Радиоволна или соло втроем.

— Да, конечно же, я сама спущусь к машине. Зачем мне, чтобы он нес меня на руках, тетя? Я что инвалид какой-то?

— Дело твое, Ир, — тетя недовольно поджала губы.

В ресторане их уже ждали. Как только они вошли, им поднесли хлеб да соль, а ансамбль в центре зала заиграл марш Мендельсона, под который их проводили к большому столу в глубине зала, заставленному всевозможными закусками. А как только они сели, ведущий со сцены тепло поздравил их и пожелал приятно провести вечер. После этого к тете же сразу подошел метрдотель:

— Маргарита Всеволодовна, Вам как удобнее будет: чтобы официанты за спиной стояли или Вас это раздражать будет и лучше, чтобы они только блюда меняли и подавали?

— Меня, да и моих гостей не затруднит самим себе закуску с блюда положить. Поэтому не надо, чтобы рядом стояли, пусть только блюда меняют. Не люблю, когда стоят за спиной.

— Я помню, Маргарита Всеволодовна, просто случай уж больно торжественный, поэтому и решил уточнить, — подобострастно склонившись, пояснил тот и, кивнув на замерших неподалеку трех официантов, продолжил: — Тогда мальчики у стеночки подежурят, а Вы их подзовете, если что-то нужно будет и скажите, когда горячее подавать...

— Хорошо, — на лице тети появилась легкая улыбка. — Спасибо, Кирилл.

И метрдотель, тоже пожелав им приятно провести время, отошел.

— А ты оказывается известная тут личность, — Дмитрий удивленно прищелкнул языком. — Ну надо же.

— Все объясняется просто. Владелец ресторана мой клиент и делает для меня большие скидки, поэтому очень часто деловые встречи я провожу именно здесь. Так что отдыхайте, веселитесь и ни в чем себе с Ирой не отказывайте. Сегодня ваш день.

— Я учту, — Дмитрий лукаво улыбнулся и взялся за блюдо с закуской: — Позволь, я за тобой поухаживаю, Марго.

— Ухаживай, только и про Иру не забудь, — в глазах тети мелькнула усмешка.

— Могу и за ней, хотя если рассуждать логически, то это она теперь ухаживать за мной должна, — Дмитрий, повернувшись к Ирине, подмигнул ей: — Ведь так, Иришка, или я что-то путаю? Это ведь обязанность жены за мужем ухаживать или я не прав?

— Конечно, прав, я с удовольствием поухаживаю. Какой салат тебе положить? — Ира с готовностью взяла в руки один из салатников: — С креветками будешь?

— Можно и с креветками и вон те фаршированные баклажаны, и помидорчики с сыром...

— Да, Дымов, племянницу ты мою построил знатно, — тетя саркастически хмыкнула, глядя, как Ира торопливо накладывает ему в тарелку разные яства, — ну да дело ваше, ребята. Не собираюсь лезть в ваши семейные взаимоотношения — сами разбирайтесь, — она знаком подозвала официанта и попросила открыть бутылку вина и наполнить бокалы, после чего подняла свой. — Однако в любом случае: совет вам да любовь на долгие годы, и конечно "горько!".

— Ох, и не люблю я прилюдно целоваться, — поморщился Дмитрий, вставая. — Марго, пообещай, что это будет единственное "горько" за сегодняшний вечер, иначе целовать Ирку вовсе не стану.

— Пожалуйста, как хотите. Пусть будет единственное, — она усмехнулась, — сегодня все для вас.

Дмитрий притянул к себе Иру и жарко поцеловал в губы. Она смущенно зарделась, ей казалось, все посетители ресторана смотрят исключительно на них.

В это время заиграла музыка, и тетя лукаво улыбнулась:

— А танцевать прилюдно ты тоже не любишь, Дымов?

— С тобой, Марго, хоть до утра, — он шагнул к ней и протянул руку.

— У тебя невеста есть. С ней танцуй, — тетя отрицательно покачала головой.

— Ей вредно танцевать, она беременная, — жестко отрезал Дмитрий.

— Танцевать вредно лишь на поздних сроках, да и то быстрые танцы, а медленные и перед родами не повредят, так что не выдумывай.

— Мысль о том, что с нами вместе будет танцевать и ребенок приводит меня в трепет, так что, Марго, танцевать с Иришкой я не буду даже под угрозой расстрела.

