Девчонка с хвостиками

Я истерически рассмеялся. Нет, всё же вряд ли он мог знать это заранее. Атеус говорил, что предвидение не может предсказать поступки другого обладателя схожей способности, и я теперь даже догадываюсь, почему. Да и... Он, конечно, не человек и людская мораль ему чужда, но и ставить меня в такое положение без собственной выгоды Атеус бы не стал, если я сколько-нибудь приблизился к пониманию этой сущности.

Всё бесполезно. Я всё равно не спас Алишию. Сколько уже прошло видений в попытке вытащить её из-под стрелы? Пятьсот, шестьсот? Может, больше? Я могу прокрутить видения ещё миллион раз, но это ничего не изменит. Девочка всё равно умрёт из-за моей ошибки. То, что она всё равно бы умерла, и то, что смерть в пламени, наверное, была бы ещё хуже — хреновое оправдание. Я всё равно мог её спасти. Я мог хотя бы запустить видение не после того, как закончился срок предыдущего, а секунд на пять раньше, когда Алишия ещё вываливалась из фургона. Да, чёрт возьми, у меня было бы на пять секунд больше! Хоть с тысячной, хоть с десятитысячной попытки, но я смог бы её вытащить!

Наверное, смог бы. Или не смог. И корил бы себя, что не запустил режим предвидения ещё на пять секунд раньше.

#####, да ###### ## ## ###... Я впервые увидел эту чёртову Алишию сегодня утром, я пришелец из чёртова другого мира, почему я так это переживаю?!

Всё же я — человек. И местные жители — люди, несмотря на иную ДНК и чуть по-другому выглядящие глаза. Я не воспринимаю Алишию, как какую-нибудь инопланетянку, я пытался её спасти, как пытался бы спасти такую же девочку у себя в заштатном сибирском городе N. Так я воспитан, и если бы я мыслил иначе — значит, это и был бы не я, а кто-то другой.

Я не знаю, кем Алишия могла бы вырасти, если бы я так не ошибся. И, очевидно, не узнаю никогда. Продолжать крутить видения и раз за разом видеть её смерть — бессмысленно. Мне всё равно придётся вернуться к реальности.

Но я буду помнить. Помнить и надеяться, что никто, кого я хотел бы спасти, не умрёт из-за моей ошибки в будущем.

Осталось проверить ещё одно. Цинично говоря, сейчас единственное, что я могу сделать — свести к минимуму последствия случившегося лично для себя. То есть хотя бы показать реакцию на смерть кузины так, как отреагировала бы Йомилла в прошлом. Или просто хоть как-то похоже на неё. То есть — криком и слезами, тем более что мне, кажется, и так уже хочется заплакать. Что это — реакция детского тела, каких-то его гормонов, или моя собственная? Не знаю. Я не видел такого в прошлой жизни. Везло.

— Мама, — в пятьсот или шестьсот какой-то по счёту раз слышу этот жуткий голосок, совсем не хриплый, чего можно было бы ожидать, только чуть ослабевший. — Мама. Мамочка...

И, кажется, рядом в пламени в самом деле кто-то шевельнулся. В последний момент вспоминаю, что там и Йомиллы мать осталась, пусть даже у меня она, в отличие от умирающей девочки, не вызвала особых чувств.

— Али! Мама! — я выронил поводья и закричал чуть после слов Алишии, как будто осознал случившееся чуть запоздало. Да, наверное, так достаточно реалистично. И слёзы пошли вполне настоящие. Не фальшивые.

Значит, это видение и станет реальностью. Подаю команду, дождавшись конца и убедившись, что в меня никто прямо сейчас не стреляет, а подбежавший десятник — чёрт, не могу вспомнить, как его там — не собирается делать ничего плохого.

Когда всё повторилось, я запустил режим предвидения ещё секунд за десять до окончания срока своего "предзнания". По крайней мере, теперь я не ошибусь так, что у меня совсем не осталось времени для манёвра. Даже если уже сейчас в меня летит такая же стрела, за эти десять секунд можно сделать хоть что-то.

