| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
-Интересно, что, по-вашему, тогда несу я?
-Могу сказать, что про это думают другие. Они считают, что вы и есть та самая "граница"... Для них Бор — это камень, о который разбивается сама судьба... рок...
-Выходит, что я несу возмездие?
Чернава не нашлась, что ответить. Наш разговор стал её утомлять. Было видно, что после того, как я стал "хаять" религию Света, она стала сердиться и терять хладнокровие. Чернава чувствовала, что у неё не выходи переубедить меня действовать в интересах Церкви. Это, безусловно, не значило, что она не станет повторять попытки.
Эта вечерняя встреча помогла мне окончательно разобраться, что, собственно, за игры происходят на Новой Земле.
-Я убедилась, господин Бор, что Головнин был прав и у вас действительно особый склад ума. С таким бы идти... в богословы. Вы бы имели невероятный успех.
-Вы мне льстите.
-Это не похвала, — рассержено проговорила Чернава. — Ладно, господин Бор, уже поздний час. Пора нам заканчивать эту болтовню...
Я отступил в сторону, освобождая дорогу.
-До свидания, — маршал резко кивнула в знак прощания, намереваясь идти прочь. Но в последнюю секунду передумала и вдруг сказала: — По своему, ты, безусловно, хороший человек. Позволь тебя предостеречь. Многие на тебя зубы точат. Не верь никому.
-Никому? И тебе?
Чернава нахмурилась:
-Я всё сказала. Бывай...
Она тут же резко отвернула в сторону и направилась твёрдым шагом куда-то в восточную часть города. Проводив её взглядом, я ещё какое-то время стоял на месте, пытаясь осилить сегодняшний разговор.
Про что, интересно, хотела меня предупредить Чернава? Кому именно не верить? Гибберлингам? Может, Старейшине? То-то он меня не принял... странно...
Но более всего меня настораживали процитированные Чернавой слова Воисвета: "Добр не тот, кто не делает зла, а тот, кто его не желает". Казалось бы, мудрая мысль великого человека, но из уст маршала паладина она звучала неоднозначно. Это было больше похоже на оправдание собственных действий. Выходило так, что зло можно использовать и во благо...
А, может, я слишком подозрителен? Очень хотелось бы ошибаться... Если бы не мысли о Стержневе, вернее о его записках, то... то...
Интересно, почему мне на глаза попалась именно та страница? Неужели судьба ещё тогда указывала мне... А на что? На что же она указывала?
И тут, как специально, дословно вспомнились некоторые строчки: "Воевода приказал своим ратникам распечатать двери языческого алтаря, чтобы топорами разрубить на части и сжечь в костре. На что десятник Мещеров возразил, мол, негоже нам, паладинам, марать свою честь подобным паскудством. Тогда воевода приказал бить десятника тростью. И били его, пока не выбили зубы. Били и приговаривали, что сынам Света дозволено бороться со Злом и Тьмой всеми способами".
Почему именно эти строки? Наверное, всё дело в последнем предложении. Оно весьма красноречиво перекликается со словами Воисвета Железного.
Я мотнул головой, пытаясь, таким образом, как бы стряхнуть недобрые мысли, и пошёл назад к Ватрушкам.
С каждой минутой у меня крепла уверенность, что и эта встреча, и записи Стержнева суть одного поля ягоды. И раз меня, в который раз, тыкают носом (боги ли, судьба ли), то делается это не просто так.
-Заходил Торн Заика, — сообщила мне старшая из Ватрушек, едва я переступил порог дома.
Я, было, подумал, что меня звал к себе Старейшина. Но сестрица протянула небольшой кошель.
-Это что?
-Наверное, оплата, — предположила Ватрушка. — Торн велел передать вам.
Я развязал тесёмки и высыпал в ладонь монеты.
"Серебро... двадцать "новоградок"... Несильно они раскошелились за мои услуги, — пробежали в голове мысли. — А к себе и не позвали. Ну-ну! Значит, решено! Здесь больше ждать нечего. Пора идти к Стояне".
Я отсыпал несколько монет Ватрушкам, но те стали решительно отнекиваться.
