Зона Отчуждения 0 Начало отсчета Прапор

— Не врать мне, Ё!

Аккуратно кивнув Тим вновь сам не зная почему, тихо добавил:

— Извините...

От чего, дед снова прыснул смехом и махнул на него рукою.

— Всё с тобой понятно.

И вновь став подозрительным прищурился.

— А чего щуришься все время? Дразнишься?!

Тим похолодев, ибо боялся разозлить старца, указал пальцем руки на тесьму идущую под хламиду.

— Очки. Вижу без них плохо. Извините...

Дед привстав, поддев тесьму стволом вытащил очки.

— Ага... Ну точно — городской!

От того как скривился сплюнув, Тим захолодел.

— Из...

— Цыц! Ё! Тишина в отсеке!

Дед к чему-то прислушавшись, зябко повел плечами. А затем, кивнув на люк, коротко приказал.

— А ну. Живо на борт!

Тим дернувшись, было хотел сказать, что не может, ибо увяз, но дедок видимо и так это поняв, шагнув ближе и схватив его за шиворот, рванул. Хламида затрещала, а Тим рухнул лицом в грязь. Обувь так и осталась в грязи.

— Шевелись! Вошь портовая!

Свой приказ, дед сопроводил пинком, от которого заломило в копчике и Тим, сам не помня как, рванув на четвереньках, оказался на кочке. Задержаться, не дал ткнувший ниже спины ствол автомата.

— Вниз! Давай! Живо!

И вновь рывок за шиворот и пинок. Более слетев, а не спустившись по вертикальной лестнице, подгоняемый пинками, упал и больно ударился о металлический пол. Сверху бухнуло железом и заскрипело. Пока он возился в луже грязи, что натекла с него, Дед уже оказался рядом.

— Чего разлегся?!

Рванув за шкирку, от чего прогнившие лохмотья окончательно порвались, поднял на ноги. А лохмотья, кинул под них

— Убирай давай!

Сам, отойдя пнув, отфутболил в его сторону из угла, таз и щетку. Поморщившись затем, скомандовал:

— Табань!

И указал в тот же угол на пару ведер.

— Вначале себя вымой. Не чего мне тут еще боле грязь разводить.

Сев на табурет из металла, вздохнув, стал наблюдать.

Тим заполошно исполнявший приказ, мельком косился по сторонам.

Они были в чем-то похожем на бочку. Вот только вокруг, была уйма труб, вентилей и каких-то приборов.

— Хорош глазеть! Скидовай свой вошесборник и чище оттирайся! И палубу сливай за собой!

Под ноги упал кусок мыла. Роскошь небывалая.

Помытый, вымыв пол, клацая зубами Тим сглотнув, оглянулся. Дед уже сидел на другом месте и указал на табурет неподалеку.

— Утрись и оденься!

На табурете лежало грубое вафельное полотенце. А под ним темная одежда и вообще не бывалое — пара почти новых ботинок.

-Что вылупился? Одежу не видал?

Еще пару междометий с непонятными словами, Тим заработал, когда одевался. Штаны застегивались на пуговицы и были сшиты очень странно. Впрочем и рубаха, сшитая куском и имевшая на груди вырез и карман с пришитым к нему номером на клеенке.

Дед с критическим выражением на лице вздохнул.

— Во! Если бы не очки твои дурацкие... Почти бы и на человека походил!

Кивнув своим мыслям, покосился на мерцающую и все менее светящую лампу. Постучав по ней, вздохнул

— От тля!

И шагнув к люку в стене, скомандовал.

— Ну-ка идем!

Далее был коридор. Свет почти погас, шли чуть ли не на ощупь. Вернее дед то шел уверено, да еще погонял. А вот Тим набил себе синяков и шишек на голове о всякие железки и что-то еще.

Увиденное в помещении, куда пришли в итоге, его потрясло.

В комнате, тоже схожей формой с бочкой стояло большое сетчатое колесо. Войдя, дед стукнул по нему, что-то прикрикнув. В колесе, забегали вращая его, две здоровенные крысы.

