| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Браво-браво-браво! Прекрасный способ пропаганды! Советское самбо и советская школа бокса против японского каратэ, где каратэ безнадежно проигрывает. Японские империалисты посрамлены, и враги повержены...
— Вы забыли про японское дзю-до, — сказал, подошедший к Шардину кряжистый мужик в импортной, обтягивающей его мощный торс, футболке и в динамовских трениках.
— Я — старший инструктор "Динамо" Виктор Бутырский, а Вы кто такой? Кто Вас пригласил сегодня?
— Витя, стоп, не заводись, это свои, — в двери спортзала в этот момент зашел руководитель секции Николай Еремин и его коллега Алексей Александров, курировавший в КГБ спортивное направление каратэ.
— Привет, Витя, какими судьбами у нас? Вы ж там у себя, в "вышке" тренируетесь, у вас вся "девятка" собралась, у нас почти никого нет, больше из Пятого управления. Да, ты у нас — птица редкая, — обратился Еремин к Шардину, пожав ему руку.
Потом объяснил ситуацию Бутырскому.
— Это, Витя, наш коллега, твой тезка, кстати, Виктор Шардин, из Аналитического управления КГБ. Но тренируется у Тецуо Сато, в "вышке".
— Тоже каратэ? — усмехнулся Бутырский.
— Не то же. То, что сейчас я здесь увидел — это не каратэ. Это детский сад какой-то, — ответил Шардин.
— А я что говорил, — к компании подошел еще один из инструкторов.
— Это наш инструктор, Борис Примаков, мастер спорта по боксу. Его ребятки только что тут учеников Володи Арбекова мутузили. Володя, кстати, тоже у Сато учился. И у Штурмина. Володя, это сотрудники КГБ, майор Виктор Шардин, и... — он вопросительно глянул на Краснощека и Колесниченко.
— Да, Виктор, ты кого привел? И какими судьбами к нам? — спросил Александров.
— И что за японцы с тобой? Вот этот мальчик — это кто? — поддержал вопрос коллеги Еремин. — Леша, меня генерал Леонов предупредил, что майор Шардин приведет нового инструктора по каратэ. Наверное, этот японец с протезом на руке и есть этот инструктор?
— Очень интересно... — начал было Александров, но его перебил Примаков.
— Вы извините, Алексей Дмитриевич, я, конечно, понимаю — Первое главное управление КГБ в игрушки не играется, но у меня уже накипело. Давно хотел Вам сказать — ну что это за каратэ? Чем оно нам поможет? Один хороший удар — и все, сливайте воду, тушите свет. А в операциях по обезвреживанию преступников они что — ногами будут махать?
— То, что здесь происходило — это не боевое искусство и к каратэ-до не имеет никакого отношения.
Все обернулись и с удивлением уставились на подходившего к ним японца с протезом левой кисти. Правой рукой он обнимал за плечи японского подростка.
— Вот, кстати, Ваш новый инструктор — Кёсиро Токугава. И его отец.
— Как?! Инструктор — этот мальчик? А его отец кто? — Александров, что называется, выпал в осадок.
— Харуяки Токугава — майор ГРУ в отставке, принимал участие в боевых действиях в Корее. Он изучал каратэ-до в Японии и начинал тренировать своего сына с пяти лет, — Шардин был невозмутим.
— А почему это Вы, товарищ майор, назвали наши спарринги детским садом? И почему Вы говорите — каратэ-до? — к группе подошел еще один инструктор в кимоно для каратэ с коричневым поясом.
— Володя Арбеков, наш инструктор по каратэ, — представил его Николай Еремин.
— Да, почему детский сад? — упрямо повторил Арбеков. — Мои ребята обозначали удары, не били в полную силу, а вот его бойцы, — инструктор кивнул в сторону Примакова, — лупили по полной. Если бы кто-то из моих врезал ногой боковой...
— Чего ж не врезал? Кто мешал? — ухмыльнулся Примаков. — Володя, пойми, в реальной схватке тебя никто ждать не будет. И правил тоже никаких не будет. Вы там у Штурмина привыкли удары обозначать — вот и получили. Здесь тебе не спорт, здесь — боевая подготовка. И вы — сотрудники специальных подразделений органов внутренних дел и госбезопасности. Не мальчики какие-то!
