Ястребиный глаз (общий файл)

— Зачем вы вообще начали стрелять? — истошно орал кто-то над ухом, выдергивая мое сознание из тьмы забытья. Мысли текли вяло, путаясь в каких-то закоулках, переходах, собственных ногах. Я лежу? Да, руки затекли. Связана? Похоже на то. Болела нога, сильно дергал бок. Не фатально, но очень неприятно. Больше всего досталось голове. Сколько я, вообще, валялась без сознания?

— Она начала сразу стрелять, убила Монро, ранила Боба и Стена! — О, тут целая толпа. Попыталась слегка двинуть головой, но меня тут же замутило, и висок прострелило резкой болью. Черт, как плохо.

— У вас было задание захватить ее, а не убивать. Как мы предъявим Мустангу такого заложника? Да она на ногах стоять не может! — Нет, я смогу, но не буду. Так что считайте и дальше, что я при смерти.

— Пошли давай! Нам надо связаться с Огненным, пока она еще жива! — Грохнула дверь, потом засов. Не доверяют моей тушке, и правильно, в общем. Похоже, все свалили. Приоткрываю глаза, что удалось с трудом, кровь на лице успела засохнуть. Да, сотрясение мозга я заработала капитальное. Мало того, что я почти ничего не вижу, все плывет и размывается, так еще меня замутило от новых ощущений. Хорошо, что не ела перед заварушкой, а то бы стошнило. Полежала немного, отдышалась. Руки за спиной спеленали серьезно, сама не распутаю точно. Нужно достать нож из сапога. Судя по ощущениям, его не нашли. Вот так, еще немного выгнуться. Воздух с хрипом выходил из легких. Как сложно что-то делать, когда все ТАК болит. Еще чуть-чуть, пальцы почти коснулись сапога...

— Просыпайся, армейская подстилка! — Сильная оплеуха привела меня в сознание. Черт, отключилась все-таки. Как неудачно-то. Приоткрыв глаза, увидела перед собою лицо. Зрение не фокусировалось. Сейчас, похоже, снова вырублюсь.

— Открывай глаза давай! — И гаденыш отвесил мне еще одну оплеуху. В голове как будто бомбу взорвали. Непроизвольно вырвался стон. Мужик, видимо, понял что перестарался, потому как меня пнули и заставили принять прежнее положение. То есть, скорчившись и лежа на боку.

— Что... Что вам надо-то? — Голос тоже не слушался. Как мне плохо...

— От тебя — ничего. А вот от Мустанга нужны его разработки по огненной алхимии. — Если бы я могла сейчас смеяться, я бы умерла от хохота. Как же хорошо, что они меня не раздели, ограничившись обыском! Перед ними лежит тайна огненной алхимии... Боже, какая ирония! Кха. Ох, как мне фигово.

— Че лыбишься, сучка? Думаешь, что твой охрененно крутой босс спасет тебя? — Эта мразь меня жутко раздражает. Я вновь криво улыбнулась. Дураки, они есть везде. Кто же так берет в заложники? С нами нужно или деликатно обращаться, или сразу перебить, играя на блеф.

— Ну, что там? — В комнату вошел еще один человек, и мой собеседник переключился на него.

— Огненный попросил время на сбор всех записей. Через пару часов состоится передача.

— Отличные новости! Наконец-то, столь мощная алхимия будет принадлежать Группе Синих! — Два идиота. Мустанг этих придурков размажет тонким слоем. Главное, мне ему не помешать в этом.

— Что будет с ними? — Сукин сын снова пнул меня в простреленный бок. Кха. Кха. Блин. Чуть не скончалась от незабываемых ощущений.

— Естественно, они героически погибнут. — Ну, удачи вам. Кха. Надеюсь, ваше посмертие будет веселым. Интересно, сколько вообще народу в этой группе синих? Я слышала только двух человек, но нападали на меня не меньше пяти. А учитывая, что нападавших еще и отчитали, значит всего их около десятка. Не круто для террористической организации. Мелко плавают.

