Дворы кончились, и за ними показалось широкое темное поле, лишь на горизонте подсвеченное редкими огоньками. Местность пересекала двухполосная трасса, уходящая дугой на север и юг. Яркие фонари поначалу ослепили чувствительные глаза Мйара и Камориль.
— Ну, куда дальше? — спросил некромант.
Мйар повертел головой.
— Тут они, наверное, сели в машину. Запах слабее, но есть. Проклятье, — он ухватился за голову. — В этот раз меня так серьезно крутит, что я этот запах даже вижу!
— Это как раз хорошо! — Камориль огляделся в поисках чего-нибудь полезного. — Пока ночь, никого особо в этой дыре нет, а у нас есть след!
— Они могут быть уже как угодно далеко! — возразил Мйар.
— Погоди, сейчас... Сейчас все будет.
Камориль выбежал на трассу и стал ходить возле обочины, заглядывая в канавы и внимательно обследуя придорожный ров.
— То, что доктор прописал, — удовлетворенно произнес он, застыв возле какого-то пригорка.
Некромант расправил плечи, распростер руки вниз и немного назад. Потом с силой хлопнул в ладоши у себя над головой, припал на одно колено, поцеловал себя в открытую ладонь, затем как-то особо ее выгнул и вонзил прямо в землю, казалось бы, твердую и сухую. Напрягся весь и вытянул... сначала рог, потом целый череп быка. За черепом потянулась шея. Земляной холм стал рушиться, а из него выходить скелет крупной рогатой скотины, видимо, сбитой несколько лет назад каким-нибудь грузовиком.
— А зачем нам мертвый бык? — не понял Мйар.
— Ну, я бы организовал коня, если б он тут был, — пожал плечами Камориль, — но из крупного зверья тут только бык! Он особенный, фольклорный наполовину, и наполовину — призрачный, а значит, моей силы почти не жрет. Только на поддержку формы и контроль поведения идет кое-чего. Я сейчас немного поколдую с амортизацией его суставов, чтоб быстрей и глаже шел, а потом нас ждет веселая ночная прогулка с ветерком!
— На быке?
— На демоне-быке, который ненавидит жалких людишек и хочет их всех наколоть на рога. Потому он не будет медлить, он помчит нас на крыльях ночи!
Камориль суетился вокруг скелета, бык как-то смущенно смотрел призрачными огнями глаз на Мйара, а Мйар смотрел на быка так, что засмущаться было не грех. Наконец некромант хлопнул рукой по боку мертвой скотине, и та присела. Камориль забрался на быка верхом.
Обратился к Мйару:
— Ну, милейший, не робей, залезай!
Мйар умостился позади некроманта.
— Держись за меня и ори погромче, куда скакать!
— А зачем орать-то? — не понял Мйар.
Камориль хохотнул, бык поднялся и медленно пошел. Стал разгоняться. Мйар почувствовал, что сидеть на костях стало удобнее, глянул вниз и обнаружил, что останки животного обтекает некая светящаяся субстанция, полупрозрачная, из нее одна за другой вырастают новые ноги, а ход быка стает все более плавным. Глянув вперед, Мйар обнаружил у скотины три головы.
— Хорошего должно быть много! — донес ветер голос Камориль.
— Направо сворачивай! — крикнул Мйар.
Камориль пригнулся к общей шее трех голов, а бык почти без заноса свернул с трассы на второстепенную дорогу.
Сорок минут подобной сумасшедшей скачки хорошенько продули Мйару мозги так, что он более-менее пришел в себя. Копчик болел. Путеводный запах, а Мйар видел его светло-фиолетовой рваной нитью, направлял их между частных домов куда-то за город, в сторону пролива и маяка. Потом похитители резко свернули к морю, а затем даже сошли с проселочной дороги и поперли напрямую через степь. Призрачному демону-быку любой ландшафт был нипочем, он рвал из-под себя, светился если не счастьем, так мертвенным нездешним задором, и нес своих седоков в чернильную ночь.
— Тпру-у-у! — приказал Камориль.
