Космические Бродяги: Рапсодия

— Когда я вышел из залы, почти сразу после вас, на седьмой палубе.

Вова отпустил меня и отвернулся с выражением крайнего отвращения.

— Мерзавец! Значит, он всё-таки говорил с ним. Это всё было подстроено.

Поверите вы мне или нет, но за моей спиной открылась дверь, хотя я был уверен, что стою возле стены. Но на тот момент меня больше уже ничто не могло удивить на этом корабле. Ни исчезающие люди, ни поддельные сотрудники службы безопасности, ни скрытые двери, ни Олег, вываливающийся прямо на меня из стены. А затем я учуял:

— Этот запах! Est-elle? Где она? Там!

Аромат шёл из той двери, из которой появился Олег. Я успел проскользнуть в проход как раз перед тем, как дверь сама захлопнулась, и очутился в узком коридоре, тускло освещённом красными лампами. Вдоль стен были проложены трубы и толстые кабели, через каждые метров десять висела коробка, которую я принял за распределительный щиток. Но это всё не волновало меня. Мои ноздри вели меня, вели меня в правильном направлении. Направо, наверх, ещё раз направо и наверх. Запах усилился.

— Ближе не подходи, — услышал я бархатный голос за спиной.

— Ближе, чем что?

Что-то твёрдое упиралось мне под лопатку. Я подумал, что это оружие.

— Ближе, чем труба, что упирается тебе в спину.

— O, merci!

Я повернулся. Действительно, я наткнулся на огибающую угол трубу. По недочёту конструкторов она выделялась из ряда своих сестёр, плотно проложенных вдоль стен, и выступала в проход. А за углом располагался доступ в вентиляционную шахту, на которую навесила какое-то крупное устройство прекрасная mademoiselle Циан. Она посветила на меня своим фонариком и внимательно рассмотрела.

— А ты красавчик, — сказала она.

Я покраснел.

— Вы... вы тоже. В смысле, вы тоже прекрасны. Просто прекрасны.

Циан звонко засмеялась. Её смех прошёл эхом вдоль корпуса корабля, внутри его стен, под полом и над потолком. От этого звука у меня пробежали мурашки по спине.

— Как ты можешь это говорить, если даже не видел меня?

— Видел. В коридоре видел. Я знаю точно — это вы. Я чувствую запах ваших духов. Так я вас нашёл.

— О, конечно! — она вскинула руками. — Нельзя душиться перед заданием. Но это моя слабость, не могу без этого запаха.

— У вас задание?

— Ах, и этого я тоже не должна была говорить! Как жаль.

Она достала из кармана помаду и подкрасила губы. Оттенок был плохо виден в темноте, но мне показалось, что он голубоватый.

— Видишь этот агрегат? — Циан хлопнула ладонью по агрегату, прицепленному к вентиляционной шахте. — Не догадываешься, что это? Распылитель. Внутри два контейнера с особой смесью, которую я изобрела сама. Сами по себе жидкости безвредны, но, стоит их смешать, как они станут сильнейшим галлюциногенным препаратом. Всегда считала, что кондиционер — величайшее изобретение человечества.

Циан поманила меня рукой, но я стоял как вкопанный. И, кажется, я понял, к чему она клонит. Распылитель и вентиляция — она собирается отравить людей! Она не красавица — она чудовище.

— Сколько тебе лет? — спросила Циан.

— Семнадцать.

— Большой мальчик. Ты уже целовался с девочками?

— Д-да, конечно. К чему вы...

Циан приложила палец к уху, похоже, у неё там был маленький наушник.

— Ладно, закончим в другой раз, — сказала Циан.

Она щёлкнула тумблером на приборе, и тот негромко загудел. На нём зажёгся сначала зелёный индикатор, потом красный. Циан указала мне на тумблер.

— Вот этот выключает машину. У тебя секунд десять. Держи.

Циан бросила мне свою помаду, потом отправила воздушный поцелуй и шагнула назад. Она растворилась в темноте, как будто была всего лишь миражом, мимолётным видением.