Мои пленители, наконец-то, убрались, вновь громыхнув дверью. Теперь можно попытаться еще раз освободиться. Здесь действительно холодно, или меня просто знобит? Черт, если это лихорадка, то все совсем плохо. В этом случае, долго в сознании я не продержусь. Мустангу с ребятами надо бы поторопиться. Так, согнула ногу, теперь задача почти онемевшими пальцами пошарить за голенищем. Вот он — мой ножик! Иди к мамочке. Как же хреново слушаются руки. Развернуть нож в руках. Теперь режущая кромка упиралась в веревку. Еще сложнее было начать двигать руками так, чтобы нож резал путы. Дважды он выпадал из непослушных пальцев, и мне приходилось начинать сначала. Вроде все. Да. Я свободна.

Теперь можно и осмотреться. Подниматься с земли я и не думала. После такого удара по голове мне только лежать можно. Но слегка приподняться все-таки надо. Лежала я в полуподвальном помещении. Разглядеть детали расплывающимся взглядом я не смогла. Как же меня тошнит. Ох. Судя по отсутствию лужи крови подо мной, меня кто-то перевязал. Ну и что там у нас по ранениям? Бочину прострелили навылет. Качественно, но, видимо, без фатальных повреждений внутренних органов. Иначе бы я уже отбегалась. Тряпка, заменяющая мне бинты, насквозь пропиталась кровью, но свое дело сделала. Я не сдохла от вульгарной кровопотери. С ногой было хуже. Пуля ощутимо царапала кость при любом движении. Очень, очень неприятные ощущения. Похитители, правда, и ногу мне перетянули. Так, а что там с головой? Повезло, слов нет. Стукнули меня в висок. Как не пробили, непонятно. Но глубокая ранка на голове еще кровоточила. Долбанная слабость! Да, не в лучшей форме тебе, Лиза, гостей сейчас встречать.

Вдруг где-то невдалеке прогремел взрыв. Похоже, Мустанг завалился к нам на огонек! Значит, сейчас сюда набежит народ. Нож спрятала в рукаве, обрывки веревки запихнула под дерюгу. В суматохе никто и не проверит, связана я или нет. Все, замираем. Ждем. Еще один взрыв. Потом тишина, и вновь серия взрывов все ближе. Чьи-то крики. Выстрелы. Снова взрывы. Вот раздался топот, кто-то возится с засовом. В мою камеру влетает будущий труп. Черт, ну кто же так с дамой обращается? Меня грубо встряхнули. Чуть сознания не лишилась. А это было бы не вовремя. Ох. Обхватив за шею и закрывшись моей тушкой от входящих в помещение людей, смертник что-то проорал, типа заложника живым он не отпустит. В нескольких шагах передо мною стоит Мустанг? Да он, вроде. Мне в висок — хорошо хоть не в больной — ткнулся ствол. Вот как. Рано ты списал меня со счетов, придурок. Я, может, и не могу стоять, но мне это и не обязательно. Собираю все ресурсы тела, волю, силу, сгибаю колени и резко падаю, обрушив весь свой вес на удерживающую меня руку, одновременно всаживая в пах террориста нож. На сегодня с меня все.

Лежать было достаточно удобно. Сильно удивленная этим фактом, я открыла глаза. Ох! Головокружение никуда не делось, как и боль. Где это я? Темно вокруг. Знакомый запах? А, я, похоже, в госпитале. В таких местах всегда пахнет одинаково. Значит, наши победили? Я даже не сомневаюсь. А еще мне жутко хотелось пить. Я попыталась протянуть руку к предположительно стакану. Предположительно, потому что нормальное зрение сделало мне ручкой. Сотрясение мозга не фигня. Блин, какая слабость. Обидно, что мне не хватает каких-то сантиметров до стакана. Надо приподняться. Ох. Меня несильно, но настойчиво уложила обратно чья-то рука. Кто здесь? Медсестра?

— Лежи и не дергайся, Лиза. — Мустанг? Что он забыл ночью в больнице? Мне в губы ткнулась соломинка. — Давай пей. Ты ведь этого хотела?

Я послушно начала пить, жадно глотая живительную влагу. Отключилась я на третьем глотке, так и не спросив подполковника, все ли живы в нашей группе.