-Перестаньте! — резко оборвал их. — Я так решил, другому не бывать.
Монеты легли на стол. Сестрицы растеряно глядели то на меня, то друг на друга. Я не стал дожидаться каких-либо слов и отправился спать.
9
На небе мерцали крупные звезды, светила большая холодная луна. В её сиянии таинственно серебрился снег. Светло настолько, что можно было с лёгкостью разглядеть мельчайшие детали собственной одежды, и даже эльфийские узоры на рукавах акетона, выглядывающих из-под меха шубы. Деревья вокруг вырисовывались чудными силуэтами. Никакого движения... Стало даже немного тревожно на душе.
Я втянул носом морозный воздух и ещё раз огляделся. До хижины у Голубого озера было ещё вёрст пять, не больше. Несмотря на усталость, мне совсем не хотелось останавливаться на ночлег тут, ведь до заветного дома уже были сущие пустяки.
Дорога собиралась идти в гору. Под лыжами тихо поскрипывал "сухой" снег. Левой... правой.... левой... размеренный привычный шаг с каждой секундой приближал меня к Стояне.
Сердце взволновано билось в разгорячённой груди. Я мысленно представлял нашу встречу... Сам понимал, что раньше даже не осознавал, насколько соскучился по своей славной девчушке.
А вот как она меня встретит? Будет ли рада?
Подъём становился круче, и пришлось преодолевать его "ёлочкой". На вершине я остановился чуть передохнуть. Взгляд обежал окрестности и остановился на... огневолке. Громадная чёрная фигура Хфитнира выглядела очень зловеще, но мои Вороны сообщили, что всё в порядке. Из разинутой пасти зверя вырывались густые клубы белёсого дыма.
Я живо подъехал к огневолку и остановился в паре шагов. Нос тут же уловил характерный запах серы.
-Встречаешь?
Хфитнир не сводил своего пылающего взгляда с моей персоны. По его телу пробежала тончайшая огненная сеточка. Зверь громко фыркнул, развернулся и засеменил в сторону хижины. Я заспешил следом за ним.
Стояна сидела у порога. В лунном свете она была похожа на статую работы эльфийских мастеров. Верхняя одежда не смогла скрыть полноту её фигуры.
Я остановился, не зная как сейчас дальше реагировать. Но Стояна вдруг улыбнулась и от моего сердца тут же отлегло.
-Почему ты сидишь снаружи? — спросил я, соскакивая с лыж и отбрасывая палки в сторону.
-Ждала.
-Кого? Меня? Откуда ты знала, что...
Вместо ответа Стояна подняла свою правую руку, обнажила её до локтя и показала серебряную змейку.
-Она мне сообщила, — тихо проговорила девчушка. — Потому и послала Хфитнира на встречу.
Стояна немного неуклюже приподнялась на ноги, а я тут же подошёл ближе.
Родные запахи... милые черты лица... голос... Как я за этим скучал, сам того не понимая.
Хфитнир присел в сторонке. Он всё ещё сурово глядел на меня, то ли осуждая за долгое отсутствие, то ли... Хотя, я, наверное, просто надумываю себе о нём. Он зверь, а не человек, откуда подобные эмоции?
Я осторожно обнял Стояну. А она вдруг всхлипнула и тихо заплакала.
-Вот я и вернулся, — шептали мои губы. — Вернулся...
Опустившись на колени, я прижался ухом к упругому животу. Так простоял долго-долго... кажется, чуть всплакнул... вернее ощутил, острую резь в глазах, от того, что сдерживаю слёзы...
Вот я и вернулся. Непередаваемое чувство, когда вдруг осознаёшь неподдельную значимость других людей. Особенно это явно ощущается в такие моменты.
И почему уходил? Почему оставил? Сейчас любые ответы на эти вопросы казались полной чушью... бредом... Ничтожные оправдания.
-Однажды, — тихо сказала Стояна, — когда я спала, змейка на руке сильно-сильно сжала запястье. Мне так стало страшно... за тебя... Проплакала до утра. Даже молилась... и Тенсесу, и Сарну... А следующей ночью эта змейка стала во сне гладить кисть, будто утешая... будто говоря мне, мол, всё в порядке... молитву услышали и твой Бор вернётся. А ты так долго не шёл... В голову чего только не лезло! А сегодня, едва легла спать, как змейка вновь меня разбудила... И вот ты здесь.
