Ключ от всех дверей. Книга 2

— Без понятия, — подал голос Кириги.

Когда мы подъехали к школе и я сразу нашла глазами Эдварда, а Кириги на это сказал:

— Ты говоришь, что вокруг много тайн? А как тебе такая: я любил тебя с первой встречи и добивался ответной любви больше ста пятидесяти лет, а ему, для того что бы твое сердце запылало понадобилось лишь мгновение... — я в шоке взглянула на него, а он продолжил: — боюсь эту загадку, мне не разгадать...

Я не смогла вынести его взгляд и даже забыла, что одета в короткое платье из стразов. Мне хотелось поскорее покинуть автомобиль, салон которого был полон отчаянной тоски.

На вопрос Диши, где я пропадала, я решила ответить в лучших традициях моей мамы — спеть.

Когда Белла вышла из треклятой машины, я был на седьмом небе от счастья, что она в порядке и в глубокой ярости от того, что она отсутствовала почти сутки. Она сменила одежду на платье щедро усыпанное стразами и явно не страдала от того, что натворила. Диши строго ее спросил:

— Ну как съездила? Где была? Или это секрет?

Вместо вразумительного ответа, она запела красивым голосом:

Мне всего от мира не надо

тайны все открыться не могут

У меня своя загадка,

и она с ума меня сводит

Не хочу об этом и думать

мне остановиться бы надо

В голове одно — ЧТО БУДЕТ,

если разгадать удастся

Разгадать тебя так сложно

И боюсь, увы, невозможно

И не хватит никакой силы

Мысль об этом невыносима

Как на поле битвы, бьюсь за что — не зная

Всё равно однажды тайну разгадаю.

Потом она направилась к Шастику и взяла у него пульт от Мула, сказав, что сегодня ее в школе не будет — она плохо себя чувствует. Когда она проходила мимо меня она вдруг остановилась и уперлась пальцем в мою грудь:

— Ты был прав! Я недостаточно хороша для тебя! — когда она это говорила я почувствовал запах алкоголя.

Наверное этих слов, которые он сказал я не забуду до конца дней своих. Мама говорила, что было время и даже для папы она была женщиной второго сорта... такая у нас семейная черта... Да! Благородные девицы не шастают по ночам непонятно где! Черт! Ерунда это все! Черное и белое, белое и черное! Вот взять хотя бы моего старого дружбана Генри — он ведь в свое время собирался перестрелять пол школы! А такой милый мальчик! А взять Кириги — монстр каких мало, а заботится обо мне... Жизнь не раз учила меня тому, что любой человек, несмотря на то, кто он и что все про него думают, способен в этой жизни на все что угодно!

15

Наплакавшись, а потом выспавшись, я решила утроить милым родственничкам разбор полетов перед сном. Поэтому усевшись во главе огромного обеденного стола, я стала ждать появления братьев и сестер. Они с удивлением взглянули на меня и устроились на свои места. Виктория не знала куда себя деть, пока Тигр не позвал ее к себе.

— Кажется, настало время мне выслушать причину, по которой мы все здесь собрались.

— Морган, это ты нас всех собрала! Значит и причина у тебя.

— Ошибаетесь! Мне птичка на хвосте принесла, что тут назревают небывалые события, о которых я ничегошеньки не знаю!

— И что же принесла тебе птичка? И кстати это случайно не вчерашний партнер по сабантую?

— Какой ты догадливый Шастик! Что за помазанник и почему я о нем ничего не знаю?!?

— Ну... есть какое-то там пророчество, что здесь объявиться помазанник, который принесет новую силу. А еще в пророчестве говорится, что нет жертвы сильнее и желание, чем он. К сожалению, точного содержания пророчества мы не знаем, оно от информатора...

— А почему я об этом ничего не знаю?

— Мы не решались тебя нагружать еще и этим. Вплоть до недавних пор это казалось не серьйозным, но теперь... они могут устроить резню, которая нарушит баланс, или принести жертву, тогда их уверенность в своих силах тоже вырастит и они попытаются баланс разрушить сами. В общем, этого нельзя допустить... как всегда....

