Я не понял...

Между тем вся толпа по какому-то сигналу или просто по ходу действия моментально подхватилась и буквально через полчаса все также, всей толпой, тронулась с места и уже в движении выстраиваясь в колонну быстрым темпом покинула торжище. Я до этого не обратил внимания, что на их верблюдах навьючены тюки с имуществом кочевников. Лишь сейчас констатировал очевидное: палатки, что я видел вечером убраны, а те, где до этого находились пленники, только что сложили, и площадка перед башней освободилась. Осталась на месте группа, прибывшая с начальником. Пять коротышек преклонного возраста, я так решил из-за седых волос на теле, расседлали своих "скакунов", сняли поклажу, достали из объемных вьюков что-то в виде спрессованных брикетов и принялись разжигать костер. Явно не дровишки, что-то, наверное, типа кизяка. Другого топлива, как я понимаю, в степи вряд ли найдешь. Разожгли быстро, но не для готовки пищи, сели в позу лотоса вокруг костра, что-то хором заунывно стали напевать, периодически бросая в огонь какие-то ингредиенты от которых пламя вспыхивало ярче и тогда старички начинали голосить громче и активнее. Дым от этих взбросов становился гуще, он зеленым столбом поднимался, все выше и выше, не рассасывался, как и положено в таких случаях по окружности, а уходил в небо где смешивался с уплотнившимся туманным образованием над башней. Необычность цвета дыма удивила, я подумал, что это за счет топлива, эти брикеты перемешаны, наверное, с травой и поэтому цвет не черный, а зеленый, хотя это не факт. По всей видимости так у них задумывался ритуал. Собравшиеся в кружок старцы что-то напевали речитативом, раскачиваясь, в такт поднимали руки вверх, будто взывали к своему божеству, который судя по их движениям должен находиться где-то в небесной синеве. Может и главный из этих шаманов поднявшись на башню помогает налаживать контакт с божеством находясь ближе к нему, используя каким-то образом ещё и пленников. Мне не видно, чем он в это время наверху занимался. По всей видимости там имеется площадка, не труба это, или она и есть, но не по всей окружности. Загадочно, непонятно, и очень тревожно все это наблюдать.

Старики, сидящие у костра мне, не казались опасными, у них даже кнутов не было, и я решился на выход. Кодла на верблюдах уже скрывалась за горизонтом, куда они рванули я не знаю, главное не в направлении моей машины, поэтому я не боялся, что они вскоре вернуться. Радиостанций у них я не видел, да и откуда им взяться. Даже сняв с машин я не смог их приспособить, а уж этим коротышам тем паче не разобраться.

Мое появление сидящие у костра заметили, а чему тут удивляться, степь что стол, ровная и укрыться здесь негде. Раньше меня скрывала моя накидка, а сейчас я в полный рост, не предпринимая меры маскировки, вышагивал почти как их главный шаман. Свое оружие перевел в боевое положение, выставил копьем лопату и двинулся к костру. Медленно и неотвратимо приближалась к аборигенам непонятная фигура, вроде бы должны испугаться, но нет, никто из них даже не шевельнулся. Причина такого равнодушия стала мне понятна, когда я оказался возле костра. За пять метров от него почувствовал сладковатый до приторного вкус дыма, замешанного на конопле. Ее степной запах — знакомые ароматы Чуйской долины, мгновенно напомнил мне родину и возбудил в душе страстную тоску по ней. Сладковатый запах, и обкуренные придурки поставили на место мои непонятки связанные с быстрым уходом основной группы местных. Красные воспаленные глаза, приспущенные веки, бледный цвет лица резко констатировал с естественной темной кожей и все это уже говорило о больших дозах принятого на грудь дымка замешанного на пыльце растения. Конопля хоть и запрещенный вид наркотика, но я бы сказал нет человека на Земле, который если и не попробовал на вкус, то хотя бы знал, что это за растение — конопля и чем оно опасно для человека.

