Миллстоун

Зловещую интонацию Ника дополнила зазвеневшая крышка чайника, что заставило Миллстоуна перевести взгляд на печку.

— Лучше напрямую расскажите мне, что произошло, хватит ходить вокруг да около, — с лёгкой доброй улыбкой ответил Джон.

— У Фреда был сын. Он пропал, очень давно. У нас и сейчас-то с подобными делами никто не справляется, а тогда и подавно.

— Его так и не нашли? — кивнул Миллстоун.

— Да, — старик налил кипятка сначала в кружку Джона, а потом в свою, — и даже никаких следов, или намёков на то, кто и зачем украл десятилетнего ребёнка.

— И Фред придумал свою версию.

— Именно, мистер Миллстоун, — Ник уселся напротив детектива и взглянул ему в глаза, — он считает, что это одно из языческих племён с диких территорий украло его для своих кровавых ритуалов.

— Я почему-то не удивлён.

— Может, это и не бросается в глаза, но священник Джарвис его лучший друг. Всё то время, пока Фредди не делает гробы, и не наводит порядок на кладбище, он молится в часовне.

— Его можно понять. Это серьёзная травма. Но ведь тело мальчика не нашли, значит, нельзя утверждать, что он мёртв.

— Это вы так думаете. У тамошних дикарей свои нравы, попади к ним человек из федерации, жить ему недолго.

— Я думаю, что если ситуация станет критической, уж с дикарями федеральная армия справится, — Миллстоун почти сразу пожалел, о том, что сказал подобное, не предвидев мыслей старика, которые будут вызываны ими.

— На север они всё равно не сунутся, уж много было таких.

— Узнаю ваши общие с Фредом мысли.

— Тут у всех такие мысли. Никто из тех, кто туда отправлялся, не вернулся. Вот и думайте, господин офицер, — в голосе Ника появилась какая-то мягкость, но говорил он серьёзно.

— Что же, не будем пока обсуждать это, — миролюбиво парировал Миллстоун, отхлебнув чая и переведя глаза на заходящее солнце.

Чаепитие и общение продолжалось ещё часа полтора. Несмотря на своеобразность Ника, старик был приятен детективу, к тому же знал массу сплетен практически о каждом жителе Смоллкрика. К примеру, мистер Джарвис появился в городке относительно недавно, и о его прошлом мало что известно. У него не было даже паспорта гражданина федерации при себе — его оформили под покровительством Шермана. А вот трактирщик Уотерс, напротив, провёл здесь всю свою жизнь, сам построил своё дело, и, несмотря на свой образ, является человеком добродушным, рассудительным и справедливым. О нём старый Ник ничего плохого сказать не мог.

Уже почти стемнело, когда Миллстоун решил направиться в свою спальню, которая располагалась на втором этаже и там даже был выход не небольшую террасу. Джон сбросил с себя пиджак и вышел покурить. Этот покой пограничных территорий определённо обладал своеобразным шармом. Городок погружался в сон, и на улицах воцарялась тишина, ощущение которой усиливалось темнотой, сгущавшейся по мере захода Солнца. Она казалась Миллстоуну небезопасной, потому что в ней легко было скрыться и пересечь границу в местах, где ещё нет постов федеральных сил. Но даже это не могло испортить это бесконечное ощущение покоя.

Закрыв окна — становилось прохладно — Миллстоун разделся и лёг на кровать. Не столько хотелось спать, сколько растянуться и спокойно подумать. Да, в столице это вряд ли было бы возможно, потому что у него непременно были бы планы на вечер, и в кровати он оказался бы далеко заполночь, и возможно не один, так что на мысли перед сном не было бы времени. Но этот отдых был на пользу, а заодно ощущение того, что ты участвуешь в настоящих делах: ни для кого не было секретом, что судьба федерации зависит от того, насколько она распространит своё влияние.

