Они осмотрели каждый проход, каждое помещение, двигаясь осторожно, ступая бесшумно.
Дежурившие на посту охранники поддерживали в капонире безупречную чистоту и порядок: на полу ни соринки, что могла бы хрустнуть под подошвой сапога; все двери смазаны — ни одна не скрипнула. Бóльшую часть помещений занимали составленные в человеческий рост ящики с боеприпасами, медикаментами, пищевыми консервами — всем необходимым для обороны в течение суток. Самих же охранников нигде не было.
Они дошли до запасного хода, — дверь была заперта и опечатана по всем правилам. Потом прошли в центр сооружения.
В центральном помещении хранились боеприпасы для станковых пулемётов и огнемётов: сложенные штабелем посреди комнаты тёмно-зелёные ящики доставали до потолка.
Тоже никого.
Вошли в ещё один коридор. Здесь было две двери, одна против другой. Та, что справа, открыта настежь — то была сержантская комната, где стояла рация. Дверь напротив — карцер для задержанных — не заперта, но прикрыта.
«Осмотреть!» — жестом приказал Керуб Барагу, указав на карцер.
«Чисто!» — так же жестом сообщил Бараг, заглянув за дверь.
«Контролировать коридор!» — отдал ему новый приказ Керуб, а сам вместе с Аргипом вошёл в сержантскую.
В комнате всё было как и в прочих помещениях — чисто и без следов борьбы. Оружейный шкаф открыт и пуст; запасного боекомплекта не было, — ничего странного, отделение в полном вооружении ушло в оцепление. Железная кровать у шкафа аккуратно прибрана; на столе включённый монитор компьютера показывал квадратики изображений с внешних камер наблюдения (там всё в порядке — ничего подозрительного); радиоточка рядом продолжала вызывать пятьдесят девятый пост.
Не прикасаясь к рации (создаваемый ею шум — хорошая маскировка), Керуб с Аргипом осмотрели комнату и вернулись в коридор к Барагу.
Впереди оставалось последнее, самое большое помещение.
Помещение имело форму сильно вытянутого полуовала. В единственной стене было шесть арочных проходов, за которыми на расстоянии пяти арашей начиналась другая, внешняя стена капонира. В центре помещения невысоким штабелем были сложены ящики серого цвета (что говорило о невзрывоопасном содержимом), спрятаться за которыми можно было только лёжа.
Бараг обошёл штабель кругом — никого.
Аргип заглянул в ближайшую к нему крайнюю арку, перебежал вдоль стены к следующей арке, выглянул из неё, после скользнул обратно в галерею между стенами и вскоре вышел из другой крайней.
«Чисто!» — доложил рядовой жестом.
После этого Керуб решил лично осмотреть «линию огня» — так называлась галерея за арками, в которой за стальными заслонами стояли спаренные крупнокалиберные пулемёты. Оставив Барага возле штабеля в центре, он с Аргипом прошёл в первую арку.
В галерее было так же безупречно чисто. Ничего подозрительного.
Бесшумно ступая по бетонному полу галереи, Керуб каждый раз, подходя к очередной арке, выглядывал в овальное помещение, встречаясь взглядом с бдительным Барагом. Аргип шёл за ним, чуть позади.
Из третьей арки над невысоким штабелем просматривался раструб ведущего в полуовальное помещение коридора и его левая стена с дверью в сержантскую комнату (из двери по-прежнему доносился голос первого помощника); из четвёртой — правая стена коридора и вход в карцер. Пройдя мимо четвёртой амбразуры с орудиями, они вышли к пятой арке. Впереди уже был виден тупик. Выглянув через пятую арку, Керуб не увидел Барага.
Жестом Керуб подал команду Аргипу: «внимание!», и только после обернулся, чтобы взглянуть на рядового, но тот, кто стоял за его спиной не был Аргипом. В лицо Керуба смотрел ствол компрессионного ружья.
— Привет, крот! — оскалился недоброй улыбкой незнакомец.
