Проба воробьиного пера

— Листания! — Гаркнул я на весь кабинет. На что от стопы бумаг раздался приглушенный вопль, едва проснувшегося эльфа и грохот упавшего со стула тела.

— Да о мной господин. — Простонало это ушастое чудо из-под стола.

— Собирайся, мы едем в гости к герцогу, форма одежды парадная, готовность к утру, выполнять! —

Листания только ойкнула, взяв низкий старт прямо из-под стола, ушуршала к себе в комнату готовится, а я, радостно потёр ладони и сам рванул собираться, ибо опоздать на рождение крестника я ну никак не планировал.

— Тоха! — орал я на весь замок — Оставляю тебя за главного! Я на неделю к герцогу буха..., э.., по делам. Карету мне, карету! —

Замок вздрогнул до флюгеров, стряхнув пыль с карнизов, в конюшне заржали кони, испуганно заорал конюх и вторя ему из кухни раздался отборный мат поварихи, вещая на весь мир, что невозможно работать в таких условиях! И пусть барон сам стряпает себе энти ролы из огурца, а она тут так нервничать не нанималась!

Улыбаясь во все клыки, я похлопал ладонью по ближайшей стене.

— Тише, тише Гордый я ненадолго — Похоже замок меня понял и больше не хулиганил. Ну как говорится с богом и в путь.

По сложившейся традиции, карету мне комплектовали всем миром. И поскольку потребность в собственном колёсном экипаже возникла еще осенью, кузнецы с плотниками насмерть закусились, по теме крутизны исполнения вампиро-мобиля, заявив, что это будет сюрприз и за зиму отгрохали мне чудо колесницу по типу РолсРойса, только с лошадьми и уж я не знаю, как они умудрились уловить суть, из моих, не всегда трезвых, рассказов о роскоши элитных экипажей, но результат удивил даже меня.

Это был шести колёсный вагончик из стали дерева и стекла с панорамной крышей роскошными диванами, баром, откидными столиками и масляными светильниками, встроенными в стены экипажа.

Венчала конструкцию отлитая из стали и покрытая лаком летучая мышь с гербом баронства в когтях и крестиком на шее! Эпик ё моё!

Как они это сделали за четыре месяца, ума не приложу. Хотя, по-моему, моя отвисшая челюсть и выпученные глаза полностью окупили их усилия, уж больно довольные рожи были у этих Левшей Подгорного разлива.

В общем грузились мы быстро и с комфортом, а уж как плавно этот Пипелац двигался, можно даже не описывать, ибо я пол пути просто спал в обнимку с моей ушастой прелестью, вместо плюшевого пупса.

Пробуждение было неприятным, но быстрым и четким. Откинулось окошко с двойным стеклом в кабину кучера, и напряженный, но тихий голос сообщил:

— Ваша милость, нас сейчас грабить будут. — Дальше даже я не понял, на какой скорости я просто исчез из экипажа и появился прямо между ним и набегающей толпе гопников.

Табун тел одинаковой немытости и вонючести, резко дал по тормозам и гремя зачастую не полным комплектом оружия и доспехов, сгруппировался, напротив.

Похоже нужный эффект я произвёл, да и карета была мягко говоря, необычной формы, ну и джентльмены удачи, логично решили, раз атака сорвалась, надо давить на психику.

— А ну быстро выбрались все из повозки, раздевайтесь до исподнего и валите отсель! — Объявил самый упакованный джентльмен и выйдя чуть вперёд ткнул мечем в мою сторону, и хрипленько добавил,

— Пока живы. —

И естественно по закону жанра именно в этот момент Листания решила явить себя народу выбравшись из экипажа, представ так сказать во всей красе и сползающей с плечика полупрозрачной ночнушке, мило хлопая сонными глазами на меня и бандюков.

— Ух ты!

— Баба!

— Баба мужики!

— Ты глянь и уже почти голая!

— Так нас встречает! — Заорала толпа, но поперед вожака никто не рванул, оставив ему право рулить дальше.

