вопрос приоритета

С Артуром Уизли она училась на одном факультете, но до этого никогда не обращала на него внимания. Можно даже сказать, что такой человек для нее не существовал. И вот однажды придя на чаепитие с Альбусом, на которые регулярно получала приглашения, она застала там своего однокурсника. А на следующий день декан снова вызвал ее и объяснил, что Артур давно ее любит, поэтому попросил их познакомить. Как выяснилось, ее будущий муж давно общался с Альбусом, главе Гриффиндора очень нравилась его заинтересованность маггловским миром, которую он всячески поощрял.

Постепенно Молли и Артур стали общаться. А уже через полгода она поняла, что влюбилась. Отец был против даже простого общения, про брак даже речи идти не могло. Оказавшись в безвыходной ситуации, она отправилась просить совета у декана.

Именно он открыл ей глаза на то, что чистокровные не правы, потому что следуют замшелым традициям, прячут знания, которые могут помочь многим несчастным, обрекают своих детей на служение долгу своих древних родов, лишая любви и свободы.

Только он поддержал ее, когда она ушла из дома. Отец всеми силами старался вернуть ее, даже закрыл от нее ее личный сейф. Артур предложил пожениться, чтобы уже никто не смог их разлучить, Альбус снова одобрил эту идею. Когда весть о свадьбе дошла до родителей, то ее в тот же день изгнали из Рода. Это было ударом, но возвращаться уже было некуда, да и к кому.

Первое время было очень тяжело, хорошо, что отец хотя бы не отозвал оплату ее обучения в Хогвартсе. А потом она смирилась, а после того, как погибли братья, она признала, что декан был во всем прав. Ведь Гидеон и Фабиан погибли от рук чистокровных, в рядах пожирателей других не было, а ее родители, пусть и неофициально, поддерживали идею о превосходстве чистокровных магических родов.

Когда родился ее первый ребенок — она была счастлива, ведь это ни с чем несравнимое удовольствие — быть мамой. Билл был чудесным ребенком, о таком можно только мечтать.

Их с Артуром маглорожденные однокурсники с Гриффиндора прислали им целую кучу подарков, а также огромное количество книг с магическими сказками, которые она читала своему сыну каждый вечер. Однажды к ним в гости пришел Дамблдор и, послушав одну из сказок, посоветовал эти книги выбросить. В них, как он ей объяснил, пропагандируются традиции чистокровных, поэтому она, быстро собрав их все, отдала Альбусу. Она не хотела, чтобы такие вещи хранились в ее доме.

С тех пор все ее дети слушали сказки, которые рассказывала она сама, а по большей части они были об их с Артуром любви. Хотя, близнецы, Рон и Джинни выросли уже на рассказах о Гарри Поттере. Живой легенде магического мира.

Молли искренне любила и гордилась своей семьей. А еще она была благодарна Альбусу Дамблдору за то, что тот помог ей это счастье не упустить. Именно поэтому она никогда не отказывала ему в его просьбах. Этот человек был светочем для ее семьи.

* * *

Альбус Дамблдор с нетерпением ожидал визита Молли Уизли. Он давно заметил, что молодежи свойственно опаздывать, жизнь давно научила его терпению. Но все равно, это раздражало. Когда на кону стоит жизнь всей магической Англии — важна каждая минута. Но это, к сожалению, мало кто понимает...

Наконец камин взревел, и из камина появилась та, кого он ожидал.

Разговор предстоял серьезный, поэтому директор и настоял на том, чтобы Молли пришла в Хогвардс одна. Вопрос крайне щепетильный, поэтому дети могли бы только помешать.

— Присаживайся, Молли. Чаю? — дождавшись утвердительного кивка, директор вызвал эльфа, который в считанные секунды накрыл на стол.

— Я тебя позвал, чтобы обговорить с тобой один очень важный вопрос. Мне нужен человек, которому я мог бы всецело доверять, а годы показали, что ты именно такая.

