Исправить всё

По рукам, — они скрепили свой договор рукопожатием.

Так вот, — продолжил Костров, отхлебывая чай из кружки, — Имеет смысл за эти два года приобрести и где-то складировать цветной металл, главным образом медь и алюминий. В восемьдесят девятом, тонна меди будет стоить, если не ошибаюсь, три тысячи долларов, а доллар сейчас стоит три пятьдесят. Вот и прикинь, выгодно ли этим заняться? Да, где-то в университете поищи выход на ниобий. И, наконец, самое главное, но далеко, не самое спешное. Подумай вот о чем, в восемьдесят девятом году состоится съезд народных депутатов СССР. На этот съезд поедут, не как до этого ездили, попки, назначенные компартией, а будут там и депутаты, выбранные народом. Многие туда попадут в результате своих критических выступлений против партии и порядков в стране. Необходимо туда попасть. Там и тогда будет решаться все. Так вот, Саша, тебе надо там быть, а мне почему-то кажется, что из Питера тебе туда не пробиться. Может быть, через год тебе придется вернуться в Винницу. Это будет еще не скоро, но повторяю, попасть туда — это значит решить все проблемы. Вот, вкрадце, я тебе рассказал нужные действия на ближайших два года. И пусть тебе не кажется, что время застыло, и никаких изменений не происходит. Через два года события пойдут со сказочной быстротой.

Так что, пока наслаждайся неторопливой жизнью и покоем, а я, пока, пойду и как следует высплюсь.

Глава 12

А я кружу напропалую

С самой ветренной из женщин,

А я давно искал такую,

И не больше и не меньше.

В. Высоцкий.

Люба стояла у окна и смотрела, как на улице мокнет под дождем одинокая березка. Дождь шел сегодня с утра: мелкий, нудный ленинградский дождик. Раньше, в такие дни, настроение у Любы было под стать погоде, а сейчас, даже удивительно, до чего хорошо и светло. Так, видимо, что-то изменилось в ее жизни, если так изменилось ее настроение? Недаром, даже медсестра, тетя Нюра, сказала ей на работе,

Ой, Люба, уж не влюбилась ли ты?

С чего вы взяли? — покраснев, ответила Люба. На что тетя Нюра, покачав головой, заметила,

Да, ты на себя в зеркало посмотри, вторую неделю вся прямо светишься.

Люба пожала плечами, как-то отшутилась, но потом все-таки посмотрелась в зеркало.

"Неужели это так заметно"?

Жила Люба у своей тети, Марии Филипповны, одинокой пожилой женщины, которая души не чаяла в своей племяннице. Когда, восемь лет назад, в автомобильной аварии разбились родители Любы, тетушка взяла девочку себе и сделала все, чтобы заменить ей мать. Может быть и личная жизнь тети не сложилась, оттого, что она всю себя отдавала племяннице. Но на все Любины намеки, что пора подумать и о своем счастье, тетушка неизменно отвечала,

Что это ты меня, на старости лет, замуж выдать вздумала? Обо мне не беспокойся, я и так счастлива.

Видимо, так оно и было.

Так вот, в последнее время и тетушка стала бросать на нее подозрительные взгляды, и, наконец, спросила,

А не появился ли у тебя парень? — Люба покраснела, — "Ну и тетушка! Прямо миссис Марпл, какая-то".

Да, что ты милая краснеешь? — всплеснула руками тетушка, — Когда же и влюбляться, как не в твоем возрасте? Ну-ка расскажи родной тете, какой он, твой избранник?

Люба подумала, как рассказать о Сергее, чтобы стало ясно, что он за человек, и сказала,

Знаешь, тетушка, он самый лучший, — и покраснела еще больше.

Тетушка засмеялась и обняла любимую племянницу,

Ну и рассказала! Вот что, пригласи-ка ты, самого лучшего, к нам на чай. Дай хоть поглядеть на него.

Люба поцеловала тетушку,

— Хорошо, скоро приглашу. Надеюсь, он тебе понравится.

И я на это очень надеюсь, — и тетушка, отвернувшись, украдкой смахнула с глаз слезу.