Торчки не обращали внимания на меня, и я не стал его добиваться. Быстренько проверил содержимое вьюков и убедился — не все запасы наркотика ими использованы, оставшегося должно хватить надолго. Закономерный результат отключки от действительности у них уже наблюдается, и я не удивлюсь, что через некоторое время они будут спать и видеть глюки. Одним из которых стану я. Кроме пыльцы рыжевато-коричневого цвета в небольших матерчатых мешочках и топлива в виде зеленых брикетов, очень вонючие кстати, я обнаружил ещё какие-то свертки, но главное — емкости с водой. Что-то типа бурдюка с затычкой из травы, а по виду это изделие смахивало на обработанную кожу рептилии. Решился попробовать содержимое, так как жажда это все. Плевать что плохо пахнет, и солоновата на вкус. Не до брезгливости мне, когда во рту сухо и организму нужна влага. Попробовал и не смог сразу оторваться, пил и пил и кажется мог выпить всю жидкость из фляги явно животного происхождения. Мне приходилось пить из бурдюка, у народов степи до сих пор в почете такая емкость, удобен для перевозки на лошадях и верблюдах. Так что брезгливости особой я не испытал, просто страшновато было от осознания что эта вода может быть с добавками несовместимыми с моим биологическим видом. Подхватить какую-нибудь заразу таким способом проще простого. Но я уже с первого дня моего появления здесь решил для себя, если и умру от болезни, то значит, не судьба пожить в новой шкуре, а раз так, то и дуть на воду обжегшись на молоке будет выглядеть глупо. Более тщательный осмотр немаленьких по размеру баулов я отложил на потом. Не стоило забывать о двух воинах, которые вместе с главным шаманом сейчас где-то наверху.

Подъем по лестнице был ещё тем акробатическим номером. Перил не было от слова совсем. Высота как я упоминал уже, под четыреста метров. Это издали я так посчитал. А когда стал подниматься то смело прибавил еще сотню метров. Размер в длину вделанных в стену ступенек башни чуть больше метра, а ширина ее полметра. Я такой архитектурный прием знаю не понаслышке, сами делали нечто подобное. Правда размеры самой конструкции несравнимые, такое вижу впервые. Винтовая консольная лестница, сделана из материала напоминающий металл. Но судя по отсутствию ржавчины вероятней всего сплав, я из такого материала уже видел лестницу и даже участвовал в ее установке. Так там всего два этажа было. А здесь семь витков вокруг башни. Я уже после второго готов был язык на плечо повесить, непонятно как могли пленники, внешний вид которых не назовешь здоровым, подняться и не свалиться. Хотя, если напичкать их марихуаной, то можно заставить и на небо взлететь, им все пофиг и силы появляются непонятно откуда, правда потом отходняк очень длительный. Я видел таких укуренных, знаю, о чем, говорю. Они к тому же поднимались долго, а я, наверное, и до вечера не дойду до конечной точки. Зато вид отсюда намного дальше чем с кабины Шакмана. Разглядел и тех, кто недавно только был здесь, а сейчас отъехав на порядочное расстояние вновь разбивают лагерь. Кстати они уехали не в степь, откуда я прибыл, а вдоль границы зарослей тростника. Он, камыш, рос и слева от меня и справа. Коротышки умотали вправо, и это хорошо, ибо в противоположной стороне находился мой временный лагерь. Кстати машину я правильно поставил, не видно ее.

