Яркая жизнь Содружества в кошмарах

На 'Соколе' оказались исправными только три ремонтных дроида из штатного комплекта. Из строя вышли те, которые что-то обслуживали на летной палубе и были под прямым управлением собственного искина из состава ремкомплекта. К сожалению, не выдержал удара РЭБ и тот дроид, где стоял искин. У него выгорела вся электроника, и я даже не стал браться за его восстановление. Поэтому все проверки приходилось проводить простыми ремонтными дроидами, под прямым управлением. Ближе к вечеру я уставал настолько, что не хватало сил даже лечь в кровать. Тогда на корабле не оставалось ни одного бодрствующего разумного, кроме самого искина. Но постепенно мне удалось, вначале запустить реакторы, затем систему жизнеобеспечения рейдера, и наконец-то обеспечить нас маломальским жилым объемом.

Выгонять лодырей из медкапсулы пришлось долго и принудительно, только аграфку дроиды перенесли на корабль вместе с капсулой и закрепили на свободном месте медицинского отсека. Перекатили и столик с закрепленной головой Джабы. Тот грустно осмотривал коридор, по которому его катили в медотсек и по своему последнему обыкновению ничего не говорил. Банально не было давления воздуха обеспечивающего разговор.

Причина недовольства наших женщин была в том, что чаще всего и больше всего на всех космических кораблях трудятся роботы уборщики. Именно их оборудование управления и выходило из строя во время работы аппаратуры РЭБ сумасшедшего ученого и поэтому со всех окрестных кораблей я смог набрать лишь очень ограниченное количество столь нужных нам аппаратов. Следовательно, проводить уборку в каютах им приходилось старым дедовским способом пылесоса и влажной тряпочки. А мусор временно ссыпать в закрытые герметичные емкости. Несмотря на то, что на корабле уже была обеспечена искусственная гравитация, мы старались перестраховаться.

Избавившийся от последней имеющейся на борту разумной, и пожертвовав на это даже ценную медицинскую технику, искин корабля аграфа выполнил свой последний долг. Он совершил прыжок в ближайшую звезду и сгорел там вместе с телом самого аграфа, а мы остались заканчивать ремонт. И наконец-то я смог вплотную заняться рубкой управления.

Как я уже упоминал ранее, кирпич крейсера был довольно плотно забит всевозможным оборудованием, поэтому кто-то мудрый решил поместить рубку над верхней его гранью. В передней части крейсера, практически над лобовой гранью этого правильного прямоугольника, инженеры вписали по оси корабля перевернутую правильную усеченную пирамидку округлой формы. Меньшее по диаметру четырехметровое основание этой пирамиды плотно крепилось к верхней грани 'кирпича', а большее по диаметру основание даже слегка, примерно на метр, выступало над лобовой гранью корабля. Высота пирамиды не превышала трех метров, поэтому внутренний объем рубки был небольшим, тем не менее, в передней части пирамиды нашлось место для рабочих ложементов пилота-навигатора и инженера связи, а задняя часть была отдана командиру корабля, инженеру РЭБ, и оператору силовых полей. Пространство около правого и левого борта занимали артиллеристы, которые руководили соответствующими батареями артиллерии малого калибра, а вот огнем главного калибра могли управлять и пилот, и командир.

Когда я увидел расположение рабочих мест и сориентировался в рубке, я пожалел, что выбрал такой большой корабль, но после изучения известных современных модификаций этого 'Сокола' понял, что не все так страшно. Чаще всего в рубке находилось всего два-три разумных, которые вполне справлялись с управлением, Требовалось только найти в плотной мешанине приборов место для двух искинов высокого класса, которые могли бы рассчитать упреждение при ведении оборонительного огня и собственно сами эти искины. И если раньше, я только издалека оценивал громаду старенького арварского линкора третьего класса, то теперь приходилось собираться в инспекционную поездку, потому что только там можно было найти рабочие искины.

