1

Устинов обратил своё внимание на меня, хотя я был в тени Королёва:

— Товарищ Грачёв, а вы что скажете про проект товарища Королёва?

— Смело, но реализуемо. Это потребует колоссальных затрат, но я настоятельно прошу всех присутствующих — обойтись без штурмовщины. Товарищ Королёв чуть не умер под новый год из-за всех волнений и ответственности, которые на него вывалили. Космос — это очень точная и сложная сфера, в которой человеческий фактор крайне опасен, так что без спешки к новому году, юбилею, или ещё какой-либо памятной дате. И я буду настаивать на публичности всей этой операции и подготовки. К тому же, замечу, — я оглядел стройный ряд военных и партийных чиновников, — что предложенный проект означает второй космический шаг после запуска в космос человека. Все эти бултыхания в открытом космосе, первая женщина, первая собачка, первые, первые... не имеют никакой практической роли.

Поднялся ропот, я чуть понизил голос, чтобы услышать меня, им пришлось замолчать:

— Сергей Павлович наметил план революции в космической отрасли. Не стоит вбухивать народные деньги в игрушки для партии, разменивать доходы людей на политическую выгоду для себя лично. Это антинародно, контрпродуктивно и в перспективе — весьма опасно. У людей туалетной бумаги нет, зато у нас есть ракеты! — саркастично сказал я, — Намеченные товарищем Королёвым изменения придадут стране куда больше пользы, чем бессмысленные запуски человека в космос. Это экономия на космических пусках, по моим расчётам — удешевление почти в пять раз в расчёте на тонну выведенной полезной нагрузки. Мы просто обязаны совершенствовать космическую отрасль не экспансивно, как хотел бы один любитель кукурузы, а экстенсивно. Помните, чем закончилась целина? Вот то же мы не должны повторить в космической сфере, а то получается от штурмовщины к штурмовщине, всё больше и больше, всё хуже и хуже.

— Но-но, — возмутился было один из партийных бонз, не член ЦК, но около того, — у нас превосходная космическая программа!

— Вы как её оценивали? По какой методике? Американцы уж шутят, что советский союз отправляет в космос так много космонавтов, чтобы чинить так много спутников. Потому что качественного превосходства нет. Вообще нет. Американцы избрали тактику победителей — без ЧП, авралов, слетать на луну и объявить себя победителями в космической гонке. Пока у нас гонятся от одного мелкого достижения к другому, они хотят сделать одно, но так, чтобы на весь мир. Наша космическая программа находится в состоянии кризиса и паники всегда. Товарищ Королёв выдвинул предложение закончить эту нервную штурмовщину и взять грамотный, деловой и последовательный подход. Удешевить, упростить, стандартизировать и начать движение в нужную сторону без выпендрёжа и пафоса. Так что я его в этом поддержу.

Думаю, правоверные коммунистические бонзы от моих слов чуть не словили инфаркт, но ничего, переживут. Невзлюбят меня — ну да и хрен с ними — у меня компромат на каждого присутствующего, чуть за красную линию зайдут — их разорвут в клочья свои же. Пусть знают, с кем имеют дело!

— Так, — хлопнул папкой Шелепин, — решение партии и правительства остаётся неизменным?

Никто не ответил и он, осмотрев присутствующих, кивнул и поставил свою подпись на документе, передав его другому.

* * *

Было несколько проблем с созданием ракеты, основная — отсутствие мощностей и материалов и технологий, и электроники и всего. Так что ракету нужно было создавать мне, своими силами. Сергей Павлович и я стояли около стартового комплекса для РН "Энергия-Буран". Этот комплекс был отдельным от всех остальных и отличался собственной инфраструктурой — электрогенераторы, баки с кислородом, многое другое, всё это было своё, если такая дура взорвётся — пол Байконура затопит облако огня. Однако, сейчас было не до шуток. Ракету я создал с нуля, и даже создал её сверхсекретные компоненты — на это ушёл всего месяц проектирования и разработки и столько же работы. Запуск, СОВЕРШЕННО СЛУЧАЙНО совпал с началом съезда партии.

Это была красавица-ракета. Энергия, способная выводить на орбиту до ста пятидесяти тонн груза — для сравнения, максимум современных ракет это три-пять тонн. И это для тяжёлых. Мысль о тоннах не покидала умы разработчиков — даже создали уродца по имени Н-1.

Ракета-носитель "Энергия" требовала колоссально большого стартового комплекса — это тысячи тонн стали, огромный подъёмный механизм и такой же массивный стартовый стол. Их созданием я и занимался, синхронно с созданием ракеты. Поскольку у Королёва не было технологий вообще, практически все ему получается сделал я — залегендировали это как разработки капиталистов, переделанные под советский лад и пущенные в ход. Да и вообще, в этой сфере работать было спокойнее и проще — полностью картина происходящего была только в голове тех, кто мало что понимал в космических пусках. Именно поэтому я мог без особого труда заниматься космической темой и не париться по поводу того, что прицепятся из-за каждой мелочи — больше всего времени ушло на проектирование челнока Буран.