С этими мыслями Миллстоун забрался под одеяло и заснул. Сон был крепким, но даже в нём сохранялось ожидание нового утра, когда снова можно будет заняться деятельностью. Однако планам не всегда суждено сбываться — наверное, Джон видел какой-то приятный сон, когда поверх него прогремел самый настоящий гром. Сложно было спросонья что-то понять. Только вскочив в кровати, Миллстоун понял, что где-то не очень далеко стреляют.

Но не успел он вскочить с кровати, как его заставила содрогнуться серия взрывов. Быстро отыскав свой пиджак и выхватив из внутреннего кармана пистолет, он выскочил на террасу. Ему казалось, что перестрелка происходит очень близко, и он уже собирался в ней участвовать, но виной этому ощущению была тишина. Выскочив наружу, Миллстоун не обнаружил в поле зрения ни банд, которые бы подавляли друг друга огневой мощью, ни вообще какого-либо источника подобных звуков. Спустя секунду он уже сбросил с себя пелену сна и понял, что всё это происходит за пределами Смоллкрика, но и не настолько далеко, скорее всего, в пределах границ федерации.

Спустя минуту внизу послышалось движение — старый Ник проснулся и включил свет. Миллстоун же следил за развитием событий, нервно закурив. Бой был коротким, что вполне могло свидетельствовать о профессионализме минимум одной из сторон. Но нельзя было не думать о нём. Затушив сигарету в пепельнице, сделанной из консервной банки, Миллстоун надел брюки и спустился вниз.

— Господин офицер, — сказал старик, который явно был рад видеть детектива, — хорошо, что есть вы и ваш пистолет. В такие моменты мне становится страшно.

— То есть вы хотите сказать, что это не редкость здесь?

— Случалось уже. У нас под боком Бонек, на который часто нападают, и вообще дикие территории, — старик отвечал как-то нервно и постукивал пальцами по столу.

— А всё утверждаете, что тут спокойно.

— До нас ни разу это не доходило. Всё там, — он многозначительно указал в сторону запада.

— Ладно. Я пойду проверю.

— Ночь на дворе, не ходили бы вы туда.

— Глупости всё это, мистер Дейджен, — сказал Миллстоун, открывая засов и выходя наружу.

На улице, как и следовало ожидать, всё было в порядке. Если бы не то, что Миллстоун осознавал реальность того, что слышал недавно, то можно было бы подумать, что ночную тишину сегодня ничто не нарушало. Наверное, некоторые жители, особенно уставшие за время рабочего дня, даже не успели проснуться. Потом, узнав, что перестрелка никак не коснулась их поселения, они будут вполне спокойны, и нельзя их корить за это. Это не их дело, а вот Миллстоун уже знал, чем займётся в ближайшее время.

Конечно, будь у него больше возможностей, он немедленно выдвинулся бы к предполагаемому месту происшествия, но в данных обстоятельствах это было невозможно и даже опасно. Придётся ждать утра и надеяться, что до того момента никто не заметёт следы. Сейчас ему оставалось делать выводы на основании того, что имелось в его распоряжении. И если подумать, то это не так уж и мало. Серии взрывов скорее всего означали использование автоматического гранатомёта. Обычные выстрелы были одиночными — скорее всего это было что-то вроде ружья или карабина — но довольно меткими, потому что перестрелка быстро прекратилась. Такой разброс уровня экипировки мог означать, что работала какая-то из банд, которая ещё не обладает большой силой.

Но многое оставалось непонятным. К примеру, если бы имело место использование энергетического оружия, то это нельзя было бы услышать здесь — подобные факты можно будет установить только на месте, которое ещё предстоит отыскать, потому что в распоряжении детектива было лишь направление, в котором и случилось это происшествие.

Вернувшись в кровать, Миллстоун не прекращал прокручивать в голове возможные варианты развития событий. Он так и не смог уснуть — лишь погрузился в какое-то забытьё, после выхода из которого, он, к своей радости, обнаружил за окнами рассвет. Джон мгновенно ощутил прилив энергии, который можно было перевести в настоящее действие, и он вскочил с кровати и быстро оделся.