Почему я так думал, поймет каждый, кто обратит внимание на отсутствие крупных внешних повреждений у большинства кораблей на этой свалке. А у линкора имелись явно выраженные повреждения дюз маршевых двигателей, расположенных в корме судна. И это явно бросалось в глаза, а, как известно, у нашего ученого орудий такого калибра на корабле не было. И, следовательно, имелся шанс найти в гнездах искины подходящего для нас уровня и размера.

Почему я так заостряю внимание на уровне искусственного интеллекта, так ведь мне смешно бывает читать про установку на небольшой легкий крейсер искина с линейного корабля на несколько рангов выше, чем надо. Я не буду вас агитировать за размеры шахты, в конце концов, разница в высоте между линкором и легким крейсером может составлять несколько сотен метров. И соответственно в легком крейсере придется пробивать новую шахту для искина, вдоль оси судна. А ведь еще надо куда-то поставить реакторы для питания этого искина, найти новое место для двигателей, топливных баков и прочего оборудования. Надо увеличивать габариты корпуса корабля, а это значит уже переход его в ранг средних судов, с соответствующими уровнями доступа и количеством требующегося экипажа.

Вот только как я знал, даже на самом крупном линкоре, кроме основного искина высокого ранга используются вспомогательные и дополнительные искины более низкого ранга. Их могут ставить в башни главного и вспомогательного калибров, для управления наведением на цель и выполнения прочих подготавливающих стрельбу мероприятий. Даже искин из вспомогательной рубки управления линкором будет немного великоват для нашего крейсера, а вот искины из башен главного калибра, по своему рангу могут соответствовать требованиям для размещения в качестве основного. Вот только программы там залиты не совсем подходящие для навигации. Но больше всего я нуждался для нашего крейсера, в вычислителях вспомогательного калибра или башен противометеоритной защиты для наших спарок, поскольку точно не мог набрать в экипаж такого количества рабов, обученных для ведения огня по малым судам противника.

Глава 11

Я не представляю, как в будущем выглядит шахтерский бот и как должен был выглядеть тот бот, на котором доставляют сыпучие грузы руды, жидкое и газообразное сырье для производства топлива. Мой персональный кошмар придал им во сне вид трактора Т-150К в варианте полковой землеройной машины и транспортного ЗиЛ-131 с обычной деревянной грузовой платформой. Причем вся техника была выкрашена в стандартный зеленый цвет военного образца. На тракторе стоял бульдозерный отвал и цепной канавокопатель, который по разумению моего кошмара должен был перерабатывать астероиды на руду. Ах, да! На раме трактора еще был установлен насос, символизирующий закачку исходных компонентов топлива в танки бензозаправщика.

Для излишней правдоподобности, во сне мне даже пришлось, перед тем как вырулить с полетной палубы в космос, закрепить оторвавшуюся трубку подачи воздуха к компрессору ЗиЛа. Правда, это не помогло. В салоне слышался свист утечки воздуха, и тормоза не работали от слова совсем. Но затормозить об борт линкора мне удалось. Я даже не помял облицовку радиатора грузовика. Тем не менее, руль и все остальные органы управления работали безупречно, и я с первой же попытки попал на распахнутую взлетную палубу линкора.

