Гарри отнёс портрет обратно на место отдыха.
"Я не делаю ритуалы", — решил он, потирая больные руки.
"Подходи, — ответил Салазар. "Если ты это сделаешь, мне будет намного легче носить мою фотографию. Если вы передумаете, вы найдете ритуальные книги, которые вы ищете, в углу библиотеки. Картина указала на особенно высокое место позади лестницы.
"Я не делаю их", устало повторил он.
"Я не собираюсь заставлять вас", — ответил Салазар Слизерин, странно нежно. "Насколько я знаю, ты мой наследник, последний уважаемый член моей семьи. Я помогу вам настолько, насколько вы позволите мне, тем более что вы спасли меня от безумных разговоров моего бедного василиска.
"Я не уверен, что хочу спросить", — решил Гарри вслух.
"Ей снились кошмары", просто объяснил Салазар. "Я думаю, магия, которая использовалась для ее создания, то, что сделало ее преданной мне, наказала ее за то, что она сделала, даже если она поверила, что это было то, что я хотел. Я рад, что ты избавил ее от страданий. Она свободна от Тома Риддла, и мне больше не нужно слушать ее мучительный бред ".
'Куда она делась?' Гарри спросил через мгновение. "Я только что вошел сюда и нашел кабинет, и в нем слишком аккуратно, чтобы разместить семидесятифутового змея".
"Она спала внизу", прояснила картина. "Когда вы намереваетесь разбудить ее, любая команда языка парселты вызвала бы ее. Вы хотели открыть дверь, чтобы вы пришли сюда. Хорошая вещь, — отметил портрет, — поскольку вы, вероятно, не смогли бы выбраться из ее места отдыха, если бы упали там.
Гарри бросил взгляд вокруг кабинета. Он хотел бы остаться подольше и больше учиться, щитовое обаяние было одной из вещей, которые ему действительно нужно было выучить, но он знал, что фактически исчерпал свою магию и, вероятно, должен отдохнуть вместо этого.
"Я собираюсь вернуться в Гриффиндорскую башню", — объявил Гарри. Салазар разразился очередной бормотанием о том, что его наследник находится в доме Годрика, а не в его собственном, и не обнаружил никаких признаков остановки, поэтому Гарри оставил его в покое. Он скорее надеялся, что не найдет другого портрета основателя, если наткнется через Комнату Требований, другого может быть слишком много, чтобы его вынести.
Гермиона ждала его в общей комнате, когда он вернулся. 'Где вы были?' она потребовала. "Я заглянул в библиотеку и расспросил, но никто не видел вас с тех пор, как вы оставили нас после занятий".
Гарри неопределенно пожал плечами. "Легче работать вне поля зрения, где меня не будут беспокоить".
"Вы закончили эссе? Я могу просмотреть это для вас.
"Это еще не совсем сделано", — соврал он. "Я хочу проверить пару вещей, возможно, добавить еще немного, чтобы у Флитвика было хорошее впечатление в начале года".
"Хорошая идея", — согласилась Гермиона. Гарри был довольно удивлен тем, как хорошо он обманул ее. Он также был немного обеспокоен тем, как все это звучит гладко.
Том Риддл был бы горд.
Салазар уже сказал, что идет по его стопам, и Гарри сделал все возможное, чтобы физически не отступить от этой идеи. Между ними было что-то похожее, слишком много для комфорта, но мало, чтобы он мог их игнорировать, пока на портрете основателя почти не было сказано, что они одинаковы.
"Рон наверху с Симусом и Дином", — сказала ему Гермиона. "Невилл сказал, что с ним все в порядке, так как вы были так обеспокоены ранее, но я думаю, что Непростительные действительно его беспокоят".
"Непростительные проклятия беспокоят всех, кроме худших волшебников, Гермиона. Кем бы вы были, чтобы вас не беспокоили проклятия, чтобы контролировать, пытать и убивать?
"Думаю, они больше всего беспокоят Невилла", — тихо ответила она. "Я иду наверх, ты снова ведешь себя по-другому".
Гарри смотрел, как она исчезает в общежитии девушки.
По-другому.
Он должен был быть другим. Это был год, когда он начал по-настоящему реализовывать свой потенциал и стать достаточно сильным, чтобы такие люди, как Петтигрю, не могли навредить тем, о которых он заботился. Это было хорошо, так почему Гермиона звучала так негативно по этому поводу.
Гарри выбросил это из головы. Возможно, он был немного далеким сегодня со своей поездкой в Тайную комнату, и он знал, что Гермиона была немного раздражена тем, что он крал ее центр внимания в некоторых классах. Она справится с этим. Рон все время завидовал ему, и он всегда двигался достаточно быстро. Это не будет отличаться.
Глава 6
Октябрь наступил довольно быстро, несмотря на то, что Гарри умудрялся просиживать по четыре часа каждый день в Тайной комнате со своим новообретенным таймером. Шотландское лето было в лучшем случае коротким, а легкий теплый дождь постепенно переходил в более сильный холодный дождь. Листья Запретного леса начали меняться, ива гнетла, и осенний туман начал оседать над Черным озером по утрам.