Чертежи — есть, технологий — нет. То есть вообще нет, пришлось начинать с основ — с изготовления и поставки на авиастроительные предприятия и предприятия космической отрасли станков и оборудования для изготовления Бурана. А вот вся авионика проходила под грифом Секретно, поскольку её разработкой занимался НИИ Интел и фактически — это были сверхсекретные артефакты будущего. Но спрятанные в таком месте, где до них никто не докопается.

Самое главное и серьёзное условие, которое я поставил — гласность. Публичность всей подготовки — тем более, что она была уже на последней стадии разработки — на Байконуре работало постоянно две кинобригады, ведущие прямую трансляцию, и ещё двести различных видеокамер, фиксирующих каждую мелочь — строительство гигантского стартового комплекса прошло в стороне от объективов, его уже преподали постфактум, в готовом виде.

От одного вида этой махины из стали возникает ощущение мощи советской промышленности и науки, способной создать нечто монструозное. Проект Энергия-Буран стал судьбоносным в жизни всей космонавтики СССР, потому что прошлые проекты велись в условиях полнейшей секретности, никто даже не знал, кто такой Королёв. Полное молчи-молчи, на этот раз за проектом следили журналисты, сообщали новости в вечерней программе Время. Пару раз я настоял на интервью с Королёвым и прочими разработчиками комплекса — числящимися разработчиками. Рассказали про уникальность, про аналоговнет, про многое другое, в общем — гордость что просто ух.

По-моему, если бы на землю прилетели инопланетяне, то следили бы за их передвижениями меньше, потому что мой пропагандистский гений сделал из этого сверхпопулярного космического проекта ещё и сверхмощный пропагандистский проект — пиарили Королёва, который стал не то чтобы народным героем — затмил славой Гагарина. Правда, пришлось посадить своих дикторов и самому показать, как надо общаться по радио — без этого северокорейского пафоса, просто и ненапряжно.

На телевидении шла передача — полчаса эфирного времени ежедневно посвящалось проекту "Энергия", от кадров мельтешащих вокруг гигантского стартового комплекса людей, у обычных зрителей уже должно было свести зубы. Но в СССР впервые поняли истину — у кого ящик, у того и сила. Абсолютная, неограниченная сила, способность манипулировать всеми.

Конкретно сейчас ящик был у меня — Шелепин оказался близким другом и соратником телевизионщиков, и поэтому теперь я мог с чистой совестью брать эфирное время. Тем более, что с министерством телерадиовещания у меня нормальные отношения — я выделил им спутники-ретрансляторы, несколько модных западных видеомагнитофонов для показа эфира и более того — обеспечил почти пятьсот современнейших телевидеокамер и звукозаписывающее оборудование.

Мы дружили, в общем, и рейтинги передачи Энергия, построенной по стандартам реалити-шоу, рвали все союзные рекорды — каждый вечер перед телевизором граждане могли видеть, как проходит подготовка к запуску ракеты. Главной ракеты советского союза, как окрестил её Королёв в телеэфире.

Я режиссировал этот спектакль, и прямо на моих глазах рушился образ Брежневских старпёров как главных людей в Советском Союзе. Про них не было ни слова. Вообще, про коммунизм, идеологию, весь этот пафос — под жесточайшим запретом, за семью печатями.

Но мощный каток пропаганды уже набрал ход и изменить что-то даже коммунистические вожди не могли. Не были способны — в рамках этой телепередачи я хотел воспользоваться старым добрым методом работы с информацией — кто ж знал, что истосковавшиеся по информации люди так воспримут это? Восприняли даже слишком остро — взлёт был назначен на следующий за началом съезда день. Назло перенесли, потому что не хотел делать к съезду, хотя шелепин мне звонил и убеждал, что если взлетят к Съезду — это простит нам всё, а так же сильно поднимет его лично акции, ведь это он взял протекцию над проектом Энергия-Буран.

Космический челнок пять раз роняли с орбиты, проверяя посадку в автоматическом и ручном режиме — он выдержал все спуски, и вот, его серийная версия прицеплена к ракете. Главной ракете СССР.

Почему не к съезду? Это тоже моя метода. Вся страна сегодня выключит теле и радиотрансляцию Съезда партии, чтобы увидеть и услышать, как взлетает Энергия. Это продемонстрирует некое единство народа, отдельно от коммунистической партии. Таково моё решение — телевизионщики не возмущались, запуск проводили в прямом эфире, снимали пять основных точек — на земле три, и две в воздухе, одна на вертолёте, другая на самолёте. Перепроверили всё по десять раз.

Да, маленькое лирическое отступление — чтобы увеличить количество посмотревших, я изготовил телевизоры. Для этих целей, к ракете, так сказать — партия из ста тысяч телеприёмников, цветных и с хорошей диагональю, и их рассредоточили в МЭПе и других министерствах — справедливо рассудил, что лучшее место для телеприёмника — если смотреть будет много человек разом. Запуск приурочили к шести вечера по москве. На Байконуре было семь вечера, уже начало слегка темнеть.

