Спасатель. Книга первая. Злой город.

— А скажите-ка, молодцы, — снова обратился я к витязям, — бояре какие-нибудь у князя имеются?

— Микула вел нашу сотню, — грустно вздохнул Лютик, — но он на льду остался. И Радобыл тоже в сече погиб.

— У Микулы детей нет, — вдруг подал голос ребенок, про которого я уже и думать забыл. — Его село Ухошино тебе, Гаврила, в отчину отдаю.

Вот это сюрприз. Стоял "первоклассник" тихонько в сторонке, кормил хлебцем мою лошадку, а сам, оказывается, все слушал и вникал. Да уж. Каким он станет, когда вырастет?

— Благодарствую князь, — говоря это, я заметил, что уже уткнулся носом себе в сапоги. Так вбили в нас привычку кланяться в пояс, чуть скажи князь ласковое слово. Ладно, хоть не в галантную Францию семнадцатого века отправили — там бы замучился целый танец со шляпой отплясывать, только чтобы кого-нибудь поприветствовать.

Но черт с ними, с поклонами, мне вот только проблемы с селом не хватало. Так, подумаем. В первую очередь надо с Микулиной вдовой разобраться. Оставлю ей усадьбу, не облагаемую налогом, и двух девок в услужении. С этим понятно, а вот как быть с казной почившего боярина? Мне же теперь на свои средства воинов кормить, лошадкам овес или рожь закупать, доспехи чинить. Мошна имеется, но небольшая — одна гривна на шее, штук семь весовых гривен в кошеле, еще полкило серебра монетами и чуток золота. Вроде много, но надо учесть дефицит товаров после нашествия и, как следствие, немыслимую инфляцию. Нужны средства, а где их взять, если налоговый период в вотчине уже закончился? Урожай собрали осенью и господскую долю тут же изъяли. Меха, добываемые зимой, тоже наверняка успели продать. Интересно, имею ли я право на дань, собранную в этом году предыдущим владельцам? Что тут местное законодательство говорит о наследстве на движимое имущество? А если он церковную десятину не успел выплатить, то как с ней быть, учитывая, что в этой епархии скоро ни одной церкви не останется? И сколько у Микулы крестьян, и какие у них юридические отношения — в смысле, гридни или холопы?

Так, это что, я уже мысленно примеряю себя на роль пусть и не рабовладельца, но настоящего феодала? Лучше озаботимся текущим моментом и перейдем к наболевшим вопросам. Это только невежественные рядовые могут думать, что могущественная коалиция, состоящая из их десятка и новоиспеченного боярина в моем лице, сможет своротить горы и прогнать захватчиков. И все же на всякий случай оставлю себе зарубку в памяти: ежели действительно получу имение, то нужно ввести там современный севооборот. И еще, завезти из Мурома или Новгорода семена огурцов.

Но пока агропромышленная революция в масштабах княжества подождет. Ростислав вроде упоминал, что половину ратных отправил Михаилу Всеволодовичу. Войско это нам никто не вернет, но хотя бы одного человека можно отозвать обратно. Вот и прекрасно, спрошу у Плещея, кто в Чернигов городецкую дружину повел.

Десятник в ответ на вопрос как-то странно поморщился и будто выплюнул слова:

— Боярин наш старейший — Тит Цвень.

Ох, и фамилии тут у них. Даже на десятом выходе не могу привыкнуть.

— Этот ваш Цвень человек надежный?

Судя по тому, как скривились дружинники и презрительно фыркнул мальчишка, Тит был просто кладезью недостатков, о чем мне тут же и поведали с подробностями. В общем, стандартный набор — туп, жаден, самонадеян, ленив. Одним словом, ничего необычного. Но вот то, что он еще и трусоват, для средневековья было чем-то противоестественным. Даже князья должны водить войска в бой самолично, лишь перед битвой позволяя себе посиживать на холме, дабы обозреть окрестности. Порой даже великие князья участвовали в битве стоя в рядах пешего войска, чтобы воодушевить ополченцев. Например, именно так погиб киевский князь Изяслав в бою с Гориславичем. Так что заслуги предков вышеупомянутого боярина и большие владения это конечно плюс, но трусость все перевешивает. Видимо, поэтому и сплавил Ростислав своего нарочитого боярина с глаз долой без малейшего сожаления, а тот и рад насладиться удовольствиями большого столичного города. Тут я князя понимаю. Совершенно правильно, что лучших людей он при себе удержал, а сюзерену отослал тех, что поплоше. Ярику этот Тит тоже никаким боком не нужен. Даже Егорку или Нюшу на его место поставь, и то больше толку выйдет.

