Фрисс оглянулся — вокруг были мирные дома. Кто-то из жителей успел забраться на крышу и глядел теперь на площадь с безопасного расстояния. Другие теснились в конце переулка, и стража отгоняла их подальше.
— Воины Хэнгула! Можно мне взглянуть на это существо? — Речник посмотрел на магов с надеждой. — Я не хочу тревожить или злить его. Только взгляну и тут же вернусь.
— Это глупо, странник, — нахмурился маг. — Нэрэйн сожжёт тебя одним взглядом. Да и Хэнгулу несдобровать...
— Я буду очень осторожен, — пообещал Речник, проходя сквозь кольцо стражи. Он подумал, что все эти воины и маги выглядят очень грозно. Как бы Нэрэйн, проснувшись, не решил, что его хотят убить...
Отойдя за куст, Фрисс надел скафандр. От сильного огня тонкая плёнка не защитит, но подобраться к нему поможет... Сквозь прозрачный щиток шлема окружающий мир выглядел ещё более странно, чем раньше — так и казалось, что кирпичные стены и цветущие побеги сейчас растворятся в воздухе и сменятся серыми угловатыми башнями Старого Города, грудами битого рилкара и перекрученными балками, а из-за угла выскочит крыса. Маги смотрели на Речника с удивлением, даже потрогали его новую одежду и начали что-то обсуждать меж собой, но Фрисс уже не слушал. Он осторожно приближался к обелиску и неподвижному силуэту у его подножия.
Огромное чёрное существо, закованное в матовую броню, растянулось на мостовой, положив руку под голову, второй рукой прижимало к себе что-то длинное и громоздкое. Фрисс замер с приоткрытым ртом, не веря собственным глазам, потом вздрогнул и рассмеялся.
— Воины Хэнгула! Не бойтесь! Это не Нэрэйн, — сказал он, повернувшись к кольцу охраны. — Это мой друг. Не трогайте его!
— Ты в своём уме, странник? — настороженно спросил один из магов. — Уходи оттуда, да поскорее!
— Здесь нет ничего опасного, — пожал плечами Фрисс. — Это Гедимин, Древний Сармат. Он плохо знает обычаи людей и никогда не был в Хэнгуле. Уберите оружие, я поговорю с ним, и ни один магический щит более не будет разрушен...
— Сармат? — маги переглянулись. — В книгах сарматов описывают иначе. Иди, но помни, мы не успеем защитить тебя от Нэрэйна и его огня!
— Не надо защищать меня, — усмехнулся Речник и подошёл к спящему сармату. Гедимин лёг на самой границе сияния, там, где магический щит замыкался. Многоцветные отблески дрожали на чёрной броне, в их пляске сармат очень похож был на обломок древней скалы, глубоко вросший в землю, тяжёлый и неподвижный, как сама земная твердь.
Фрисс сел на тёплую мостовую, заглянул сармату в лицо и увидел тёмный щиток, закрывающий глаза. Речник покачал головой и коснулся бронированной ладони, протянувшейся за магический барьер. Пальцы сармата дрогнули.
— Гедимин! Ничего, что я разбудил тебя? — хмыкнул Речник, накрывая ладонь сармата двумя руками. Она успела нагреться от невидимого колдовского огня, Фрисс почувствовал жар даже сквозь перчатки. Чёрная матовая "глыба" шевельнулась, сармат рывком поднялся на ноги, Речник еле успел выпустить его руку. По площади прокатился гул, маги отступили на шаг и подняли посохи, следя за каждым движением непонятного существа.
— Фриссгейн, — склонил голову Гедимин, покосился на приоткрытые экраны всех своих приборов и спрятал их под бронёй. — Судя по количеству знорков вокруг меня, я неверно выбрал место и время для сна. Ты не знаешь, какие обычаи я успел нарушить?
— Ничего особенного, Гедимин, — не сдержал усмешку Речник. — Жители Хэнгула раньше не видели Древних Сарматов. Они опасаются за свой город. Я думаю, ты не собираешься его сносить.
— Город? Так вот к чему были те вспышки излучения, особенно теплового... какие-то защитные поля? — Гедимин убрал тёмный щиток с лица и посмотрел на Фрисса озадаченно. — Я не хотел никому вредить. Насколько велик ущерб?