Следующее пробуждение было днем. И хотя палату, где я лежала, затенили, какой-то упертый солнечный луч добрался до моего лица. Сейчас башка хоть и кружилась, но уже не так сильно болела. Нога и бок дергали, но вполне терпимо. Интересно, сколько я тут уже валяюсь? И какой вообще день? Шум открывающейся двери заставил меня повернуть голову. Ан нет, еще очень сильно мутит. Нельзя такие резкие движения делать. Я прикрыла глаза, борясь с головокружением. Вроде устаканилось. Ну и кто тут у нас? Надо мной нависла какая-то светловолосая медсестра.

— Мисс, сколько пальцев вы видите? — Мне продемонстрировали непосредственно пальцы.

— Ну, учитывая, что большой и мизинец согнуты, вы мне показываете три пальца. Но в глазах двоится, поэтому точное количество я посчитать не могу, так как сама знаю, что у меня сотрясение мозга.

— Для раненной вы чересчур разговорчивы, — пожурили меня в ответ на мой спич. Потом проверили повязки, поменяли капельницу. — Входите, я закончила.

— Привет, Хоукай! — В палату вошел Хавок. — Смотрю, ты сегодня бодрячком.

— Да. — Младлей уселся на какое-то кресло в углу помещения. А сестричка оставила нас одних, выпорхнув в коридор. Судя по веселому настроению блондина, вся наша группа в порядке. Славно. Как будто камень с души свалился.

— Вот и хорошо. Ты отдыхай, я тихонечко тут посижу, как мышка. — Шумный Хавок будет сидеть, как мышь? Не верю.

— Зачем тебе вообще тут сидеть? — Действительно, это нужно только при одном условии. На меня все еще охотятся?

— Приказ полковника. Да и без него мы бы все равно приходили.

— Какого полковника?

— Мустанга. Ах да, ты же не в курсе. Нас всех повысили на одно звание, за обезвреживание радикальной группировки "Синих". Так что теперь перед тобой сидит лейтенант Хавок. Круто, старший лейтенант Хоукай?

— Несомненно. — Даже такой небольшой разговор был слишком утомителен. Жутко хотелось спать. Хотя я очень рада за парней. Оказывается, они сидят со мной по очереди. Вот так и появляются друзья.

— Отдыхай, Хоукай. Если ты быстро не поправишься, полковник нас загрызет.

ГЛАВА 12

(1910 год, Ист-сити)

Не знаю, чем меня поили в госпитале и что конкретно кололи, но раны заживали как на собаке. Может, в Аместрисе и нет алмедики, но в лекарства явно добавляют какую-то алхимическую дрянь. Не бывает такой дикой регенерации у обычного человека. Так что через три дня после освобождения из плена меня мучили только сильные головные боли и частые головокружения. Дырки на боку и ноге всего лишь жутко чесались, но уже не дергали и тем более не болели. Обезболивающее местные эскулапы мне зажали, мотивируя привыканием при столь частом применении. Поэтому по старинке мне регулярно приносили холодные компрессы со льдом. От них стреляющая боль в висках хотя бы ненадолго уходила.

Сегодня со мной сидит довольный отгулом Брэда. Моя круглосуточная охрана состояла из сослуживцев, которые менялись два раза в сутки. Мустанг при встрече отговорился возможностью повторного нападения, потому как не всех террористов удалось повязать. Ну, пусть охраняют, раз так надо. Я все равно по большей части сплю, так что меня они не напрягают.

— Расскажи, что ли, Брэда, как меня вообще нашли и откуда эти радикалы взялись?

— Ну, откуда они взялись понятно. Синие — это выпертые по тем или иным причинам из армии бывшие военные. Они почему-то сбились в кружок по интересам. А одному из их верхушки пришла в голову гениальная в своей простоте идея — растрясти полковника на его исследования по огненной алхимии. Я так понял, что в качестве заложника они выбрали тебя по причине твоей принадлежности к женскому полу. Слабая женщина и все такое. Кто же знал, что ты боевой офицер и прошла войну в Ишваре? Думали, что ты простая секретарша или что-то еще, — Брэда пожал плечами. В принципе, он прав — кто ж знал, что я не подстилка Мустанга, да еще и стрелять умею.

— Да, это они лоханулись знатно.

