Становление Джедая

— Блин, как я проголодался в дороге! Аж трясёт от голода!

— Ты же сам говорил, что моя мать пироги передала. Доставай и ешь.

— А ты?

— А у меня аппетита нет.

— Ну как знаешь, — пожал плечами Вадик.

Он выудил из сумки пакет с пирогами, достал один, откусил и прикрыв глаза произнёс:

— У-у-у! Мои любимые, с капустой! А тесто-то какое нежное!

— Блин, послал Бог друга проглота! — в сердцах бросил Саша, — а ты не можешь есть и говорить одновременно?

— Могу, — кивнул Вадик, усиленно жуя набитым ртом, — могу.

— Тогда не тяни, говори, что с Иркой случилось!

— Да пока ничего, но события развиваются не совсем благоприятным для тебя способом.

— Это как?

— Погоди, — Вадик вновь зарылся в сумку, на сей раз он вытащил оттуда початую бутылку кока-колы, — будешь?

После Сашиного отказа он отвинтил пробку, сделал большой глоток и, покачав головой пожаловался:

— Тёплая. Хотя лучше чем ничего. Не всухомятку же пироги трескать!

— Сметанин, ты издеваешься? — проникновенно спросил Саша.

— Нет, и в мыслях не было. Впрочем, давай я расскажу всё тебе по порядку.

— Валяй, — согласился Саша.

— Так вот, пришёл я значит к Маринке. Ну ты извини, но я сразу не бросился расспрашивать её про Ирку. Другими делами сперва занялись. А утром я вспомнил про тебя.

— Хорошо хоть утром вспомнил. Я бы не удивился, если бы ты совсем забыл про мою просьбу.

— Обижаешь! Просто Маринка не поняла бы меня, если бы я с порога про Ирку стал бы расспрашивать. А так...

— Ну и что? Что она тебе рассказала?

— Погоди, ты только не перебивай, а то собьёшь меня с мыслей.

— Ладно.

— Ну так вот, спросил я про Ирку. А Маринка мне и говорит, что так мол и так, но у Саши похоже шансов нет. Я спрашиваю, как так нет? А она говорит, у него соперник, мол, объявился. Да такой, против которого любой парень из города не котируется. Даже, если он джедай.

— Слушай, Вадик, сейчас не до шуток! Прекрати!

— Ладно, ладно. А ты не перебивай. Ну я, понятно, спрашиваю её, что за соперник-то. А она мне и рассказывает...

Прошла неделя с начала учёбы. Марина и Ирой стояли после лекций около расписания и переписывали его себе в тетрадь.

— О, какие люди! Марина, Ира!

Девочки обернулись. Хотя, конечно, узнали этот голос. Это был Шмелёв со своим верным спутником Ван Даммом.

— Чего надо, Шмелёв? — довольно грубо поинтересовалась Ира.

— Да ничего, — пожал плечами Денис, — ничего и не надо. Просто увидел вас, решил поздороваться.

— Поздоровался?

— Нет ещё.

— Так здоровайся и вали отсюда! — Ира была злой не на шутку.

— Слушай, Ира, ты чего мне грубишь? — начал закипать Шмелёв, — я к тебе со всей душой, а ты...

— Шмелёв! Я совершенно не хочу с тобой общаться. Мне противно даже смотреть на тебя.

— Ну и зря, — засмеялся Денис, — а может тебе придётся смотреть на меня очень часто, — он подмигнул девушке.

— Ты что к нам в группу переводишься? — не поняла Ира.

— Что я, дурак, что ли?

— А причём здесь, видеться будем чаще?

— Ну не знаю, не знаю, может судьба так сложится, — Шмелёв хитро прищурился.

— Я тебя не понимаю, — отвернулась Ира, — всё разговор закончен, отвали. Мне домой надо, и ещё расписание переписать.

— Э-э-э! — Шмелёв схватил Иру за руку и развернул к себе, — я ещё не закончил с тобой разговаривать. Невежливо так отворачиваться.

— Дэн, полегче, — неуверенно произнёс Ван Дамм, — она девушка, не надо...

— Что не надо?! Есть определённые правила приличия, а она...

— Да пошёл ты! — Ира выдернула свою руку из цепких пальцев подонка.

— Продолжай, — ухмыльнулся Шмелёв, — куда мне пойти?

— Сам знаешь куда!

— Да, наглости тебе не занимать, детка! У своего слизняка набралась? Он тоже наглый тип.