Свет моргнул, лампы стали светиться ярче. Довольный этим дед, поправил нечто на щитке приделанном к раме.

— То-то

Тим присмотрелся к конструкции. К оси, была приделана шестерня и через цепь, и пару еще, от неё вращался вал электрогенератора. Как видно, снятого с машины.

— Ты точно не электрик?

От неожиданности вопроса, Тим распрямившись, вновь ударился головой.

— Нет... Простите...

Вздохнув, дед поморщился.

— Жаль. Аккумуляторы совсем сдыхают. А...

Махнув рукою, указал на проход назад.

Тим только сейчас заметил, что автомат куда-то делся. Вместо него у деда на боку болталась на лямках, кожаная кобура. Причем, точно не самодельная!

— Шевели ластами, мокрица!

Дед привел его в помещение вроде кухни и указав где сесть, достал из металлического шкафа миску. Наложив из котла каши с мясом, дал алюминиевую ложку с номерком. А сам принялся орудовать со стеклянной банкой и каким-то прибором. Судя по проводу — электрическим. Пристроив тот, ворчливо заметил.

— Ешь давай. Тебе дал, не для себя держать...

Упрашивать не стоило. Тим сел все быстро. И когда под присмотром деда мыл, в банке, закипела вода. То что тот достал из шкафа за этим — удивило не меньше. Дав Тиму кружку, дед достал стеклянный граненый стакан и подстаканник. Вещи, которые Тим видал только в музее!

— Чего смотришь? Вот чай, вот сахар. Дерьмовый... Но прощевай брат, бананьев к чаю у мене нема.

— Ба...

Старик, хмыкнув, покачал головой.

— Садись и пей!

Чай, оказался очень душистым и вкусным. И то, что это не заменитель. И ему не показалось, Тим понял по листочкам, плававшим на дне.

Словно угадав его мысли, старик поморщился.

— Да. Такого брат, хрен где теперь найдешь. Но... Коли захотеть... Многое можно... Многое.. мда...

Попив чаю, он погнал Тима обратно на выход но не дойдя до того, пихнул в узкую комнатку обшитую панелями дерева, с двуспальной кроватью.

Указав на нижнюю, сам сев на откидной стул у приделанного к стене столика, стал расспрашивать. Толи еда от которой сразу потянуло в сон, толи чай... Но Тим неожиданно для себя, стал рассказывать. И рассказывать — всё... Не приверая и без утайки...

Как уснул — не помнил...

А проснулся от ощущения небывалой тишины. Было и правда очень тихо. Хотя когда тишина стала буквально звенящей — послышался некий гул, затем стон. Шум исходил откуда-то из-за стен. Но быстро закончился и вновь стало тихо. Шаги деда он услыхал за долго до того как открылась дверь. То, что тот его запер не показалось обидным. Оглядев его и помещение дед хмыкнул и указал на ведро, оставленное как тот сказал — для отправления естественных потребностей.

— Бери.

Они вновь пришли в помещение с крысами. Там дед показал, как утилизировать отходы и умывальник. Заметив, что в каюте, так называлось помещение где спал, тот не работает.

После рабства у бандитов, жизнь и работа у деда на лодке. А его домом оказалась утопшая в болоте подводная лодка, показалась Тиму чуть ли не раем. Дед был строг но в меру. Он помогал ему чистить и обслуживать механизмы, кормил крыс, убирал. Дед же, не только слушал его рассказы, а поучал тому, как выживать вне стен его железного дома. И даже проверил, как Тим умеет стрелять. И хотя покривился — признал, что таки умеет, как не странно. Еще одним итогом этого стал выданный ему, но пока без патрон, старенький автомат. Пистолет дед тоже дал, но только чтобы Тим научился им владеть. Начав с того, что разбирает, чистит, и собирает не потеряв деталей сослепу...

Стрельба из него оказалась делом не простым и старик забрал, заметив, что такой стрелок как он, попусту выжжет патроны без толку.

