовления равнодушно, а кое-кто и вовсе впился взглядом в снедь столе, не обращая внимания на остальное. Метаболизм метаболизмом, но не я один предпочел бы еще и настоящий завтрак.
Наконец, на своих троностульях стали размещаться высокие гости.
В центре стола на самом высоком месте воссело нечто жабообразное в короне. Два метра в высоту здесь практически норма, а вот полтора мета в ширину для местных худосочных аборигенов необычно.
По правую руку от него сидел и чистил ножом ногти седоволосый крепко сбитый офицер. По крайней мере его надетая даже за столом кожаная броня смотрелась офицерским мундиром. Генерал жабоподобного корононосца или начальник охраны, или вообще начальник местного военного лагеря, решил я для себя.
По левую руку от жабы устроился неприметный остролицый господин в аккуратном камзоле. Судя по рыскающему цепкому взгляду представитель местной службы безопасности. Еще за столами расселись несколько гражданских и офицеров, теряющихся на фоне колоритной троицы. А уж на самом краю стола пристроилось чудо в балахоне с капюшоном. Представитель местной религиозной конфессии особым влиянием при дворе корононосной жабы не пользовался. А вот женщины в делегации отсутствовали, не дозрели еще аборигены до суфражисток.
Наконец жаба величественно махнула рукой, и узников из первой клетки стали по одному выводить на плац. Предварительно и с мужчин, и с женщин срывали всю одежду, поэтому пленники представали на суд местного царька в жалком и пикантном виде. Сорок человек из первых двух клеток рассортировали за полчаса. Семь поникших девушек отделили в одну группу. Причем, судя по масляным взглядам восседавших за столом, судьба этой группы была понятна. Печальна, но не имела ко мне никакого отношения. Надеюсь.
Немощных бабулек и возрастных женщин сгоняли отдельно, наверное, на какие-нибудь хозяйственные работы.
Кряхтящие старики и калеки (возможности Айболита оказались не безграничными), после ответа на несколько вопросов получали свое направление. Боялся, что именно для этого бесполезного балласта вытащили замызганную колоду с огромным топором, но нет. Отбракованные вроде не высказывали особой паники. Счастливыми, правда, тоже не выглядели, наверное, какая-то работа и для них находится, грибы может собирают на самообеспечении.
Сложнее сортировались крепкие мужчины. Большинство из них после нескольких вопросов отводили под серьезной охраной к формируемой колонне. Формирование осуществлялось предельно просто, вновь прибывших приковывали в конец длинной цепи. Вывод напрашивался очевидный: какие-нибудь рудники или галеры в этом мире определенно присутствуют.
Часть потенциальных рудокопов явно не горели желанием попадать в цепь. Не совсем понял по какому признаку, но некоторых пленников отводили в сторону. И когда набиралось два таких вызыванца, они получали в руки деревянные палки и устраивали небольшое шоу. Не шаолинь конечно, но гости за столом оживлялись и эмоционально перекрикивались в процессе обмена ударами, обычно недолгого. Особого значения факт победы в системе отбора новобранцев, а, насколько понял, именно шанс попасть в штрафроту и добывают себе узники, не играл. Бывало, что и победителя уводили в цепи, иногда, наоборот, после скоротечного обмена ударами, сухого треска сломанной кости и короткого офицерского окрика, даже проигравшего отводили в группу рекрутов. Или оттаскивали. Это уж кто в каком состоянии был.
Особенно впечатлил крепкий двухметровый дедушка из третьей клетки. Соперника он вырубил изящным коротким тычком шеста в живот. Очень эффектно, надо бы запомнить. Скорчившегося противника так и унесли к цепной колонне в позе эмбриона, а против дедушки под оживленное посвистывание гостей выставили профессионального легионера. Несмотря на кожаную броню и достаточно лихой вид, профессионал после короткого обмена ударами получил хитрый удар по ногам и оказался на земле. Дедушку отправили в рекруты под тихое похлопывание легионеров себя по предплечью. Причем эту разновидность аплодисментов позволили себе даже часть преторианцев из строя перед столом.
В той же третьей клетке обнаружилась и первая жертва для колоды с топором. Не услышал, чем ответ низкорослого (всего лишь с меня ростом) мужичка не понравился жабоиду. Но короткий, не лишенный изящества взмах пухлой руки, и несчастного уволокли к колоде. Дюжина ударов сердца, короткий взмах топора, ловко подставленная корзинка, и именно туда попала голова несчастного. Тело, все еще конвульсивно дергающее ногой, никто трогать не стал. Люди за столом с интересом проследили за короткой экзекуцией и вернулись к обсуждению следующего экспоната. Немолодая, но еще симпатичная женщина в итоге, после короткой консультации, сопровождаемой похабными ухмылками, понуро отправилась в группу к молодым девушкам.