И только в этом видении я вспомнил кое-что важное. Как бы смешно, наверное, это ни прозвучало, после всех сотен видений я успел забыть о подпаленных искрами волосах. Огонёк-то, до кожи пока не добравшийся, привычным стал, пока я пытался спасать Алишию. Ха-ха. Ха-ха...

Глава 3

Когда я затушил на себе горящие волосы, ещё казалось, что солдаты барона могут победить. Пастырь Тирес громко зачитывал молитву, творя перед собой местное священное знамение, и бесы явно ослабели от него. Их огонь уже не горел так ярко, а стрелы солдат начали собирать жатву среди летающих обезьян. Через какие-то полминуты их осталось всего пять.

Но горцы не оставили своих зверюг без поддержки и продолжили обстрел. На медные наконечники стрел действие молитвы, кажется, не распространялось, и пастыря она ничуть не защитила. Тирес упал, не издав ни звука, когда острие вошло ему в глаз.

Только вот одно "но" — в реальности этого ещё не было.

Откат видения на несколько секунд назад, и стрела точно так же безупречно попадает в пастыря. Ещё разок. Ещё, и снова — но после десятка повторов стрелок горцев промахнулся. Меткий, скотина, раз шансы на попадание у него были порядка девяноста процентов.

Раздался оглушительный визг, и ещё одним бесом тем временем стало меньше. Увы, от наших солдат тоже выжили немногие. Три дворянина укрывались за щитами, отражая стрелы врагов — видимо, дожидались рукопашной схватки.

Один из бесов направил в Тиреса огненный шар, но тот просто рассеялся от выставленных в молитвенном жесте рук. Однако сразу же пастыря поразили несколько стрел подряд, и он свалился наземь. Затем приподнялся, продолжая едва слышно хрипеть что-то невнятное.

Следующая стрела ударила в шею и поставила точку в его жизни.

Увы, здесь я больше ничего не смогу сделать. После того, как Тирес стал приоритетной мишенью для горцев, возможности спасти его у меня не осталось.

Несколько видений подряд, не возвращаясь к реальному ходу времени, я осматривал поле боя. Уже дважды убивали неудачно подставившегося барона — мне пришлось искать другие временные линии, где стрелки в этот раз ошиблись. Восемь солдат были всё ещё живы, и двое из них легко ранены попавшими в ноги стрелами. Бесы продолжают швыряться огненными шарами, но они заметно потускнели после молитв священника — воины ухитряются от них как-то уворачиваться, хоть и получив множество ожогов. Всюду крики, везде трупы коней, слуг, солдат и их семей, укрывшиеся под парой оставшихся телег люди громко молятся. Пахнет горелым мясом... В основном человеческим. Отвратительно.

Мне несколько раз приходилось уворачиваться от стрел горцев. Шары, к счастью, мимо пока не пролетали... А вот "оборотней" видно всё ещё не было.

Горцы спланировали всё идеально, и противопоставить отряд барона ничего им не смог. В лобовую атаку они пустили бесов, обладающих наиболее разрушительной силой. Не знаю, почему, но такой ценный ресурс нашим врагам было совершенно не жалко — бесов осталось всего трое, а сами горцы ещё не выходят на сцену, лишь прячась в густом подлеске и ведя обстрел. Возможно, рассчитывают смять нас вообще без собственных потерь? Но почему им плевать на потери среди бесов, сильнейшей части их войска?

Ясно одно: мне всё-таки придётся спасаться бегством. Сейчас я не являюсь приоритетной целью, но уже видно, что конец близок — и тогда займутся уже мной. И в плен попадать, мягко говоря, не хочется. Почему-то не хочу даже воображать, к чему это может привести. Лучше уж сдохнуть и надеяться, что Атеус опять выловит мою душу...

Хотя это уж вряд ли. Есть ли ему резон вновь спасать того, кто погиб, едва отправившись выполнять задание?