Аппарат, который оставила Циан, угрожающе зашипел и забулькал. Я начал пятиться, как будто он сейчас взорвётся, и чуть не споткнулся. У меня был шанс остановить его, но я промедлил! Я резко развернулся и спустился по узкой лестнице, а потом побежал вдоль по коридору. Уже за первым поворотом я попал в чьи-то крепкие объятия.

— Эй, смотрите, кого я поймала! Ты ведь Жан Люк?

Это была та девочка-ботаник из залы — Эмма. Она ослабила хватку, но всё ещё придерживала меня за плечи, как будто я пытался сбежать. Возможно, я и пытался. Вот уж не думал, что когда-нибудь попаду в такую ситуацию, когда захочется вырваться из женских объятий. Появился Антон, за ним Клава с Аней. Что они делали здесь?

— Молодец, Эмма! Тебя где носило?

— Плохо дело, — сказал я. — Нельзя выходить. Она отравила всех.

— Эй-эй, успокойся! Кто отравил?

— Циан! Она сказала, что выпустит какой-то газ в вентиляцию.

— Не глупи. Я пойду посмотрю.

Я протянул к нему руку.

— Нет! Не ходи туда.

— Эмма, может, ты знаешь способ успокоить человека? Только так, чтобы он не терял сознание.

— Знаю, — сказала Эмма, всё ещё сжимавшая мои плечи.

На удивление всем она прильнула ко мне и поцеловала в губы. Все беспорядочные мысли, крутившиеся в тот момент в моей голове, рассыпались как карточный домик.

— Эндорфины способствуют естественному выходу организма из состояния стресса, а адреналин стимулирует деятельность центральной нервной системы.

Вкус её губ неожиданно стал таким горьким, что захотелось сплюнуть. Честное слово, мне было бы менее противно, если бы меня поцеловал Антон. Но в одном она была права — я успокоился. И разозлился.

— Она ещё может быть там, — сказал я и вспомнил старую поговорку: — L'amour a ses plaisirs aussi bien que ses peines.

Я прислонился к стене и скрестил руки на груди.

— Что там, Жан Люк? — спросил Антон.

— Какой-то аппарат. Он выпускает ядовитый газ в вентиляцию.

— Зачем? Чтобы убить всех? — Эмма покачала головой. — Мы на космическом корабле, проще отключить подачу кислорода или сломать фильтр. Зачем яд? Нет, скорее, это галлюциногенный газ. Чтобы устроить панику. Безумие. Хаос. Люди и так напуганы. А теперь они набросятся друг на друга.

Я увидел, как за спиной Антона плакала Аня, уткнувшись в плечо Клавы.

— Мы можем их остановить? — спросил Антон.

— Plus tard. Она уже включила его.

Он положил мне руку на плечо.

— Не переживай. Ты ничего не мог сделать.

— Oui...

— Что дальше? — спросила Клава.

— Я отведу вас служебными коридорами к каютам, — объявил Антон. — Это было бы наиболее логично. А сам вернусь к капитану.

Эмма подошла и схватила его за левое запястье.

— Позволь мне посмотреть карту, я смогу запомнить её с первого раза. А сам поспеши к капитану.

— Ты запомнишь? Она невероятно сложная.

— Я запомню. У меня фотографическая память.

Пока они разглядывали карту, я подошёл к девушкам. Хотелось сказать им что-нибудь бодрящее, но я никак не мог подобрать правильные слова. Честно говоря, хотелось уткнуться во второе плечо Клавы и тоже заплакать. Она пристально вглядывалась в моё лицо, и никак не могла найти там то, что ей было нужно.

— Que? — спросил я её.

Ещё несколько секунд она продолжала сверлить меня, затем отвернулась.

— Всё пытаюсь понять, что у тебя на уме, — ответила Клава.

Что у меня на уме?

— Quel sens?

Но я так и не дождался ответа.

— Пойдём, — прозвучал за моей спиной голос Эммы.

Третья палуба. 00:23 TP

Петляя узкими проходами, спускаясь вниз и поднимаясь вверх, Эмма вела нас по служебным коридорам по памяти. Я уже почти было подумал, что она заблудилась, но минут через десять она действительно вывела нас на третью палубу. Коридор ещё пустовал, а наши каюты находились сразу за углом. Эмма тут же исчезла, даже не попрощавшись с нами.

