Аня

Тут раздался стук в дверь. Персонал? Что опять? Не видя смысла ждать, все равно откроют своим ключом, Аня распахнула дверь. И только тут вспомнила об Александре. Он со своим знакомым находились в коридоре.

— Понимаю, это — навязчивость, но, может, мы поговорим? — спросил он вежливо.

— Я все сказала буквально пять минут назад.

— Но, боюсь, я не все услышал.

— Заходите, — отошла Аня, устав от этой беседы.

К тому же хоть какое-то разнообразие, а то одиночество, да одиночество. Она устроилась около окна на небольшом пуфике. Гостям досталась кровать. Точнее — гостю, мужчина в инвалидном кресле с интересом осматривался.

— Вы всех пускаете в личное пространство? — неожиданно спросил он.

— В личное — нет, но это пространство не такое, — отозвалась Аня. — А что?

— Здесь больше принято собираться внизу, — просветил он.

— Да, что-то такое говорили, я как-нибудь зайду.

— Не стоит себя утруждать, — ехидно отозвался мужчина. — Раз за месяц в своем плотном графике не нашли места, не надо ломать себя.

— Действительно, зачем, — согласилась Аня.

Общаться ей больше не хотелось. Только ядовитых уколов не хватало для полного счастья.

— Полагаю, вы не просто так появились?

— На самом деле — просто так. Посмотреть на почти невидимку, — сообщил индивидуум в кресле.

— Если я вас так раздражаю, стоит ли над собой издеваться? — искренне удивилась Аня.

— Не раздражаете — неприятны, пожалуй.

— Не навязываю свое общество, — парировала она.

— Простите, Анна, — вмешался Александр. — Мы не планировали доставлять беспокойства, просто хотели узнать, как ваши дела?

— Хорошо. Как снимут гипс — все будет замечательно, а у вас?

— Посредственно. Ваше неожиданное исчезновение поставило в тупик. Неужели нельзя было позвонить и сказать лично?

— Что? — недовольно уточнила Аня. — И зачем?

— Если судить с этой точки зрения, тогда действительно незачем, — согласился Александр. — Хотя мы беспокоились.

— Мне льстит ощущение собственной значимости и незаменимости, но, полагаю, к действительности все это отношения не имеет.

— Вы на меня злитесь? За что?

— За факт нашего знакомства, — честно объяснила Аня.

— Вы утверждаете, я виновен в этом? — удивился Александр.

— Не могу сказать наверняка, у меня было два варианта: восстановление здесь или поиск заказчика. На все денег не хватило. Как видите, свой выбор я сделала.

— Даже так? Я могу помочь...

— Не надо делать из меня шлюху, — прошипела Аня. — Если решу пойти по этому пути, сделаю выбор сама.

— Категоричное высказывание, — хмыкнул второй посетитель. — А в долг взять — гонор не позволяет?

— Здравый смысл. Мне нечем отдавать, — спокойно отозвалась девушка.

— Но на эту больничку денег нашли? — продолжал подзуживать гость.

— Это были последние, — легко согласилась Аня.

— Что вообще странно для такой известной в узких кругах женщины.

— Как раз объяснимо. Я не брала денег, а на собственные накопления не пошикуешь.

— Анна, вам нужна какая-то помощь? — снова спросил Александр.

— От вас? Пожалуй. Буду признательна, если умолчите о факте нашей встречи здесь.

— Почему?

— Не хочу отвечать на вопросы еще раз, — легко пояснила Аня.

— Знаете, — сказал второй гость. — Я тут подумал, получается удивительная картинка. Вы, Аня, утверждаете, что во всем виновата Тема. Но это вряд ли были те, с кем вы практикуете, значит — окружение, семья. Но вместо того, чтобы рассказать партнерам, вы рассматривали другой вариант с крупными финансовыми вливаниями. Убийство? Пытки? Оказавшись здесь, выяснили, что тот, кто угрожал, по-прежнему свободен и остался безнаказанным. Это злит, не так ли?

— Частично — верно. И что? — равнодушно спросила Аня.

— Почему бы не попросить помощи у остальных, не понимаю? — продолжил допытываться ее новый знакомый.