— Понятно... близилась война, а они решили меня не беспокоить... офигенно просто! — я хлопнула ладонью по столу и пошла к себе.

И кто этот помазанник, никто не знает...

М-да.. чем дальше, тем круче! А я то думала, что эти два года будут спокойными в глуше и единственной моей проблемой будет обретение статуса сердца дракона... когда человек строит планы Бог просто умирает от хохота! Добравшись до своей комнаты, я тяжело упала на кровать и попыталась заснуть, пытаясь спастись от своего персонального ада.

Правда спастись мне удалось ненадолго я услышала, что мое окно открылось, и кто-то залазил внутрь.

Когда маленький пальчик уткнулся мне в грудь и Белла ударила меня своими словами, я думал, что умру от той боли, которую они произвели на меня. "Недостаточно хороша...", нет любимая, это я недостаточно хорош. Как я мог сказать тогда такое! И почему это ее мучит! Да если бы я знал, что все так обернется — я бы сам отрубил себе язык, что бы не говорить больше ничего и никогда! Она мое солнце, свет моей жизни, моя жизнь целиком и полностью! Впервые за все время я понял, что она действительно мне поверила тогда у дома Чарли. Поверила, что я ее не люблю. Я оставил ее одну в аду... нет.. не может быть!!! Я не мог!!! Нет, мог... — подсказал мне неумолимый разум. Эти мысли были мучительны и жгли мозг, как кислота. Я не мог больше оставаться на месте, мне нужно было ее видеть. Уже два часа ночи, и Форесты наверняка спят.

Она лежала в своей постели и казалась безмятежной, но у нее припухли глаза. Она плакала. Я опять почувствовал муку. Она страдает из-за меня. Нет, так не должно быть! Я подошел ближе. Мне так хотелось утешить ее, или просто дотронутся... вспомнить, что это такое.

Я чувствовал ее запах, но жажды не было. Совсем. Как странно... Такое было, когда мимо проходили Форесты и когда мы играли в баскетбол... и синее глаза Виктории. Я случайно взглянул в зеркало на туалетном столике и был шокирован. Мои глаза были зеленые! Я не мог понять происходящего. Мне хотелось сбежать и я начал медленно поворачиваться к окну, но там было препятствие. Я встретился с глазами Беллы:

— Время идет, а твои повадки не меняются, — сказала она просто.

— Как ты? Как ты это сделала? — недоумевал он.

Боже, какое счастье видеть его, чувствовать запах, осязать волнами... я люблю тебя Эдвард! Как никого и никогда. Разве может чья-то любовь сравнится по силе с моей?! А если ты меня не любишь, то, что же ты здесь делаешь?

— Я тебе как-нибудь покажу... Скажи мне лучше, что ты здесь делаешь? — спросила она, с хитрым выражением лица

— Я хотел уверится, что с тобой все в порядке, — сказал, я глядя в пол. Мне было невыносимо сложно поднять глаза и посмотреть на нее.

— Со мной все в порядке, — вкрадчиво и осторожно ответила она.

— Вот и хорошо, — буркну я и хотел уже выпрыгнуть в окно, но она не сдвинулась ни на миллиметр, так и продолжала загораживать мне путь. Пришлось поднять глаза. Она внимательно на меня смотрела.

— А ты не хочешь спросить, что я делала все это время и где была? — сказала она, как бы между прочим.

— Ну раз ты начала, то и заканчивай, — гавкнул я, надеясь ее испугать. Но у нее только легонько дернулась бровь. Позиций она сдавать не собиралась и наконец я понял, что она загнала меня в ловушку.

— Я немного поболтала со своим старым приятелем Кириги о делах житейских, — сообщила она.

— И что же ты ему сказала? — да, она права, я хотел знать, где они были и чем занимались. Он этого "занимались" у меня трещала голова.

— Я сказала ему, что он говорит много ерунды, в основном. А еще, что у всех слишком много тайн.

