Седьмая печать

— Ушам не верю, учитель, — Алистер в ответ лишь широко усмехнулся. — Вы что, причисляете себя к фракции Весткотта?

— Я не причисляю себя ни к одной из фракций, — опиумный дым полностью окружил старческую фигуру. — Но будет печально увидеть, как человек ваших талантов и желаний бросил всё ради ежедневных оргий. В которых к тому же нет ничего интересного, они шокируют только фактом и только изнеженных особ.

— Соглашусь, они и мне начинают надоедать, — с какой-то скукой пожал плечами Алистер. — Но зато они прекрасно бесят католическую церковь, потому я готов продолжать далее. Слышали ведь, какую гневную речь недавно закатил преподобный Фиамма?

— К моему сожалению, Фиамма и близко не главная ваша проблема, — Аллан сидел на циновке неподвижной горой, скрывающейся в густом тумане. — Простите меня, Алистер, за то, что я подхожу к этому разговору так долго и скомканно. Мои пропитанные опиумом мозги работают уже не так, как прежде...

— Говорите как можете, учитель, — Алистер выпрямился и нахмурился. — Я готов ждать.

— Хорошо, тогда я попробую и прошу заранее меня извинить, — прошелестело в клубах дыма. — Вы ведь помните нашу прошлую беседу о фазах? Потому что я уже не всё помню...

— Помню. Мне пересказать?

— Не стоит, Алистер, мы же не играем на публику. А про искры мы тоже говорили?

— Искры? — Алистер нахмурился ещё больше. Аллан слегка пошевелился, разогнав дым, прокашлялся и хрипло начал:

— Слои реальности не висят недвижимо, по крайней мере метафорически. Они сталкиваются и взаимопроникают как друг в друга, так и в наш чистый мир. И от этих проникновений образуются "искры", особые сгустки телезмы, несущие в себе силу столкнувшихся миров. Эти искры также способны проникать в чистый мир и высвобождать накопленную энергию, что в свою очередь приводит к вещам, описываемым невежественной публикой как "чудеса". Генерал выходит из жуткой сечи без единой царапины, пациент перестаёт харкать кровью и открывает глаза, человек появляется прямо из ниоткуда. Разумеется, чудеса происходят не только с людьми, в царствах животных и растений они тоже случаются, хотя мы до сих пор не можем нормально их зафиксировать...

Алистер сидел с по-солдатски выпрямленной спиной и обратился в слух, не отвлекаясь даже когда речь учителя прерывалась кашлем.

— Однако некоторые искры всё же поддаются обнаружению. Я тоже этим занимаюсь, и на днях сумел зафиксировать и расшифровать очередную искру. И её результат...

Аллан резко взмахнул руками, наконец разгоняя дым, и его потускневшие глаза посмотрели на недвижимого ученика.

— Ваша дочь умрёт в младенчестве, Алистер.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а затем Алистер слегка покачал головой:

— Простите, учитель, но я не хочу иметь детей. Даже провожу специальные ритуалы...

— И я надеюсь, что они сработают. Искра не утверждает, что у вас обязательно будет дочь и вообще ребёнок. Но её информация чиста: ваша дочь умрёт в младенчестве, и ни один врач либо маг не сможет ей помочь. Включая вас.

— И это... — уголок рта Алистера чуть дёрнулся. — Это вы называете чудом?

— Чудо — это что-то за гранью нашего понимания, — тихо ответил Аллан. — Оно необязательно спасает.

Эта же комната, но кальяна больше нет, как и стола-пятиконечной звезды. Они лежат в углу, разрушенные на мельчайшие осколки, за окном уже темно, а Алистер стоит над ними и тяжело дышит, будто стараясь набрать в лёгкие как можно больше воздуха.

— Я в некотором роде благодарен, — Аллан, стоявший позади него в ночном халате, не выглядел огорчённым. — Возможно, так у меня появится шанс избавиться от этой зависимости. Но к чему такой эпатаж, Алистер?

— Вы солгали мне, учитель, — прошептал тот, сжимая руки в покрасневшие от напряжения кулаки. — Вы не сказали мне всего. Не сказали, что этих искр со временем становится всё больше и больше.

