Рассказ путешественника с личным именем Аз Торн вышел длинным и затянулся до самого рассвета следующего дня. Я часто отвлекал его уточняющими и посторонними вопросами, чтобы он раскрыл заинтересовавшие меня моменты. Дал ему подкрепиться ягодой силы, произведшей на него сходное с моим появлением глубокое впечатление. Оказывается, такие ягоды с другой стороны гор просто не растут. Всякого я мог ожидать от местной технической цивилизации, но только не самой настоящей осознанной остановки технического прогресса в угоду каких-то там великих идей и незыблемых принципов. Поначалу Береговая Республика стремительно развивалось. Она достигла весьма много и весьма впечатляющего. Огромные города с около миллионным населением. Сколько их всего, Аз Торн просто не знает. Много и разных, раскиданных вдоль бесконечного побережья. Кроме городов множество более мелких поселений. За сто тридцать лет построена Великая Кольцевая Железная Дорога вокруг всего континента в четыре пути. Причём, полностью электрифицированная железная дорога. Скоростной поезд делает полный оборот по кольцу за два с половиной месяца. Нефти и газа в этом мире нет, в качестве топлива годится только обычная органика. О существовании атомной энергии тоже никто не догадывается. Зато электричество весьма широко распространилось. С другой стороны гор очень много рек и речушек. Построено множество малых и больших плотин, генераторов и линий электропередач. Кроме гидроэнергетики там активно используют энергию светила, построив гигантские электростанции и металлургические производства.
Вот Великий Океан остаётся сплошной загадкой. Если волнение меньше десяти метров — это считается штилем. Огромные волны накатываются на континент везде всегда и без малейшего перерыва. При таком раскладе плавание судов абсолютно исключено. Более того — вдоль берегов задувают шквальные ветра, исключив и использование летательных аппаратов. Только за сотню условных километров от берега начинается относительно нормальный климат и сохраняется таковым до разделительного горного хребта. Где-то эта полоса благополучия больше, где-то меньше. Есть весьма узкие полоски между горами и океаном. Там железная дорога ныряет в тоннель. Живут республиканцы не то чтобы богато, но и нищими их сложно назвать. Отдельно выделяются так называемые 'дома' — странные кланы обязательно с женщиной-матриархом во главе. Именно эти дома и подмяли под себя всю науку, техническое производство и социальную сферу заодно. В домах царствует матриархат и многомужество. У матери Аз Торна пять официальных мужей и ещё дюжина так называемых 'мужчин второго ранга'. В силу тотального контроля размножения, среди жителей крупных городов тоже преобладают ячейки из нескольких подчинённых мужчин при одной полноправной женщине-гражданке с возможной женщиной-компаньонкой. Отдельный мужчина в том обществе вообще никто. Он не сможет даже приобрести себе еду в магазине, ибо владеть расчётным счётом могут только женщины. Деньги там только безналичные, хождение монет или их бумажных заменителей строго запрещено. Про целенаправленную селекцию потомства и постоянный отсев 'брака' разговор отдельный. Если особая комиссия посчитает ребёнка или подростка в чём-то ущербным, то его быстро 'усыпят'. Как в нашем мире 'усыпляли' домашних животных. Да и взрослые тоже могут столкнуться с подобной комиссией и вполне закономерным результатом. Буквально при первом же правонарушении. Впрочем, по словам Аз Торна, живых 'бракованных' хватало. Они влачили жалкое существование в дальних предгорьях или на самом берегу Великого Океана. Про них в обществе просто не принято говорить, как будто их и нет вовсе. Сам он выходил из одного достаточно влиятельного дома, как раз специализировавшегося на целенаправленной селекции человека и социальной роли тех же комиссий оценки конечного результата. Представительства его дома раскиданы практически по всем городам Республики, хоть он и не относился к так называемым 'Великим Домам'. А привело его в столь глухие края неуёмное желание как-то заявить о себе. Совершить какое-то открытие и разнести весть о нём по всей Республике, тем самым возвышая и так весомое величие собственного дома. Разрешенных к открытому исследованию направлений и тем было мало, существующая буквально в зазеркалье магическая цивилизация за горами вполне подходила. Но и тут на его пути возникало множество серьёзных проблем. Два Великих Дома занимались тайной торговлей с центром континента, а потому старались всемерно ограничить возможности остальных проникнуть на эту строну гор. Вдруг они порушат им давно налаженный бизнес. Рассказ путешественника заставил проникнуться к нему приличной толикой подлинного уважения.
— Я помогу тебе обрести желаемое... — задумчиво ответил ему на повисший в воздухе вопрос, после того, как он рассказал всё. — Ты получишь исчерпывающую информацию и материальные доказательства существования здесь представителей цивилизации из иного мира. Они условно бессмертны и владеют тем, что вы называете магией. Обладали в прошлом высоким уровнем развития, но теперь медленно деградируют. Но при этом они являются априори неисправимыми врагами для всего человечества, так как представляют собой комплементарных нам хищников, — после моей фразы клиент опять закатил глаза и потерял сознание.