— Кому же тогда поручить княжича? — растерянно пробормотал я, но риторический вопрос повис в воздухе. Похоже, всех устраивал статус-кво, и оспаривать решение Ростислава о передаче сына в мои руки никто не собирался.

Хорошо, подведем итоги. Городецкие бояре кто уже погиб, кто остался в городе и тоже погибнет. Лишь один, отправленный в дальний дозор, мог теоретически выжить, но где его найдешь? По всему выходит, что функция спасения княжича лежит целиком на мне. И ладно бы, речь шла только об одном человеке. Но ведь в придачу на меня ложатся заботы по восстановлению хозяйства и налаживанию функционирования управленческого аппарата всего княжества. А ведь специализация-то у меня несколько иная. Да еще нужно крепить оборону после предстоящего разгрома. Не скажу, что задача сбора остатков разбитых подразделений и вывода их из окружения для меня совсем незнакомая. На тренировках приходилась выполнять нечто подобное, но только в условиях сорок первого года. Тысяча девятьсот сорок первого, конечно, а там совсем другая специфика. Про тутошнюю экономику вообще молчу, это вам не книжку из библиотеки украсть. В общем, куда ни кинь, всюду клин. Но раз уж из-за меня вся эта каша заварилась, то мне ее и расхлебывать.

Пока я размышлял, гридни тревожно молчали, ожидая моего решения и не осмеливаясь прервать драматичнейший процесс тяжких раздумий. Они тихонько поправляли ремешки на доспехах, рассаживались по седлам и были готовы двигаться за своим князем, ожидая только команды. Наконец, прокашлявшись и набравшись смелости, все-таки решаю судьбы живых людей, я обратился к ним с речью.

— Значит так. Перво-наперво, давайте определим, где нам можно переночевать. Скажи, Плещей, куда мы можем добраться до вечера?

Василий без раздумий и без изучения карт, которых он, как подозреваю, никогда в жизни и не видел, сразу выдал требуемую информацию. — До Веряжа, боярин. Но лучше нам еще немного по темноте проехать, и за ручьем будет Железинка.

— Ну что же, в Железинку, так в Железинку, — согласился я. — Второй вопрос, обсудим конечный пункт нашего путешествия. В Серенск мы, естественно, не пойдем. Поганые города осаждают, а в самую пущу не лезут. Поэтому и нам следует отдалиться от рек и тореных дорог. А за Тимофеем пошлем гонца. Вот ты, — указал я на самого худенького из ратников, назвавшегося Даном (* сокращение от имени Богдан), — возьми моего приводного коня и мчись лесными тропами к Серенску.

Богдаша передал копье, которое держал на плече, десятнику и взял протянутый Егоркой повод.

— Тебе по пути, кажется, болото огибать, верно? — Карты окрестных волостей я помню наизусть, но населенные пункты на них нанесены весьма приблизительно, так что лучше уточнить. — Поэтому загляни заодно в Проню. Там козельскому посаднику все поведаешь, а он тебе коней поменяет и припас в дорогу даст. В Серенске тоже сначала к наместнику зайди, объясни ситуацию. Расскажешь, что лазутчика поймали. Дескать, скоро к Козельску главные силы татар подойдут и в поисках съестного все окрестные городки разграбят. Серенск, конечно, взять трудно, но вот поджечь, чтобы заставить сдаться...

— Они не сдадутся, скорее сами сгорят, — выкрикнул кто-то из ратных. Видать, родственники там у него живут. Эх, да у кого же теперь родичи или друзья не погибнут, почитая, у каждого первого.