— Так, придурок, в повозке еще бабы есть? — Повторно ткнул мечем в мою сторону, уже явно вожак. —

— А с кем позвольте уточнить, имею честь общаться? — Медленно закипая уточнил я.

— Ты че благородный, с головой не дружишь? Грабят тебя! Так что, заткнись и не дёргайся, глядишь и останешься жив! —

Ну всё ребята, сейчас я вам устрою день десантника, больничный вы себе заслужили. В заповеди конкретно сказано "Не убий" ну так не будем портить карму, живы думаю останутся все.

— Я тебе убогий, ща нос согну в семи местах! — Начал потихоньку спускать пары я. — Всю жизнь на лекаря работать станете! — Тут я сгорбил спину, оскалил клыки и сделал "козу" когтистыми пальцами, изобразив наступление "Доцента" — Моргала выколю! — Заорал я на офигевший, криминальный элемент. Вы представляете они меня не испугались! И всей толпой рванули к желанной добыче.

Эх тяжела работа проповедника. Я почти два часа читал проповедь этим заблудшим душам, и поскольку некоторые в процессе просвещения, чуть эту самую душу чуть богу не отдали, особо тяжелых лечил. Мне пришлось вертеться волчком, сшибая с ног ломая конечности и всячески калеча невезучих грабителей. При этом я дважды по памяти толкнул в массы весь текст рекомендуемых проповедей, подаренных инквизицией мне на рождество. Двадцать крепких взрослых мужиков просто бабочками порхали по всей поляне, на моих фирменных, отработанных еще на медведе пендюлях, периодически перелетая дорогу и застревая в густом подлеске у рощи, но я никого не забыл и по окончании операции, по принуждению к миру, собрал обратно всех. Упарился ну просто жуть как!

Какой же трудный приход мне достался, многим пришлось ломать по второй конечности, дабы заострить их внимание и призвать к тишине. Но! Я был усерден и терпелив, а добросовестный труд как известно приносит плоды.

— И так дети мои повторяем громче! Отче наш, сущий на небесах!

— Да святится имя Твое; да придет Царствие Твое! — Орало в ответ двадцать глоток, со стонами и подвыванием, шамкая, кашляя кровью и сплёвывая зубы, но блин все как один читали молитву, поедая мою скромную фигуру, широкими от ужаса глазами, или глазом, это кому как повезло. По мне так молится можно вообще без глаз.

— Уже лучше дети мои. Значит поступим с вами так. — Калеки вздрогнули — Я одолжу вам этот молитвенник, совсем отдать простите не могу, это подарок инквизитора. — Калеки вздрогнули еще раз — И чтобы через месяц вы мне его лично вернули в новом Герцогском монастыре, где в ближайшее время вам предстоит поправляться и замаливать грехи. И ни дай бог вам, что-то помешает это сделать! Я теперь вас везде смогу найти и наказать. Молитвенник выучить наизусть! Я понятно объясняю? —

Прихожане новейшей церкви под открытым небом, активно закивали головами.

— Ну тогда господь с вами, за вами придут, а мне пора. — Я перекрестил прихожан, отдал молитвенник в единственную целую руку вожаку этой стаи и рванул обратно в экипаж досматривать так грубо прерванный сон.

Доехали в общем без приключений. Встретили нас с помпой, с шиком и шоком, я прямо умилялся отвисшим челюстям и прямо могильному молчанию небольшого оркестра. Они и стояли выше на небольшой сцене и видели нас лучше и прониклись соответственно качественнее, а когда я прямо с порога моего лимузина толкнул приветственную проповедь осеняя всех и каждого крестным знамением

народ дозрел и дружно зааплодировал!

Я с достоинством кивнул электорату, ну и на этом обстановка и разрядилась, музыканты запоздало грянули что-то парадное, а мелкое дворянство с духовенством наперебой бросилось встречать "долгожданного" барона. Дамы и духовники ко мне, кавалеры и духовники по моложе к ну очень скромно одетой эльфийке. И поскольку портной ну очень скромно отмерял ткани на её одежду встречали её ну очень искренне.