— Я оставил вам догадываться самостоятельно, Алистер, — спокойно отпарировал Аллан. — Как всегда оставлял.

— Каждое применение магии вызывает всё новые и новые искры, — бормотал Алистер, не обращая внимания на его слова. — Вместо познания истины мы лишь приближаем хаос и сами того не понимаем. Почему мы ничего с этим не делаем, учитель? Почему мы при виде такой угрозы лишь презрительно кривимся и говорим, что бояться нечего?

— Вы сходили к Мазерсу до меня, — грустно констатировал старик. — А того перекосило при мысли о том, что прогресс магии может быть чем-то плохим.

— Его больше заботит шанс стать единоличным главой кабала, — Алистер подтверждающе кивнул и вроде слегка успокоился. — Даже странно, что он посоветовал мне обратиться к вам, а не к одной из своих марионеток.

— Мазерс при всей своей напыщенности и наигранности гораздо хитрее, чем кажется. Он знает, что я не склоняюсь ни к одной из фракций в Золотом Рассвете, и понимает, что в случае вашего успеха в делах магии ему и его взглядам на жизнь станет только лучше. Поэтому он надеется, что в нейтральной обстановке вы не проникнетесь идеями Весткотта и не почувствуете давление от его идей.

— Хотя по-прежнему отрицает Эоны. Как и будущую катастрофу от искр. А что вы скажете, учитель? — Алистер покосился на того. — Что можете посоветовать?

— Я? — Аллан горько усмехнулся. — Я вряд ли доживу до того времени, когда чудеса от искр станут общемировым бедствием. Да и вы тоже. Но если взглянуть на ситуацию глобально... — он медленно пожал плечами. — Это столь же неизбежно, как угасание Солнца. И если с Солнцем мы в теории сможем что-то поделать, то тут... разве что полный, абсолютный запрет на любую магию. Включая церковную. При нынешнем векторе развития невозможно даже в теории.

— Или, скажем, уничтожение всех слоёв реальности, от которых к нам поступает магия, — Алистер внимательно всмотрелся в лицо учителя, но на том ничто не дрогнуло.

— Даже если вам удастся найти способ, что в нынешнем уровне развития опять-таки невозможно, и удастся смириться с катастрофическими последствиями, то вряд ли Магические Боги позволят вам совершить такое. Разве что вы станете одним из них...

— Не имею ни малейшего желания, — чётко проговорил Алистер, и комната наполнилась мгновениями тишины.

— Уничтожение магии прежде всего потребует уничтожение Золотого Рассвета, причём гарантированное, — продолжил Аллан. — Чтобы не только выжившие, но и вдохновляющиеся не решились повторить его путь.

— Вы не против уничтожения кабала? — изумлённо обратился Алистер, и Аллан лишь пожал плечами.

— Кабал слишком погряз во внутренних дрязгах и практически разделился на фракции Мазерса и Весткотта, отметающие любой шанс на дипломатию. Уверен, Золотой Рассвет рано или поздно сам себя перебьёт. И потому не собираюсь скорбеть заранее. Ну я сам...

— Проклятие неудачи, — Алистер перестал обращать внимания на его слова, поглядев куда-то в сторону. — Они не смогут возродить кабал, как бы не старались.

Они вновь замолчали, глядя на прозрачно-золотые осколки, всё ещё лежащие на полу бесформенным символом.

— Ваша дочь ещё не родилась, — наконец тихо сказал Аллан. — И не факт, что когда-либо родится. А при нынешнем образе жизни этот ребёнок будет далеко не единственным. Простите, что я говорю такие грубые слова, но...

— Даже если она ещё не существует, она всё равно моя дочь, — чётко выговорил Алистер. — И я не позволю мирозданию попросту взять и забрать её у меня из-за какого-то случайного чуда.