Молли польщено улыбнулась. Услышать такую похвалу от своего кумира было очень приятно.

— Я готова, Альбус. Вы ведь прекрасно знаете, что я пойду на все, чтобы правда восторжествовала.

— Спасибо, моя девочка, но наш разговор сейчас пойдет не о борьбе с чистокровными традициями. Я хочу поговорить о Гарри.

Молли сразу всполошилась.

— Что случилось с этим милым мальчиком? Его кто-то обидел, он заболел? Нужна наша помощь? Так мы с радостью!

— Нет, нет, нет, — поспешил остановить ее директор, — с Гарри все в порядке. Меня просто беспокоит то, что он совсем один в этом мире. Понимаешь, у него перед глазами нет образца идеальной семьи. Он очень одинок. И я боюсь, что он не сможет сам создать семью, нужно его научить, помочь... Я очень рассчитываю, что вы с Артуром найдете способ продемонстрировать истинные качества дружной семьи.

— Конечно, Альбус. Как же иначе?

— И еще я подумал вот о чем. Твоя дочь несколько раз говорила, что она мечтает быть женою Гарри Джеймса Поттера, — улыбаясь, произнес директор, ожидая подтверждения.

— Да, Альбус. Джинни с раннего детства влюблена в Гарри. Она до сих пор спит с той куклой, которая изображает полуторагодовалого малыша, каким Гарри был, когда победил Того-Кого-Нельзя-Называть. Помните, одно время они были очень популярны?

— Да-да, конечно помню. Но я не о том. Ты знаешь, волею судьбы, я являюсь опекуном Гарри Поттера, поэтому... — Альбус замолчал, увидев, как побледнело лицо сидящей напротив него женщины.

— Вы — опекун Гарри? — срывающимся голосом переспросила Молли.

А затем в кабинете разразилась буря. Молли гневно требовала с него, почему Гарри Поттер живет "с этими ужасными магглами", когда должен жить с ним, с Альбусом.

На него посыпалась куча упреков, обвинений и угроз. В конце концов директор не выдержал, совершенно забыв о том, что можно заставить женщину замолчать с помощью заклинаний, он постарался переорать женщину. У него получилось.

Пришлось, правда, рассказать о крестражах, благо, Молли знала, что это такое, ведь воспитывалась-то она в чистокровной семье. Ужаснувшись описанным Альбусом перспективам, если Волдеморт завладеет душой Гарри, она смирилась с решениями директора.

Дальше беседа пошла в нужном Альбусу ключе. Он обрадовал женщину сообщением, что принял решение о том, что если получится освободить Гарри от крестража так, чтобы он остался жив, то Джинни будет наилучшей кандидатурой на роль миссис Гарри Джеймс Поттер.

А когда Молли уже собиралась уходить, Альбус заботливо поинтересовался о состоянии здоровья ее дочери.

— Альбус, вы же знаете, что Поппи ее полностью вылечила. Физических повреждений у нее никаких нет, да и баланс магии уже восстановился. Вот только... — Молли замялась, не зная, стоит или нет делится такими подробностями.

— Только что, Молли? Я очень надеюсь, что ты не станешь от меня ничего утаивать, — строго произнес Дамблдор.

— Конечно, нет, как вы можете такое даже предполагать? Я просто хотела сказать, что эти события отразились на душевном здоровье дочери. Ей каждую ночь снятся кошмарные сны, в которых она снова переживает все, что с ней случилось...

— Я понял. Именно поэтому я считаю, что вы обязательно должны свозить ее на отдых.

Молли растерялась. Альбус же прекрасно знал, что у них нет таких денег. Она и так каждый месяц изворачивается из последних сил, чтобы хватило на пропитание, о каком отдыхе тут может идти речь?

— Так как Джинни, возможно, в будущем станет женой Гарри, я считаю, что нам нужно позаботиться о ее здоровье. Я уверен, что Гарри бы тоже посчитал, что здоровье матери его будущих детей превыше всего. Поэтому я думаю, будет естественным оплатить ваш отдых со счета Гарри.