Короче не порвали нас на сувениры только благодаря вовремя примчавшемуся герцогу

— Баран твою мать! — Орал злой и всклокоченный герцог — Ты за каким сюда припёр это дитя природы без башни и стыда?

— ? — Посмотрел я на герцога чисто эльфийским взглядом невинного существа с томной поволокой и капелькой детской обиды (Это я у Листании научился)

— А с км я её оставлю? Да и не отпустит меня принцесса одного, хоть ты тресни! Ну да и пёс с ними пусть любуются, это не запрещено.

— А если потрогать захотят? — Вызверился герцог. — У меня знаешь пенсии по инвалидности нетути, и заикающиеся придворные меня, как-то не вдохновляют, а их твоими стараниями у меня уже трое!

— Воооот! Хорошо, что напомнил про инвалидность, на меня тут по пути разбойники напали с чисто душе губными целями. — Барон вздрогнул перекрестился и буркнул, что-то явно заупокойное, в память дебилов.

— Ну я и не смог все-простить такую несправедливость и просветил этих заблудших овец, рассказал им о любви, о боге, о вере и направил их единственно верным путём в твой свежи-построенный монастырь замаливать грехи.

— Барон, он же женский! — В конец охренел герцог.

— Ой я тебя умоляю! Женщины их еще не скоро заинтересуют, им бы выжить, медицинскую помощь получить, да с чётным количеством конечностей остаться, заодно твои сёстры милосердия во врачевании попрактикуются, опыт знаешь он не лишний! —

Вот за что я уважаю герцога, так это за шикарные мозги. Он висел буквально минуту, после чего разразился матом и короткими приказами придворным, церковникам и страже, проверить дорогу, найти убогих и проводить их в монастырь, что барон и апостол Сергер фон Луа, как минимум на этой неделе освятит и даст ему имя!

Я скромно потупился шаркнул ножкой и наконец то поинтересовался здоровьем супруги. Из герцога, как будто даже пар пошел.

— Твоими молитвами всё в порядке! Бодра, весела, и энергична. Забодала меня мечтами о светлом бедующем и поиском имени сына!

— Блин ну ты как маленький. Все женщины перед родами превращаются в пузатых генералов, видящих цель и не замечающих препятствий. Это нормально. Когда кстати роды? — Герцог протёр испарину и тяжко выдохнул.

— Повитухи обещают на днях, но чем-то обеспокоены, поскольку некто наложил на мою супругу настолько мощное закля.... Ээээ то есть я хотел сказать благословение, что им видите ли не видно ничего.

— Фирма веников не вяжет, и халтуру не гонит! Так что если я и благословил, то это надолго, к тому же теперь твою супругу нельзя проклясть, сглазить, отравить, или навести порчу в принципе. Да и здоровья ей теперь хватит, как минимум на десяток детей! Не меньше! — Пафосно подбоченился я и похлопав по плечу отчаянно побледневшего герцога помчался отбивать от поклонников во всю кокетничающую эльфийку.

— Листания, мать твою рощу! Я сейчас к герцогу без тебя уеду соблазнять его служанок и дегустировать спиртное! — Далее это ушастое чудо повторило мой фокус с телепортацией на короткие дистанции и невинно хлопая глазами вцепилась в мою руку, обещая контроль и еще раз контроль своего господина!

А дальше продолжилось шоу под названием жизнь. Я встретился с герцогиней и после обязательных реверансов тщательно её осмотрел. Видели бы вы лицо Герцога, когда я вышел из комнаты Герцогини, а видели бы вы его глаза, когда я поздравил его с как минимум завтрашнем рождением сына! А как он уронил челюсть, когда я спросил его как он назовёт дочь, ибо у герцогини двойня!

В общем от инфаркта герцога спасла лишь его новообретённая молодость и ведро не менее молодого вина, что мы, в честь потомства, с герцогом опрокинули в наши бездонные глотки!