Чем выше я поднимался, тем дальше мог видеть. Горизонт расширялся и, если честно, увиденное меня не радовало. Даже смотреть в ту сторону откуда я приехал долго не стал. Лишь мельком глянул и зафиксировал взглядом абсолютно ровную поверхность, степь до самого горизонта. Попробовал смотреть в бинокль, и разглядел место моего появления на этой земле. Груда железяк виделась отсюда как темное пятно, всего лишь. Зато переведя взгляд в сторону увидел еще одно смутно виднеющееся пятно и предположил, что там возможно лежит такая же куча подобного хлама. Запомнил направление, и продолжил осмотр. По ходу подъема вести ещё и наблюдение невозможно, страшно и неудобно. Я вообще старался меньше смотреть вниз, лестница, чем выше поднимался, казалась все более и более неустойчивой, и хлипкой. Мандраж нарастал с каждым новым пройденным витком. Но не удержался, периодически останавливаясь на отдых вел одновременно наблюдение. Интересно же, вот, например, я разглядел что за сплошными зарослями тростника блеснула вода. Пока непонятно было река это или озеро, но сам факт наличия источника меня очень обрадовал. И ещё порадовал открывшийся вид, там, где остановились гномы тростник прерывался, образуя коридор к реке, именно возле нее и обустраивали лагерь аборигены. А ширина зарослей в отдельных местах просто поражала. Не берусь определять размеры, но приблизительно где-то до пяти километров. Тайга блин местная. Непроходимая. Таких прогалин что выбрали гномы для остановки я что-то не увидел больше. К реке проехать, наверное, можно и по тростнику, опыт есть, но в одиночку это опасно. Первая попавшая яма станет могилой. Вытаскивать машину здесь некому и нечем.

Фу! Наконец-то конец. И умотался тоже в конец. С конца начинается, концом заканчивается — это что? Загадку сложил, буду Андрюшу мучить чтобы отгадал. Ответ простой, если знать, о чем речь. Винтовая лестница на башне — такова разгадка.

Переждав минут десять, я перекрестился, подумав при этом, что крест на себя накладывал в последний раз, когда батюшка отпевал мою почившую жену, и сейчас проделал суетливое движение обозначив крест возле груди неосознанно, слепо подражая верующим людям. И это действие, как стимул подбодрило меня, подтолкнуло к предстоящему шагу в новое безрассудство. Подглядеть что наверху происходит из-за парапета было невозможно, небольшой проем ничем не прикрытый и все, дальше идет площадка.

Выставив лопату, и не лопата — это, а мое ноу-хау, копье с наконечником в виде широкого лезвия, я преодолел оставшееся расстояние и оказался на вершине башни. Окинул взглядом площадку, отметил что тут наворочено много непонятных конструкций, напоминающие своей конфигурацией ложементы под емкости. Другого и выдумывать не надо, возле края башни емкости, снятые с подстав и находились, напоминали собой алюминиевую колбу от термоса, только большого размера, в мой рост высота их, и длина под три метра. Видимо жидкость в них закончилась и их отставили в сторону за ненадобностью, вниз почему-то не сбросили. Сами ложементы — обычное опорное устройство для крепления резервуара, зафиксированное крепежом. Выполнено все из того же металла, что и ступени. Они расположились вокруг отверстия в середине площадки по кругу, ровно восемь штук. Пол площадки был по всей видимости выложен плитами из того же металла с заметным уклоном в сторону дыры. Емкостей на ложементах не было, зато на каждом из них лежал человек.

У семерых лежащих разбиты головы и кровь из них стекала на пол, чтобы потом исчезнуть в отверстии. Восьмой должен вот-вот получить удар по голове. Стоящий наготове с бичом в руке один из воинов уже занес его для удара. От внезапного моего появления он так и застыл в позе надсмотрщика с занесенным хлыстом. Застыли и остальные участники экзекуции. Но ненадолго, первым среагировал воин с приготовленным для удара кнутом. Моментально развернувшись в мою сторону хлестнул, и волосяной бич опутал мое копье мертвой хваткой. Тут же дернул на себя. От неожиданности я даже не стал удерживать в руках древко. Лопата со страшной скоростью понеслась в сторону гнома. Такого финта тот не ожидал, и видно лишь поэтому не успел среагировать. Лезвие лопаты ударило в его морду и застряв в голове закачалось, готовясь упасть на пол. Тело опрокинулось на спину и вот уже оно лежит, раскинув и ноги, и руки, голова рассечена, хлестанувшая широкой струей густая кровь устремилась по наклону к дыре перемешиваясь с кровавыми струйками текущими от рабов.