Речник сжал руку сармата в ладонях и усмехнулся. Он не знал пока, что привело Гедимина в Хэнгул, но чувствовал, что приключений хватит на всех.
— Хаэй! — крикнул он, повернувшись к хэнгульцам. — Не бойтесь! Мы не враги Хэнгулу, а друзья!
Боевые маги разомкнули цепь и подошли поближе. Несколько чародеев из Гильдии Огня рискнули приблизиться на пять шагов и теперь рассматривали Гедимина со всех сторон. Сармат показал им пустые ладони в знак мирных намерений, маги дружно кивнули и опустили посохи.
— Приятно видеть, что ты не ошибся, воин Реки, — сказал один из Магов Огня, разглядывая сармата сквозь растопыренные пальцы. — Хорошо, что твой могучий друг настроен миролюбиво. Но всё равно ему не стоит спать на улице. Спроси, не согласится ли он отдохнуть в доме Гильдии?
Фрисс повернулся к Гедимину и увидел, что сармат смотрит на магов с интересом.
— Он говорит на гвельском языке? — вполголоса уточнил Древний, покосившись на экран передатчика. — Почти всё понятно. Ты поправишь, если я скажу что-то неправильно?.. Приглашённым быть я рад. Укажешь ли правильную дорогу? Я странник мирный, никакого зла не желаю.
Сармат говорил по-гвельски не вполне уверенно, но маги поняли его отлично. Тот, кто приглашал в Гильдию, растерянно улыбнулся и отвесил поклон. Вся Гильдия Огня уже была тут, и теперь даже ученики рискнули приблизиться. Фрисс незаметно огляделся — может, Алсаг выбрался из какой-нибудь подворотни на шум? Может, он побежал сюда, когда маги собрались у Стеклянной Иглы, из простого любопытства, а знаки у колодца — чья-то шутка? Но кот пропал бесследно...
Верховный маг велел оставить путников в покое, но Фрисс то и дело ощущал на себе любопытные взгляды — из-за двери, из окон, из щелей в стенах, даже из пламени жаровен, хотя Саламандр в этом зале не было. Гедимин улёгся на толстый войлочный ковёр, расправил все "усы" дозиметра и внимательно смотрел на экран, то ли собирая новые показания, то ли изучая старые.
— "Идис" в полном порядке, знорк, и я полностью уверен, что запуск всех её альнкитов — дело десяти или пятнадцати лет, не более, — вполголоса рассказывал сармат, и Фрисс жадно слушал его, вспоминая Старый Город и громаду станции, внушающую почтение даже крысам. — Твой альнкит и все три подстанции работают отлично, Ангиран посетил их перед моим отлётом — они не нуждаются даже в ремонте. К сожалению, сам я на подстанциях не побывал — ликвидация всё ещё отнимает много времени у всех нас...
— Я видел "Скорпион", — прошептал Речник. — Люди снова живут там, где излучение выжгло всё... я не верил, что жизнь туда вернётся. Это всё ваша заслуга, вы победили сияющую смерть...
— Почти победили, знорк, — тяжело качнул головой сармат. — Если не случится ничего непредвиденного, в следующем году мы уберём защитный купол. Когда в развалинах не останется ничего опасного, Река затопит их.
— Это очень хорошо, Гедимин, — сказал Фрисс, коснувшись чёрной брони. — Но мне кажется, что-то гложет тебя. Что случилось? Ураниум-Сити снова гневается на вас? Не хочет видеть тебя командиром станции? Некому за тебя вступиться? Только скажи, и мы все...
— Ну тебя, знорк, — отмахнулся Гедимин. Его жёлтые глаза были темнее, чем обычно, и он чуть заметно хмурился, и это не было связано с показаниями приборов...
— Неприятности у Гвеннона, — неохотно сказал он, не глядя на Речника. — Не бойся, не с оборудованием. Говорить об этом тяжело, но вы, как мне кажется, должны знать... Сармат Колин со станции "Флан" был уличён в похищении ипроновых стержней.
Сармат посмотрел в глаза Фриссу, тот даже вздрогнул — таким тяжёлым и неприятным был этот взгляд.