Про себя же я размышлял о том, что путь на ту сторону мне полностью закрыт. Там удастся найти место разве только среди их отверженных изгоев, да и то если очень сильно повезёт. Ибо даже изгои сохраняют культ чистоты крови, словно те самые 'истинные арийцы' из третьего Рейха. А с ролью домашней собаки уже я вряд ли соглашусь.
С того дня жить стало гораздо веселее. Аз Торн старательно записывал мои рассказы о хищных карликах и их магической цивилизации. Мне было плевать на их самые сокровенные тайны. В его блокноте я зарисовывал картинки из образов чужой памяти, поражая путешественника тем, что это вообще могу делать. И автоматической перьевой ручкой меня трудно удивить. Ещё больше он изумлялся тем, что я вытворял на тренировках. Скорость, сила, точность движений и бросков камней. Я многократно превосходил его по физическим характеристикам. А когда я начинал применять ещё и жгуты силы, пропасть разрыва становилась абсолютно непреодолимой. Подбил его самого попытаться делать со мной 'духовную гимнастику', начиная с элементарных азов. Увы — он даже не смог ощутить в себе ту самую 'силу', хотя особенным взглядом я рассматривал его ауру и в ней эта сила точно присутствовала. Сколько он пытался — всё тщетно. Походу, тут надо с детства начинать. Чуток пострелял из его оружия, экономя патроны. Что можно сказать? Всё вполне ожидаемо. Для меня это оружие бесполезно, ибо где взять под него новые боеприпасы? Секрета их изготовления Аз Торн не знал, а я и сам раньше в химии конкретно плавал. То есть помню, что входит в состав капсюля и как примерно получать бездымный порох. Но между этим куцым знанием и реальной технологией огромное расстояние. Запас патронов же у него оказался весьма скромным. По его словам, в Береговой Республике самое распространённое оружие — духовое. Баллон сжатого воздуха в качестве приклада, клапан, ствол, и простая пуля. Дёшево и практично. Но оно тяжелое и имеет вполне очевидные недостатки. Редкий огнестрел ему где-то достала мать, как и сделанные на заказ вещи для хождения по горам. Ничего подобного в открытой продаже нет. Он рассчитывал выменять всё нужное для жизни и информацию на простые изделия из металла. Швейные иглы, маленькие ножницы, ножницы для разделки кожи, пилки, пробойники — все то, что ценится живущими за счёт природы жителями отдалённых поселений. Чем здесь торгуют Великие Дома, ему узнать так и не удалось. Предполагал особые препараты наркотического толка, но достать их сложно даже на той стороне. За ними ведётся строгий учёт по вполне понятным причинам.
Я расспрашивал его о жизни в Республике, поражаясь величию и... безмерной глупости одновременно. Могли уже давно летать в космосе, а они до сих пор черепа друг дружке измеряют и о чистоте крови пекутся. Впрочем, мне трудно их осудить. Ведь благодаря селекции они добились высокой продолжительности жизни при сохранении телесной молодости до конца. Самые чистокровные способны прожить лет триста, большинство рядовых республиканцев легко доживают до двухсот. Телесная красота и хороший иммунитет. Проявленная болезнь считается признаком 'брака'. Общественный строй ближе всего к условному социализму. Всеобщее бесплатное базовое образование, обеспечение занятости для 'второсортных' и 'третьесортных', устроение личной жизни добровольно-принудительным образом. Избыток мужчин утилизируется семейным обустройством. Мужчина считается априори ненадёжным элементом общества. 'Женщина несёт полную ответственность за своё потомство, потому только женщина обладает полными правами', — примерно такие слова написаны в их конституции. И чтобы женщина была всегда довольна — одного самца ей мало. Он даже удовлетворить её чрево на ложе любви полностью не способен, быстро выдыхаясь. Другое дело, когда у женщины два и более мужа. Женщины могут работать или сидеть на пособии, заниматься городской политикой и научной деятельностью. Интеллект у них высокий. Мужчины же всегда на вторых ролях. Заметно выделиться на общем фоне дозволяется лишь избранным. Например, отпрыскам матрон и их близких напарниц из видных домов, тем самым наглядно показывая качественные результаты долгой селекции потомства. Таким замысловатым образом и движется дальше технический прогресс, всё остальное застыло в киселе проходящих веков. Вот, к примеру, их передовая электроника основывается на электронных лампах. Полупроводники? А что это вообще такое? Даже объяснить их принцип Аз Торну нормально не смог. Впрочем, его эта тема интересовала мало, в отличие от столь близкой и столь притягательной магии. Рассказал ему и о том, что кроме хищных карликов где-то далеко есть и те, кого они сильно испугались. Те тоже владеют какой-то магией, вот только поделиться подробностями со мной забыли. О себе же старался молчать. Пусть считает, что только придёт ему в голову. Но при этом заявил твёрдо — мои способности назвать 'магией' — значит очень сильно польстить. Такие жалкие мелочи, что и говорить грешно. Выжить в горах или предгорьях они ещё как-то помогут, а вот дальше — вопрос открытый.