А потом были роды, крестины, праздник государственного уровня, и эпического размаха, я куда-то ходил с кем-то пил, и даже кого-то под шумок еще и благословлял, радуясь маленьким прелестям жизни и мирными развлечениями затрапезных феодалов. По-моему, даже охота была, поскольку в памяти плавали испуганно офигевшие глаза оленя которого впервые догнали пешком, и даже раньше собак.

Более-менее я очухался к приезду синода. Толпа священнослужителей лихо опохмелила меня монастырским вином и объявила сухой закон на ближайшую неделю, чему я был несказанно рад, ибо опухшие рожи придворных вельмож стали уже откровенно пугать.

Тем не менее я вовсю развлекался, повсюду таская традиционно полуголую Листанию вызывая хроническое косоглазие святых отцов и губя просто на корню любые религиозные лекции в мою честь.

В конце концов синод сдался и на очередном заседании попросил меня отпустить невинное дитя в свои покои дабы не отвлекать серьёзных мужей от праведных дел.

Да! Как же я этот момент ждал! Ну держитесь карапузы ща будет шоу!

— Листания! — Гаркнул я на весь зал — Выйди к трибуне и разденься! — Пафосно выдал я в святейшие массы!

Синод не успел и челюсти подобрать, как пред ними уже стояла обнаженная Эльфа, а на центральной трибуне стоял я.

— Братья! Что есть грех? Чем живы и праздны сыны и дщери матери церкви? В чем смысл заповедей создателя! Нет идеала на этой земле и не встречал я его в иных мирах, поскольку созданы мы по образу и подобию господа нашего. Но каждый может и должен стремится к совершенству сам!

Можно запретить человеку пить вино и он, даже искренне веря в благость этого запрета будет помнить о нём и желать его, а можно дать человеку вино, но показать всё пагубность злоупотребления этим напитком,

Запрет самое простое решение, запрет это благое намеренье, и нет среди вас невеж не знающих, что благие намеренья ведут в ад!

Я не просто так показал вам это дитя в первозданной красоте! Её такой создал бог и вы не в праве его за это судить. Эта красота есть смысл бога, заповедующего "плодитесь и размножайтесь дети мои" влекущего друг к другу Адама и Еву наших рас.

Так скажите мне, есть ли грех в созерцании красоты созданной богом, без пошлой похоти и грязных мыслей. Смотрите же на одно из лучших творений бога, на женщину! —

Опешили походу все. Народ поочерёдно таращился то на меня, то на Листанию и массово, практически хором молчал, переваривая новые данные, как ни странно вполне укладывающиеся в голове.

— Листания оденься и можешь быть свободна, я скоро буду у себя. — И невольная жертва принудительного стриптиза исчезла из зала.

— Меняются звёзды, возрождаются и гибнут миры, но не мы. Творенья богов и великий замысел создателя. Наши души свободны в выборе своего пути. И только от нас самих зависит куда идти, к свету или во тьму.

Мой голос отгремел под сводами зала и эхом затих коридорах монастыря, а я чувствовал себя опустошённым как бывает на пике эмоций в момент наивысшей веры в правильность произносимой речи.

В общем на этом заседание и закончилось. Монахи и святые отцы скомкано прощались и расходились по кельям залечивать разрыв шаблона, оказавшийся строго в рамках общепринятого мировоззрения.

— Уважаемый Барон! — Очковой коброй зашипел мне в ухо неизвестно как подкравшийся инквизитор — Какого хрена Серёга! Ты нахрена им это выдал без подготовки?

— У меня знаешь ли не так много времени, чтобы тратить его на словесные кружева, да и нормально вышло, вон гляди сидят переваривают.

— Да ты их на месяц подвесил! Уж если я без пол-литра, прости господи, не вкуриваю твои мысли, а тут весь костяк матери церкви с самыми что ни на есть закостенелыми мозгами! И ты им такое на сухую вставил! — Мдя Остапа понесло, отец шпарил сленгом с матом, как по писанному, периодически прося прощения у бога за недостойные речи. Но как говорится с кем поведёшься, так тебе и надо.