Во всяком случае, у горцев не видно лошадей или других ездовых животных, и вряд ли их было удобно укрыть в зарослях. Если даже они есть, у меня будет хоть какая-то фора. Конечно, уже очевидно, что горцы далеко не идиоты и тактическое мышление у них есть, так что могли устроить и небольшие заслоны на дороге по обе стороны отсюда... Тогда стоит поступить так: отъехать подальше, освободить лошадь и осторожно идти в паре километров от дороги, проверяя чуть ли не каждый шаг предвидением. Тогда у меня будут шансы.

Но для этого нужно, чтобы меня не преследовали оборотни или бесы. Вот они — та проблема, с которой я ничего не могу сделать. От бесов ещё можно попробовать как-то спрятаться, а вот оборотни... Если у них и нюх звериный, то мне точно кирдык. Надеяться на лучшее бессмысленно — может повезти, а может и нет.

Единственный выход: подождать, пока оборотни ввяжутся в бой. Но что, если они так этого и не сделают, если они с самого начала только и собирались караулить беглецов? #####... Это вполне возможно.

Для начала мне нужно хоть какое-то оружие. Под копытами у Бантик его хоть завались — и арбалетные болты, и стрелы, и кинжалы, и даже мечи с топорами павших солдат, но... Проклятое женское седло! Пока я из него вылезу, пройдёт не меньше минуты, пока влезу обратно и застегну все ремни — минут пять. С дальностью предвидения в полминуты это неприемлемо.

Не слезая с лошади, достать я могу только многочисленные стрелы горцев, торчащие из баррикад. Но толку от них никакого, увы. Другой вариант — осмотреть трупы солдат, кое-где свисающие с тех же баррикад... Но, во-первых, все достаточно высоко расположенные трупы совсем рядом с огнём, и пойдёт ли туда Бантик? Животные боятся огня. Во-вторых, так я привлеку к себе внимание.

Да чёрт возьми! С предвидением можно решить всё ещё проще.

Местные слуги привычны повиноваться приказам господ? Так вон их под телегами сколько прячется! Пусть они и подберут мне какой-нибудь кинжал. А не выйдет, так и не беда — попробую другие способы.

— Эй, ты! — с седла не видно было, кто из слуг укрывался под телегой, но это и не важно. — Подай мне тот кинжал!

— Г-госпожа, — послышался в ответ дрожащий женский голос, — лучше спрячьтесь здесь! Куда же вы так пойдёте, вы же...

— Немедленно! — прикрикнул я, добавив в голос толику уверенности.

— Но госпожа...

Ко всем чертям эту линию предвидения, уже видно, что слуги здесь какие-то непослушные. Видимо, просто никто не боялся Йомиллу, иначе приказ выполнили бы. Увы, здесь сложившееся отношение к ней работает против меня...

Повтор, повтор, повтор. Повторяю то же самое с иным построением фраз и другими интонациями. Всё равно всё без толку.

Есть другой вариант: попробовать обратиться с приказом к солдатам. К барону и его рыцарям соваться не сильно хочется, но это и не нужно.

Оглядывая солдат, мне удалось вспомнить имя одного из них. Так больше шансов, что он обратит внимание и послушается.

— Зорак, дай мне кинжал! — интонации стараюсь подобрать так, чтобы слышался и страх, и желание сражаться до конца. — Если эти твари победят, я должна хотя бы постараться забрать с собой к Создателю кого-то из них! Пожалуйста, умоляю!

Воин — бородатый мужчина лет сорока на вид — повернулся ко мне, продолжая прикрываться щитом. Лицо и борода Зорака были обожжены одной из огненных атак бесов, а глаза, кажется, прямо-таки излучали жажду крови.

— Держи, — он даже не стал переспрашивать, сразу швырнув рукоятью вперёд массивный кинжал. Блин, а вот поймать его оказалось сложнее — только с третьей попытки вышло... Как раз срок предвидения на исходе, пора бы начинать действовать.

#####!..

Я не успел вовремя заметить летевшую мне в лицо стрелу, и она влетела мне в плотно закрытый рот. Тяжёлый наконечник с оглушительным хрустом проломил передние зубы и вошёл дальше в глотку.