Бык начал замедляться. Не дожидаясь полной остановки, Мйар спрыгнул на землю. Через пару секунд к нему присоединился Камориль. Бык, правда, все так же сиял, перебирая огромным количеством копыт. Камориль щелкнул его по лбу пальцем.
— Упокойся.
Сияние вмиг потухло, а кости шмякнулись об землю.
— Бункер, — произнес Камориль.
— Катакомбы, — добавил Мйар.
В двухстах метрах от них черной дырой на фоне ночи зиял один из входов в давно рассекреченный военный объект. Обычно такие места облюбованы приверженцами полигонных игр, но этот бункер почему-то такой участи избежал. Или избегал — до некоторых пор. Ясно было одно: теперь здесь, скорее всего, располагается база наших загадочных ночных похитителей, и удивительного (или оригинального) в этом мало.
— Надо идти, — сказал Мйар. Потом почему-то замешкался. — Камориль... Я же... убью их... а вдруг они — просто дети?..
— Не бойся, солнце, — улыбнулся Камориль. — Если даже убьешь, я их тут же воскрешу!
— Правда?
Взгляд Мйара, искренний и слегка шальной, прожигал в Камориль дырку, аллегорично, конечно. Камориль понимал, что сейчас это существо — смертельно опасно и вполне может не просечь тонкого юмора, но ничего не мог поделать со своей манерой выражаться.
— Конечно, правда. Я сейчас свеж и бодр, почти огурцом, и взбудоражен зверски! Я тебя, если что, замечательно прикрою. Ты их, главное, если решишь убивать, убивай наверняка. Тогда точно воскрешу.
В темноте блеснули лезвия. Мйар защелкнул два механизма так, что оба "клинка ярости" стали настоящим, физическим продолжением его рук, не мешая, в случае чего, выпускать когти.
— Пошли, — скомандовал он.
Камориль последовал за ним.
В отличие от Мйара, некромант запаха грабителей не слышал, но прекрасно видел, насколько богата здесь земля древними смертями. Путь ко входу в бункер буквально стелился по ушедшим в землю старым могилам и по более новым костям умерших при постройке объекта заключенных. Да и во время Войны Причин тут явно кто-то умирал, причем не просто так, а хитро и от того еще более мучительно. Это обилие смерти мешало, сбивало с толку, и, по правде сказать, Камориль боялся, что ему придется применять какое-нибудь по-настоящему сильное волшебство. Изрытая могилами земля могла среагировать непредсказуемо.
Может, именно эта гнетущая атмосфера погибели и отпугивала игроков?..
Они беспрепятственно вошли в бункер, в первый длинный коридор. Сюда проникало немного света снаружи, и его хватало.
Через несколько поворотов оказалось, что света больше нет.
В полной темноте Камориль видеть не мог, а к эхолокации был не приспособлен, и в кромешной тьме ему не помогали даже его сокрытые под кожей лба нечеловеческие глаза. Поэтому он подобрал какой-то крысиный черепок и вдохнул в него немного 'жизни'. Маленькие глазки засветились — побочный эффект кратковременного оживления, обычно бесполезный.
Мйар крался бесшумно, босой, на себя обычного непохожий. Он смотрел своим особым зрением, различающим температуру, обонял обостренным нюхом и слышал в расширенном диапазоне частот так, что смог бы, наверное, воспринять плач кита. Удивительные перемены с ним случаются, когда дело доходит до самочек человеческих! Даже обидно.
Камориль наткнулся на ладонь Мйара, распростертую, чтобы его остановить.
— Яма, — сообщил он.
Черепок к тому времени уже погас.
— Нет, я так больше не могу! — зашептал Камориль, поджигая спичку. Времени, пока она горела, хватило, чтобы обозреть двухметровый разъем в полу и с отблесками воды где-то губоко на дне. На другой стороне лежал деревянный мостик, который убрали дюжие похитители, перебравшись.
Мйар мог бы перепрыгнуть сам, а потом оттащить мост на место. Но это бы было слишком шумно.
Он опрокинул Камориль себе на плечо и прыгнул.
— Хам, мужик и быдло, — немного обиженно прошипел поставленный на землю некромант.
— Идем, я чую тепло, — сообщил Мйар едва слышно. — И скоро будет свет.