-Я действительно вернулся... я здесь, с вами, — ладонь погладила упругий живот Стояны.
Удивительно, что там есть... жизнь... Что там... там... там... О, Сарн, какое чудо! И от этого всего я, дуралей, сбежал... ушёл...
Стояна долго гладила меня по голове, что-то шептала, поминутно всхлипывая, а потом, кажется, вновь заплакала.
-Пойдём в дом, — предложил я, поднимаясь. — Расскажешь мне, как ты тут справлялась.
Мы просидели до самого утра. Стояна почти непрерывно что-то рассказывала, то смеясь, то вдруг горестно вздыхая. Выяснилось, что друидка Вербова частенько её навещала. А однажды даже приходил Торн Заика.
Поутру я решился привести себя в порядок. Во-первых, полез откисать в горячие воды Голубого озера, надеясь смыть всю липкую, почти что въевшуюся под кожу, грязь и вонь. Потом подстригал бороду, брил виски. Стояна сидела рядом на камнях и меж тем починяла мою одежду.
Затем плотно перекусив, я укутался в мохнатую тёплую шкуру и завалился спать. И так провалялся почти сутки, просыпаясь лишь затем, чтобы вновь поесть и справить нужду.
И вот в какой-то момент что-то меня растревожило. Я резко сел и огляделся. Где? Что? Не могу ничего понять...
В очаге тихо-тихо потрескивали дрова. Пахло какой-то снедью... и травами... Бёрхвитурейкахус. Я дома... не стоит волноваться... всё в порядке...
Покрутив головой, так и не увидев в хижине Стояны, я стал быстро одеваться. Мне показалось, что снаружи кто-то разговаривает. Завязав ремень и нацепив на него Воронов (я так к ним привязался, что чувствовал себя несколько неуютно, даже неуверенно), решительно вышел наружу.
Утро. Сизое небо, солнца нет (да и не скоро оно появится). Над озером по-прежнему вздымаются пары горячей воды. Камни вокруг покрылись тончайшим серебряным кружевом.
Здесь очень красиво. По сказочному красиво.
-Стояна! Хфитнир! — мой голос, будто хлесткий удар плетью разлетелся над притихшей округой. — Где вы?
Заскрипел снег, и из-за дома вышла Стояна.
-Проснулся? — грустно улыбнулась она. — Есть хочешь?
-Неплохо бы.
Девчушка приблизилась и вдруг стала гладить моё лицо. Её тонкие пальчики пробежали по волосам, опустились к щеке. В глазах блеснуло нечто схожее со слезой.
-Что случилось? — спросил я, чувствуя, как пересыхает во рту, как внутри, в душе зарождается какая-то ярость. Не приведи, Сарн, что кто-то обидел мою Стояну... клянусь — разорву на части. За этот взгляд, за каждую слезинку...
Чувства любого существа тянутся к чему-то родному и близкому. Мои — к Молчановой... Обворожила, затянула, околдовала. Без неё — как без сердца!
-Что случилось?
-Ты.., — тут девчушка запнулась и сжала челюсти. Я видел, как судорожно заходил её кадычок. — Ты так ночью кричал... звал...
-Кого? — не понял я.
-Меня, — совсем тихо сказала Стояна.
-Звал? — и тут вспоминаю какие-то отрывки снов. Они были туманными, мрачными, недобрыми.
-Ты так кричал, — повторила Стояна.
Из-за дома вышел Хфитнир. Огневолк поглядел на мою персону и сел на задние лапы. В его суровом взгляде читалось некоторое осуждение, мол, убежал, бросил свою подружку. Я бы так не сделал.
Не суди, — "бросил" я огневолку. — Не поймёшь... Я сам себя не понимаю.
-Ты плакал ночью, — печально сказала Стояна. — Я хотела тебя разбудить и... не смогла. Словно... словно... Что происходит, Бор?
Я пожал плечами. Кабы знал!