— А ты придурок! — Ира чуть не плакала, — придурок и трус! Можешь только на беззащитных нападать! А на тех, кто тебе чуть-чуть отпор даёт, кишка тонка! Трус и подонок!

— Ах, ты, сука! Да я тебя! И твоего слизняка размажу, как только он приедет!

— Ну, ну! Опять толпу соберёшь, чтобы его одного бить?

— Один урою гада!

— Я же тебе сказала, что у тебя кишка тонка!

— Ну, сука! — Шмелёв замахнулся кулаком на девушку.

— Э! Ты, герой! — раздался чей-то голос, — кто девушек-то бьёт? Может сперва со мной схлестнёшься?

Все разом посмотрели на говорившего.

— Миха! — удивился Шмелёв, — а ты откуда здесь взялся?

— От верблюда! И хорошо, что верблюд меня вовремя сюда доставил, а то совершил бы ты непоправимое. Нельзя девушек бить, братишка. Правда, Семён?

— Ну да, привет, Миша, — Ван Дамм пожал крепкую ладонь Михаила, — я ему тоже об этом говорил.

— Говорил, — усмехнулся Миша, — плохо говорил, а если он слов не понимает, то врезал бы ему с правой, чтобы он понял!

— Миха, ну ты чего? — округлил глаза Денис.

— Ничего! Пошёл вон отсюда! Я с тобой вечером ещё поговорю обо всём.

— Миха...

— Я неясно выразился? Считаю до трёх, если ты будешь ещё здесь, то я прямо здесь тебя отоварю. Пусть все видят.

— Всё, ухожу, ухожу.

Шмелёв-младший быстро ретировался, вслед за ним ушёл и Ван Дамм. А его старший брат представился девушкам:

— Михаил, старший брат этого недоросля.

— Марина.

— Ира.

— Чего он к вам прикопался?

— Это он не к нам, а к Ире. К ней одной, — ответила Марина.

— Ну и почему же он приставал к вам, молодая леди?

— Да так, — махнула рукой Ира, — старые счёты.

— Какие счёты? — удивился Михаил, — какие счёты могут быть в таком возрасте?

— Могут, — вздохнула Ирина.

— Ладно, было бы невежливо с моей стороны расспрашивать практически незнакомую девушку. Но считаю своим долгом извиниться за безобразное поведение своего брата, хочу сказать, что он, безусловно будет наказан за свой ужасный поступок. Может это станет ему уроком. Я всё же не теряю надежды, что когда-нибудь он станет нормальным человеком.

— Дай-то Бог, — опять вздохнула Ира, — дай-то Бог.

— Ну а в качестве компенсации за содеянное моим шкодливым братцем, я могу предложить вам подвезти вас до дома.

— Да ладно, не стоит, — вежливо отказались девушки.

— Нет, я всё же настаиваю.

Пришлось согласиться.

Машина у Михаила была достаточно крутая, по меркам этого городка — "Ниссан Террано". Миша сел за руль, а девушки на заднее сиденье. Хотя Михаил и предлагал кому-нибудь сесть рядом с ним. Высадил он сперва Марину, она жила ближе к политеху, а потом довёз Иру.

На следующий день Ира только и говорила о Михаиле. Они ещё долго, минут, наверное, двадцать, сидели в машине у Ириного подъезда. Он рассказывал ей разные истории, анекдоты. Ира удивлялась, как у такого замечательного человека, как Михаил, брат может быть таким отморозком.

После этого Марина видела ещё несколько раз, как Михаил подвозит Иру до дома после учёбы. Несколько раз они захватывали и её, но было видно, что Шмелёв-старший делает это исключительно из вежливости. Предметом его интересов была Ира, и только она. Поэтому Марина стала отказываться, ссылаясь на неотложные дела. А потом ей и вовсе перестали предлагать.

Марина пыталась выяснить у Иры насколько это всё серьёзно, но так и не поняла. Она спрашивала о Саше — Ирина молчала. Ситуация явно складывалась не в Сашину пользу.

— Вот такие пироги, — закончил свой рассказ Вадик.

— Пирогов-то как раз почти и не осталось, — уныло заметил Саша.

— Не грусти, мой юный друг, — широко улыбнулся Сметанин, — съезжу я через две недели и опять привезу тебе пирогов, ещё лучше этих.

— Ну ты..., — Саша улыбнулся против своей воли, с Вадиком совершенно невозможно было разговаривать, — доедай уж. Там осталось всего ничего.

— Пожалей меня, о, ученик достойнейших магистров джедайского ордена! — взмолился Вадик, — пироги твои вкусны, но чрево моё забито до отказа. Ещё один пирог, и я разойдусь по швам.