Мы с Сергеем Павловичем и телеоператором, дающим картинку в прямой эфир, расположились в ЦУПе. Одна из камер была закреплена рядом со стартовым столом и накрыта прозрачной бронёй, с неё шла наиболее красивая картинка. Первый старт Бурана решено было провести вместе с космонавтами — для большей актуальности. Хотя следовало бы беспилотно, но... Сделают пару-тройку витков вокруг земли и вернутся.

И моя задача удалась — в шесть вечера по Москве к экранам телевизоров прильнули все, кто только мог — во всех конторах и ведомствах, стояли телеприёмники, для демонстрации этого. Торжественный момент! Тридцатое марта, шесть часов и четыре минуты по москве, десять, девять, восемь...

Я аж улыбнулся — удалось. Всю страну приковать к телеэкранам удалось, потому что о дате запуска знали заранее и все, кто остался на работе после конца рабочего дня, кто дома, кто ещё где, но удалось.

Будем считать это репетицией лунной программы. Три... два... один... Пуск! Есть отрыв!

Ракета такого размера просто исчезла в клубах огня и дыма, который хлестал в три стороны из под стартового стола и вот она, многотонная махина, отделилась от стартового стола и медленно, величественно, ревя словно сотни громов одновременно, поползла вверх, ускоряясь. Силуэт космического аппарата на её борту был хорошо различим, камера сменила ракурс с вертолёта на самолёт, что летал на большой высоте и наблюдал, и сопровождала ракету, наконец — наше Ноу-хау. Съёмка непосредственно со спутника — это был спутник, подогнанный к месту съёмки и синхронизированный так, чтобы пройти над поверхностью именно там, где летит Энергия. Огромные объективы его захватили картинку и начали транслировать — хоть качество картинки и упало из-за конвертации изображения, но было видно, как Буранчик отделился от второй ступени.

Камера снова вернулась и начала снимать спуск первой ступени ракеты — это было то ещё зрелище. Для спуска Королёв решил использовать схему с дополнительными стабилизирующими двигателями и парашютом — многокупольный парашют размером с три футбольных поля, раскрылся на большой высоте и ракета снижалась с его помощью. Не слишком медленно, но стабильно, первая ступень шла вниз. Вскоре её захватил в объективы коллектив, летящий на самолёте. Для съёмок была выделена ТУшка.

Спуск первой ступени проходил пока что штатно, на последнем участке полёта двигатели включились вновь — на этот раз у ракеты уже не было боковых ускорителей, которые одноразовые и по правде говоря, довольно дешёвые. Ракетные двигатели вновь включились и скорость снижения начала падать, пока не достигла нескольких метров в секунду, после этого в дело вступили ещё двигатели, на этот раз на верхней части ракеты — прецезионные тормозные блоки. Они стабилизировали ракету над посадочной площадкой и она медленно опустилась, с небольшой ошибкой в пару метров, но для такой махины это терпимо.

Ракета застыла, пыхнули в последний раз сгораемые остатки топлива и ракета застыла на специальной посадочной площадке. Торжественный голос диктора, присутствующего тут, объявил, что корабль "Комсомолец" выведен на орбиту и первая ступень совершила мягкую посадку на посадочную площадку — ей предстоит вывести в космос ещё не один корабль.

У Королёва от души отлегло, а уж сколько эмоций было в ЦУПе — словами не передать — все радовались так, словно Спартак стал чемпионом мира по футболу. Это просто эйфория и визги всех присутствующих, всё-таки проект держал людей в страшном напряжении на протяжении последних нескольких месяцев. Орали, обнимались, открывали бутылочки шампанского, припасённые заранее, камеры это всё снимали.

* * *

Работа продюсера телешоу для меня вновинку, но получилось просто идеально — за отсутствием сколь нибудь внятной конкуренции — на следующее утро Сергей Павлович был едва ли не человеком номер один в Советском Союзе. И стал имунным к решениям Брежнева — попробуй сейчас Брежнев снять, скажем, Королёва с работ — то у Леонида Ильича пропадёт всякая поддержка в народе. Конечно, она ему не очень нужна, но начнутся такие волнения, что проще будет убрать Леонида Ильича и другие группы.

Тем временем нужно было работать по уничтожению Суслова. Человека, который крайне вредил как советскому союзу, так и нашей маленькой компании заговорщиков. Но вернусь к тематике внезапнпого космического пуска.

Если люди были в обычной эйфории от того, что им постфактум, без всякой картинки или чего-то понятного, сказали, что Гагарин вышел в космос, то после проведённого телешоу бомбануло по настоящему. Бомбануло настолько, что 23й съезд партии прервал свою работу на тридцатое марта — ввиду очевидной неспособности граждан СССР работать в этот день — космическая эйфория по второму кругу накрыла страну советов, в результате чего правительство даже напряглось — людей на улицах было больше обычного, организовывались массовые скопления народа, особенно в местах общественного досуга — в парках, кафетериях, ресторанах и прочих местах их обычного скопления.