Посланник

Мозг лихорадочно просчитывал ситуацию. Противников слишком много, только через узкие проёмы окон насчитал не менее десятка. У многих в руках взведённые арбалеты, что лишало смысла любую попытку к бегству. Об этом наглядно свидетельствовало тело нашего возницы, лежащее в паре десятков шагов от лесополосы с торчащим из спины оперением.

Дверь кареты распахнулась, и внутрь валился мужик, с большим охотничьим ножом за поясом в ножнах. Сзади его прикрывали пара стрелков со взведёнными арбалетами.

— Господа, достаём деньги и драгоценности, и больше никто не пострадает. Боги велят делиться с нищими и обездоленными, — с этими словами он выставил перед собой раскрытый мешок, в который тут же полетели монеты и украшения. Пассажиры дилижанса даже не предпринимали попыток сопротивляться, осознавая бессмысленность сего действия. Мы сидели в самом конце дилижанса, так что пока очередь дошла до нас, в мешке уже было целое состояние.

У меня в карманах после покупки билетов оставался десяток монет. Основная часть нашего богатства находилась на поясе, часть в дорожной сумке. Так что ради спокойствия, я могу пожертвовать такими крохами. Кинув жменю жёлтых кругляшей в сумку для сборов, я хотел спокойно вернуться на свое место, когда заметил пристальный изучающий взгляд, направленный в направлении, где рубаха переходила в брюки.

— Вот же чёрт, спалился, — обругал я себя. Устраиваясь поудобнее на сиденье, я расстегнул пуговицы куртки и сейчас, под тонким материалом рубахи отчётливо топорщился пояс, который и привлёк внимание моего визави. Хреново! Если с десятком монет я расстался без особого сожаления, пояс отдавать ему точно не собирался.

— Похоже, мне не оставили выбора, — тихо сказал я, высвобождая руку, в которую Эйри вцепилась мёртвой хваткой.

— Чего ты там бормочешь, не строй из себя болезненного. Гони свою заначку.

Ну да, широкий пояс с кармашками, которые легко просматривались через просвечивающуюся ткань, на средство от спинной сухотки походил мало.

Делая вид, что запутался в пуговицах, я сделал шаг в проход, произнося шепотом заклинание боевого ускорения.

С обычной магией у меня случился облом, из-за чего и вылетел из Академии. Ну не могу я контролировать стихии, минимальные вмешательства — мой потолок. Хорошо хоть со щитами, которые требовали не столько контроля, сколько внимательности при создании разобрался. А вот боевые ускорения — это имба. Как они работают, ломая все мои представления о физике и физиологии, оставалось загадкой. Но ведь работают.

Наглая улыбка сборщика, стоявшего с мешком в проходе, начала сползать, сменяясь удивлением и ужасом, когда на лицо стоящего напротив парня наползла кровожадная ухмылка, превратившаяся в оскал. Серые глаза подёрнулись темнотой, и внезапно разбойник ощутил чудовищный удар в грудь, сминающий и ломающий ребра с грудиной, превращающий содержимое внутреннего вместилища в фарш из костей и мяса. Тело, пролетев весь проход, глухо стукнулось о дверной проём, вывалившись на землю безжизненной грудой мяса.

Сейчас время для меня сильно замедлилось. Сердце натужно сокращалось, пытаясь перекачать вмиг загустевшую кровь, а каждый вдох давался с трудом.

Стрелки с арбалетами, увидев вылетающее из двери кареты изуродованное тело товарища, напрягли пальцы на курках, пытаясь рассмотреть обидчика. Смазанная тень, мелькнувшая в проёме открытой двери, была последним, что они увидели, перед тем как раздался хруст шейных позвонков.

В армии нас хорошо научили противодействию с группой неподготовленных противников.

— Главное — сразу расставить приоритеты очерёдности, а потом действовать, не отвлекаясь на детали. Люди, получив неожиданное противодействие, теряются на несколько секунд, что бы осмыслить всё и перестроится. И за эти три-четыре секунды следует обезвредить наиболее опасные цели, — объяснял инструктор по рукопашке.

В обычной ситуации я бы и не подумал ввязываться в такую драку. Десять против одного, причём половина — с огнестрелом, точнее с арбалетами. Вообще без вариантов.

Но сейчас, боевое ускорение, за которое очень скоро придётся поплатиться, давало мне минимум тройную фору в реальном времени и удесятеряло её за счёт разницы между моими субъективными ощущениями и реальностью.

Не знаю, на кого рассчитано такое заклинание, но уж точно это не обычное боевое усиление. Скорее — последний ультиматум. Несколько мгновений кровавой мясорубки и такой откат, что воину хоть голову отпиливай тупой пилкой для ногтей — сопротивляться не сможет.

Когда пятое, а может шестое тело, рухнуло безжизненной куклой, а количество нападающих лишь уполовинилось, я почувствовал, как подступает темнота, бороться с которой было выше моих возможностей. Жаль, почти удалось, мелькнула последняя мысль, перед тем как я окончательно погрузился в забытье.

Расплывающиеся лица вокруг, и зарёванна девушка, склонившаяся надо мной, сжимающая какую-то красную тряпку в руке, подсказали что я, как ни странно, всё ещё жив.

— Долго я провалялся? — голос звучал непривычно глухо и хрипло.