— Не хочешь — не танцуй, расстреливать тебя за это не будем, — иронично усмехнулась тетя.

— Почему не хочу? Хочу, но только не с ней. Пойдем, Марго, — он вновь просительно протянул руку.

— Уводить даже на время танца в день свадьбы жениха у невесты я не хочу. Так что, Дымов, извини, но танцевать с тобой не пойду, — тетя вновь отрицательно покачала головой.

— А еще говорила, что сегодня все для нас, а сама даже в танце отказываешь, — Дмитрий обиженно насупился и, сев рядом с Ирой, повернулся к ней: — Вот скажи, почему твоя тетка такая вредная? Ей что трудно пойти потанцевать со мной?

— Дим, — Ира нервно сглотнула, — она не вредная, она просто хочет, чтобы мы вместе с тобой сегодня все время были...

— Я что должен быть теперь пришит к тебе, раз печать в паспорте поставил? Что предосудительного в том, что мы пойдем с ней потанцуем? Это что за дискриминация такая?

— Ничего предосудительного, но просто принято так, что жених во время свадьбы танцует с невестой, — растерянно поговорила Ира.

— Я что виноват, что ты беременная сейчас? Вот не залетела бы, тогда другой разговор, а так... — он недовольно повел плечом и, отвернувшись, сосредоточился на еде.

— Дим, не обижайся... я ничуть не против, чтобы ты с тетей потанцевал, — Ира заискивающе тронула кончиками пальцев его локоть.

— Вот и скажи ей об этом, — не поворачиваясь и не отрываясь от тарелки, произнес он с набитым ртом.

— Тетя Рита... — начала было Ира, но та резко перебила ее.

— Все, Ир, это не обсуждается. Танцевать с твоим мужем сегодня я не буду. А если он не перестанет тут демонстративно свое недовольство проявлять, вообще встану и уйду, празднуйте свою свадьбу без меня!

Понимая, что оказалась меж двух огней, Ира умолкла и склонилась к своей тарелке, борясь с подступающими к горлу слезами.

В это время к их столику подошел красивый высокий брюнет лет тридцати в дорогом светлом костюме.

— Какая встреча, — улыбнулся он ослепительной голливудской улыбкой. — В кои веки вижу неутомимую провидицу на отдыхе. Рад вас всех приветствовать. Маргарита, значит, иногда Вы все же расслабляетесь в компании друзей?

— Добрый вечер, Аркадий, — кивнула ему тетя. — Я тоже рада встрече. Мы здесь знаменательное событие отмечаем. Замужество племянницы.

— Это прекрасно, — улыбка брюнета стала еще шире, и он повернулся к Ире и Дмитрию: — От всей души поздравляю. Свадьба это замечательно. Совет вам да любовь на долгие годы. Будьте счастливы. Извините, что столь бесцеремонно вторгся и поздравляю без подарка, но клятвенно обещаю сделать его в ближайшее же время.

— Аркадий, это лишнее, — прервала его тетя.

— Маргарита, позвольте мне самому решить, что в данной ситуации можно считать лишним. Ведь это не Вам подарок, так что подарок за мной, — брюнет хитро подмигнул Ирине, после его продолжил: — Кстати, уважаемые молодожены, может, позволите мне, воспользовавшись моментом, похитить из вашей компании Маргариту всего лишь на один танец? Обязуюсь вернуть ее в целости и сохранности.

— Нет, не позволим, — Дмитрий, отодвинув тарелку, мрачно посмотрел на него. — Не надо портить нам праздник. Вас никто не звал, так что идите, откуда пришли.

Глаза тети полыхнули мрачным огнем, и она резко встала из-за стола:

— Дымов, всему есть предел, и моему терпению тоже. Это мой друг, и я не позволю так с ним разговаривать! Поэтому если еще раз позволишь себе высказывание в подобном тоне, всякое общение с тобой прекращу, так и знай, — после чего повернулась к брюнету, с легкой усмешкой наблюдающему за инициированным им выяснением отношений: — Аркадий, хотя Вы и выбрали не самый удачный момент для приглашения меня на танец, я соглашусь на него, но только после того, как Вы ответите мне на один вопрос.