Тут Аня улыбнулась:

— Простите, не знаю, как вас зовут и прочие подробности, но у вас есть семья? Жена, дети?

— Руслан, — кивнул он. — Да, у меня есть дети, а что?

— Полагаю, вы в курсе, чем я занималась до того, как оказалась здесь?

— Да. До аварии вы меня тоже интересовали в этом плане.

— Кругом одни извращенцы, — грустно заметила Аня и встряхнулась. — Но суть не в этом. Вот звоню такая замечательная я и говорю, что ваша семейка меня предупредилаа, чтобы держалась подальше, а то убьют. Как результат — предостережения, что у них то-то и то-то. Вы выясните и обнаружите, что, действительно, в этом замешаны ваши дети. Но они таким образом спасали любимого родителя. Ваши действия?

— Понимаю логику, хотя вы не правы. Можно наказать без крайностей, — отметил Руслан.

— Анна, значит, вы всерьез планировали убить родственника одного из ваших сабов за это? — явно растеряно спросил Александр. — Даже не сказав? Просто убить?

— И что? — холодно уточнила Аня. — Я должна взять и забыть?

— А теперь придется так и сделать, — усмехнулся Руслан.

Аня невесело улыбнулась в ответ:

— На самом деле, все проще: я либо прощаю, либо могу отомстить, но в этом случае мне придется стать комнатной Доминой. По щелчку пальцев хозяина прибегать как собачка, но приносить стек вместо тапочек.

Она позволила горечи окрасить речь.

— Весьма категорично, — отозвался Руслан.

— Вы по-прежнему видите все только в таком цвете, — задумчиво сказал Александр.

— Я вижу реальность. Вижу знакомых Домин, выбравших этот пусть. Тетя. Инна. Аля. Формально — только Инка замужем, остальные — любовницы. Но суть неизменна: щелчок и вперед с улыбкой, — грустно отозвалась Аня.

— Вы уверены, что все так плохо? — уточнил Александр.

— Тетя хочет, точнее, мечтает уйти уже больше пяти лет. Но остается. Ей сразу объяснили, что Я ее уход не переживу и умирать буду долго. Как иначе можно к этому отнестись?

— Как к преувеличению? — предположил Руслан. — Ваша смерть вызовет множество вопросов.

— Но мне будет уже все равно.

— Если вы, уже столько лет практикуя, считаете это все извращенством, то, наверное, да, — сказал Александр. — Простите за беспокойство.

— Мне было приятно пообщаться, — снова улыбнулась Аня.

— То, что не убивает — делает нас сильнее, — уже в дверях заметил Руслан.

— Или ломает. Я сломалась.

Гости вышли, а Аня подошла к окну и стала молча смотреть на медленно падающий снег. Последний привет зимы. Она снова плакала.

Руслан провожал друга до машины. Они оба молчали. Неожиданно Александр произнес:

— Она не была такой — сломанной. Она была настоящей, интересной, живой. С ней было приятно находиться рядом.

— Но, как видишь, она изменилась. Сама сказала, что сломалась.

— Или обиделась на весь мир, не находишь?

— Вероятно.

Вопреки опасениям Ани, последние два дня в санатории прошли спокойно. Руслан больше не появлялся, Александр, вероятно, уехал. На попытку главврача уговорить продолжить лечение девушка ответила категоричным отказом, просто пояснив, что у нее нет на это денег. Как, впрочем, и на обратный трансфер. Единственное, что она оплатила — это доставку до ближайшего городка, откуда поехала домой поездом.

Дорога с пересадкой в Москве заняла семнадцать часов и вымотала до невозможности. С трудом выйдя из такси, Аня медленно похромала до дома, потом с остановками поднялась в квартиру. И тут позволила себе сесть и заплакать. Как же она устала. Как все болело. И как злила собственная слабость и беспомощность.

Сиди — не сиди, никто за нее ничего не сделает. От мысли, что завтра придется идти в магазин, Ане уже становилось плохо. Но куда деваться. Жить как-то надо. Медленно раздевшись и кое-как ополоснувшись, Аня выползла в коридор, где, чуть не споткнувшись о чемодан, выругалась. До спальни добиралась вечность. Но она справилась. Застелить кровать — все, наконец-то сон.