Керуб не сразу нашёлся, что ответить. В руке его был пистолет, но ствол лазерника сейчас смотрел вниз: он не успеет навести оружие на незнакомца с ружьём.
— Кто. Ты. Такой? — быстро взяв себя в руки, ровным голосом произнёс Керуб.
Мысли его в панике метались: «Лейтенант уже выслал аэролёт... Лейтенант... А как же Бараг с Аргипом?.. Они тоже с этим? Ну, конечно!.. Время! Мне нужно время!»
— Моё имя Хариб, — представился человек с ружьём. — Но друзья меня чаще зовут Связником.
— Ты назвал меня...
— ...кротом.
Керуб старался держаться с достоинством, но когда тебе в лицо смотрит воронёное дуло, самообладание даётся нелегко. Он сморгнул скатившуюся на веко капельку пота.
— Ты... Кто ты, Хариб?
— Хм... — Хариб снова показал клыки. — Офицер ССКБ. Капитан-майор.
Последние слова привели Керуба в ещё большее замешательство: «Почему он это говорит?.. Рядовые?.. — они тоже с ним заодно? Но почему ССКБ?»
— Вы... вы — архидрак?
— Нет, — Хариб отрицательно качнул головой, — на мне нет священнического сана.
— Вы здесь чтобы связаться со мной? — сдерживая волнение, с надеждой спросил Керуб. — Что с рядовыми? Они... на нашей стороне?
— Они здесь, — подтвердил Хариб. — Эй, парни, хватит уже прятаться! Напугали мы сержанта... — За спиной Керуба послышались шаги. — Да, они на нашей стороне.
— Мы здесь, господин священно-сержант, — услышал он голос Барага.
Ему показалось, что обращение «господин священно-сержант» прозвучало с плохо скрываемым презрением.
— Вот видишь, все здесь.
Ствол ружья продолжал смотреть Керубу в лицо.
— Сюда летит аэролёт Службы охраны, офицер Хариб...
— Ничего. У нас достаточно времени.
— Для чего?
— Я должен у тебя кое-что забрать.
«Значит это он! — мысленно воскликнул Керуб. — Этот человек от куратора!» — На мгновение в нём вспыхнула надежда.
— Если так, — сказал Керуб, расслабляясь, — то, чтобы скопировать файл-отчёт, вам потребуется подтвердить полномочия... паролем...
— Конечно, у меня есть пароль, — блеснул ярко-жёлтыми глазами человек с ружьём.
— Вы же понимаете, ваша ярость, капитан-майор... — стушевался Керуб, заподозрив подвох. — Есть некоторые формальности... брат Хариб...
— Бога нет!
— Что?!
— Это наш пароль, крот...
Заметив, как дрогнула рука Керуба, в которой был пистолет, Хариб покачал головой.
Керуб понял, что не успеет.
— Да... — добавил человек, немного помедлив. — Я, кажется, забыл сказать... Я бывший капитан-майор и совсем не брат тебе...
Керуб не успел ответить. Хариб выстрелил.
Компрессионное ружьё с хлопком выплюнуло тромб из спрессованных обрезков проволоки и скрученных с брошенного в пустыне церковным спецназом расстрелянного внедорожника мелких болтов и гаек. Голова сержанта-священнораба разлетелась фейерверком из осколков костей и зубов, обрывков кожи и ошмётков мозга, забрызгав стену галереи, арку и станковый пулемёт рядом. Обезглавленное тело швырнуло вслед за брызгами, оно упало, раскинув руки в стороны, выронив пистолет.
Сердце Керуба продолжало биться ещё несколько секунд: густая чёрная кровь толчками выплёскивалась из обрубка шеи, заливая надраенный до блеска пол капонира.
— Чуть не заляпал ты нас этим дерьмом, Связник! — первым в проходе арки появился Бараг.
— А ты бы ещё за спиной у него встал... — Аргип появился с другой стороны арки. — Тьфу! Дерьмо... — Он покосился на растекавшуюся по полу масляно-чёрную лужу и сделал два шага назад.