Жил Тимофей у деда, не так долго. И хотя старик намекал, что тот ему глянулся, и зря он так рвется — жопу в болоте мочить далее — отпустил. Стоит признать, это был первый из людей вне 'чистой зоны', кто просто поразил Тима своею человечностью и взглядами на мир. Ну и конечно тем, что на прощание, выделил ему ношенную но справную одежду, оружие и кое какой запас на обмен. В нем были даже Кредиты, новая валюта введенная вместо денег ООН. Что делать, совсем без денег как-то вот не могли обойтись нигде.

Да еще... Что касается, Лодки... Как выяснил Тим, это была самая настоящая дизельная подводная лодка, которую перегоняли на завод Красное Сормово, для восстановления и установки в музее. Вот только она, так никуда и не дошла. Экипаж и без того малый частью погиб от вируса, частью пал в борьбе за выживание. О себе старик не любил говорить и потому Тим не спрашивал. Окрестив про себя Капитаном, но называть так, опасался, обходясь рекомендованным к оному — тащ командир.

Жизнь странная штука. Он прожил у Капитана не так много, куда менее чем в плену у Суров, но по ощущениям, узнал живя у старика куда более. И не только о технике и болоте. Дед, когда обвыкся с Тимом, любящий поговорить, порою говорил без умолку и обо всем. А тим слушал и впитывал как губка новую информацию о мире вокруг, рассказы о старом мире и о людях. Пояснения о технике и том как обслуживать и как та работает.

Он был молод и ему было всё интересно. А еще он хотел выжить и вернутся в привычный ему мир. Он тогда еще не понимал...

Туман, вечный туман болот. Да, так казалось, он и правда над ними вечен. Уходя Тим не оглядывался — плохая примета. Но если бы оглянулся кроме старика капитана в своей неизменной куртке штурманке и фуражке, заметил стоящего рядом с ним иного человека. Незнакомец, лицо которого скрывал капюшон брезентового пыльника, сложив руки на автомате висящем поперек груди, провожал его фигуру растворяющуюся в тумане, долгим и пристальным взглядом...

— Он дойдет?

Капитан, спросил не глядя на стоявшего рядом.

— Он пришел...

Когда капитан покосился на ответившего, то увидел в тумане, лишь только размытый растворяющийся силуэт.

Впрочем, старик не обиделся на Странника. Тот и ранее был таким. Малословным и отстранённым от всего. Приходил и уходил как тень. Поглядев на оставленный им у люка мешок, хмыкнул. Прибрав и спускаясь проворчал — Незваный гость легок, а званый тяжел. Последнее относилось не к оставленному для него старому армейскому захару. Кстати, новенькому, будто только со склада. А к просьбе Странника, которую выполнил. Хот, отчасти дед лукавил. Парень ему и понравился и был не совсем в тягость, шибко помог по хозяйству.

Старик.

(Чаще его знают под именем — Странник иногда сокращая до Стар — не звезда, а старый)

Странник.

Ретроспектива.

Память...

Простой сколоченный из досок стол, бутылка самогона, нарезанное на тряпице мясо, соленый и огурец и 'круглый' домашний хлеб.

Попытки вспомнить искажают лицо болью. Они, вышибают этой, и физическою, и душевной болью, как пуля в голову, хмель от крепчайшего самогона ...

Еще кружка в дрожащей руке, жадно выпитая словно вода...

'Сталинская' квартира. Тех времен шкаф с зеркалом. На створке висит форма с медалями...

И тут же круговерть звуков... В лицо бьет песок и солнце. Горящие бензовозы, выстрелы крики... Но это не связанные картины, калейдоскоп. Лицо перекошенное криком, удары пуль в борт , пальцы скребущие по боку гранаты цепляющие чеку...

Булькает самогон и снова калейдоскоп.

— Завывание ветра снега. Люди побивающие тропу утопая выше пояса. Затем, крики, жуткий вой...

И... Как удар, рывок и... Противоположность этому, тишина. Каменистый, во льду, берег океана и улетающий в хмарь военный борт .

Тряхнув головою, словно случайно, настраивается на некую волну.

— Отделение милиции, молодой круглолицый следователь, держит документы...

— Путешествовать любите гражданин? Знаю я вашу породу... Неуживчивые, не признающие порядок! Вот нигде не задерживаетесь. И здесь вот...