— Прошу прощения за задержку, но я не ожидал вашего вызова, Алистер, — теперь Мазерс был снаружи, но всё ещё одетый в своё пёстрый наряд. Он только что вылез из кэба, чёрного как окружающий мир, и подошёл к ожидавшему его под фонарём человеку в зелёном плаще и натянутом на глаза капюшоне. — И буду откровенным, мой сегодняшний ритуал настолько важен, что любого другого я бы проигнорировал.

— Прошу прощения, Мазерс, — Алистер слегка приподнял капюшон и поклонился. — Но я думаю, что нам всё ещё есть что обсудить, и в благодарность даже принёс вам слухи о Блайт-роуд.

— Так, вот об этом не стоит у всех на виду, — Мазерс обеспокоенно оглянулся, а затем вынул из внутреннего кармана сюртука небольшую печать и прижал её к столбу. — У меня и у Золотого Рассвета слишком много врагов, а в Лондоне слишком много любопытствующих ушей. Вот, сейчас можете говорить свободно, Алистер. Что там с Блайт-роуд?

— Слухи передали мне, что Весткотт хочет получить полный контроль над артефакторием, — Алистер натянул капюшон обратно. — Но не силой, а интригами. Он планирует сымитировать налёт на хранилище, продемонстрировать якобы неспособность охраны сохранить сокровища кабала и предложить свой вариант защиты.

— Весткотт уже не впервые говорит, что нашей охраны недостаточно, — Мазерс смерил неподвижную фигуру Алистера задумчивым взглядом. — И я прекрасно знаю, зачем ему нужен контроль над артефакторием...

Он слегка осёкся, будто едва не сболтнув что-то важное, а затем улыбнулся и хлопнул Алистера по плечу.

— Я всегда знал, что вы будете на моей стороне, на стороне прогресса! И не бойтесь, я обязательно помогу вам в ответ. Предоставлю любую помощь вашей будущей дочери, раз вы почему-то столь уверены в её появлении, а если она всё-таки умрёт, то... — он склонился к уху Алистера. — Некоторые молодые члены кабала вдохновились вашим, скажем так, поведением, и они сейчас изобретают возможность магического дублирования людей. Я отслеживаю их успехи, и если получится, то мы просто сможем создать копию вашей дочери, а то и несколько. Так что не переживайте и не убивайтесь так.

Со своей позиции он не увидел, что глаза Алистера буквально вспыхнули зелёным огнём. Казалось, пламя сейчас вырвется наружу, однако голос остался учтив и холоден:

— А вы, Мазерс, согласились бы после смерти Мины создать несколько её копий и развлекаться с ними?

Мазерс отшатнулся, заодно схватившись за руку, на которой алела свежая царапина. Алистер не пошевелился, и даже зелёное пламя в глазах успело погаснуть.

— Что вы такое говорите? И, Алистер... — Мазерс посмотрел на царапину. — Зачем вам моя кровь...

Он вскинул руку, но Алистер успел первым — и голубая вспышка между ними отбросила Мазерса прямо в кэб. Лошади испуганно заржали и встали на дыбы, однако чародей быстро начертил что-то на карете и те сразу успокоились, а из мрака вне света фонаря с шумом выскочили несколько тёмных фигур.

Но они опоздали — на месте, где только что стоял Алистер, уже кружил пронизывающий лондонский ветер, приносящий с собой омерзительный запах гари.

— Мазерс! — фигуры склонились над магом и помогли ему подняться. — Что случилось с Алистером?

— Похоже, он предал меня в пользу Весткотта, — пробормотал тот. — Срочно отправьте кого-нибудь на Блайт-роуд и отвезите меня куда планировалось. Сейчас тем более надо провести ритуал.

Маги на охране просто выключились в один момент, попадав где стояли. Потом они все очнутся — с головной болью, тошнотой и полной уверенностью, что тяжко бились с другими магами, которых уверенно опознают как людей Весткотта.

Алистер капнул кровью на одну пентаграмму, затем на другую, всё это время шепча нужные заклинания. Когда те вспыхнули и погасли, то толкнул дверь, на пороге которой они были начерчены, зашёл внутрь, лёгким взмахом руки начертил светящиеся письмена и продолжил обезвреживать ловушки.