— Любой, Маргарита, — усмешка гостя вновь превратилась в обворожительную улыбку.

— У Вас в ближайшее время не должно пройти никакого крупного банковского платежа? — вытянув руку, она тронула кончиками пальцев его щеку.

— Завтра утром проходит оплата значительной сделки. А что? — он удивленно прищурился и, перехватив ее руку, нежно поцеловал.

— Отмените платеж, — она осторожным движением высвободила руку.

— Это невозможно, — он отрицательно качнул головой.

— В этом мире ничего невозможного нет, Аркадий. Поэтому если не хотите потерять все, найдете способ.

— Вы хотите, чтобы я расторг сделку?

— Нет, только заморозили на время и тщательно проверили всю документацию.

— Маргарита, Вы уверены, что это необходимо?

— Если Вы не сделаете это, высокий худощавый блондин с карими глазами получит то, что рассчитывали получить Вы.

— Высокий худощавый блондин, да еще и с карими глазами, — задумчиво хмыкнул он, презрительно скривив губы. — Знаю я одного такого... а вот откуда его знаете Вы, Маргарита, я в недоумении...

— Считайте, что Вас оберегает провидение. Пользуйтесь этим, Аркадий, и не задавайте глупых вопросов.

— Да, конечно, очаровательная ведунья... Я что-то забыл, с кем имею дело. Что ж я воспользуюсь предостережением, но только после танца. Ведь Вы, насколько я уже понял, пообещали его мне, — на его губах вновь заиграла улыбка, и осторожно положив руку тете на талию, он увлек ее в сторону танцпола.

— Твоя тетка действительно с большими странностями. Вот какого ляда ей приспичило идти танцевать не пойми с кем? — Дмитрий укоризненным взглядом проводил удаляющуюся пару. — Она сюда пришла твою свадьбу отмечать или на танцполе со всеми подряд обниматься?

— Дим, — Ира осторожно тронула его за плечо, — почему "не пойми с кем"? Я так поняла, что он ее клиент и даже друг.

— И у этого клиента хватает наглости ее еще в нерабочее время доставать. Какой же он друг после этого? Законченный эгоист, присосавшийся к ней паразит... а она это поощряет. Морду ему набить надо.

— Дим, Дим, ты что? — Ира испуганно сжала его плечо. — Не надо! Я тебя очень прошу.

— Ну не здесь, конечно... А как-нибудь при случайной, так сказать, встрече... — Дмитрий лукаво прищурился. — Знаю я несколько приемов, способных сбить спесь с подобных самовлюбленных павлинов. Недаром же столько времени среди спецназа провел.

— Димочка, ты что? — волнуясь за мужа, Ира судорожно прокручивала в голове варианты, какими словами показать ему всю абсурдность такой затеи. — Ты тети Риты просто не знаешь... Она, если узнает, ни за что не простит разборки за ее спиной. Ты же видел, как она только что фыркнула, и явно тебе назло с ним танцевать пошла. Она всегда старается поступать всем наперекор и не терпит, когда ее принуждают к чему-то.

— Да уж, характер у нее тот еще... упертая до невозможности... Хотя она всегда такой была. А ведь не должна женщина такой быть! Не такой Бог задумал ее. Женщина должна быть продолжением мужчины, его опорой... нежной, хрупкой, такой о которой хочется заботиться, которую надо охранять. А она полная противоположность... Властная, самоуверенная, нетерпящая чужого мнения... Не женщина, а черт знает кто... — он недовольно скривился.

— Ну потому она семью и не создала... — постаралась поддержать любимого Ира.

Но ее замечание наоборот разозлило его, и он, раздраженно сбросив ее руку с плеча, с силой стукнул по столу рукой:

— Мы ее семья! Или у тебя на этот счет какое-то другое мнение и кровное родство ничего для тебя не значит?

— Я не в том смысле... это я про то, что она замуж не вышла... — сразу пошла на попятную Ира.

— А зачем ей замуж выходить? Чтобы дар свой потерять? К тому же семья у нее теперь есть, а ты вон скоро еще и ребенком порадуешь... Так что теперь ей абсолютно ни к чему никакое замужество, я считаю.

— Это конечно... я тоже так считаю.

— Вот и хорошо, что ты меня поддерживаешь в этом вопросе, — примирительно проговорил он, вновь пододвигая к себе тарелку.