— Кейденс задержал его, когда он принёс стержни к нам на "Идис". Он хотел продать их. Я нашёл маркировку "Флана" на каждом из них, Колин повредил её, но уничтожить не смог. Гвеннон опознал свои стержни. Я вернул ему их... и Колина, для проверки и суда. Гвеннон принял решение... и теперь я жалею, что не отговаривал его с достаточным упорством, — Гедимин покачал головой и уткнулся в приборы.
— Этот сармат украл ипрон у своей станции? Он что, хотел, чтобы она взорвалась? — охнул Речник. — Он сошёл с ума?
— Эа-мутация, Фриссгейн, — нахмурился Гедимин. — Она поражает мозг. Я настаивал на проверке, но Гвеннон отказался проводить её. Он в своём праве, разумеется.
— И что стало с этим Колином? — осторожно спросил Фрисс. Он не знал, что сказать. Сармат, подставивший свою станцию под угрозу взрыва... Такое было уже на Реке, совсем недавно, и до сих пор ликвидаторы разбирают обломки на месте той станции. Неужели история повторится?!
— "Флан" приговорил его к изгнанию, — взгляд сармата пронизал Речника насквозь и снова вернулся к экрану дозиметра. — Без оружия и скафандра, естественно. Ни одна станция отныне его не примет. Я не знаю, где Колин сейчас, и мне очень не нравится такое решение.
— Это страшная кара, — прошептал Речник. — Гвеннон поступил сурово. Думаешь, он был слишком жесток?
— Он был неосмотрителен, — сузил глаза Гедимин. — Это хуже. Достаточно было расстрелять этого мутанта и сжечь останки в потоке нейтронов, и всем нам было бы куда спокойнее. Но Гвеннону не нравится, что я вмешиваюсь... Его право, лишь бы не пришлось гоняться за эа-формой по всей Реке...
Повисла тишина. Сармат оставил в покое приборы и опустил голову на руки. Фрисс постучал по его броне — он не хотел мешать Гедимину спать, но любопытство сжигало его.
— Так ты из-за Колина покинул станцию? Ищешь его в степи?
— Ммм... Нет, знорк, — сармат неохотно повернулся к Речнику. — Я ищу детали для центрифуги. Всё, что нашлось в Старом Городе, изъедено излучением до полной непригодности. Раотау, как считается, пострадал меньше, там может что-нибудь найтись. Не трогай меня, Фриссгейн, мне станция два месяца спать не давала...
Речник сконфуженно отошёл от уснувшего Гедимина и остановился у окна, глядя на булыжную мостовую. Камень и сухая глина не хранят следов, никто теперь не найдёт Алсага, если кот сам не решит вернуться... и Фрисс уже не дождётся его в Хэнгуле.
Между Хэнгулом и загадочным Кештеном — сухие степи и опасная пустыня, и где-то посередине, в песках, лежит мёртвый город Раотау. Мало кто знает о нём, а знающие немногословны, пустыня давно похоронила древние развалины. Теперь только сарматы знают наверняка, где искать Раотау... и если Гедимин возьмёт Фрисса с собой, самую тяжёлую часть пути Речник пройдёт незаметно. Сармату не нужен назойливый и бестолковый спутник, но Фрисс постарается его уговорить...
Глава 07. Раотау
— Фау! — запоздалый крик Гедимина звенел у Фрисса в ушах, когда Речник уже летел вниз, на обманчиво мягкую песчаную дюну, и катился по ней, пересчитывая камешки. Над землёй с заунывным воем раскручивался смерч огня и пыли — небесные змеи решились-таки напасть, и сполохи огненных вихрей смешивались с ослепительными вспышками плазмы. Гедимин, развернувшись в воздухе, рассекал смерч на части потоками излучения, летящий в смерче песок полосовал броню сармата, вой и скрежет катились над безмолвными песками.
— Фау! — заорал Речник, завидев второй смерч за спиной Гедимина, и взмахнул рукой.
— Ал-лийн ки Тирикка! — пальцы Фрисса выгнулись в сложную фигуру, он резко разъединил ладони и отпрыгнул в сторону. Водяной шар, возникший в сердце смерча, взорвался молниями. Гедимин развернулся, не выпуская сфалт из рук, плазменные потоки очертили кольцо по воздуху, оставляя на дальних дюнах потёки оплавленного песка.