Камориль старался идти тихо, но не мог красться совсем бесшумно, как Мйар. Он понимал, что бдительный дозорный легко заметит их. Если, конечно, кто-то сейчас охраняет вход в основные помещения бункера, ведь еще неизвестно, насколько похитители дисциплинированы. Может, это какие-то отвязные раздолбаи — тогда с ними будет не так уж сложно. Может быть и наоборот. И есть еще, конечно, вариант, что похитители прошли этот подземный лабиринт насквозь и вышли в какую-нибудь бухту, а там поминай, как звали мальчика. Но гадать — без толку, остается один вариант: проверить, как оно есть на самом деле.
Глаза некроманта уловили свет. Судя по всему, это неоновая лампа, висящая на шнуре, ибо свет ритмично дергается.
Мйар застыл у выступа стены, прислушиваясь. Обернулся к некроманту и что-то изобразил рукой. Интуитивно Камориль понял, что Мйар просит его обождать. Кивнул.
Через прошитый свинцовыми пластинами бетон мертвые звали его куда как тише.
Мйар опустил плечи на миг, а потом собрался и тут же молниеносным рывком сиганул вперед, сгинув в ярком неоновом свете. Камориль опасливо выглянул из-за укрытия. Раздался выстрел, и в метре над головой некроманта просвистела пуля. Оказалось, Мйар уже обезвредил противника. Он сидел верхом на каком-то непонятном гуманоиде, поваленном на пол, держа его руки своими и вцепившись тому в горло зубами, как недавно в горло Камориль. Гуманоид еще дергался, но вскоре перестал, поняв, что деваться ему некуда. Пистолет валялся рядом: Мйар успел его выбить.
Некромант вышел из-за укрытия, приблизился к скульптурной паре и вытянул шею, чтобы разглядеть лицо плененного существа.
Черная кожа, висящие тряпочками уши, череп, покрытый вместо волос наростами, похожими на панцирь черепахи, и складчатые веки, обрамляющие красные глазки.
Существо, видимо, уже догадалось, в какую передрягу попало. Оно молча смотрело на Камориль.
— Дернешься и умрешь, — на всякий случай подтвердил его опасения некромант. Присел рядом на корточки. — А если не скажешь, сколько вас и где мальчик, тоже умрешь.
Гуманоид обнажил в широкой улыбке множество мелких желтых зубов, острых и в два ряда.
— Я все равно умру, — прошипел он.
— Все мы рано или поздно умрем, — пожал плечами Тар-Йер. — Это не означает, что надо быть идиотом.
— Сам идиот, — заулыбалось плененное нечто, — не за тем пошел.
Красные кожистые глаза его зыркнули куда-то влево вверх. Проследив его взгляд, некромант узрел черное око камеры наблюдения.
— Ох, — сказал он, — Мйар, а у них тут ка-амеры... Что-то мы с тобой правда погорячились, сунувшись сюда этак запросто и даже не обговорив плана. Или как ты думаешь? Если с ними по-хорошему, то нам крышка. Поэтому, наверное, нам все-таки придется по-плохому.
Мйар напрягся, сжимая челюсти. Гуманоид заскулил, наконец почувствовав настоящую боль.
— Рви быстрей, — прохрипел он.
Камориль подобрал пистолет, передернул затвор и, прицелившись, выстрелил.
Камера разлетелась на осколки, существо вскрикнуло и зашлось в конвульсиях, Мйар встал, отпихнул тело ногой и привел клинки в боевое положение.
— Сюда идут двое, — сообщил он, — осталась минута-две.
Некромант подошел к Мйару, наклонил голову и медленно слизал потекшую кровь с его шеи. Мйар не шелохнулся, смотря строго вперед.
— Сейчас начнется потеха, — улыбнулся Камориль.
Он нагнулся к еще теплому трупу, приложил ладонь к грудной клетке и надавил.
Тело с разорванной глоткой, нелепо расставив руки, поднялось и пошло через коридор во тьму.
Через три секунды тишину разорвали выстрелы, но немертвого раба некроманта этим было не остановить.
Мйар пригнулся и ринулся вслед за трупом.