— Альбус, не надо. Джинни со временем придет в себя, а брать деньги у ребенка — это не хорошо.

— Молли, если бы мы спросили у Гарри, он бы сам на этом настоял. Мальчик совсем не жадный. Тем более, ты должна понимать, что если Гарри не согласится, то денег мы не получим. Ключ от сейфа ведь у него.

Молли согласно кивнула.

— Ладно, если Гарри даст денег, то мы не откажемся. Вот только, вы сами сказали, что он нежадный и доверчивый, а вдруг люди начнут просить оплатить и им поездки куда-то. Малыш же не сможет им отказать...

— Я позабочусь об этом, девочка моя. Я объясню Гарри вашу ситуацию, и если он захочет вам помочь, то мы сообщим всем, что вы выиграли эту поездку.

Закончив разговор, Дамблдор проводил Молли до камина, а сам подошел к сейфу и вытащил из него ключ от ученического сейфа Гарри Поттера.

Иногда, чтобы чего-то добиться, приходится наступать на горло своим принципам. А семья Узли занимала в его планах далеко не последнюю строчку.

Когда-нибудь они построят новый мир, в котором все будут равны, вот тогда маги смогут понять, чем именно пожертвовал ради них Альбус Дамблдор.

Предаваясь этим счастливым мыслям о будущем, он не заметил взгляда Финеаса Блэка, который был полон жгучей ненависти, презрения и какой-то фатальной обреченности.

Глава 9

Сегодня в поместье Блэков ожидались гости из Международного Магического Суда. Там уже давным-давно существовало правило не принимать ничего на веру без проверки. Вот и сейчас они хотели убедиться в подлинности воспоминаний Сириуса и попытаться найти что-нибудь в памяти Гарри.

Поттер боялся этого всей душой. Так как вчера, после того как они получили письмо с извещением о предстоящем визите, Северус долго спорил с остальными, доказывая, что необходимо запретить представителям ММС копаться в голове ребенка. Аргумент у него был всего лишь одни, но зато неоспоримый: процесс извлечения младенческих воспоминаний безумно болезненный, сравнимый разве что с круциатусом.

Но Гарри убедил всех, что страх перед данной процедурой не заставит его от нее отказаться, он был готов испытать эту боль, ведь была вероятность, что процедура Хранителя проводилась в его присутствии.

POV Гарри.

Сегодня я сижу в библиотеке один. Все готовятся к появлению дознавателей из ММС, даже Драко, хотя он-то чего суетится, мне не понятно.

Я снова и снова перебираю в памяти последние воспоминания и пытаюсь сделать какие-то выводы.

А еще, мне кажется, что у меня наконец-то появилась семья. Сириус — мой крестный, он, конечно, иногда бывает глупым, но это просто от того, что он любит жизнь, так Нарцисса говорит. Очень красивое объяснение некоторым его поступкам.

Первые дни он больше интересовался планами по поимке крысы, чем мной, а потом как будто очнулся... Утром пришел нас будить, потом настоял на проверке моих школьных знаний. Остался очень недоволен. До самого вечера ходил хмурый, а затем его лицо озарила улыбка, означающая, что какая-то очередная супербезумная идея родилась в его голове.

Ох, если бы я знал, что он придумает, то попросился бы назад к Дурслям. Шутка, конечно, но гениальная идея крестного стала для меня тяжелой, кропотливой работой. Он заставил меня перечитать все учебники, за оба курса, и определить, что именно я не понимаю. Это был адский монотонный труд, с которым я справился только дня через четыре. Да и то, если честно, методом частичного обмана.

После этого крестный стал проходить со мной сложные темы заново, периодически, правда, ему приходилось сначала самому в них разобраться, как выяснилось, он за эти годы успел многое забыть из базовых знаний. Но эти уроки давали результат, так что в школе по проверенным таким образом предметам у меня теперь не должно быть проблем.