— Товарищ прав. Если вопрос про детский сад — то реальные поединки нужно проводить в обстановке максимального контакта, — вступил в беседу капитан Краснощёк. — Извините, не представился, капитан КГБ Виталий Краснощёк, отдел "Омега".
— Про "Альфу" что-то слышал, а про "Омегу" нет, — признался Александров. — Виктор, твой сотрудник, да?
Шардин кивнул.
— И капитан Сергей Колесниченко, оба из "Омеги". И японцы тоже.
— Так вот, Витя, твой капитан не прав, — продолжил Арбеков. — Если мы тут будем в полный контакт рубиться, то через неделю все по госпиталям будут валяться. А работать кто будет?
— Вот для этого мы сегодня и проведем семинар по так называемому оперативному каратэ. Вначале этот паренек, — Шардин указал на Кёсиро Токугава, — расскажет вашим ребятам о технике каратэ-до, о разных его стилях, а так же покажет разные техники, в том числе и не только для обезвреживания противника, но и для охраны сопровождаемых лиц, для быстрого задержания и даже для нейтрализации диверсантов.
— Откуда мальчик все это может знать? Нет, я понимаю, его отец воевал, ГРУ, это понятно. А этот подросток? — Еремин недоверчиво покачал головой.
— Давай, Николай, построим твоих бойцов, представлю им своих сотрудников и тогда все начнем.
— Кстати, отвечу на Ваш вопрос, — снова заговорил Кёсиро. — Вы, кажется, Виктор Бутырский, мастер спорта международного класса по самбо и дзю-до, правильно? Вы же не говорите — я мастер спорта по дзю?
Инструктора, а вместе с ними Еремин и Александров засмеялись, а Примаков хлопнул коллегу по плечу и сквозь смех проговорил:
— Уел тебя, Саныч, пацан. Ой, не могу, Витя — мастер спорта по дзю!
Смешливость какое-то время воцарилась и среди построившихся в шеренгу сотрудников, которых пригласили на сегодняшний семинар. Услышав, что его будет проводить какой-то пионер, сотрудники не смогли сдержать смех.
— Я понимаю ваше веселье, товарищи офицеры. Многие из вас принимали участие в боевых операциях по задержанию преступников и даже агентов иностранных разведок, некоторые из вас принимали участие в боевых действиях. Но в данном случае никто из вас и вообще никто в СССР не имеет такой подготовки, какой обладает сотрудник секретного отдела КГБ "Омега" Кёсиро Токугава. У него очень мало времени, так что каждую минуту сегодняшнего семинара цените и старайтесь запомнить максимально все, что он вам покажет.
— А для начала я покажу вам, товарищи, что такое настоящее каратэ-до. Давайте, я сейчас проведу спарринги с теми же бойцами, которые тут развлекались перед нашим приходом, — Кёсиро Токугава вышел вперед и поклонился.
Он уже был в своем кимоно, причем, с черным поясом. Это сразу отметили инструкторы, однако вопросы задавать уже не решились. На руках у парнишки были перчатки, только не боксерские, а с открытыми пальцами. Затем он принял из рук подошедшего отца пластиковую коробочку, достал оттуда боксерскую капу, прикусил ее, всем своим видом показывая, что настроен совершенно серьезно.
А дальше... Дальше собравшимся было не до веселья. Потому что худощавый японский мальчик стал показывать настоящие чудеса.
Первыми с Кёсиро вышли на поединки борцы. И Токугава, конечно же, не стал повторять ошибки боксеров и ждать, пока его соперники войдут в ближний бой, где у него было мало шансов. Он держал всех на дистанции, сокращая ее только в нужный для себя момент и сразу наносил несколько резких и очень сильных ударов, которых от мальчишки просто никто не ожидал.