— В общем, тебя мы хватились только утром. На работу ты не вышла и не позвонила. Но это не сильно нас насторожило, всякое бывает, — лейтенант пожал плечами и достал из сумки бутерброд. — Но потом нам позвонили сами эти Синие и потребовали за тебя выкуп. Полковник не повелся вначале, он же знает, что ты можешь, но решил проверить. Короче, приехали мы к тебе домой, а там полно полиции, труп какого-то мужика тащат. Ну и множество следов от пуль, брызги крови. Да, картина была феерическая. Естественно, дома тебя не было, а вот твой пистолет нашелся на пожарной лестнице в луже крови.

— Ну да, я хотела уйти скрытно через черный ход, но там меня, похоже, ждали. По голове отоварили знатно, — я аккуратно дотронулась до повязки. Швы обещали снять завтра.

— Как ты понимаешь, после такого зрелища наш полковник "согласился" на все условия террористов. Они назначили место — мы пришли. Поддержка как таковая Мустангу не потребовалась, он своей алхимией уверенно нейтрализовал почти всех. Один придурковатый организм смог сбежать и привел нас к тебе. Знаешь, зрелище ты представляла еще то. Если бы ты не открыла глаза и не начала двигаться, я бы принял тебя за труп. А ты молодец — так красиво уйти с линии огня Мустанга, пырнув врага ножиком, да при таких ранениях! Я восхищен! — В ход пошел второй бутерброд. А вот мне есть не хочется пока. При любой мысли о еде меня начинает мутить.

— Да ладно тебе, Брэда. Можно подумать, у меня были варианты. — Пакет со льдом на лбу уже превратился в пакет с обычной водой и начал нагреваться, пора клянчить новый. — Будь душкой — смени мне компресс, а?

Возвращения лейтенанта я не дождалась, провалившись в какое-то забытье. Полноценного сна мне жутко не хватало, мои сновидения сейчас больше походили на горячечный бред. Всплывали какие-то образы, я бегала по каким-то коридорам, иногда отстреливаясь от монстров. Жуть, больше похожая на компьютерную игру.

— Привет, Хавок. Сколько времени? — А надолго в этот раз я отрубилась. За окном палаты уже властвовала ночь. Значит, я проспала не менее пяти часов.

— А, очнулась, Хоукай? — Хавок вновь мусолил незажженную сигарету. Еще в первые дни у него состоялся скандал с моим врачом на тему, что курить в госпитале нельзя. Для блондина это был удар ниже пояса. Он и оставить меня не мог, ибо приказ, и не курить столько для него то еще испытание. — Что-то около часа.

— Фигасе я поспала... — Да уж, почти восемь часов. Или больше?

— Ничего, врач сказал, что тебе полезно. Что-нибудь надо? Или, может, еще поспишь?

— Нет, выспалась я, похоже. Что ты скажешь про заварушку? — Иногда полезно послушать разные мнения. Взгляд со стороны всех участников дает более полную картину.

— Я? Хоукай, я был в группе поддержки и в подвал за тобой не совался. Зато видел, как тебя вынес полковник, — Хавок мечтательно закатил глаза. О, нет. Этот романтик сейчас мне такого расскажет, что уж лучше бы я спала. — Представь себе, солнце золотистым ореолом подсвечивает фигуру героя, который разгромил полчища демонов и спас прекрасную пленницу...

— Знаешь, Хавок, я бы сказала, что Мустанг на героя не катит. Смотри сам — герой обязательно светловолос и голубоглаз, а у полковника черные волосы, черные глаза, сам в черном плаще. Скорее, он как раз больше походит на демона. А судя по рассказу Брэда, и я на прекрасную пленницу не тянула совсем, скорее на жертву жутких экспериментов этого самого демона. Так что ты погорячился. — Бедный лейтенант, я его романтику в асфальт закатала. С такой стороны он на проблему не смотрел.

— Значит, жертва экспериментов демона? — В дверях палаты стоял встрепанный Мустанг.

— А подслушивать нехорошо, — я укоризненно посмотрела на полковника.

— Больно надо, я пришел всего лишь удостовериться в вашей безопасности. Здравствуйте, старший лейтенант. — Хавок вскочил в присутствии высокого начальства, изображая служебное рвение. — Хавок, свободны. Можете, наконец, покурить.