Последующие матерные крики я выдал, уже вернувшись к реальности. От дикой боли я случайно сбросил "режим предвидения", и только через пару секунд смог вновь его вызвать.

Обратиться к Зораку пришлось заново, и проблемой это также не стало — он точно так же сразу отдал мне кинжал, разве что выглядел как-то даже удивлённым после моей ругани. В этот раз стрела в меня не полетела.

Чуть в стороне от Зорака упал ещё один солдат, получив стрелу в щель забрала. А осталось их теперь, получается, всего пятеро... Плюс трое дворян, плюс ещё несколько слуг без доспехов продолжают стрелять по бесам, но гораздо больше их уже мертвы. Плюс многие всё ещё сидят под телегами и носа наружу не кажут.

Они все умрут. К сожалению, я никак не могу их спасти. Да и Алишию, наверное, не спас бы, даже если б её не достала та стрела.

А вот я, надеюсь, всё же спасусь. Мне всего-то и надо, чтобы оборотни присоединились к добиванию отряда, и тогда будет шанс сбежать. Кинжал тяжёлый и неудобный, рукоять явно не под маленькие девичьи ручки сделана, но как-нибудь, надеюсь, управиться с ним сумею.

И вот, наконец, то, чего я так долго ждал!

Последнего из бесов ухитрились-таки сбить — видимо, серебряные наконечники действительно их ослабляли, и именно в этот момент в схватку вступили оборотни. В первом из видений я даже не смог уловить их движений — настолько быстры они были.

Двое оборотней промчались почти рядом со мной и обрушились на не ожидавших атаки с тыла рыцарей. Да, бесспорно, теперь видно, что убежать от них будет непросто, даже и на лошади... Ну да и хрен с ними!

"Другого шанса не будет, — так я постарался успокоить себя. — Если их сумеют хотя бы ранить, то у меня всё получится. А если нет... Лучше уж сражаться с парой оборотней, чем с парой оборотней и толпой горцев впридачу!"

Обнулив текущее видение, я осторожно промотал реальность до того момента, когда мимо пробежали оборотни. А теперь, прости, бедолага Бантик — старт нового видения...

— Поехали!

Повернув лошадь налево от перегородившей дорогу баррикады, между пары догорающих телег, я резанул ей кинжалом над хвостом.

Несчастная лошадка рванула так, что могла бы соперничать в скорости и с этими оборотнями! Мои матерные крики на смеси русского и кавштартского языков слышали, наверное, и горцы в доброй сотне метров отсюда. В седле меня удерживали ремни, но в видениях меньше часа назад они уже показали свою ненадёжность, так что приходилось держаться и самому. Да ещё кинжал так и норовил вывалиться из рук, а прицепить его было некуда.

Бантик перемахнула горевшие обломки дерева и вломилась в заросли слева от дороги. Теперь приходилось защищать и глаза от веток какого-то местного кустарника, и одновременно поводьями стараться направлять лошадь так, чтобы выйти на дорогу сразу за баррикадой. Только бы лошадка не сломала ноги на здешней неровной земле...

Видение подошло к концу, и я волевым усилием отмотал его на пять секунд назад. На дорогу за полминуты я выйти не успел, и ещё неясно, получилось у меня или нет. Значит, вот теперь придётся действительно рисковать.

Я повторил в реальности всё вплоть до зарослей, и снова запустил видение. Очень мешало то, что седло на Бантик смотрело налево, как раз в сторону зарослей, а не направо — в сторону дороги. Приходилось крутить головой, чтобы видеть всё вокруг, но я справился и к концу этого видения поостывшая лошадь выбралась-таки на дорогу.

Бедное животное уже не стремилось нестись, сломя голову. Кобыла упиралась, не желая идти, и дрожала всем телом. Жалко её, но сейчас моё спасение важнее.

Ещё один удар кинжалом в заднюю часть крупа, и завизжавшая совсем не по-лошадиному Бантик рванула вперёд по грунтовой дороге. На меня наконец-то обратили внимание и рядом пролетели несколько стрел, но даже в первом же видении ни одна не попала. Совсем скоро я скрылся за поворотом.