Скрип двери и картину смазывая краски, сменяет другая.

Все словно в водяном тумане, а по сути так оно и есть. Трескается, высыпается панорамное стекло противогазной маски и становится видно, что вокруг над нею, смыкается шевелящаяся зелень... Темнота...

Заслоняя свет, к столу подсаживается человек. Видна только его спина. Булькает жидкость.

— Опять?

— Снова...

— Волна изменений... Как там говорили? В этой бне? Выброс?

— Да... Суки!

— Спокойно.

— А ты?

— Меня не так плющит. Ведь помнишь? Пол башки снесло. Вот и не помню столько лишнего...

— Лишнего...

Пришедший пьет. Поставив кружку говорит твердо.

— Лишнее. Не из-из боли. Из-за меркантильности твоей. Носишься с этими...

Рука стискивается...

— А что они сделали для нас?! Что?! И сейчас. Ловят как зверей. Опыты ставят... Мы для них...

Сидящий перед ним, поднимает ладонь останавливая.

— Стоп. Хорош. Не заводись.

Тяжело выдохнув, сидящий спиною махает, рукою.

— Ладно возись с этими букашками и придурками. Твое дело. Но вспомни, когда за жабры возьмут и препарируют — я тебя — предупреждал...

Усмехнувшись, первый кивает.

— Да уж о тебе — точно вспомнишь, когда начнут потрошить...

Он почти всегда один как и человек стоящий у дома и смотрящий ему в след. Они, похожи как клоны. Не лицом, не тем, что и одеваются почти одинаково. Судьбами. А еще тем, что хотя внешне люди, на деле волею нового мира уже инее они...

Зона сумерек.

Дорога и находки.

Ретроспектива.

Спугнув стаю разожравшихся на трупах ворон к дороге вышел человек... Старый потертый и выбеленный солнцем пыльник, видавший виды рюкзак, военные ботинки и брюки. Лет 35 назад, такого было легко принять за грибника или лесника делающего обход, но не сейчас, не сейчас...

Раздвинув ветви, не торопясь, спокойно огляделся. А затем, скинув капюшон, шагнул из кустов.

Странник, как его часто звали в этих, да и других местах, обладал некими 'способносями'. Некогда, он мало думал о том, что станет их обладателем. Не зачитываясь 'Звёздной оперой', не до дыр в ленте засмотрев кассету 'звёздных войн', не... Но это всё, давно в прошлом. Сейчас, они у него есть и не только те, о которых мог бы мечтать.

Это он послал наблюдать сюда за происходящим, разведчика, но получив донесение, решил все увидеть сам...

Первый костяк, в лохмотьях, что остались от БДУ и военного снаряжения, лежал прямо у его ног. 'Новый мир', быстро прибирал труппы. Вот и этот, уже почти 'опустел' поедаемый, не только птицами.

Стоило коснувшись его, прикрыть глаза, в сознании Странника, 'как живая', встала картина смерти.

Люди. Военные. Судя по тому, что за машина кроме военной с крестами санитарной службы, брошена на дороге. Военные, только обеспечивающие прикрытие или сопровождение. Машины как видно, только встали и согласно правил, военные, высыпав на дорогу, ощетинились стволами. Этот умер, так и не успев осознать происходящего...

Далее касаться кого либо, уже не требовалось. Словно в калейдоскопе одна картина сменялась другой. Лес, дорога, кусты сохранили для него кусочки некоей памяти.

Вот падает, инстинктивно схватившись за горло и выронив оружие еще один. У следующего удар пули срывает шлем и он, словно в замедленном кадре кино, валится ничком. Еще один, и еще...

Смерть настигла их почти одновременно, и то как, подсказывало, что напавшие вовсе не обычные грабители или бандиты. Засада организована грамотно, сами они весьма хорошо подготовлены. Почти нет промахов.

Открыв глаза, оглядел борта машин. Так и есть, там где стояли военные нет отметин кроме как от попаданий в них самих. А значит, стреляли точно и прицельно. Вовсе не угадав кто и где будет, а зная как именно действуют военные при такой остановке.