Занятия по анимагии стали намного серьезнее, крестный теперь читал вместе с нами, сразу давая объяснения в трудных местах или просто комментируя некоторые особенные моменты. К практике он не переходил, объясняя это тем, что времени осталось мало, а бросать занятия на полпути не самое лучшее решение. В школе, уже лет шестьдесят не было практикума по данному предмету, а на помощь МакГонагалл рассчитывать не приходилось.

Помимо этих занятий, мы еще просто разговаривали на разные темы. Сириус рассказывал мне о родителях, но не только про отца, как это было в воспоминаниях, а еще и про маму.

Кстати, Северус подарил мне несколько колдоснимков и обычных маггловских карточек, на которых я смог увидеть какой мама была в подростковом возрасте. Вкупе с детскими и юношескими снимками отца, которые подарил мне Сириус, я стал обладателем настоящего сокровища.

Каждый вечер я перебираю эти фотографии, снова и снова разглядывая маму и папу. Драко молчит, но уже со второго дня стал отправляться спать минут через сорок после меня.

Вторым членом моей семьи стала Вальбурга. Вот уже никогда бы не подумал, если исходить из того, какой я ее видел в своих снах. Но она сильно изменилась, это замечали даже Сириус и Нарцисса, в два голоса уверяя, пока она их не слышит, разумеется, что при жизни она такой не была. С чем такие метаморфозы связаны, так никто и не понял.

Но самые ценные советы я получаю именно от нее, Сириус в этом деле более беспечный, его ведет за собой азарт и риск, ее главным приоритетом является выгода.

Когда я пришел к ним советоваться по поводу предложения Люциуса, именно Вальбурга посоветовала мне не торопиться с ответом, а сначала настоять на проведении проверки, зная результат, у меня будут рычаги давления, которые помогут сделать сделку выгодной не только в сфере защиты, но еще и в финансовом плане. Обмануть меня Малфой не сможет, а вот составить договор так, чтобы услуги по защите шли в перечне его вложений — легко.

Проверку провели гоблины Гринготтса, как Люциус и рассказывал. Каким-то образом на ней смог присутствовать и поверенный Поттеров. Проверка показала наличие у меня активного дара артефактолога, а еще я узнал, что фамилия Поттер у моей семьи не случайна. Да, именно такие артефакты чаще всего моя семья и изготовляла. Талант позволял делать что угодно, но именно глина лучше всего реагировала на нашу магию. Мой поверенный

только, что не подпрыгивал, но выражение лица оставалось каменным.

Уже после этого Люциус, придя к решению, что общий бизнес с будущим мастером-артефактологом ему выгоден, позвал меня и Сириуса составлять договор. Уже через пять минут, когда Малфой начал светится довольной улыбкой, на картине появилась Вальбурга. И вот тут и началось веселье. Она оспаривала каждый пункт, каждое слова, любой знак препинания. Улыбка мужчины пропала и, в какой-то момент, он, махнув на все рукой, начал договор переписывать. Теперь мы были полностью равными партнерами.

Сириус во всем этом участия не принимал, за что удостоился от матери злобного выговора, за которым последовал разговор тет-а-тет, продлившийся всю ночь. С тех пор отношения матери и сына явно улучшились, крестный по секрету сказал, что они такими доверительными и близкими не были даже в его детстве.

В тот же день, после отправки договора гоблинам, Люциус провел процедуру наложения на меня защиты Малфоев, и хотя зелья мне сейчас не страшны, пока яд василиска и слезы феникса не сроднятся с моей кровью, от заклинаний я теперь был защищен.

Всему этому я был обязан моей семье, ведь даже с воспоминаниями я один ничего бы сделать не смог. И вот мне предстоит доказать, что я ценю мою маленькую семью. Пусть даже один из ее членов просто портрет. Как я могу отказаться от просмотра моих воспоминаний, если они могут спасти Сириуса?