Итак, Люба стояла у окна и смотрела, как под дождем мокнет одинокая березка, когда раздался звонок телефона. Она подняла трубку и услышала в ней голос Сергея,

Здравствуй, родная.

Сердце ее радостно забилось. Вот ведь странно, пора бы уже привыкнуть к его голосу, но каждый раз, когда он звонит, она радуется, как маленькая девочка.

— Здравствуй, Сережа. Ты где сейчас? — они не виделись уже пять дней, и она порядком соскучилась. Вчера она звонила ему целый день, но никто не брал трубку.

Понимаешь, — было слышно, как он запнулся, подбирая слова,

Я сейчас не живу дома, а звоню потому, что очень соскучился и хочу тебя увидеть.

У тебя неприятности? Что-нибудь случилось? — обеспокоилась Люба.

Нет, нет, ничего, — поспешил ее успокоить Сергей. — Давай встретимся в двенадцать на Невском, у Думы. Он положил трубку, а она еще долго стояла, слушая гудки и ощущая растущую в душе тревогу.

Вот уже год, как он был знаком с Любой. Время от времени он приезжал к ней в Стрельну, иногда она вырывалась к нему в город и каждый раз Сергей все четче понимал, насколько ему повезло в том, что он встретил такую девушку. Он уже знал, что можно прожить жизнь и так и не встретить настоящую любовь. Почти всеми знакомыми его женщинами в жизни двигали два чувства — жадность и эгоизм. Все остальное было лишь маленьким довеском к этим, основным, составляющим их натуры. Вообще, миф о том, что женщины добрые, чистые существа, придуман самими женщинами, и ими же так усиленно навязывался всему миру, что и сами они этому стали верить. Из всех женщин, пожалуй, только Агата Кристи имела смелость признать, что женщины гораздо более злые и подлые, чем мужчины. По своему опыту Сергей знал, что ни одна женщина, ни на секунду не задумается перед тем, как бросить любимого мужчину, если рядом появился более выгодный партнер. При этом чувства бросаемого мужчины ее не волнуют нисколько. В отличие от женщин, мужчина, в такой ситуации, станет разрываться на части и мучиться, боясь обидеть одну из претенденток на его сердце. Но, похоже, все это не относилось к Любе. Она была всегда уравновешенная и жизнерадостная, всегда со вкусом одетая, хотя не понятно было, как это ей удается на зарплату детского врача. Виктор невольно улыбнулся, когда она, в своем сером плаще, появилась из выхода метро. Он обратил внимание, как провожают ее взглядами молодые парни, стоявшие возле подземного перехода, а она, гордая и чуть насмешливая, прошла мимо них, словно не замечая этих взглядов.

Привет, — подойдя к Сергею, она подставила щеку для поцелуя, так, словно делала ему одолжение, и только глаза ее выдавали, насколько она счастлива.

Об этой девушке босой

Я позабыть никак не мог.

Казалось, камни мостовой

Целуют кожу нежных ног.

Такие ножки бы одеть

В цветной сафьян или в атлас.

Такой бы девушке сидеть

В карете, обогнавшей нас!

Бежит ручей ее кудрей

Льняными кольцами на грудь,

А блеск очей во тьме ночей

Пловцам указывал бы путь.

Красавиц всех затмит она,

Хотя ее не знает свет.

Она достойна и скромна.

Ее милее в мире нет.

Продекламировал он стихи Бернса, преподнося ей три красных гвоздики, которые прятал за спиной.

— Пойдем на Неву, — предложила она, и они пошли по набережной канала Грибоедова, мимо Спаса на Крови, любуясь, открывавшейся их взорам панорамой.

Смотри, — показывала она Сергею, — Красивее этого собора, я ничего не видела.

Собор прекрасный, — отвечал он, — Изумительно красивый, но мне кажется, что, все-таки, это ухудшенная копия Василия Блаженного. Вот там — гениальность, а здесь мастерство. Хотя, ты конечно права — собор очень красив.

Противный, — Люба надула губки, — Ты специально со мной споришь, чтобы меня позлить. Ну, чем может не нравиться такая красота?