Независимо от того, насколько быстро Гарри почувствовал, что месяц прошел, казалось, что он был недостаточно быстрым для Рона. Наступление октября было синонимом начала турнира Triwizard в этом году, и о его приближающемся появлении было все, о чем все говорили.
Гриффиндорская Башня разделилась на три группы: Рон, Симус и большая часть дома, которые уже решили ввести свои имена и смотрели на предыдущие задачи до отмены турнира, Гермиона, Невилл и те, кто не смог устоять растущий интерес, но не было никакого желания на самом деле войти, и Гарри, чье стремление к вечной славе навсегда умерло в возрасте одиннадцати лет.
Сегодняшний октябрь был первым и, по мнению многих, особенно Рона, началом легенды о грядущем и неизбежно славном чемпионе Хогвартса. У Гарри были серьезные сомнения по этому поводу, и он пытался предупредить своих друзей, указав, что большинство старых статей Пророка, которые они использовали для исследования старых заданий, были о смерти чемпиона, но они отказались слушать.
Он сдался после того, как Симус сказал ему, что большинство существ были довольно безобидными, пока не были спровоцированы таким образом, что Хагриду Гарри пришлось покачать головой в недоумении. Его скептицизму не особо помог тот факт, что они смотрели на статью об одном из последних лет турнира. Первое событие привело к тому, что все три чемпиона были убиты разгневанным сфинксом.
Гарри заверил себя, что организаторы извлекут урок, и вряд ли в этот раз в первый раунд они включат какое-то большое, опасное магическое существо. Это сделало немного менее вероятным, что тот, кто был достаточно глуп, чтобы быть отобранным, сразу же умер бы.
"Сегодня приходят другие школы", взволнованно крикнул Симус, спустившись со стола, где он, Дин, Невилл и Рон были в восторге, как обычно. Гарри снова перевел взгляд на свою книгу, остановившись лишь для того, чтобы взглянуть на стол, где сидели все остальные, и уклониться от лучших попыток Кэти Белл пролить тыквенный сок на все вокруг. Ловкое прикосновение, которое она могла бы испытать квафелем, но бокалы, казалось, были далеко за ее пределами, если бы след сока, который направлялся к нему, был показательным.
Гарри рассеянно исчез, отметив удивление и благодарность Кэти от использования исчезающего заклинания, прежде чем снова закопать голову в своей книге преображения.
Салазар сказал ему, что у него есть что-то для преображения. Портрет основателя был весьма раздражительным в отношении его склонности к одному из любимых предметов Годрика, но, тем не менее, побуждал его тратить время на развитие и практикование искусства. Области исследования Гарри предка лежали в основном в довольно туманных областях, большинство из которых министерство теперь считало темными.
Картина восприняла эту новость довольно возмущенно, но заверила его, что Ровене сказали, что ее ответ принесет гораздо больше купороса. Магия заключалась в силе и намерении, и он признал, что, пока его намерения были хорошими, никакого преднамеренного вреда быть не могло. Невилл приложил все усилия, чтобы поколебать веру Гарри в этот идеал, обычно в зелья, но с растущей базой знаний, которая раздувалась, чтобы охватить небольшой выбор некоторых довольно противных проклятий, которые Гарри твердо придерживался своего оправдания.
Его новейшим проектом было адаптировать заклинание самостоятельно. Салазар предложил что-то связанное со змеями и колдовством, без сомнения, имея в виду уменьшенную версию своего умения вызывать василиска.
Гарри выбрал заклинание призыва бабочки, которое он разработает из заклинания заклинания птиц, которое он увидел и узнал из "Руководства по расширенному преображению". Его выбор дал портрету Слизерина апоплексию до того, как он объяснил, что рой бабочек создаст почти непроницаемый щит для Убивающего проклятия, корни которого заключаются в магии души, проклятии Круциатуса, которое он стремился никогда не повторить. опыт или любые другие темные проклятия, которые не нанесли физического урона. Взрывное проклятие разорвало бы его бабочек, как бумага, но большинство таких проклятий можно было отклонить с практикой, в отличие от Непростительных. Его предок в конце концов согласился, но все еще умолял его пересматривать свой выбор существа каждый раз, когда они обсуждали это. Гарри смягчился только настолько, что сделал бабочек черными.
"Папилионис", — твердо сказал он, вытягивая в воздухе очень узкую, дно с коротким дном из кончика палочки.
Одинокая, довольно однобокая бабочка, более серая, чем черная, комично закручивалась вокруг его головы.
Не совсем то, на что я надеялся.
Трагическое существо пробилось через стол, едва избегая вилки Рона, и рухнуло перед Гермионой, которая с любопытством ткнула его своей палочкой. Он взорвался струйкой черного дыма. Гарри нахмурился и почесал голову, по какой-то причине заклинание просто не сработало, независимо от того, как он пытался визуализировать движения насекомых.