— Понятно, — сказал я и двинулся опять в сторону окна, но скала все еще стояла на своем месте.

— А тебе не интересно, что он мне сказал на это?

— Ты все равно скажешь, как я понимаю... — теперь я точно почувствовал себя зверем силке. Правда, самом любимом, самом потрясающем и незабываемом силке на свете, из которого мне нужно было вырваться, но я не знал как, да и не хотел особо.

Она улыбнулась очень чувственно. Мне показалось, что мое плотное тело превратилось в желе и стоит ей его коснутся, как оно начнет расшатываться.

— Он сказал, что мне было достаточно одного мгновения, что бы полюбить тебя. А самое смешное — это правда.

— Нет, Беллс... — мой голос был очень тих, но она все равно услышала. — Не нужно...

— Нет нужно! — повысила она голос, — Будь сильным, как я тогда у дома Чарли! Я была сильной или слишком слабой, я уже и не знаю толком. А зря! Ты говорил мне, что я недостаточно хороша для тебя и видит Бог, это правда! Я не достойна тебя, потому что лгала тебе постоянно!

— О том, что ты небожитель... — вырвалось у меня. Мне больно было от ее слов. Ее можно было понять — она защищала себя и родных. Мне казался несущественным тот факт, что я рассказал ей все. Теперь несущественным. Месяц назад я бы такой новости не пережил бы.

А может и пережил. Перебесился и снова приполз к ней, потому что без нее... без нее нет ничего и я уже успел в этом убедится. К черту мораль, к черту справедливость — она — вот что важно!

— Ты говорил... — ее голос дрожал и мене захотелось сжать любимое существо в объятьях. — Ты говорил, что настало время перемен. Но для меня... для моих чувств к тебе... — она всхлипнула. Моя скала плакала. Я было двинулся к ней, но она остановила меня рукой. Рука тоже дрожала. — Нет! Ты должен знать! Тогда я стояла там и не сказала тебе самого важного, — с глаз уже катились слезы и я не мог это остановить — это раздирало меня на куски, мучило, но я продолжал там стоять, потому что она попросила. — Ты должен знать, что даже если горы исчезнут, моря высохнут в пыль, солнце перестанет светить и умрет последняя звезда на небе, я не перестану любить тебя! В моем сердце ты всегда останешься и это никогда не изменится, даже если годы заберут мою память, даже после смерти... я буду любить тебя и никого другого и это никогда не изменится. Даже если ты меня не любишь! Даже если меня презираешь! Мне терять теперь нечего и ты должен был знать. О, Боже!

Она спрятала заплаканное лицо в руках и слезы капали на пол. Этот звук для меня был оглушительным. Я не сдержался и обнял ее:

— Тише, не плачь... не нужно... ты заставляешь мое сердце кровоточить... — с мукой говорил я.

— Не лги... — пробормотала она мне в плече, — Просто я загораживаю тебе путь! — она вмиг отодвинулась от окна. — Теперь все. Не насилуй себя, иди!

— Нет, я тебя в таком состоянии не брошу и не проси! — сказал я с уверенностью. Но я опять лгал, я не хотел уходить.

— Мне не нужна твоя чертова жалость! Да, я люблю тебя, но не хочу заставлять, шантажировать... раз не любишь — тебе здесь делать нечего.

И тут я понял, что пропал. Я не сдвинулся с места и только крепче прижал ее к себе.

— Ты мне когда-то сказала: "докажи, что любишь — останься". Вот тебе мой ответ — я остаюсь.

Казалось что это самое естественное в мире — потянутся к его губам, которые встретили мои на полпути. Зарыться пальцами в его волосы, стащить с него футболку и продолжать целовать и ласкать.

— Белла... — прохрипел он.

— Помнишь я говорила, что у всех много тайн... — я снова его поцеловала. — Так вот одну из твоих я знаю, — сказала я хитро.

— Какую? — не понял он, в то время пока я не обняла его за талию и не сделала шаг к постели.

— В этом доме ты не чувствуешь жажды, — прошептала я ему на ухо и укусила за мочку.