— Знаю, что не сдадутся, но сути дела это не меняет. Тимофею же наказ дашь, чтобы сразу к нам ехал. Место встречи назначим...

— Гусино или Теремово, — подсказал десятник. — Это самые дебри. Мы туда за два дня доберемся, а татарве вовек не сыскать.

— Ага, в Теремово. — Судя по названию, село оборудовано комфортабельным жилищем, что отнюдь не лишнее. — Много с вашим Ратчей отроков?

— Два десятка. Еще как вести о падении Рязани дошли, князь решил дружину увеличить. Всю зиму юнцов обучали, а как меха подкопили, отправили на серенский торг за оружием. Там в городе мастеров много.

Да, мастера. Хорошо, что напомнил. Достав из кошеля пяток длинных серебряных палочек, я протянул деньги Богдану, сокрушенно вздохнув, что маловато средств взял с собой.

— Ого, новгородки, — уважительно присвистнул парень, взвесив на ладони двухсотграммовые бруски.

Услышав, что серебра маловато, Нюша радостно откликнулась: У меня есть, князь в дорогу дал. — Девушка с гордостью вытащила из узелка шестиугольный слиточек киевской гривны, но подойдя поближе и узрев серебристую горку, лежащую на Богдановых ладонях, вдруг остановилась. — Да уж, действительно маловато.

— Да я же просто по делам ехал, зачем мне было с собой много денег брать, — попробовал я оправдаться. — Вот, еще золотую гривну добавлю.

А вот тут я, пожалуй, перестарался. Судя по реакции ратников, мало кто из присутствующих видел подобное, и наверняка никому из них не приходилось держать в руках золотую гривну. Даже рязанский боярин, чье имущество могло стоить намного больше, вряд ли когда-нибудь имел столько наличных за раз.

— Закупите с Ратчей оружия, сколько сможете, только не мешкая. Если сумеете каких мастеров уговорить, пусть грузят скарб и едут к нам. Особенно оружейники — кузнецы там, домники, щитники, лучники, тульники.

Дав все необходимые инструкции, удостоверившись, что дорогу гонец найдет, Тимофея в лицо знает и тот его тоже помнит, я посмотрел вопросительно на княжича. Тот сразу сообразил и с серьезным видом махнул рукой. — Ну, езжай.

Богдана просить дважды было не нужно, и он сразу помчался к цели, быстро перейдя с рыси на скок. Проводив глазами гонца, Василий скептически покрутил пальцем свой длинный ус, фыркнув как кот:

— Не согласится никто к нам идти. У Серенска детинец надежный, да еще стоит на десятисаженном обрыве. Как его взять?

— Взять-то монголы может и не возьмут, а вот закидать огненными стрелами вполне cмогут, говорил уже. Ну да посмотрим. Следующая задача — послать двух человек к Оке, встречать уцелевших. До темна пусть сидят в зарослях, а ночью перейдут реку и поищут с восточной стороны. Василий, подбери подходящих кандидатов для миссии половчее.

Десятник, не задумываясь над выбором, снял перчатку и, сунув пальцы в рот, негромко свистнул. Меня аж передернуло, когда я подумал, что руки он не мыл, по крайней мере, с утра.

— Ивашек пошлем, — пояснил Плещей. Вот это тут дедовщина царит. Самых молодых и на пост ставят, и в разведку шлют, пока все отдыхают.

Оба дозорных мгновенно примчались на свист, и даже не пикнули, выслушав новое задание. Инструктировал командир их недолго, закончив распределением целей:

— Доманег, пойдешь в Поречье, а ты, Воибор, в Заболотье. — Надо же, а мне их представил Иванами. Запутаешься тут с двойными именами. — Весь завтрашний день проведете на правобережье и ночью вернетесь. Скрытно доберетесь до Теремово, приведете, кого сможете, и доложите, что видели.

Витязи согласно кивнули, суть задания была им понятна, и собрались уже трогаться в путь, но я их притормозил.

— Припасы у вас есть? — Хотя люди здесь и выносливые, но иногда питаться нужно даже им.