— Чаю, мистер Миллстоун? — встретил его внизу Ник.

— Нет, некогда, я всё равно зайду на завтрак к Уотерсу.

— Как будет угодно, — как-то огорчённо сказал старик, но настаивать не стал.

Уже спустя пять минут чёрная машина стояла около Золотой Шахты. Миллстоун уже привычно вошёл внутрь, но на этот раз не стал садиться за столик, а сразу прошёл к барной стойке и уверенно уселся на один из стульев. Айен, вскоре появившийся по другую сторону бара, выглядел вполне обыденно. Глядя на него, можно было подумать, что его ночью не разбудит и залп артиллерийских батарей прошлого.

— Доброе утро, мистер Уотерс.

— Доброе, господин детектив. Вы сегодня рано.

— Да. Мне нужно побыстрее позавтракать. Можно быстрый кофе и какой-нибудь простенький сендвич.

— Конечно, для вас что-то найдём. Вы как-то встревожены. Всё из-за перестрелки? — с лёгкой улыбкой спросил хозяин.

— Говорите так, будто это обычное дело.

— По нашим приграничным краям вполне себе обычное.

— Ну уж нет, — немного грубо ответил Миллстоун, — с этим пора бороться.

— Это только кажется, что всё было очень близко. Вот увидите, вы устанете туда добираться. В той стороне ущелье, а там сильное эхо.

— То есть, в этом ущелье всегда стреляют?

— Ну, не то, чтобы часто, но случается, я же вам говорил.

— Что же, с этим мы разберёмся. Вы, кстати, не знаете, как до туда добраться?

— Вы вряд ли доберётесь до туда. Там дорога завалена камнями.

— Но ведь как-то там оказались стрелки.

— С диких территорий.

— Само собой, но ведь они куда-то шли, значит, скорее всего, один из концов этого пути заканчивается на территории федерации.

— Тут уж я вам не могу помочь. Выстрелы мы и раньше слышали, но вот чтобы кто-то чужой проходил через городок, такого не было.

— Хорошо, — покачав головой, ответил детектив.

Быстро позавтракав, Миллстоун выдвинулся в направлении предполагаемого места перестрелки, и уже на этом этапе всплыли первые трудности. У него было лишь примерное направление, но вот по какой дороге нужно двигаться, он не знал. По его представлениям, нужное место находилось примерно в стороне угольных шахт, но там все ответвления заканчивались тупиком. После примерно часа блужданий он окончательно сдался, и направился в полицейский участок — приближалось время планёрки.

То, что эта стрельба стала главной темой утреннего собрания, немного подняло дух Миллстоуна, а то он начинал бояться, что местным полицейским тоже нет никакого дела до того, что происходит на границе их зоны ответственности.

— Вы что-нибудь можете об этом сказать, Миллстоун? — спросил Шерман.

— Я точно слышал автоматический гранатомёт. Оружие это серьёзное, поддерживать его в хорошем состоянии не так-то просто, да и эксплуатировать тоже. Тем более, если судить по тому, что я слышал, сделано это было классно.

— Мы ищем профессионалов? — спросил Майлз.

— Минимум один из них точно профессионал. Если бы мне удалось побывать на месте, я бы мог сказать точнее. Какие-то следы там должны быть.

— Я надеюсь, вас пустят за границу? — немного шутливо сказал Шерман.

— То есть?

— Если мы правильно думаем о том месте, где это произошло, то добираться до туда лучше по заброшенному шоссе, а на нём есть федеральный блокпост.

— То есть, никто не хотел пересечь границу? Я думал, в этом ущелье есть какие-то неподконтрольные пограничникам лазейки.

— Возможно, но мне о них неизвестно.