Огромный металлический ангар внушал уважение и уныние. Палуба была усеяна обломками двух летательных аппаратов, судя по размерам класса эсминца или фрегата. Самый крупный кусок корпуса до сих пор искрил оборванными проводами, что придавало картине апокалиптический вид. Пока я любовался остатками былой мощи арварской империи, мой ведроид сноровисто проверил стоящие около стеночки ангара ремонтные дроиды и признал их рабочими. Он пропиликал мне на своем певучем бинарном какую-то мелодию, которую мое подсознание перевело в '...необходимо зарядить аккумуляторы...'. Я достал откуда-то из недр своего безразмерного рюкзака переходник с разветвителем автомобильного прикуривателя и присоединил его к искрящим проводам. При этом полярность проводов я определял, зажимая провода между пальцами, несмотря на то, что индикаторная отвертка и тестер лежали в том же рюкзаке. Зато я не забыл заизолировать скрутки проводов, своей любимой синей изолентой, которая почему то не убывала в размере, несмотря на достаточно интенсивное использование при ремонтах. После подсоединения к сети, я воткнул штекеры зарядных устройств дроидов в разветвитель и стал счастливым обладателем комплекта из двух средних и четырех малых ремонтных дроидов марки 'Кагийа — Вагон' 5 класса. В переводе с японского языка это означало 'слесарь — универсал', подсказало мне подсознание. В комплекте имелся еще и дроид — 'Мастер', зарядка которого не требовалась, потому, как у него был встроенный реактор. Но зато после включения он вынес мне все мозги, требуя сертификат техника, инженера и пилота малых кораблей. Малых, потому что мой ЗиЛ относился как раз к этой категории. А потом еще и сделал замечание за нецелевое использование реакторов кораблей получивших повреждения для зарядки его подчиненных, потому что у него на панели имеется универсальный разветвитель для их зарядки и потребовал у меня расписаться за сделанное замечание по нарушению правил техники безопасности. Потом мне это надоело, и я натравил на него 'Ведроида'. Дешифратор куда-то подключился, немного побибикал своим динамиком и мастер — дроид доложил о готовности ремонтного комплекса к работе. Откуда-то из-за спины 'Мастера' выскочили паучки диагностических дроидов и мы приступили к мародерке.

После того как ремонтный комплекс совместно с дешифратором пообщались с искином основной рубки линкора, стало известно, что как я и ожидал, на линкоре почти все искины были целыми и в технически исправном состоянии. Кроме того они произвели свои плановое отключение и консервацию после того как неизвестный мне пилот противника, просто мастерски выбил точными попаданиями болванок, распределительные щитки, питавшие энергией рубку управления, систему жизнеобеспечения и прочие важные для работы личного состава агрегаты, типа пищевого синтезатора. Именно поэтому, а не из-за выбитых маршевых двигателей, линкор был оставлен в плановом порядке убывания. Эвакуация проводилась аккуратно и неспешно, но как это всегда и происходит при выполнении планов, они выполняются именно планово...

То есть если в плане написано количество экипажа линкора 78 разумных, то после обязательна еще и расшифровка их места расположения в жилых и технических помещениях для обеспечения своевременного оповещения.

С линкора, около пятисот-шестисот лет назад, были эвакуированы ровно 80 разумных, как свободных граждан империи Арвар, так и рабов. Вначале, на пассажирском шаттле переместился на борт транспорта поддержки личный состав управления линкора из основной рубки. Потом на грузовых шаттлах была осуществлена эвакуация артиллеристов, инженерного и технического персонала и рабов занимающих на судне должности вспомогательного персонала.

Последними, как это и положено согласно кодекса ВКС империи Арвар, на персональном шаттле владельца линкора покинули борт корабля капитан корабля и его хозяин — чистокровный афро-арварец. После чего в пустом линкоре остались в обесточенных медицинских капсулах экипажи тех двух фрегатов, обломки которых я видел на летной палубе. Их наличие в плане эвакуации было не отражено и поэтому про рабов банально забыли. Почему именно про рабов? Так, оба командира фрегатов были вывезены вместе с медицинскими капсулами, обеспечивающими их лечение. Они проходили в плане, как пострадавшие союзники, получившие травмы при аварийной посадке на борт союзного корабля. Эти арварцы, хотя и считались нечистокровными, но все-таки имели личное гражданство, заработанное ранее в боевых операциях. А вот про рабов, которых поместили в удаленном медицинском отсеке, забыли, потому что их начальники сами были эвакуированы в бессознательном состоянии.