-Всё будет хорошо, — постарался улыбнуться я. — Это лишь сны. Да и не помню уже их. Пустое видно! — уверено сказал в заключении и обнял Стояну. — Пойдём.
Мы вернулись в дом. Друидка, освоившись с ролью хозяйки, привычно суетилась, накрывая на стол. Её округлившиеся формы вдруг вызвали во мне неожиданный прилив желания... Не желая себя контролировать, я резко поднялся и в два шага приблизился к Стояне.
-Что? — изогнула она брови, чуть приоткрыв свой ротик.
Я поцеловал. У неё были горячие влажные губы... В мозгу мигом наступило потемнение. Контролировать себя было трудно. Да что там — невозможно!.. Какой уж тут завтрак...
Мы лежали укрытые тёплыми шкурами. В очаге тихо потрескивали дрова. Стояна прижалась к плечу, я безмолвно глядел на белёсые тончайшие клубы дыма, которые медленно поднимались кверху.
-Ты больше не уйдёшь? — послышался тихий шёпот Стояны.
Мне не хотелось врать... но если честно, то я не знал. Сейчас даже не хотелось думать про это.
Стояна приподнялась на локте, заглядывая мне в глаза. Меховая шкура сползла книзу, обнажая её плечо и набухшую грудь. Как же она сейчас была красива...
Тут тихо заурчал живот, предательски выдавая мой голод. В общем, откровенного разговора не получалось.
Стояна поднялась на ноги и стала одеваться. Я ещё какое-то время лениво лежал, глядя на её фигуру. Естественная реакция привела к новому возбуждению. Кажется, Стояна это поняла, и, присев рядом жарко поцеловала.
-Вставай, — прошептала она, явно не намереваясь продолжать утехи.
Я не стал настаивать и слез с полатей...
Несколько следующих дней были вполне однотипными. Мне удалось войти в этот неспешный ритм жизни. Большая часть мыслей была о том, что пора, пожалуй, мне и остепенится. Ведь, в конце концов, нельзя же постоянно искать рискованных ощущений.
Чтобы как-то сбить волну тихо нарастающей неудовлетворенности, я решил направить её в иное русло — охоту. Стояна не возражала, хотя могла.
-Свежее мясцо нам не помешает, — стал отчего-то оправдываться перед ней. — Ты согласна?
-Не помешает, — чуть улыбнулась друидка.
Она как-то странно поглядела на меня и погладила по волосам.
Едва-едва небо посерело (можно было сказать, что наступило "утро"), я оделся, встал на лыжи, и пустился в путь. Дорога лежала на северо-восток. Со слов охотников-гибберлингов, там были знатные заячьи места.
Пару часов я двигался вдоль оврагов, и вот наконец выбрался к небольшому лугу, за которым виднелся чернеющий лес.
На снегу было множество заячьих следов. Мне было трудно определить их свежесть. Если бы рядом была Стояна, то, думаю, на бы легко справилась с подобной задачей.
Я вдруг насторожился. Знаете, иногда так бывает, когда ни с того, ни с сего возникает нехорошее чувство будто что-то должно произойти. Поэтому я пошептался с полусонными Воронами, но те нехотя сообщили, что в округе всё в порядке.
-Надеюсь, — сердито бросил им.
Вороны не ответили. Кажется, отсутствие "дела" пагубно влияло на их семейку. Они становились сонными, вялыми, как медведи в берлоге. Отвечали неохотно, даже с каким-то вызовом, мол, чего пристал. Будет что-то — сообщим.
Я ещё раз оглядел следы и пошёл по тем, которые мне показались более свежими. Они были с характерными длинными прыжками и вели на соседний пригорок к ближайшей опушке. Кроме того, мне стал попадаться заячий помёт. Скорее всего, я шёл к лёжке. Полчаса и вот ноги принесли меня к первым деревьям. Далее был наст. Следы пропали и я подумал, что ничего тут не найду. Но всё одно, взяв лук наизготовку, пошёл дальше.
Заяц — зверь хитрый. Охота на него требует напряжения всех чувств. В любой момент он может выскочить из самого неожиданного места. Тут главное не зевать.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