Клава попросила её подождать, зашла вместе с Аней в каюту и через минуту вернулась ко мне. Мы остались наедине. О, c'est bien, подумал я, это признание в любви! Она тщательно подбирала слова.

— Послушай, Жан Люк, Аня — моя лучшая подруга, и я её в обиду не дам. Если ты собираешься играть с ней, так же, как и со мной...

— Attends, attends. Играть? О чём ты?

Её острый взгляд снова врезался в меня.

— Не надо под дурачка косить! Слова твои красивые, но пустые. Кто-нибудь волнует тебя вообще, кроме тебя самого?

— Клава, mon cher, если я тебя обидел чем, pardonne moi.

— Ты совсем ничего не понимаешь? Приглашаешь на свидание, признаёшься в любви, на следующей неделе уже целуешь ручки другой, через выходные идёшь на свидание с третьей.

Ну да, всех женщин не перецелуешь, но стремиться к этому нужно.

— Attends, ты что, хочешь сказать, что я тебя обманывал? Обвиняешь меня в измене?

— А как это по-твоему называется?

— Да как ты смеешь! После всех моих подарков. После всех моих ухаживаний. После всех слов, что я шептал тебе, когда мы оставались наедине. После всего этого ты воротила нос и говорила: "Давай останемся друзьями". И теперь у тебя хватает наглости обвинять меня в измене!

— Я не говорила: "Останемся друзьями", я говорила: "Давай ПОКА останемся друзьями"! После всех подарков, после всех ухаживаний... Прошло три часа! Кем ты себя возомнил, Жан Люк? И, кстати, о подарках.

Она достала из-за спины красивый свёрток, обвязанный жёлтой ленточкой, и с силой бросила его на пол. Я услышал, как звякнуло стекло, и почувствовал резкий запах дорогого одеколона. Моего любимого, кстати.

— Вот тебе моё разбитое сердце, Жан Люк. С Новым Годом!

После чего развернулась и быстро ушла к себе в каюту. Истеричка. Лучше б я не танцевал с ней сегодня. Нет, не надо было вообще ни смотреть на неё, ни говорить с ней.

Я хотел уже вернуться к себе, как вдруг увидел Алекса. Он явно куда-то торопился, даже не обратил на меня внимание. Я догнал его и пошёл рядом. Он задолжал мне несколько ответов.

— На чьей ты стороне? — спросил я его.

— Я на своей стороне, — ответил Алекс, не глядя на меня.

Это говорило о том, что он не на нашей стороне, о чём, кажется, обмолвился Вова.

— Est-ce vrai? Я видел тебя с какими-то подозрительными людьми на седьмой палубе.

— Ну и что? Я видел тебя в сентябре с Клавой, а в октябре уже с Аней. Тебе какая разница, с кем я общаюсь?

— Да вы как сговорились! Мне не важно, с кем ты общаешься. Просто скажи, где mademoiselle Циан?

— Кто?

— Ци-ан.

— Я не знаю такую.

— Не надо мне врать! Она с ними заодно, и ты с ними заодно, так что где она?

— С кем я заодно? Я сказал тебе, по-моему, что я сам за себя. Отойди, я спешу.

Он обогнал меня и направился к лестнице. Нет, он точно что-то знает. Надо прибегнуть к последнему средству.

— Ладно. Если ты поможешь мне найти Циан, я помогу тебе с Джин, — произнёс я как можно громче.

Алекс замер, потом начал как-то странно вздрагивать, и, наконец, разразился истеричным хохотом. Я не видел в этом ничего смешного. Когда Алекс отсмеялся, он повернулся ко мне, потирая глаза, и сказал:

— Какой же ты смешной, Жан Люк. Они заканчивают операцию, значит, у них есть пути отхода. Я бы на твоём месте проверил нижнюю палубу — там есть ангар со спасательными челноками.