— Не очень, минут двадцать, — на лице Эйри, убедившейся что я, наконец, очнулся, и не собираюсь отправляться на свидание с предками, появилась робкая улыбка.

— Что произошло? Где остальные разбойники? — удивлённо спросил я, — точно помню, что разобрался лишь с половиной.

— Разбойники разбежались, — успокоила меня девушка. — А что произошло, мы у тебя хотели спросить. Меня, пока ты лежал без чувств, уже извели расспросами. Ты стоял, что-то бормотал, а потом раз, и исчез. Грудь того, что собирал драгоценности, с ужасным хрустом ввалилась внутрь, и он вылетел из кареты, брызгая изо рта хлынувшей кровью. Потом остальные, окружившие карету, начали странно выгибать шеи и падать с закатившимися глазами.

А потом ты, словно вывалившись из воздуха, упал на землю возле очередного мёртвого разбойника, весь в крови. Она и из носа, и их ушей сочилась. Оставшиеся четверо в живых, вопя от ужаса, скрылись в лесу.

Меня всем скопом, бережно передавая по рукам, погрузили в дилижанс. Один из мужчин вызвался занять место возницы.

— До ближайшей таверны часа три хода, а там, может, и нового возницу найдем, — пояснил он.

Мне было уже всё равно. Мозг и тело требовало отдыха, так что, едва придя в себя, я тут же погрузился в глубокий беспробудный сон.

В себя я пришёл от того, что кто-то тормошил меня за плечо.

— Серёжик, просыпайся, мы добрались до таверны, — рядом со мной, на краю сиденья примостилась, успевшая привести себя в порядок, моя спутница. — Ты как? Сможешь идти? — в её голосе сквозила неприкрытая тревога.

Ну да, догадываюсь, видок у меня еще тот. Помню после своих экспериментов у пруда. За несколько секунд организм буквально сжигает прорву энергии, вычёрпывая до дна все внутренние резервы. Так что вид у меня сейчас достаточно бледный и помятый.

— Идти могу, но если меня срочно не накормят, здохну от истощения.

Оказавшись в обеденном зале придорожной таверны, я, под изумлённый взгляд девушки, заказал практически всё, что было в меню. А потом, ввергнув её в немой шок, за несколько минут почти полностью очистив от содержимого три огромных тарелки, сыто откинувшись на спинку, чувствуя, как по гудящим мышцам растекается энергия.

— Вы позволите? — к нам за стол подсел импозантный мужчина. Не смотря на лёгкую проседь на висках, выглядел он довольно молодо. — Мы хотели бы выразить свою признательность за наше спасение. Вот, — на стол с характерным звоном опустился туго набитый мешочек, затянутый шелковой тесёмкой.

— Даже не вздумайте отказываться, — отреагировал он на мой жест. — Это лишь маленькая признательность от чистого сердца. Все восхищены вашей смелостью и решительность, хотя даже не догадываются, свидетелем чего им невольно пришлось стать.

— И свидетелем чего они стали? — я постарался придать голосу беспечный тон, хотя внутри чуйка вибрировала, словно натянутая струна.

— Мастер школы воздушных синоби, путешествующий открыто — это даже не моветон, — произнёс он почти шёпотом, отвесив мне едва заметный поклон головой. — Надеюсь, цель вашей поездки носит частный характер, и город не умоется кровавыми слезами.

— Простите, не знаю, кто вы, но похоже, вы сильно заблуждаетесь на счёт меня.

— Прошу прощения, не представился, меня зовут Арчибальд де Наваль. Можно просто Арчи. Я служу в пятом отделе тайного приказа. Вообще это не та информация, с которой принято делиться со случайными попутчиками. Но не в нашей ситуации. По роду деятельности мне поступает очень разнообразная информация. Хотя, я был уверен, что искусство воинов синоби утеряно много веков назад.

— Можете мне не верить, но о ваших синоби я вообще первый раз слышу. И едем мы в Зебург с единственной целью — поселиться в этом замечательном городке и жить в своё удовольствие.

Пару минут де Наваль старательно рассматривал потолок, переваривая информацию, наконец, принял какое-то решение.

— Возможно, я оказался несколько поспешен в своих предположениях, — осторожно начал он, — вечная проблема недостатка информации. Но вы же не станете отрицать, что применили некую тайную технику, которая может быть крайне полезна для тех, кто стоит на страже порядка и спокойствия.

О как закрутил. А вопрос то с двойным дном. Теперь настала моя очередь задуматься.

— Отрицать не буду, — признался я. — Только мой вариант скорее подойдет не профессиональным наёмникам, а потенциальным самоубийцам. Вы же сам видели последствия...

— Согласен, не подумал, — покаялся собеседник. — Но и ваши способности, в определённых ситуациях, могут быть очень интересны и очень щедро оплачены. Я бы не хотел терять с вами связь. Если вы не против, я могу позаботиться о вашем комфортном проживании в стенах Зебурга.

Ох, что-то от его предложения попахивает душком...

Нет, нет, вы совсем не о том подумали, — рассмеялся де Наваль, видимо прочитав на лице всю гамму эмоций, — хотел просто помочь вам обустроиться, подобрать жильё по нормальной цене. — На слове "нормальной" он сделав акцент, подмигнул.

Покупают с потрохами. Но отказываться не буду. Мало ли как сложится, а человек со связями в новом городе лишним не будет.