Очередным ясным утром я ощутил приближение смутной угрозы. Хоть пока и смутной, но направление в её сторону вполне определённое. Глупо было рассчитывать на потерю у карликов желания разобраться с одним мелким рабом при первой удобной возможности. Пора срочно делать отсюда ноги. Рассчитывать на помощь Аз Торна бессмысленно, разве только попросить милостиво пристрелить, дабы напрасно не мучился. Я давно готовился к бегству, сложив в хорошенько доработанный до настоящего рюкзака трофейный вещмешок все скромные пожитки, а также приличную часть товара путешественника. Жалко бросать запас ягод силы, но сбросить их в пропасть или банально раздавить рука не поднимается. Что смогу — то утащу.
— За мной пришли... — ответил на немой вопрос республиканца, с чего вообще суета. — Да, да это именно они, — я кивнул, подтвердив его мысленную догадку. Хватай мешок и дёру. Должны успеть удалиться от опасности раньше, чем меня прихватят за духовный поводок.
Тот всё быстро понял без лишних вопросов, ибо уже записал мои рассказы о рабстве души и об управляемых колдунами живых марионетках. Он запихнул подаренный ему череп карлика в рюкзак и поспешил за мной к скальной стене. Здесь только один путь, одна дорога. На ледник.
Благодаря тренировкам, теперь я прыгал аки горный козёл. И риск сорваться вниз минимален, в момент опасности я подправлял положение тела выстрелом жгута силы. Вот напарника пришлось тащить за собой на верёвке. Он большой и медлительный, к тому же начал быстро задыхаться с ростом высоты. И вот мы уже перевалили через скальный гребень, а ощущение приближающейся опасности всё держится. Нужно спешить. Перед нами раскинулось море воды и льда. Жаркие лучи дневного светила растапливали вечный лёд, вода собиралась в ручейки и лужи, постепенно прокладывая себе дорогу вниз. Передвигаться здесь весьма тяжко, скользко и мокро. А вода ещё и холодная. Опять же, мне было значительно проще. Быстро освоил хождение по неустойчивой поверхности 'на четвереньках', постоянно выпуская из рук жгуты силы. Аз Торну хорошо помогали кошки на ботинках, и всё равно пару раз его пришлось ловить, спасая от холодного купания.
Мы удалялись всё дальше от приютившего меня горного плато, но тревога в моей душе только нарастала. 'Неужели за нами идут...?' — метались в голове панические мысли. Оглядывался и осматривался, привлекая весь доступный арсенал расширенных чувств — тщетно. Если за нами и шли — то применяли все доступные им способы маскировки. Разве только нарушали присутствием окружающую гармонию. Один бы я убежал куда быстрее, но и бросать этого большого увальня как-то жалко. Ведь рассказывая ему о карликах, я втайне надеялся на то, что перепугавшиеся возможных перспектив республиканцы захотят превентивно устранить угрозу. А они вполне способны зачистить тех карликов буквально под ноль при должной мотивации. Заодно избавив меня от одного личного врага, с которым я сейчас ничего не могу поделать. Вряд ли он захочет опять открыто показаться на дистанции прямого выстрела. Для полного контроля моего тела это лишнее. Расстояние играет роль большей частью в точности управления куклой, а в моём случае этим можно и пренебречь. Мы преодолевали ледник, а ощущаемая угроза только росла, заставляя мобилизовать все силы. Аз Торн видел моё беспокойство и пытался ускориться, благо мы вышли на относительно ровный и холодный лёд. Идти стало легче. Впереди уже виднелась величественная гора с двумя вершинами. Именно туда нам и нужно, как раз между ними. Этот путь и ведёт на ту сторону. Светило уже закатилось за далёкие пики, но мы продолжали монотонно переставлять ноги, боясь остановиться даже на минуту для малой нужды. Проглатываемые ягоды силы держали нас в тонусе и в бодрости, а погоня начала явственно отставать. Карлики выдохлись раньше нас. Но впереди самый трудный этап — высокогорный перевал. Мы там серьёзно замедлимся, и нас обязательно нагонят. Кто скажет, на каком расстоянии моё тело полностью возьмут под контроль? Второго фонаря у напарника нет, но я уверенно вижу и в темноте.
Началась круча, здесь камень твёрдый, крошится лишь после сильного удара. Живём. Опасность снова близко, почти нагнали. Но и мы уже подходим к перевалу. Странно. Для осуществления любых силовых приёмов мне приходится всё больше напрягаться. Да и исполнение начинает хромать. Устал, наверное. Нас гонят с утра и до самого утра. Вкус ягод силы тоже изменился, став отчётливо противным. Класть в рот их больше категорически не хочется. У напарника ещё осталось какое-то количество местных сухих пайков, нужно остановиться и перекусить, иначе упадём.
— Ты их до сих пор чувствуешь? — Спросил он меня, когда я почти упал на ближайший каменный выступ.
Сил держаться на ногах почти не осталось. Напарник тоже выглядел неважно. Дыхание тяжелое, лицо заметно осунулось. Прислушался к чувствам и покачал головой.