Подумать только! Сколько я ухищрений придумывала, что бы затащить Эдварда в постель, а нужно было просто пригласить в гости Диши!

Утром на мне сладко потянулось голое горячее тело любовницы, и ею была Белла. Я с трепетом вспоминал события прошедшей ночи, жаркие объятья. Раньше я думал, что знаю, что такое счастье, теперь понял что бы абсолютным болваном! Я не мог описать как это — обнимать и целовать горячо любимую женщину, целовать ее, входить в нее и медленно умирать от каждой ее ласки. Если и есть рай, то вот он — улыбается сквозь спутанные пряди волос.

— Привет, — прохрипела она спросонья.

— Привет, — ну разве может быть большее счастье!

А потом я увидел синяки.

— Черт! — закричал я в неистовстве.

— Что случилось? — спросила она меня.

— Я монстр! — я схватился за голову, мне было непереносимо видеть ее тело в таком состоянии.

— В постели — это точно! — попыталась пошутить она, но меня заботило другое.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я. — Очень больно?

— Чувствую я себя замечательно! Ой, смотри — тут следы твоей страсти! — она заметила синяки. — Ой! Я помню, как ты это сделал! А вот это — мне понравилось больше всего! — она с восхищением оглядывала свое поруганное тело, а я не мог никак понять, что к чему.

— Тебе не больно? — спросил я недоверчиво.

— Нет, конечно! Слушай, это конечно здорово, но ты не против, если я их по убираю? Братья не поймут. Подумают, что мы подрались!

— В смысле — по убираешь? Замажешь что ли? — недоумевал я.

— По убираю это вот так, — и синяки исчезли без какого либо постороннего вмешательства. — Я небожитель, а мы такое умеем, — она очень сладко мне улыбнулась а я совсем потерялся.

— Эдвард, нам нужно поговорить, — вдруг ее голос стал очень серьйозным.

— О чем? — я опять не понимал, что происходит.

— О том, что тебе нужно уехать из Бартона и увезти отсюда свою семью.

16

— Что? — он опять был шокирован. Кажется, если бы Эдвард был бы человеком я бы точно загнала его в могилу. Все-таки откровенничать с ним... может не стоит так прямо, что ли..

— Возможно, начнется война... не скоро, и возможно, и не начнется, но вероятность есть и я не хочу что бы вы в этом участвовали. Ладно! Не смотри на меня так! Все равно еще пройдет время... успеете раскачаться, а потом уедете на пару недельок в то же Форкс! Что плохого? — говорила я довольно беззаботным тоном. Наверное, зря я решила так рано нарушать идиллию насущными проблемами.

— Белла! Только ты можешь вот так! Бросить бомбу и через мгновение пожать плечами — мол, ничего ж не случилось!

— Так ничего и не случилось! Пока.

— ПОКА!!!

— Расслабься Эдвард! Сегодня же суббота! Шашлыки! Гулянка!

— Какие еще шашлыки?!! — гремел он.

— Ты что уже мысли разучился читать? Или Эллис тебе ничего не говорила? У нас сегодня шашлыки и ваша семья приглашена!

— Белла... мы не едим мяса... Мы пьем кровь!

— А с друзьями вы тоже не встречаетесь, не танцуете, не поете караоке? — казала я натягивая шорты и майку.

— Нет, — сказал он железно.

— А никогда, между прочим, не поздно! Мы не такие как вы, — сказала я, пожав плечами как героиня индийского кино, — Мы любим компанию и веселье. Один раз можно! Так что давай! Звони своим и напомни о мероприятии, а я пошла готовится... — я подошла к нему, встала на цыпочки и поцеловала такие возмущенные и любимые губы. Ответ для меня, несмотря на весь шок, был страстным.

Когда я спустился вниз то звуки возни привели меня на кухню. Белла и Маришка увлеченно нарезали огромные бадьи салатов и комментировали свои действия для Виктории, которая делала тоже самое, но с большим сомнением на лице. Вампиры не едят овощи, поэтому ей было сложно понять, что с чем лучше сосчитается.