К тому времени, как основные ворота хранилища распахнулись перед ним, Алистер успел вспотеть. Но улыбка на лице блестела ярче наморщившегося лба, особенно когда ценнейшие артефакты начали перемещаться в карманы плаща.

Лишь один из них он взял очень аккуратно и некоторое время подержал в руках. Небольшая серая фигура, похожая на стрелу — вот только древко из оперения переходило не в острие, а в вытянутую вперёд руку. Алистер очень аккуратно замотал эту руку бумагой и бережно сунул в отдельный карман.

Снаружи уже раздавались крики, и он попросту прошёл сквозь стену.

Алистер появлялся перед самыми разными магами, иногда на улице, а иногда в тёмных переулках или светлых домах. Иногда он убивал их открыто, иногда тайно. Иногда упоминал Весткотта, иногда Мазерса. Иногда произносил лозунги о прогрессе, иногда о сохранении стабильности.

Вскоре начали драться уже вокруг него. Одиночные стычки переросли в бои целых отрядов. Алистер порою помогал тем или иным, но все и без того спокойно справлялись с тем, чтобы залить улицы ночного Лондона кровью.

Когда он явился к Аллану, тот уже ждал. И только улыбнулся.

— Немного жаль, что моя поездка в Индию срывается, — сказал он, когда Алистер появился посреди комнаты. — Но не думаю, что моим мозгам, неспособным вынести несколько часов без этого ядовитого облака, понравилось бы такое. Прошу, Алистер, не стесняйтесь. Мне давно было интересно узнать, какой слой реальности заслуживает моя душа.

На этой площади трупы лежали ужасающим лабиринтом, брусчатка даже потемнела от вылившейся крови. Многие тела были разодраны, несколько горели, ещё в нескольких блестели кристаллы льда.

Мазерс стоял на коленях, хватая ртом воздух. Шляпа исчезла, плащ был измочален в тряпку, а трясущиеся руки покрылись сеткой глубоких ран. Алистер стоял неподалёку от него над телом в чёрном камзоле — хотя, возможно, чёрной была вытекающая из него кровь.

— Ты уже знал, что у нас хранится Разрушитель Барьеров, да? — прошептал Мазерс. — И ты, мерзавец, подло пронзил им Весткотта.

— Ты тоже подло пронзил бы его, — хладнокровно ответил Алистер. — Не строй из себя приличного человека, Мазерс.

— Да каким бы я не был... — тот сплюнул кровью. — Я всё равно буду лучше тебя, предателя. Ты уничтожил кабал, убил своего же учителя, откинул магию на десятилетия назад, и всё ради чего? Ради ребёнка, что никогда не родится?

— Да, — голос Алистера ничуть не дрогнул. — Ради неё. И потому, что вы вместо обеспокоенности будущими проблемами предпочитали мирное настоящее, но при этом гордо говорили о прогрессе. Думаю, в ваше отсутствие этот самый прогресс пойдёт куда быстрее.

— Золотой Рассвет больше и влиятельнее, чем ты думаешь, — прохрипел Мазерс. — Он найдёт и убьёт тебя.

— Я и не собираюсь скрываться, — только сейчас улыбка пронзила губы Алистера, а затем он неуловимым движением метнул в Мазерса стрелу.

Тот всё же успел среагировать, взмахнуть иссечённой рукой и сотворить вспышку пламени. Стрела пронзила её насквозь, но в огне её оперение вспыхнуло и мгновенно сгорело, а с ним осыпалась крошками и маленькая рука. Мазерсу это не помогло — глаза вылезли из орбит, кровь изо рта полилась струёй и один из самых влиятельных магов Британии рухнул замертво.

К тому времени, как морок рассеялся и вылезшие из различных дыр бродяги в компании с ночными полисменами обнаружили побоище, Алистер был уже далеко отсюда.

Девушка стояла на берегу реки и грустно смотрела на покачивающуюся у небольшой пристани баржу. Моряки разгружали её от мощных деревянных ящиков, иногда не стесняясь крепких выражений; девушка вздрагивала, когда слова долетали до неё, но продолжала стоять, хотя на её лице не было и капли любопытства.