— Что там с аэролётом? — спросил Хариб, закладывая в приёмник ружья заранее заготовленную порцию спрессованной с болтами проволоки.
— Летит, — сказал Аргип.
— Отлично! — Хариб оскалился, защёлкнув приёмник ружья.
Он закинул ружьё за плечо и взглянул на ручные часы. До запуска «Архангела» оставалось семь минут.
— Охота посмотреть запуск? — догадался Бараг. Лицо парня растянулось в острозубой улыбке.
— Да. Стараюсь не пропускать.
— Тогда тебе надо поспешить, — заметил Аргип.
— Это точно, — согласился Хариб. — Осталась вот только одна мелочь...
Бараг с Аргипом быстро переглянулись: не прелюдия ли это к устранению ненужных свидетелей? Оба напряглись, глаза заблестели, стволы винтовок стали медленно подниматься.
— Что? Эй, расслабьтесь, парни! — Хариб добродушно показал клыки, — Мы с вами на одной стороне. Лучше помогите найти тут одну железку... В башке у этого — (он кивнул на труб Керуба) — была...
Ретроспектива. Воспоминания старца I
Наплававшись, Эваáль сидел на выступавшем из воды изумрудном камне.
Бухточка была совсем небольшая и неглубокая — вода в ней прогревалась до самого дна. Вокруг возвышались пологие холмики, густо поросшие зелёным и красным кустарником. Комплекс дипломатической миссии Аиви, где работали Эвааль и Эин, располагался совсем рядом, в десяти минутах пешего хода. Поэтому они и приходили сюда во время полуденного отдыха. Другие контактёры и работавшие в аивлянской миссии представители хозяев, знавшие о такой привычке пары, в это время тактично обходили это место стороной, выбирая для купания другие места, — благо, озеро было немаленьким и бухт и укромных пляжей имело предостаточно.
Опустив ступни в тёплую воду, Эвааль смотрел на Эин, как она в окружении стайки любопытных, совсем не пугливых рыбок стремительно переплывала бухточку от берега к берегу на глубине примерно в метр. Гибкое тело женщины отчётливо просматривалось сквозь бирюзовую толщу воды. Он любовался ею.
Немного не доплыв до берега, Эин свернула к торчавшему из-под воды камню, такому же, как тот, на котором сидел Эвааль. Вынырнув, она фыркнула, откинула назад мокрые волосы и легко взобралась на камень. Изящное голубое тело женщины, которое Эвааль мог в точности представить с закрытыми глазами и запечатлеть руками из любого доступного скульптору материала, предстало перед ним во всей красе.
Их группа контакта работала здесь, на Шаше, уже восьмой год, и последние два они с Эин были вместе.
— И всё-таки Шаш — прекрасный мир, Эв! — потянувшись, объявила Эин.
При этом небольшие с острыми навершиями груди её маняще приподнялись вверх.
— Тебе виднее, Эин, — ответил Эвааль. — Тебе ведь есть с чем сравнивать, а я в других пока не бывал.
— Конечно, есть, мой юный любовник! — с улыбкой произнесла женщина. — Придёт время, и тебе будет с чем сравнивать... А пока просто поверь мне, милый, Шаш действительно — один из лучших миров во Вселенной! По крайней мере, для тех, кто любит купаться и греться на солнышке!
— Ну, если вспомнить те немногие из наших миров, где я бывал, — Эвааль смахнул скатившуюся с волос на лоб каплю, — пожалуй, этот мне нравится больше других. Я иногда скучаю по Авлис...
— Мне там не очень нравится!
Эин завела руки за голову и откинула назад прилипшие к плечам и шее волосы.
— Потому, что холодно?
— Да, — подтвердила она и зябко пожала плечами.
— Всего-то немного понизить температуру тела... — сказал Эвааль.
— А я не люблю быть холодной как какая-то рыба! — Эин нарочито поёжилась, обхватила плечи руками и надула маленькие чуть припухлые губки.
— Эин, прекрати! А-то я сейчас сам замёрзну!
— А я может этого и хочу! — дразняще покривила губки Эин.
— Чтобы я замёрз?