— Да, конечно, отдавай пироги, я хоть пацанов угощу в комнате. Пусть попробуют.

— Ну и что? — уже серьёзно спросил Вадим, — что собираешься делать, Шурайло?

— Не знаю, — покачал головой Саша, — не знаю пока. Но на следующих выходных поеду домой.

— Поговоришь с Иркой?

— По крайней мере попытаюсь.

— Правильно, — поддержал эту идею Вадик, — правильно. Надо поговорить, чтобы понять насколько далеко зашла ситуация. А теперь пошли, — он спрыгнул со скамейки, — уже темно. А я несу ответственность за тебя перед твоими родителями. Мне так твоя мать и сказала. Говорит, приглядывай за ним, Вадик, у тебя, говорит, голова на плечах есть, я знаю. А у моего оболтуса никакого жизненного опыта. А я ей говорю, тётя Наташа, за мной он как за каменной стеной.

— Мама в своём стиле, — улыбнулся Александр, — ладно, пойдём.

Они быстро дошли до студгородка, автовокзал был в двадцати минутах ходьбы, и разошлись по своим общагам.

На входе Саша прошёл мимо вчерашних дебоширов. Они посмотрели на него как на пустое место. Они действительно забыли и про него, и про Вову.

Глава 14. Ревность.

Саша надеялся, что ночью к нему придёт Йода и что-нибудь посоветует. Но магистр не пришёл ни в эту ночь, ни в следующую, и вообще до Сашиного отъезда он так и не появился.

Всю эту неделю Сашины мысли были поглощены Ирой. Он думал о ней и днём, и ночью перед сном, думал том, что он скажет ей при встрече, какие задаст вопросы. Хотя, конечно, он отдавал себе отчёт, что Михаил смотрится явно предпочтительнее его, и потому у Саши почти нет шансов. Но мальчик не собирался сдаваться без боя. Он любил Иру и не хотел отдавать её никому. Михаила он не боялся, его способности придавали ему уверенность. Он понимал, что пустив их в ход, он сможет дать достойный отпор даже такому крутому человеку. Но силой такую проблему трудно будет разрешить. Необходимо убедить Иру, что ей нужен именно он, а не Михаил, каким бы прекрасным человеком и выдающимся героем он бы ни был.

Думал Саша об Ире и во время своих занятий. Да, конечно, он не бросил своих упражнений с Силой. Наоборот, он стал тренироваться ещё больше, усердней и ожесточённей. Сашины способности прогрессировали с каждым днём, правда количественно, а не качественно. Ему уже удавалось перемещать лёгкие предметы с помощью Силы, а в среду он пододвинул к себе учебник по физике через весь стол. На занятиях по лёгкой атлетике он тоже не переставлял удивлять Грибоедова. На этой неделе ему удался прыжок за семь метров. Тренер был в восторге и только и говорил про чемпионат мира. Но Саша, конечно же, знал, что ни на какой чемпионат мира он не поедет. Ни к чему это. Просто в один прекрасный момент он скажет Грибоедову, чтобы тот про него забыл, и он забудет, как забыли те второкурсники. Но тренер и не ведал про это. На одной тренировке он спросил Сашу:

— Дружинин, а в высоту ты прыгать не пробовал?

— Ну в школе вроде прыгал.

— И на сколько?

— Не помню.

— А ну пошли в зал.

В зале Александр Сергеевич быстро поставил стойки, натаскал маты и установил планку.

— Метр пятьдесят для начала. Думаю, справишься.

Саша справился. И метр шестьдесят, и метр семьдесят перемахнул с лёгкостью. Планка даже не шелохнулась. А вот метр восемьдесят взять не удалось.

— Не удивительно, Дружинин, — сказал Грибоедов, — Я вообще удивляюсь, как ты можешь брать такую высоту с твоей техникой прыжков. Я даже не знаю, как его назвать. Нечто среднее между ножницами и перекатом.

Саша попытался представить себе такой стиль, и ему стало смешно.

— Не смейся, тёзка, — урезонил его тренер, — отработаем технику, и будешь летать далеко за два метра. На чемпионате мира будешь выступать в двух дисциплинах.

— А может ещё тройной прыжок попробуем? — прикололся Саша.

— Это идея! — задумался Грибоедов, — это идея. Но давай не будем распыляться, давай отработаем один вид, а за другие будем браться потом. Пока позволяет погода, будем заниматься прыжками в длину, потом перейдём в зал и будем работать с высотой.