Однако Сергей стоял на своем,

Пойми, я не говорю, что мне не нравится этот храм. Если хочешь знать, я считаю его прекрасным. Но я говорю, что в нем не хватает какой-то малости до гениальности, а между тем, именно эта малость и есть самое громадное расстояние в мире. Словами нельзя определить грань, отделяющую гениальное от прекрасного, ибо, тот, кто это сделает, тоже станет гением.

Дальше, по Марсову полю они вышли к Неве. В этом месте река широка. Расходясь на два рукава: Большую Неву и Малую Неву, образует она Васильевский остров, на стрелке которого высятся две Ростральные колонны. На противоположном от них берегу раскинулась Петропавловская крепость, и шпиль ее собора устремлялся к самому небу, вознося над городом летящего ангела с крестом.

А здорово задумано! — Восхищенно вздохнул Сергей, — Ангел с неба охраняет этот город от сил зла.

Кстати, насчет сил зла, — Люба зябко поежилась, — Неспокойно мне, как-то. Не пойму почему, но все мне кажется, что должно что-то случиться, а тут еще ты куда-то пропадаешь, дома не живешь и ничего мне не хочешь объяснить.

Долго молчал Сергей, глядя на реку, понимая, что не может он взваливать на плечи любимой девушки все свои проблемы, но и врать ей он не хотел. Наконец он выбрал некий средний вариант,

Поверь мне, очень многим людям, в одном городе, угрожает беда. Я пытаюсь помочь им. В это дело втянуты очень большие силы. Одни силы на моей стороне, другие — против меня. Я не хочу, чтобы ты была замешана в эту историю. Поэтому не могу сказать тебе большего.

Он посмотрел любимой в глаза, и увидев, какая в них печаль и тревога, привлек ее к себе и поцеловал в губы,

Во всяком случае, я очень хочу, чтобы ты мне верила.

Домой, в Стрельну, они поехали на электричке. От перрона к дому Любы надо было идти через пустырь, поросший травой и кустарником. Внезапно, сзади послышался топот ног. Повернувшись, Сергей увидел трех мужчин, бегущих в их сторону. Волны злобы и опасности, исходили от них, но при этом мужчины делали вид, что спешат по своим делам, а вовсе не за ними. Сергей посторонился с тропинки и постарался загородить собой Любу. Поравнявшись с Костровым, первый из мужчин, внезапно, как ему думалось, набросился на Сергея, но схватил он только воздух. Уйдя с линии атаки, Сергей перехватил его руку и продолжил поступательное движение мужчины вперед, одновременно переводя его во вращательное. Уже затянув соперника в этот своеобразный водоворот, он изменил движение своих рук, на противоположное. В результате чего, мужчина подлетел вверх ногами и головой вниз упал на землю. Тут же, ни на мгновение не останавливая своего движения, Сергей, подобным же образом, бросил на землю и двух других мужчин. Тем временем, первый успел оклематься и сунул руку за отворот пиджака. Что он хотел сделать, достать удостоверение или выхватить пистолет? — Осталось тайной, потому что ничего сделать он не успел. В следующее мгновение, мужчина этот, сраженный ударом костяшек пальцев в горло, ничком рухнул в траву. Краем глаза Сергей увидел, что на краю поляны появился Зиновьев с двумя незнакомыми парнями. Они быстро скрутили нападавших. Приказав всем следовать за ним, Виктор быстро направился к проезжей дороге, где их уже ждала машина, с тем же водителем за рулем. Как только Виктор, Сергей и Люба сели в салон, автомобиль рванул с места и помчался вперед, унося их от места описанных событий.

Ой, куда мы? Мне же домой надо. Ведь тетя будет волноваться, — забеспокоилась Люба.

А вот домой вам теперь нельзя. За это благодарите своего кавалера, — и, повернувшись к Кострову, Виктор дал выход своим эмоциям, — А, ты, как ты мог повести себя, как сопливый мальчишка? Сказали же тебе, посиди дома два дня, никому не звони, никуда не ходи. Так нет же, мало того, что ты все дело чуть не загубил, себя подставил, так ты еще и девушкой своей рискуешь. Теперь, что прикажешь с ней делать? Счастье ваше ещё, что они обнаружили вас только на вокзале, когда вы уже садились в электричку, так что пришлось им действовать в цейтноте, с колес. А если бы подошли к вам в городе, показали бы удостоверения и посадили бы в автомобиль, то где бы вы сейчас были?