Утро началось с непонятного звука. Через пару секунд Аня сообразила, что это дверной звонок. "Интересно, кто пришел? Хотя... Нет, не интересно. У тети свои ключи, значит— ничего хорошего".

За дверью обнаружились Гера и Пашка. Какая неожиданность.

— Вам чего?

— Ань, ты где пропадала? — возмутился Пашка.

Девушка медленно отошла от двери и облокотилась на стену.

— Лечилась.

— Что с тобой? — с легким беспокойством спросил Гера. — Ты не могла позвонить и рассказать о случившемся? Что за дурацкую СМСку послала.

— Давайте без криков? Чего вы от меня хотите?

— Почему не позвонила? — заорал Гера.

— Потому что это не наше дело, верно Ань? — зло спросил Пашка.

— Хорошо. Простите, была не права, — покаялась Аня. — Разобрались?

— Что случилось?

— На меня напали.

— Это мы слышали, а на самом деле — что? — настаивал Гера.

— Теперь не важно.

— Ты в норме? — обеспокоенно спросил Пашка.

— Нет. И вряд ли когда приду. Еще раз извиняюсь за беспокойство, больше такого не повторится.

— Естественно, ты будешь сразу говорить обо всем, — отмахнулся Гера. — Так?

— Нет. Я просто не буду больше практиковать. Я ушла из Темы.

— ЧТО?! — хором.

— Как с вами сложно.

Аня медленно побрела в спальню. Ей хотелось свернуться калачиком и забыть обо всем. Вместо этого она просто села и укрылась пледом. Гости вломились следом и застыли у двери.

— Ань, объясни, — устало попросил Гера. — Я ничего не понимаю.

— Просто моих слов не хватит?

— Нет.

— На меня напали, потому что я шлюха, которая уводит из семьи мужчину, — зло улыбнулась Аня. — Единственное, о чем прошу — держите от меня ваших милых тварей подальше, хорошо? Больше я не практикую и никому ничем не угрожаю.

— Ань, но, — Пашка опешил. — Это бред.

— Паш, я не хочу, чтобы в следующий раз меня убили. Да, я не смогу отомстить так, как хочется, у меня просто нет денег, все сожрало лечение, поэтому просто оставьте меня в покое, договорились?

— Ты не права, — возмутился Гера, но вяло и вполсилы.

— Аргументов больше нет? Вы вполне допускаете, что такое возможно, верно? Я не хочу ругаться и скандалить, давайте просто разойдемся по-хорошему.

— А других вариантов нет? — уточнил Пашка.

— Нет.

— Как знаешь, если передумаешь — звони, — и он ушел.

Гера, постояв немного в дверях, сказал:

— Ты просто так хочешь все бросить?

— Знаешь, как страшно — умирать на улице? Смотреть и понимать, что ничего не можешь сделать? У меня была тупая мечта — родить ребенка, но теперь понимаю, что не смогу поступить так жестоко. Поэтому — прости, что так вышло, полагаю, замену найти будет несложно.

— Ты все сводишь к сессиям? И это все, чем я был? Удачи, Ань. Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь.

— Понимаю. Всего хорошего, — улыбнулась она.

Гера ушел. Все. Порвала все связи с прошлым.

Решение перебраться в Москву Аня приняла уже в санатории. Пора что-то менять в жизни. И первым шагом станет полная смена обстановки. Тетя Оля не обрадовалась такому повороту событий, но и не сильно возражала, понимая, что этот вариант, возможно, самый удачный.

Уйти с работы было несложно: больничный закрыли и помахали рукой. Оказывается, за время отсутствия Ани на ее место взяли невесту Олега. Грустно и неприятно, но все к лучшему. Институт тоже прекрасно обошелся без пропавшего преподавателя. Как-то естественно сложилось, что все ниточки, держащие на месте — оборвались.

Поиск жилья не занял много времени. Точнее — вообще нисколько не занял. Геннадий Львович, любовник тети и по совместительству саб, предложил свою квартиру. Причем на усмотрение Ани — или постоянно или временно, как девушке будет удобно. У него было еще жилье, и квартира стояла пустая.