Гермиона бросила на него довольно самодовольный взгляд с того места, где она сидела. Его неспособность завершить это заклинание совпала с последствиями их спора по поводу поведения Гарри в классах. Она чувствовала, что он должен обращать внимание и стараться изо всех сил и озвучивать столько же, обычно громко в присутствии преподавателя, но когда она заставила его оказаться в центре внимания профессора, она раздражалась из-за его, казалось бы, легкого успеха. Что-то, что он счел довольно лицемерным с ее стороны, учитывая, что она часто совершала такой же подвиг. Ситуация усугублялась, когда он отказывался отвечать, как он рос намного лучше во всех своих уроках, но не то, чтобы он мог сказать, что у нее был нелегальный оборотень, и он тратил на обучение несколько лишних часов в день. В прошлом году она достаточно суетилась из-за его неожиданного удара молнии Сириусом,
"Папилионис", — повторил он, добавляя больше магии в заклинание.
На этот раз он был вознагражден дополнительной бабочкой и визгом от Кэти Белл, которая не ожидала, что к ней обратится насекомое посреди ее разговора.
Они были немного лучше сформированы, решил Гарри, наблюдая, как Кэти мстительно поджигает свои заклинания. Крылья имели лучшую форму, и им действительно удавалось трепетать, а не штопать вяло. Гермиона осталась не впечатленной.
Мне бы хотелось, чтобы она попыталась что-то адаптировать, чтобы создать новое заклинание, — возмущался он. Между одержимостью всех остальных Турниром Трех Волшебников и ее реакцией на его очевидное внезапное изменение в поведении он обнаружил, что у него гораздо больше времени для себя, как и прежде; когда он был никем.
Учиться было легче, но это только оттолкнуло его от нее и усугубило проблему.
По крайней мере, когда будут выбраны чемпионы, волнение стихнет, и Рон начнет говорить о чем-то еще.
"Ученики Боксбатона и Дурмстранга не должны были приехать сегодня", — спросила Алисия с того места, где он сидел.
"Я так думаю, — кивнула Анджелина, — но я не знаю, как они прибывают".
Взрыв испуганных возгласов из окна привлек внимание всех в зале.
'Что это такое?' Дин посмотрел через плечо, видимо, ему не повезло, потому что он хорошо смотрел в окно с того места, где сидел.
"Это птица", — отозвал кто-то.
"Нет, это самолет", — закричал маггловский студент нескольким хихиканьям и более чем на несколько пустых взглядов тех, кто вырос в волшебном мире.
"Это летающая карета" Боксбатон ", — объявил седьмой год Рэйвенкло очень гермионски, приближаясь. "Его тянет абраксанские лошади".
Тренер был бледный, пастельно-синий и довольно богато украшенный. Его колеса смутно напоминали Гарри о велосипеде Пенни Фартинг в том смысле, что задняя пара была намного больше, чем передняя. Все дело, и крылатые лошади, и карета, исчезло за центральной башней, и Гарри снова вернулся к своей книге. Еще несколько незнакомых лиц почти ничего не изменили здесь, в школе, где он знал и в лучшем случае узнавал четверть учеников.
Кто-то проинформировал Дамблдора, потому что он и большинство сотрудников Хогвартса теперь входили в зал, преследуемый тем, что казалось остатком студенческого состава. Гарри был немного смущен видом волнения.
"Что-то происходит с озером", — пискнул первый год с другой стороны Большого зала. Был шум шума, когда половина студентов текла из одной стороны комнаты в другую.
"Это пузырится", — удивленно закричал кто-то.
"Там корабль".
"Должно быть, это Дурмстранг", — объявил Равенкло.
"Они знают о гигантском кальмаре?" невинно спросила девушка. Гарри сдержал смех. Это может быть неприятным сюрпризом для прибывающего контингента из Дурмстранга.
"Я слышал, что Дурмстранг в Чешской Республике", — громко объявил Рон из-за стола. Гарри почти гордился своим другом за то, что он не присоединился к собранию за окном.
"Чешская Республика — страна, не имеющая выхода к морю, Рон", — с некоторым недоверием заявила Гермиона. "Путешествие на корабле было бы очень непрактичным".
"Моя мама что-то говорила о Скандинавии", — добавил Симус.
"Если бы каждый мог найти место на своих столах в доме", предположил Дамблдор, его палочка прижалась к его горлу, чтобы усилить его голос над гомоном. "Давайте произведем хорошее впечатление на наших гостей".
К столам послышалась драка, и Гарри оказался зажатым между Кэти и еще одной шестилетней девочкой, которую он не знал. Он сунул локти как можно дальше, чтобы попытаться отделить себя от тепла обоих, но как только он освободил место, они, казалось, снова вторглись в него. Он сделал несколько глубоких вдохов и попытался сконцентрироваться на своей книге, как мог, чтобы заблокировать беспокойную близость людей вокруг и раздражающее щекотное ощущение волос Кэти на его руке.
Вход в Большой зал оставался открытым, как и всегда, по-видимому, для того, чтобы первые годы не попали в ловушку за тяжелыми дверями, так что был хороший обзор вновь прибывших.
Попытки Кэти обхватить ее шею вокруг Гарри заставляли его все больше осознавать ее близость, и он наклонился немного дальше.
"Извини, Гарри", — она извинилась, хихикнув, когда поняла, что почти лежала на нем. "Не хотел быть таким вперед". В ответ он слегка неловко улыбнулся ей.