— Что же, значит, сначала мы попытаемся обойтись без пропуска через границу. Мы осмотрим все места, где это ущелье видно лучше всего, и попробуем найти лазейки, — сказал Миллстоун, глядя на Майка и Пиффа.

— Ладно, остальные пока работают по плану, — сказал Шерман, — если Миллстоун что-то накопает, то будем подключаться.

— Да в этих ущельях если порыться, такого можно найти, — сказал Кормер.

— Сначала займёмся этим.

— Ладно, выдвигайтесь.

Как ни нелогично, но самым близким путём к месту, откуда можно было понаблюдать за ущельем, была та самая дорога, на которой Миллстоун приводил себя в порядок после первого бурного вечера в Смоллкрике. Она вела в совсем, казалось бы, противоположную сторону, но зато шла почти параллельно большому шоссе, одно из ответвлений которого здесь называли заброшенным.

— Странная у вас тут география, — заметил Миллстоун, выкручивая руль на одном из крутых поворотов.

— Вам просто надо привыкнуть, эхо тут разносит очень далеко.

— Ну я и думал, что примерно где-то там, но почему-то мне казалось, что туда можно через шахты пробираться.

— Нет. Там завал, помнишь? Если бы не он, то было бы можно.

— Понятно. А куда здесь поворачивать?

— Налево.

— А для чего эта дорога?

— В основном бродячие торговцы ходят. Получается короче, чем по шоссе, да и более спокойно.

— В первую очередь, нет машин, которые в основном принадлежат федералам, ну и патрулей, — сказал Миллстоун, сбавляя ход.

— Они нам не рассказывают, а если они что и нарушают, то ловить их дело неблагодарное, сами понимаете, — немного грустно ответил Майлз.

— Да. Позабудут ваш пыльный городок, придётся самим ездить.

— И это тоже.

То ответвление, в которое они свернули, явно использовалось меньше другого, наверное, бродячие торговцы имели в той стороне меньше дел, что было вполне закономерно, и Миллстоуна скорее удивляло то, почему эта дорога вообще была. Скорее всего, его проложили патрули, но и они, по-видимому, бывали здесь нечасто. Но когда они выбрались на возвышенность, всё встало на свои места: отсюда просматривалось большое пространство, из-за чего преодолеть границу на этом участке было практически невозможно, ну и ущелье этому в немалой степени способствовало.

Миллстоун закурил и достал бинокль. Дно ущелья было видно отлично, но сразу никаких следов он в нём не обнаружил. Ещё через минуту стал виден лёгкий дым, который был ближе к Смоллкрику. Больше ничего разглядеть было нельзя, поскольку само место событий скрывалось за небольшим изгибом.

— Идёмте, — сказал Миллстоун, закрывая машину.

— Пешком? — удивился Майлз.

— Да. Я боюсь, что здесь не проехать, а расстояние небольшое.

— Но как же машина, не боишься за неё? — немного испуганно спросил Пифф.

— Нет. Если кто-то до неё доберётся, ему это может встать дороже того, что он может приобрести. По части безопасности она неприступна.

Идти и вправду пришлось недолго. Сложнее было найти место, где получилось бы безопасно спуститься вниз. На всё это у полицейских ушло немногим меньше часа, но спустя это время Миллстоун разглядывал в бинокль место перестрелки уже с довольно близкого расстояния. Сразу подходить ближе было опасно: это место могло привлечь не только внимание местной полиции, да и про то, что могли остаться неразорвавшиеся гранаты, забывать не стоило.

— Одну сторону я, кажется, определил, но вот потерь со второй стороны что-то не наблюдаю. И почему-то мне кажется, что мы не первые, кто сюда добрался. Хотя, это могла быть и победившая сторона.

— Почему ты так решил? — спросил Саймон.

— Я не вижу ни у кого из убитых оружия.

— В нашем мире это ценность поважнее денег, — усмехнулся Майлз, — это бумажек и монеток можно награбить, но оружие на них купить можно не всегда.