Я тоже не рассчитывал на такой финал, но и удивляться было некогда. Мое внимание переключилось на второго гнома. Тот уже дернулся, попытался развернувшись ко мне лицом успеть ударить хлыстом, но запутался в длинной волосяной веревке. Я рванул в его сторону использовав заминку врага, благо до него было метра четыре. Успел даже выхватить нож, успел и воткнуть лезвие в его расширившиеся от ужаса глаз. Разглядывать какого цвета у него кровь и мозги не стал, некогда.

Третий участник убийства ни в чем не повинных людей, а я почему-то уверен, что так оно и есть, я видел, как с ними обошлись и на земле и здесь на башне, был перепуган до ужаса. Поэтому и не стал ждать от оставшегося коротышки разумных действий типа сделанной попытки сдачи в плен. Выхватил кнут из рук упавшего второго воина и попытался им ударить вопящего и убегающего от возмездия шамана. Кнут в моих руках не желал слушаться, закручивался в кольца, пролетал мимо фигуры семенящего короткими ногами толстячка, мне не хватало умения, чтобы размахнуться и ударить с новой силой по противнику. Наконец одна из попыток увенчалась успехом и тот попав под удар повалился на пол. Я его не убил, нет у меня таких навыков чтобы с первого удара хлыстом лишать жизни человека, да и сил таких тоже нет. Обездвиженный, громко хрипящий от натуги и переживаемого им страха за свою жизнь бородатый, с длинными патлами грязных волос на голове, шаман представлял жалкое зрелище. Даже после всего что они тут сотворили с пленниками я не мог вот так вот спокойно взять и убить человека. Хотя и внешний вид аборигена, и рост и особенно его деятельность меня толкали на такой грех. Большой губастый рот, толстый в основании и заостренный к концу нос, глаза выпуклые с двойными веками, уши лопухами — короче, чудище инопланетное. Не "Чужой" конечно, но и не красавец. Чувство омерзения во всяком случае вызывал.

Продолжая что-то вопить, вначале с нотками страха, а затем видя, что я не пытаюсь его прикончить сразу же, стал что-то кричать явно угрожая. Язык для меня незнакомый и разобрать что же он пророчит не смог. Я молча смотрел как он пытается встать, меня так и подмывало повалять его по площадке и даже появилось желание сбросить с верхотуры вниз. Потом у меня в голове щелкнуло. Во-первых, нужно как-то спасать несчастных пленных, и этот шаман возможно может как-то подлечить их, сделать так сказать доброе дело. А во — вторых, вниз, кто будет стаскивать тела?

Я проверил пульс у первого от меня лежащего пленника, он прощупывался, значит тот жив. Потеря крови значительная и ее остановить я никак не смогу. У меня с собой даже того минимума лекарств что нашел, ковыряясь в разбитых машинах нет. Пришедшая в голову мысль заставить лечить раненых очень своевременная, и я попробую внушить негодяю, когда может тот закончить свое существование на этой судя по всему грешной земле. Или -, или. Ты лечишь раненых, я оставляю тебе жизнь. Залепив пощечину орущему шаману, чем привел его в надлежащее состояние, я стал ему рассказывать, что нужно сделать, чтобы остаться в живых.

Трудно тащить бегемота из болота, согласен с Чуковским на все сто, но вот разговаривать без знания языка и заставить при этом понять, что ты хочешь от собеседника еще труднее. Но как ни странно он почти понял, что от него требуется, я это увидел по тому как тот стал махать руками говоря на языке глухонемых слово нет, или нельзя. Показывая на лежащих в отключке пленных старательно изображал, как он сталкивает этих несчастных вниз, в жерло трубы, откуда уже столбом поднимался то ли пар, то ли ещё какая-то субстанция и уносится вверх.