Рассылка резюме. Сборы. Снятие гипса. Аня понимала, что торопится и что надо бы дать себе еще немного времени здесь, но очень хотелось пойти дальше. К тому же через полторы недели тетя во время своего очередного визита обрадовала:

— Нашли заказчиков нападения на тебя.

— И? — поинтересовалась Аня. — Кто именно?

— Все трое.

— Не поняла?

— Олег нашел невесту, она как раз на твоем месте работает. И так удачно сложилось, что ты попала на больничный и надолго.

— Ради работы? — поразилась Аня. — Вся эта хрень ради работы?

— Не только. Девочка что-то слышала, до чего-то додумалась и решила, что ты представляешь для нее опасность. Вышла на жен Геры и Пашки и предложила скооперироваться. Все трое тебя недолюбливали, а вдруг мужа уведешь...

Аня, опершись руками о стол, начала медно сжимать и разжимать пальцы. Такого она не ожидала и никак не могла понять, почему возникло ощущение предательства. Кто эти дуры?! Она с ними даже не знакома, кроме Марины. Но откуда тогда чувство, будто толкнули в спину? Она верила сабам, принимала их семьи как должное, просто хотела жить и жила, не мешая другим. Да, если бы захотела, могла бы влезть, но ведь не лезла. Никогда, никуда не лезла! За что?!

— Да уж. И как отреагировали их мужья?

— Ну, — тетя посмотрела в окно. — Ты правильно предположила, что никто ничего серьезного устраивать не будет. Семья. Жена. Дети. Человеческие ценности.

— Хм, — Аня невесело усмехнулась. — Я была права, но осознание этого почему-то не радует.

— Оно и не может радовать, — тетя вдруг подалась вперед и с легкой иронией в голосе сказала. — Им это еще аукнется, серьезно аукнется. Жизнь... она проста: как ты — так и к тебе.

— Мифическая справедливость?

— Нет, железобетонная реальность. Твои сабы привыкли к тебе, к определенному уровню и стилю. Найти равноценную замену само по себе сложно. Не ухмыляйся, сама видишь — щелкни пальцем и народ слетится. А тут у них такая неприятность: жена, способная убить, приревновав. Ты знаешь, что мир Темы не так велик, как хотелось бы. И кто-то уже на собственном опыте убедился в верности этой мысли.

— Уже?

— Конечно. Никто из наших не соглашается проводить сессии.

— Ты рассказала? — вдруг поняла Аня.

— Я предостерегла, приведя тебя, как пример.

— Тебе не угрожали?

— Было такое, но Гена быстро всех успокоил. К тому же мне проще: мы с Аллой в прекрасных отношениях.

— Да ты что? — съязвила Аня.

— Серьезно. Ты сразу не выставляй колючки, но твой взгляд несколько убог.

— Ух ты, как интересно!

— Я серьезно. Ты не видишь реальности. Гена предложил пожениться еще лет пять назад, но я не хочу публичности и связанных с этим обязанностей. Зато Алле это нужно как воздух. Анют, ты никак не можешь повзрослеть и посмотреть на мир без розовых очков. Брак — не всегда гарантия счастья.

— Я знаю, — отмахнулась Аня.

— Нет. Ты не хочешь этого понять. Тебя же звали замуж — тот же Пашка, да еще кто-то из нижних, верно?

— Я не представляю такой брак и комнатной Доминой быть не хочу!

— Опять двадцать пять. Причем тут комнатность? У меня есть Гена и, не поверишь, мне его одного хватает. Когда хочу разнообразия, провожу сессию в клубе с кем-то другим — и все. Скажи на милость, каким ты видишь союз с мужчиной не этого круга: "Дорогой, у меня сессия. Нет, что ты, никакого секса не будет, я просто выпорю и свяжу человека. Нет, посмотреть нельзя, ты не поймешь". Ань, даже если супруг согласится на твои сессии и, допустим, не будет возражать, хотя это уже бред, он подспудно будет думать, что раз тебе нравится причинять боль другим, значит здесь что-то не то! Понимаешь?