Третья палуба. 00:49 TP

Я долго бродил запутанными коридорами корабля, но так и не нашёл прохода на нижнюю палубу. В коридорах снова появились люди, как пассажиры, так и обслуживающий персонал. Они сновали туда-сюда, казалось, безо всякой цели и совершенно не обращали на меня внимания. Как будто и не было никакого захвата, как будто круиз продолжался. Если не считать некоторое обеспокоенное выражение на их лицах. Я уже оставил надежды вновь увидеть женщину своей мечты и решил возвращаться к своим. Который был час, кстати? Я совсем потерял счёт времени. В час ночи нам велено было вернуться в каюты. Может быть, меня искали. Наплевать, я тоже кое-кого искал. Не знаю, как у них, но у меня круиз не удался. C'est la vie.

Яркий голубой оттенок бросился мне в глаза и тут же исчез. Я остановился так резко, что меня чуть не сбил с ног какой-то мужчина. Он схватил меня за плечи и подвинул в сторону, извинившись. Я потерял след, но, кажется, она шла в сторону оранжереи. Я бросился бежать за ней, толкнул по пути ещё несколько человек. Мне казалось, что голубой пиджак мелькает впереди, и я следовал за ним. Вот она! Повернула на лестницу. Вниз на два этажа. Циан! Циан! Позволь увидеть тебя ещё раз. Ещё один раз. Я протянул руку... и схватил за плечо какого-то мужчину в голубом пиджаке и с совершенно невероятной причёской, на которую он потратил, похоже, целое ведро геля.

— Извините.

Бесполезно. Я не найду её здесь. Свесив голову, я побрёл на третью палубу. Похоже, я прошёл полный круг и снова оказался недалеко от наших кают. Возле лифта я услышал её медовый голос.

— Красавчик! Вот тот, кто мне нужен.

Почему-то я решил, что обращаются именно ко мне. Я поднял взгляд и увидел группу сотрудников службы безопасности с оружием, целящихся в сторону лифта. Возле дверей лифта стояла mon beaute, потрёпанная, грязная, в чёрной майке с глубоким вырезом, но всё такая же прекрасная. Она поддерживала под плечо другого ange, моего светловолосого спасителя из оранжереи — Йеллоу.

— Циан. Я искал вас.

Я почувствовал, что слёзы подступили к моим глазам. Я всё же увидел её.

— Молодец. Мой подарок всё ещё у тебя?

Я открыл вспотевшую ладонь, чтобы увидеть помаду, которую я с того момента так и не выпустил из руки.

— Открой, пожалуйста.

Я снял крышечку, и вдруг из-под неё вырвалось облако густого и едкого дыма. Кажется, началась беспорядочная стрельба и кто-то крикнул: "Не попадите в гражданских". Я почувствовал, как кто-то поцеловал меня в щёку. Я повернулся, чтобы схватить этого человека, но его уже не было. Через секунду кто-то другой схватил меня за запястье и резко выдернул из дыма.

— Жан! Жан Люк!

Голос звал меня по имени, но я никак не мог понять, откуда он идёт. Когда зрение вернулось ко мне, я увидел перед собой Талию.

— О, слушай, со мной столько всего приключилось. Но мне некогда, правда, у меня важное поручение от... — она осеклась. — У меня очень важное поручение. Мне надо бежать. Я потом расскажу.

И правда, убежала. Я обернулся и увидел рассеивающееся облачко синего дыма, из которого выходили люди, кашляя и отмахиваясь. Посмотрел в руку — помада исчезла, похоже, я её выронил. Впрочем, это была не помада вовсе, а дымовая шашка. Наверно, не дадут мне её оставить в качестве сувенира.

Интерлюдия 3

Лейтенант Аран опустила своё лицо на обе ладони.

— Mademoiselle, ваши глаза, — сказал Жан Люк, — я любовался ими на протяжении всего моего рассказа.

Лейтенант приподняла лицо и посмотрела на него уставшими покрасневшими глазами со слегка опухшими нижними веками.

— Да, я заметила. Вы свободны, мистер Крету.

— У вас очень волевой взгляд. Вы стараетесь выглядеть старше, но внутри вы очень тонкая и нежная девушка, не так ли?

— Мистер Крету, вы свободны.

— А вы свободны? Как насчёт вечером в пятницу?

Лейтенант резко поднялась с места, и в следующую секунду Жан Люк уже был в коридоре. Она вышла следом и прошла в комнату к Павлу, чтобы выпить ещё одну чашку кофе.