После чего углубился в процесс поглощения пищи, от которого оторвался он лишь, когда к столу вернулась тетя:

— Хорошо развлеклась?

— Замечательно, — лукаво улыбнулась в ответ та.

— Рад за тебя, — он снова уткнулся в тарелку.

— По тебе не скажешь, — вновь присаживаясь к столу, иронично заметила она и в упор посмотрела на него: — Вот ответь, Дымов, чего тебе не хватает для счастья? Рядом с тобой молодая, симпатичная, любящая тебя до беспамятства жена, а ты все время чем-то недоволен.

— С чего ты взяла? Я всем доволен, — не поднимая головы, ответил он.

— Кому ты это говоришь, Дымов? Твоя аура просто переполнена недовольством и раздражением. Вот недаром говорят, что судьба парит. Ира тоже до недавнего времени ничего кроме негатива не видела, это сейчас ей любовь глаза застит. Но в любом случае вот, что я скажу вам, ребята: выступать в качестве громоотвода ваших проблем я не намерена. Поэтому, думаю, будет лучше, если вы снимите жилье и будете жить отдельно. С деньгами я помогу.

Дмитрий резко вскинул голову и уперся в нее взглядом, под скулами у него заходили желваки:

— Я не стану брать у тебя денег, Марго!

— Не станешь — не надо, — она равнодушно пожала плечами. — Зарабатывай сам на съем жилья.

— Пока у меня нет такой возможности, — хрипло проговорил он, не сводя с нее пристального взгляда.

— А какая у тебя возможность есть? — ее глаза заледенели, а скулы напряглись. — Жить у меня и отравлять мне жизнь своим недовольством и неудовлетворенностью собственной судьбой?

Дмитрий нервно закусил губы, некоторое время молчал, потом помотал головой, словно стряхивая наваждение, и осторожно взял ее за руку:

— Извини, Марго. Я не знаю, что на меня нашло сейчас, и с чего я так разозлился. Ведь все, и правда, хорошо. Одним словом: я обещаю приложить максимум усилий, чтобы не отравлять тебе жизнь. Мне очень хочется, чтобы мы стали большой дружной семьей. Ведь у тебя больше нет никого из родных кроме Иришки, ну и теперь меня. Зачем же нам разбегаться в разные стороны? Проще помогать друг другу и жить в мире и согласии. Я ни в коем случае не хочу повесить тебе на шею дополнительную обузу, мы с Иришкой наоборот постараемся максимально облегчить твой быт, и чтобы ты, возвращаясь с работы, попадала в уютную домашнюю атмосферу, к близким людям, которые тебя любят и ждут.

— Вот что значит, хороший журналист, — рассмеявшись, тетя откинулась на спинку стула, — моментально просчитал ситуацию и преподнес все в нужном свете. Ладно, чтобы не выглядеть монстром, наплевавшим на святость семейных уз, я соглашусь пожить с вами. Но учти, Дымов, начнете осложнять мне жизнь, без колебаний выставлю за дверь.

Обещание, данное во время свадьбы тете, Дмитрий не забыл, и больше ни по какому поводу никакого неудовольствия ей старался не выказывать. Не забыл он и о фото-сессии с ней, и вскоре все стены гостиной были завешаны ее громадными портретами, а в их спальне он повесил фотографию со свадьбы, где они стояли втроем. Все хозяйственные дела он постепенно возложил на Иру, мотивируя это тем, что она единственная в семье не работает и поэтому должна взять на себя хотя бы все домашние обязанности. Сам же сутками стал пропадать на работе и браться за любую подвернувшуюся, как он говорил, "халтуру". То он вел ночные эфиры, то выезжал снимать прилеты каких-то знаменитостей, то делал чьи-то портфолио или брал интервью. Ире все это не очень нравилось, особенно удручало ее то, что он приходил уставший и вымотанный настолько, что интересовала его лишь возможность поесть и тут же завалиться спать. При этом денег он ей практически не давал, однако спрашивал отчет до рубля, как она потратила деньги, данные на хозяйство тетей, и вычитывал ей, если, на его взгляд, потратила их она нерачительно. Спорить с ним или перечить Ира не осмеливалась и утешала себя мыслью, что он, наверное, копит деньги или на собственную квартиру, или на приданое будущему малышу.