Конечно, тот, кто не занимался никогда боевыми искусствами или даже спортивными видами единоборств, сказал бы, что так не бывает. Мол, как может 14-летний подросток всерьез противостоять взрослым мужикам, да еще и с опытом оперативной работы. И не просто мужикам — спортсменам со стажем, имеющим разряды и степени мастеров и КМС-ов по разным видам борьбы. Однако не стоит забывать, что в теле хрупкого подростка, во-первых, находилось сознание 49-летнего мастера, который большую часть жизни занимался единоборствами, причем, не только в каратэ-до. То есть, опыта у Кёсиро было больше, нежели лет каждому из его соперников. И спортивного опыта, и боевого. А это многое решает. В реальном бою, когда проиграть схватку означает умереть, очки не присуждают и дипломы за победу не выдают. Цена победы или поражения — твоя жизнь! И это накладывает отпечаток на все твои действия.
Кёсиро не стремился бить эффектно. Иногда его удары даже никто не успевал заметить — вот только что на него набегал массивный Вася Обломов из оперсостава МУРа, и вот уже этот Вася как будто споткнулся и рухнул на колени, схватившись за горло и кашляя, как будто пытаясь выкашлять свои легкие. Короткий встречный удар ребром ладони в горло не увидел никто. Просто из-под туши спортсмена внезапно вынырнул японский мальчик и вежливо отвесил рицурэй поверженному сопернику.
Точно так же оказались на полу и все остальные соперники японца. С некоторыми Токугава даже особо и не стал церемонится. Последние двое его оппонентов, поняв, что "на арапа" пацаненка не взять, не стали сокращать дистанцию, а начали кружить вокруг него, пытаясь поймать на контратаке. И хотя рост Кёсиро был невелик, но закон "нога длиннее руки" никто не отменял. Тем более, что и сами бойцы были невысокого роста. Поэтому одному из них, который начал финтить и пытаться раздёргать мальчишку, Токугава просто ногой заехал в пах, а когда тот рухнул на колени, моментально оказавшись над соперником, обозначил добивание ногой в голову сверху. Даже несмотря на небольшой вес подростка все поняли, что удар пяткой сверху вниз в область затылка привел бы к летальному исходу.
Последний спарринг-партнер Кёсиро решил воспользоваться преимуществом в весе и успев схватить мальчика за рукав кимоно, моментально зашел к нему за спину, после чего, наплевав на все условности, просто попытался задушить его в стойке. Но пока он сплетал руки в подобие "гильотины", Токугава просто сделал резкое движение головой назад и одновременно пяткой ударил душившего его борца под колено. С воплем "Сссука!" опер опрокинулся навзничь, зажимая рукой нос, из которого фонтаном брызнула кровь.
Кёсиро снова поклонился, несколько глубже, нежели следует, как бы извиняясь за слишком жёсткие приём.
— Прошу меня простить, иногда действую на рефлексах, не успеваю в боевой обстановке смягчить удар. Организм автоматически реагирует на опасную ситуацию, но я расскажу, как и какое нужно изготовить защитное снаряжение, чтобы такое больше не повторялось.
— Да уж, кто бы рассказал — не поверил бы! — Еремин покачал головой.
Александров тоже был под впечатлением. Но больше всех был удивлен Виктор Бутырский. Он подошел к своим ученикам, о чем-то с ними поговорил, и вернулся к Кёсиро, который начал бинтовать руки эластичными бинтами.
— Слушай, пионер, ты откуда такой взялся? Тебе сколько лет? — с ходу спросил он у Кёсиро.
— Я родился в СССР, мой папа родился и вырос в Японии, если хотите, он вам сам все расскажет. Что может, вернее, что имеет право рассказывать. То, что я сейчас продемонстрировал — это приёмы каратэ-до, стиль особого значения не имеет, но если Вам и Вашим товарищам интересно, то начинал я изучать школы Вадо-рю и Годзю-рю, а после изучения базовых техник — кихон — стал изучать стиль Сёриндзи-кэнпо, который практикую и сегодня. Да, и мне 14 лет...
— ... а заниматься мой сын начал с трех лет. Вернее, я стал готовить его буквально с младенчества, а вот именно каратэ он стал осваивать в три года — базовые стойки, передвижения, дыхание, — закончил подошедший к сыну Харуяки Токугава.
Бутырский прищурился.