Камориль не спешил подставляться под пули, он просто следил за тем, как молниеносно мечется между вспышками выстрелов быстрый, смертоносный Мйар, как движения бойцов теряют какой бы то ни было смысл, и они почти в одночасье валятся на бетонный пол, заливая кровью стены.
Некромант подошел к каждому и приложил руку к сердцу, останавливая существ на границе между жизнью и смертью, отбирая контроль над телами и поднимая их для последней битвы. Это не простые зомби, в этих еще течет горячая кровь, и есть около получаса, чтобы выжать их потенциал до капли.
Камориль послал своих 'бойцов' вперед. Мйар тяжело дышал, держась за стенку. Да, он уже давно не дрался в полную силу, а эти твари были выше него и тяжелее, да и кожа толще, пускай они и уступали ему в скорости.
— Цел? — спросил некромант.
— Почти.
Мйар оттолкнулся от стены и пошел вперед. Камориль двинулся следом за ним. Они перешагнули через разворочанное пулями тело первой твари.
— Задели немного, — произнес Мйар. — Плечо.
— Отрегенишь?
— За счет массы.
— Ладно, пошли. Покойники знают, где держат мальчика.
— Сколько их там еще? — проскрипел Мйар.
— Девятеро...
— Хреново.
— Ничего, прорвемся.
Камориль надеялся, что сил хватит.
Ромке было тесно. Здесь было на самом деле очень тесно. Он не мог даже распрямиться в полный рост. Куб, метр на метр, сплошь из холодного бетона, схоронил мальчика в себе, будто ящик с апельсинами или же странный, авангардистский такой гроб. В эту его бетонную клетку вели маленькие трубки вентиляции, с которых капало что-то мерзкое, и еще там была железная дверца со штурвальным засовом. К тому же, руки мальчику надежно связали за спиной, а на голову надели непонятную штуку, как будто маску, состоящую из металлического обода повыше бровей и кожаной части, наглухо закрывшей рот. Штука напоминала о стоматологах и крайне усугубляла и так незавидное положение.
Еще Ромке постепенно становилось холодно.
Запихнули его сюда сразу, как притащили. Но сначала, конечно, связали дополнительными ремнями и надели эту странную маску на голову.
Мальчик корил себя, что не отлепил со лба пластырь, когда шел к Зубоскалу. Кто знает, если б он все еще видел сияющий мир, может, тогда он почувствовал бы опасность загодя.
Когда на него надевали маску, пластырь отодрали, и на несколько мгновений Ромка разглядел сущности пленивших его монстров и нити их судеб. Вот почему Ромка не боялся. Он всего лишь испытывал раздражение, дискомфорт и нетерпение.
Алые ниточки, сплетенные искусственно, были почти ничем не привязаны и должны были порваться очень скоро. Все до одной.
К Зубоскалу он тогда нес старый дедов фотоальбом, несколько писем к бабке, которые дед писал и не отправлял, когда бабка уехала, и последнее письмо, где непосредственно называлось имя Мйара. Так как сумку свою он оставил в доме Зубоскала тогда, когда его ночью выкрал Камориль, Ромка нес все эти вещи в целлофановом пакетике с цветочками, выданном мамой. Когда мама увидела, что Ромка кладет в пакет, она наконец начала верить в мифическую девушку и отпустила сына с легким сердцем. А когда на Ромку из ночной тишины выпрыгнули мутные типы устрашающих габаритов, он попытался от них убежать и кинул пакет под старую карусель. Но мобильник, бывший в кармане джинсов, мутанты все-таки отобрали.
Таким образом, Ромка не знал, нашли похитители пакет с письмами или нет. Сам он письма читал, конечно, но полностью не помнил, и ему казалось, что детали, которые из памяти выветрились, могут быть самыми важными.
А когда пластырь сняли... он очень удивился. Дело в том, что в похитивших его мутантах он не разобрал сердцевины. Точнее, он просто ничего в них не увидел. Значит, их нет? Более всего они походили на скелет Кристины, в котором тоже было пусто. Теперь разговор Мйара и Камориль о сущности души и его способностей стал казаться не таким бредовым. Как же так, судьба есть, души нет? Непонятно.