Сергей сидел понурившись. Уши его горели от стыда, как первомайские флаги. Самым обидным было то, что Виктор был абсолютно прав, и оправданий его идиотскому поведению не было никаких.

Хорошо, — выплеснув эмоции, Виктор постарался взять себя в руки, — Давайте думать, что же делать с вами, девушка? Везти вас с собой мы не можем. Возвращаться домой раньше, чем через два дня, вам нельзя, кстати, и на работу выходить тоже, — и, увидев, что она пытается возразить, отрезал, — Нельзя. Благодарите за это, своего Ромео. Итак, есть ли у вас знакомые, у которых вы можете остановиться на два дня?

Люба подумала, чуть поколебалась и потом ответила, — Есть.

Ну, вот и прекрасно, — обрадовался Зиновьев, — Тогда делаем так: за поворотом вы быстро выскакиваете из машины и сразу уходите во двор, пройдя двор, выходите на другую улицу, ловите машину и едете, куда хотите. Там ловите еще одну машину и на ней добирайтесь до нужного вам дома. Кстати, у вас есть деньги? — спросил он, и увидев ее растерянность, полез в карман и достал пятидесятирублевую купюру. — Берите, берите, — сказал он, видя ее колебания, — За каждый потраченный на вас рубль, я заставлю Сергея сполна рассчитаться. Итак, приготовились, — в следующую секунду машина свернула за поворот и резко остановилась, взвизгнув тормозами. Люба выпрыгнула из машины и быстро побежала во двор дома.

Балбес же ты, приятель, — укоризненно покачал головой Зиновьев, когда они уже вновь мчались по городу, выбираясь на Московское шоссе, — Это же надо додуматься, любимую девушку впутать в такое дело.

Костров опустил голову, на сердце у него было тяжело.

Всю ночь мчалась машина, то по шоссе, то сворачивая на грунтовые дороги, пока, наконец, к утру, за окнами не замелькали знакомые очертания столичных высотных зданий.

Ну, что? Кажется, доехали, — подытожил, уже очевидное, майор. — Теперь запрячем тебя так, что ни одна собака не отыщет.

Хорошо бы не за решетку, — буркнул себе под нос Сергей.

А что? Это мысль! — воскликнул Виктор, и увидев, как тот напрягся, поспешил его успокоить, — Шучу, шучу.

Дурак ты, боцман, — огрызнулся Сергей, — И шутки у тебя дурацкие.

Глава 13

Нам всё дано сполна:

И радости и смех,

Одна на всех луна,

Весна одна на всех.

Прожить этап до тла,

А там пускай ведут

За все твои дела

На самый страшный суд.

Б. Акуджава.

25 апреля 1986 года в 22 часа из парадного подъезда блочного дома в городе Чернобыле вышел пожилой мужчина среднего роста, с русыми, тронутыми сединой волосами. Одет он был в костюм коричневого цвета, производства фабрики "Большевик" и венгерский плащ, купленный по случаю в Киеве. На ногах у мужчины были черные тупоносые отечественные туфли. Посмотрев на небо и отметив про себя, что дождя не ожидается, мужчина пошел ровным шагом, в направлении к АЭС.

Это был Дятлов Анатолий Степанович, заместитель Главного инженера ЧАЭС по эксплуатации. Вот уже тринадцать лет ходил он этой дорогой на работу, четыре километра туда и четыре обратно. Можно было, конечно, проехать на станцию на автобусе, но Анатолий Степанович считал, что эта ежедневная прогулка является частью его зарядки и позволяет ему находиться в оптимальной физической форме, что, как ни странно, необходимо было человеку на его должности. Дело в том, что оборудование на атомных станциях размещается в помещениях, которые взглядом не охватишь. Поэтому, для постоянного контроля за его состоянием, нужно было много ходить.