Шесть медицинских капсул в одном из дальних медицинских отсеков, в самом начале были запитаны от ближайшего аварийного реактора. Но около сотни лет назад, в нем закончились сменные стержни и для экономии энергии аккумуляторов, а также из-за отсутствия смены лекарственных картриджей, пациенты из медицинских капсул были перемещены в криокапсулы и заморожены до момента прибытия спасателей или наступления лучшего времени. Поскольку отсек был удаленным, то не все технические регламенты по замене расходников, элементов питания и прочих горюче-смазочных материалов в нем скрупулезно соблюдались и когда спасатели не прибыли вовремя не все источники питания смогли выдержать заложенный срок эксплуатации. Поэтому, когда я добрался до этого отсека, то нашел в нем шесть лишенных питания индивидуальных криокапсул. Как ни странно, но общая заморозка отсека в космической пустоте оказала только положительное влияние на помещенные в капсулы тела. По крайней мере, они выглядели неповрежденными.

Мастер-дроид произвел зарядку источников питания этих капсул. Бригада 'слесарей' резво погрузила оборудование на борт ЗиЛа. Туда же впихнули невпихуемые демонтированные шахты с вычислителями башен главного калибра. Потом туда же загрузили вычислители от бластерных и кинетических спарок среднего калибра, почти таких же, как и те, которые были установлены по бортам нашего крейсера. Искин из основной рубки линкора я забирать не стал, поскольку его шахта была лишь на пару десятков метров меньше, чем вся длина нашего крейсера, поэтому я дождался, когда сверху кузова залезет 'бригада Ух', и мы полетели обратно.

Нет, все-таки образ военного ЗиЛ-131 совершенно не подходил для бота, которым я управлял. Просто в ЗиЛ столько бы не влезло по объему и по массе, и как только я обратил на это внимание, то мое подсознание на обратном пути перестало впихивать в мой мозг кабину ЗиЛа. Нормальный джойстик и кнопки клавиатуры несколько облегчили ручное управление ботом, и поэтому даже не пришлось тормозить об борт 'Сокола'. Габариты ворот и пустота ангара позволили развернуть бот носом к выходу и аккуратно, поставить его на штатное место палубы. После разгрузки нахомяченного, я поставил мастер-дроиду задачу по установке в рубке шахт с искинами, оставил Кузю контролировать мастера, и отправился обратно к боту, потому что в кустах около линкора стоял рояль. А криокапсулы могли и подождать. Ждали пятьсот лет, подождут еще несколько часов.

Прекрасен лес в зимнюю морозную погоду. Ветки деревьев и кустов, покрытые инеем создают причудливые узоры, из которых виднеется бок блестящего под лучами местной звезды... так и хочется сказать великолепного концертного рояля. Даже 'Рояля'. Потому что это судно именно так и именуется: 'Королевский трон', а на английском языке — 'Royal chair'. Правда, прежде чем попасть на борт этого рояля, сначала пришлось сбивать с его корпуса вокруг закрытого люка ангара, остатки воды, выброшенной в космос из какой— то пробитой системы линкора. Она намерзла на броне крейсера причудливыми кустиками маскирующими контуры немаленького кораблика.

Этот 'Рояль' представлял собой, по сути, легкий крейсер радиоэлектронной борьбы и целеуказания, а внешне почти полную копию того 'Сокола Магриба' который достался нам целым и невредимым. После того, как более чем пятьсот лет назад почтенные работорговцы выказали свое неудовольствие имеющимся легким рейдером, руководство флота приняло решение о переделке части имеющихся неиспользуемых кораблей во что-нибудь ценное, хотя бы для военного флота. Так и родился проект 'Трона королей'. Орудия главного калибра со всем навесным оборудованием были демонтированы, а в шахтах орудий размещены направленные антенны и излучатели. Съемный ранее трюм был жестко прикреплен к корпусу крейсера, и в его отсеках было размещено дополнительное оборудование РЭБ, целеуказания и источники энергии для их питания. После демонтажа орудий главного калибра отпала надобность в собственном производственном цехе и двух ботах обеспечивающих его работу. Поэтому на 'Троне' сократили размер летной палубы до двух шаттлов, которые требовались для эвакуации, сбора и доставки на борт дронов разведки и целеуказания.