— Вы его отец? Вы его тренировали? Но то, что Ваш сын сейчас вытворял — это же не каратэ! Там и борьба была, я сам видел, как он подсечку сделал, да и удары пару раз были совсем не каратистские! Вы сами-то где учились?
За Харуяки ответил подошедший к Бутырскому Шардин.
— Харуяки Токугава — наш сотрудник, боевые искусства изучать начал в Японии. Что касается техники, то, к сожалению, обучение каратэ в СССР пока только начинается, поэтому трудно сейчас сравнивать технику ваших ребят с техникой даже этого мальчика, который каратэ занимается почти всю свою жизнь. А это побольше будет, нежели у любого из присутствующих здесь сотрудников, кроме, конечно, майора Токугава.
— Проблема в том, что вам здесь преподают стили Сито-рю и Сётокан каратэ-до, а в этих стилях основное внимание отведено ката и изучению базовой техники. То есть, ваши ребята прошли только первый этап — постановка базовой техники или кихон. Это закладка основ правильных движений: ударов, блоков, стоек, переходов, маневрирования. Ну и, конечно, основы духовной и морально-волевой подготовки. Второй этап — разучивание комбинаций или рэндзоку-ваза, которые состоят из нескольких элементарных приемов с завершающим ударом или броском и овладение комплексами формальных упражнений — ката. Но это — только начальный уровень. А вы уже пытаетесь с этим, не освоенным до конца багажом на равных проводить поединки с перворазрядниками и кандидатами в мастера по боксу или борьбе, — снова заговорил Кёсиро.
Бутырский, а также заинтересовавшиеся необычным подростком Еремин, Александров, Арбеков и Примаков, которые подошли, удивленно переглянулись. Арбеков что-то попытался сказать, но Еремин показал ему жест "рот на замке" и тот словно бы поперхнулся словом. Шардин довольно улыбнулся и подмигнул Краснощеку. Тот поднял вверх большой палец, мол, во дает наш пацан.
— Пока ваши ребята пытались применить технику каратэ-до, да еще и без ударов в полный контакт, их соперники действительно работали в полную силу и, кроме того, двигались в свободной манере. А техника передвижений в каратэ-до, точнее, базовая техника — это определенные шаблоны, которые, конечно же, проигрывают в свободном бою. Кумитэ в любом стиле каратэ-до допускает нарушение любых шаблонов — важна победа. Вы ведь не будете отрицать, что когда боксер изучает базовую технику передвижений по рингу, то он не будет всю свою спортивную карьеру передвигаться приставным шагом или демонстрировать челнок туда-сюда?
— Нет, понятно, что боксеры двигаются свободно, но и базовую технику никто не отменял. Например, боксер будет бить кулаком, а не, скажем, раскрытой ладонью, — не выдержал Примаков.
— Вот в этом-то и проблема! — воскликнул Кёсиро. — И у боксеров, и у тех, кто изучает каратэ-до — давление шаблонов. Но в каратэ-до шаблоны на третьем и четвертом этапе уходят в сторону, хотя база, конечно, остается. Кстати, во всех японских, а также китайских единоборствах с применением ударных техник бьют и кулаком, и ладонью, и пальцами, и локтями, да чем угодно! В оперативной ситуации это намного эффективнее.
Мальчик одел на забинтованные руки свои необычные перчатки, похлопал ими друг о друга и закончил:
— Но давайте я все же вначале покажу, а потом уже продолжу объяснять, не возражаете?
Поединки 14-летнего подростка с пятеркой сотрудников, которые были учениками мастера спорта по боксу, были такими же скоротечными, как и поединки с борцами. Правда, техника здесь отличалась — борцов Кёсиро старался держать на расстоянии и ловил их на попытках разорвать дистанцию, а вот с боксерами было все наоборот. Мальчик вначале держал дистанцию, нанося сильные и болезненные удары ногами по ногам соперников, а потом внезапно резко шел на сближение и в этот момент наносил длинную серию ударов ногами и руками, обязательно заканчивая связку броском или болевым приемом. При этом серия была стремительной и со стороны вроде бы удары казались легкими. Но здоровые парни валились, как снопы.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