Вой смолк. Фрисс выглянул из-за рилкаровой плиты, косо ушедшей в песок под холмом — на счастье Речника, он успел шмыгнуть под её прикрытие, когда сармат выстрелил. На вершине холма среди слитков спёкшегося песка лежали полупрозрачные серебристые тела. Небесные змеи были не так велики, как казалось в кольце смерчей — не более четырёх шагов в длину, толщиной с руку Фрисса... Их чешуя ещё вспыхивала белым огнём, распространяя жар, заметный даже в палящий полдень. Речник покосился на небо. Возможно, дело было в скафандре — сквозь прозрачный щиток многие вещи выглядели странно — и всё-таки небосвод напоминал серебряную плошку. Он был раскалён, его сияние грозило выжечь глаза, и Фрисс отвёл взгляд и выбрался на вершину холма.
— Гедимин, как ты? — встревоженно спросил он.
Сармат еле заметно пожал плечами. Царапины сетью покрывали его чёрную броню, но ни одна не была глубокой.
— Своевременная атака, знорк, — с одобрением сказал он, повернувшись к Фриссу. — Я недооценил местных обитателей. На западе небесные змеи не рискнули бы так снижаться.
— Здесь они очень злые, — покачал головой Речник. — Но против тебя они бессильны. Небо чистое. Летим дальше?
— Мы уже на месте, Фриссгейн, — Гедимин указал на дюны за спиной Речника. — Здесь окраина Раотау. Да, он глубоко ушёл за пять тысяч лет...
Фрисс оглянулся и замолчал. Да, Старый Город Раотау был здесь, такой же мёртвый, как все песчаные холмы, виденные Речником доселе. В Пустыне Саих, как казалось Фриссу, каждая травинка была драгоценностью. Те кусты иссохшей жёсткой гезы, которые он видел с неба, выглядели не более живыми, чем осколки рилкара, ушедшие в песок здесь, на руинах. А испепеляющий жар пустынного солнца оказался сильнее могильного холода Старых Городов. Речник не заметил, как оказался в Раотау. Теперь поглощённый песками город лежал перед ним.
Раотау погиб не от излучения — земля содрогнулась под ним в ту ночь, гибельную для всего мира. Это был город, где делали смерть — яды, удушающие и разъедающие, взрывчатые смеси, убивающие машины, и от сотрясений запасённая тут отрава вырвалась на свободу и похоронила весь город. Обломки его высоких башен, блестящих защитных полусфер, грозных бастионов занёс песок, они торчали из холмов, как почерневшие от времени кости из размытого кургана. Фрисс присмотрелся к руинам, и его передёрнуло. От них отчётливо пахло смертью. Он поспешно проверил, плотно ли закрыты швы на скафандре, и правильно ли укреплён дополнительный фильтр на шлеме. Гедимин покосился на Речника и кивнул.
— Не вздумай снять защиту, Фриссгейн. Тут много интересных веществ, и ты встречи с ними не переживёшь.
Он спустился с холма, огляделся и пошёл к одинокой башне, чудом уцелевшей посреди каменного крошева. Фрисс последовал за ним. Песок шелестел под ногами, чуть заметно проседая под тяжестью Речника.
Невысокие здания утонули в песке и напоминали о себе лишь острыми гранями рилкара, иногда впивающимися в сапоги. Те обломки, что остались на поверхности, были обточены ветром и отполированы до блеска. Здесь когда-то было бессчётное множество разноцветных, отмеченных разными знаками куполов и сфер, но взрыв разметал их, расшвырял осколки, они пестрели среди холмов, как россыпи битых скорлупок. Фрисс старался к ним не прикасаться — одним богам известно, что скрывалось когда-то под этими куполами, и чем они теперь покрыты!
— Никаких следов... — прошептал Речник, глядя на песок, тревожимый лишь ветром. — Даже крысы ушли из Раотау...
— Даже крысы не питаются песком, — кивнул сармат. — Иди за мной, знорк, не приближайся к откосу...
Среди обломков и песчаных дюн темнела глубокая воронка с отверстием на дне. Фрисс увидел вокруг дыры оплавленный песок, нахмурился и пошёл на цыпочках. Существо на дне зашевелилось, высунуло кончики жёстких усов, чуть заметно дымящихся. Гедимин остановился, оттолкнул Фрисса от края и замер, держа тварь на прицеле. Копошение на дне прекратилось.