— Сухарей немного осталось.

— Этого мало. Вот, солонинки возьмите и фляжку с брагой. — Так, кажется, прокол. Я сказал "фляга", или все же перевел этот анахронизм на древнерусский? Вроде никто и бровью не повел, значит все в порядке.

Пошарив в мешке, я достал большие куски лосятины, завернутые в старую холстину, аутентичную настоящей. Эх, знали бы зеленые, для чего Академии наук недавно лось понадобился, они бы миллионные демонстрации на улицы вывели. На прощание я напомнил лазутчикам о важности всей информации о противнике, которую удастся собрать: его действиях, местоположении и количестве.

Не успели разведчики скрыться за поворотом, как снова подал голос маленький княжич. — В Козельск надо гонца послать.

— Само собой, — поспешил я успокоить мальца. — Как раз думаю, кому поручить. — Вот кто его за язык тянул, и так уже изменений в истории накопилось немало. Но раз напомнил, будем выполнять. А ведь действительно, кого делегировать? Тут необходим кто-нибудь попредставительней, но Василий мне самому нужен. Остается рязанец. Правда, еще неизвестно, будет ли он подчиняться полузнакомому страннику, так что надо к нему подольститься.

— Фрол, ты у нас самый видный и с нарочитыми людьми говорить привычный. Что воеводе сказать, думаю, сообразишь.

Важно кивнув, как будто ему не привыкать к подобным миссиям, Капеца подтвердил:

— Дело нехитрое. А в Козельск дорогу найду, не заплутаю. Проселок как раз вдоль Жидры идет, только не петляет, а напрямки.

— Все равно возьми одного кметя, тебе для солидности помощник нужен. Да, вам на полдороги какой-то городок встретится, сделаете там остановку. Только недолго, старосту предупредить и коней напоить.

— Да мы уж мы поспешим. Может козельцы помощь успеют выслать.

Как же, успеют. Все-таки далековато, тридцать километров по карте. Да и напрямую через лесной массив, сохранившийся даже в двадцать первом веке, провести рати невозможно. В общем, даже если Ростислав с вечера послал гонца и козельцы загодя собрали войско, да еще правильно поняли, что означает дым над Городцом, то все равно не успеют. В любом случае, раньше, чем к завтрашнему вечеру никого ждать стоит. Да и то, если козельские бояре захотят поспешить на помощь. А то ведь решат, что свой город дороже.

Примерно так, только в более осторожной и завуалированной форме я и пояснил погрустневшим дружинникам. Возразить им было нечего, но насупившийся Фрол, не желая повторения разгрома, подобного рязанскому, упрямо гнул свою линию.

— Если надо, я и в Чернигов поеду. Князь меня помнит по прошлому посольству и выслушает. Глядишь, и дружину пошлет снять осаду. Рязанцам вот войско не дал, так пусть хоть своим поможет. Ну хотя бы Ростиславовых дружинников вернет.

Нашел на кого надеяться. Как можно менее ехидным тоном, хотя боюсь, получилось это плохо, я вкрадчиво поинтересовался у витязя.

— Это который князь, уж не Михаил ли Всеволодович? Боюсь вас всех огорчить, други мои, но у черниговского князюшки появились более серьезные проблемы, чем татары, и ему сейчас не до нас.

— Что же в Чернигове такого стряслось? — разом воскликнуло несколько человек.

— Как раз в Чернигове ничего, — поспешил я их успокоить, — а вот великий князь Владимирский недавно погиб в битве и, как только эта весть дойдет Ярослову в Киев, то...

— То Ярослав помчится принимать под свою руку Владимирское княжество, — сообразил Фрол, — а Михаил Черниговский, соответственно, поспешит занять Киев.

— А Черниговом попробует завладеть Мстислав Глебович, — подхватил нить рассуждений Василий, — но Михаил захочет оставить обе власти (* оба княжества) себе и тогда...

— Начнется свара, — тихо закончил Егорка. В калейдоскопе имен он не разобрался, но то, что князья ради новых земель, не задумываясь, затеют усобицу даже во время иноземного нашествия, ясно и ребенку.