Я краем глаза следил за сортировкой четвертой клетки и пытался выработать оптимальную линию поведения. Не смогу отвечать на вопросы, это минус. Как бы не попасть на плаху. Любой другой исход будет удовлетворителен, но все же лучше обойтись без цепей.
Это или к калекам на грибы, или в штрафбат. Если конечно я правильно понял кому чего светит, но будем исходить из того, что правильно.
В этот момент мое внимание привлекли вопли старикашки в балахоне. Обиженный отсутствием внимания, он толкал какую-то эмоциональную свистящую речь, тыкая рукой в очередного обнаженного узника. Достаточно плотный на фоне остальных, килограмм на 90, двухметровый дылда переводил туповатый непонимающий взгляд с коронованного председателя суда на брызгающего слюной старика в балахоне. Наконец жабоид устал спорить, согласно махнул рукой. По рядам выстроенных на плацу солдат пробежал недовольный ропот, и преторианцы заметно напряглись. Генерал по правую руку начал насвистывать жабе что-то недовольное, но узколицый безопасник параллельно забубнил в левое коронованное ухо. В итоге короткий взмах толстой руки, свистящая команда, от строя преторианцев отделились две бронированных фигуры и потащили голого ничего не понимающего дебильноватого здоровяка куда-то мимо плахи. Голосящий монах бежал рядом, торжествующе причитая и обвиняюще тыкая пальцем в несопротивляющегося узника. Наконец заметил, куда они его тащат и стало совсем хреново. Такой столб я уже видел.
Вопли заживо сгорающего человека сопровождались речитативным напевом жреца. Наконец крики жертвы замолкли, и раскрасневшийся старикашка довольно плюхнулся на место.
Настроение жабоида капитально подпортилось, и сортировка стала продвигаться гораздо быстрее. Одну за другой трех миловидных женщин отправили на хозработы. Последняя из них, правда, залопотала, привлекая внимание. Фигуристая брюнетка показывала руками на себя и что-то умоляюще втолковывала внемлющим судьям. Голова в короне согласно кивнула и светящуюся от радости женщину все-таки перевели к молодым девушкам. Мда, наверное, сильно стирать не любит.
Обнаженную красавицу, совершенно не смущенную вниманием, проводили взглядом почти все мужчины, и обстановка немного разрядилась. Но я все равно уже не считал вариант с топором таким уж неприемлемым.
Вот собственно и наша клетка. Сердце колотилось как бешеное, сейчас все и должно решиться.
Первым сбежал от своих женщин зять-подкаблучник. Срывания одежды он не избежал. И после короткой серии вопросов цепь рудокопов пополнилась еще одним звеном. Осталось ощущение, что мужичок сбежал на рудники чуть ли не вприпрыжку, довели бедолагу. Его молодая жена, как подтвердилось после срывания всех тряпок, обладала неплохой фигурой и ожидаемо пополнила собой зону женственности и красоты. Я, тщательно подсчитав впередистоящих, подгадал место вслед за ветхим, но гордым старичком из самой большой компании нашей клетки. Прости, старче, это подло, но ты мой шанс на случай, если дело дойдет до кунг-фу.
Через десять минут неторопливой сортировки, как и прогнозировал, старик продемонстрировал упертость и его, под сомневающийся взгляд сортировщиков, отвели в зону будущего спарринга. С меня срывать было нечего, охрана немного сбилась с привычного ритма, но быстро пришла в себя, и я таки предстал перед лобным местом.
* * *
Хоть и терзали некоторые сомнения, убедился, что жабоид — это не отдельная раса, просто перекормленный до свинообразного состояния человек. Умные глазки неожиданно цепко сверкали из-под складок жира.
Короткий вопрос, обращенный ко мне, прозвучал насколько мелодично, настолько же и не понятно. Произнес первые русские цензурные слова в этом мире.
— Прошу прощения, ваше величество, не имею чести разговаривать на вашем прекрасном языке.
Сомневаюсь, конечно, что жабоид имеет титул выше нашего барона, и что кто-то здесь говорит по русски, но принесенный порывом ветра запах горелого мяса располагал к вежливости.
Коронованный председатель местного суда непонимающе оглядел своих помощников.
Особист сообразил быстрее и попробовал что-то у меня уточнить. Пришлось и ему продемонстрировать свой русский.
— К сожалению, и вас, товарищ руководитель тайной канцелярии, я совсем-совсем понять не могу. Меня забросило сюда из далекого далека. И я, ни в коей мере, не питая враждебных чувств к вашей великой нации, хотел бы засвидетельствовать свое величайшее почтение.
Ну вот, использовал все звуки языка, надеюсь фонетическое разнообразие фразы наведет на мысль, что это полноценный язык, а не мое кривляние.