Помимо занятий с тренером Саша не забывал и о своих пробежках. Во время одной из них ему удалось сделать и сальто. Теперь каждое утро и вечер он делал его по нескольку раз. И ему это нравилось. Ему нравилось то чувство лёгкости, с которым он управлял своим телом. Теперь оно слушалось его во всём и было готово творить самые необыкновенные вещи. Одно только удручало его — Ира.

Он сказал родителям, что приедет на выходные. Субботние лекции он решил пропустить, тем более учёба с каждым днём давалась ему всё легче и легче. Его память улучшилась, в мозгу царила необыкновенная ясность, которая помогала ему очень легко усваивать новые знания. Ему не приходилось сидеть сутками в библиотеке, как многим однокурсникам. Всё давалось ему с лёта. И учителя были им очень довольны.

Саша взял билет на пятничный вечер. Он всё рассчитал. Приедет домой он около девяти вечера. Родители покормят его, помучают вопросами, а потом лягут спать. Утром они зададут незаданные вопросы, заставят сходить с ними в какой-нибудь магазин, а потом он будет свободен. Вот свободное время он и хотел потратить на общение с Ирой. Её о своём приезде он решил не предупреждать. Вадику тоже строго-настрого запретил это делать. Зачем? Непонятно. Вот так решил и всё.

События развивались именно так, как и предсказывал Саша. Мама с папой были очень рады его приезду. Они расспрашивали Сашу, как даётся ему учёба, как живётся в общежитии, как он освоился в новом коллективе. В общем, те вопросы, которые обычно задают своим детям родители.

Спать легли в первом часу ночи. Утром за завтраком вопросы продолжились, а потом они все вместе, включая Игоря, направились в магазин, где купили Саше новые джинсы и рубашку. Вернувшись домой, Саша сразу позвонил Ире:

— Привет.

— О! Сашка! Привет! Ты откуда?

— Из дома.

— Ты приехал на выходные?

— Да.

— А чего не предупредил меня?

— Хотел, но ты уже давно не отвечаешь на мои смски, поэтому не захотел.

— Ой, Сашка! Прости. Просто сейчас так много дел, учёба... Не всегда сразу могу ответить, а потом забываю.

— Ладно, чего уж там... Ты что сегодня делать будешь? Может встретимся?

— Сегодня? Блин, Сашка, что ж ты раньше не предупредил? Я сегодня не могу... Может, давай завтра?

— Нет, у меня завтра автобус на два часа дня. А утром меня родители не отпустят никуда.

— Блин... А когда ты в следующий раз приедешь?

— Не знаю. Наверное только на ноябрьские праздники.

— Долго... Сашка, но сегодня я не смогу. Точно.

— Куда-то уезжаешь?

— Ну, типа того... В общем..., блин...

— Ладно, пока. Счастливо провести время.

Саша положил трубку. Ну вот. Ира даже не хочет с ним встречаться. И, самое интересное, даже не говорит почему. Вывод напрашивается сам собой. Конечно же, причина в Мише. Куда-то собирается идти с ним, а Саше, понятно, говорить об этом не хочет. Боится. В смысле обидеть боится. Она-то не знает, что Саша всё знает о новом ухажёре своей возлюбленной.

У Саши совсем упало настроение. Что ему делать весь остаток дня и вечер, он не знал. Сначала он посидел у себя в комнате, потом пошёл в зал, посмотрел вместе с папой его любимую передачу "Своя Игра", потом они посмотрели какое-то кино. Ну а часов в семь вечера, сразу после ужина, тоска в Сашиной груди стала совсем непереносимой. Он понял, что должен что-то делать. Хоть совершенно бессмысленное, но что-то должен. Саша молча собрался и вышел на улицу. Ноги сами принесли его в Ирин двор. Там он сел на качели, и, не обращая внимания на потихоньку накрапывающий дождь, так и сидел, пока совсем не стемнело. В доме загорались огни, а Ирино окно по-прежнему оставалось тёмным и мрачным. Мрачным совсем под стать Сашиным мыслям. Тоска терзала его душу. Тоска и ревность. Эти два чувства так тесно переплелись в нём, что он не мог определить, где кончается одно и начинается другое. Тоска оттого, что его любовь похоже к нему охладела, а ревность оттого, что охладела она к нему не просто так, а из-за того, что полюбила другого. Тоска оттого, что он сидит один во дворе и мокнет под дождём, а ревность оттого, что Ира в данный момент куролесит с другим парнем.