Боевой 1918 год-2

— Чего сам-то? Может, курьера послать?

Отрицательно мотнув головой, ответил:

— Нет. Надо или тебе, или мне. Нас Семен лично знает. Да и чую, что времени все меньше остается. Так что надо очень быстро решать.

Предчувствия не обманули, так как минут через десять, выехав на сопку увидел всю картину целиком. И сотню Семена (вроде даже меньше сотни) и километрах в трех от них, большое облако пыли в котором была видна голова колонны конной немчуры. Выругавшись из-за того, что время кончилось, повернулся к комиссару:

— Давай к Михайловскому. Скажи, пусть во-о-он от тех кустов атакует сходу. Как он там говорил — "с налета с поворота". Но ближе трехсот метров не подходит. Васильев сам разберется что и как. А я к Буденному. Скажу ему чтобы уводил своих людей туда.

После чего, вместе с Магой и пятеркой разведчиков, во весь дух рванул к как-то неторопливо едущим казакам. Вот только пока скакал, увидел странную вещь. Наши конники, почему-то остановились и стали разворачиваться в цепь. Они что — идиоты и самоубиться об фрицев вздумали? Ведь дозорные наверняка доложили своему командиру что встретили отряд Чура! Или Буденный решил, что мы слишком далеко, чтобы ввязаться в бой? А может подумал, сейчас отвлечь боем немчуру с той целью, чтобы мы в самый ответственный момент внезапно ударили? Но один хрен надо как-то успеть согласовать действия. Я огрел коня плетью и тот вообще полетел как самолет, по-моему, даже повизгивая от злости и восторга. Вот почти успел. Семен даже увидел меня и приветственно махнул рукой. Но его лава уже начала разгон. Поэтому пришлось орать:

— К кустам! К кустам вон тем доворачивайте! Доворачивайте!! Дово... Сука-а-а!

Последнее слово относилось к тому, что я доскакал до буденновцев, но при этом внезапно потерял управление. Мой вороной педераст, влившись в общую лаву, закусил удила и напрочь перестав слушаться руля, со злобным визгом, вместе со всеми внезапно понесся в сторону немецких кавалеристов. И не просто понесся, а еще мудила такой, за счет резвости обогнал всех. Вот и получилось, что я как последний дебил, чуть смещенный к левому флангу, возглавил все это сумасшествие. На секунду оглянувшись, увидел подпирающих казаков, которые выставив длинные пики и разинув рты в вопле, неслись следом. Где-то там же, мелькнула черная Магина черкесска и его выпученные глаза.

А впереди... Впереди все было очень плохо, потому что на меня стремительно накатывалась охрененная толпа немцев, тоже что-то орущая и размахивающая саблями. Мне как-то моментально стало не до целеуказаний и завопив — "бля-я-я!!" я вообще бросил бессмысленные поводья и дернул из-за спины автомат. Рассудил так — даже если сейчас свалюсь с лошади, то или покалечусь, или меня затопчут казаки. Значит, надо как-то проскочить сквозь фрицев. Но проскочить можно лишь в том случае, если получится освободить проход. Поэтому, привстав на стременах, метров с двухсот открыл огонь. Расстояние сокращалось столь стремительно, что когда закончился магазин, до противника оставалось метров пятьдесят. Зато при этом, четыре лошади со всадниками упало, вызвав небольшую кучу-малу. Только этого было мало. Выпустив автомат, схватился за пистолеты. Успел несколько раз нажать на спусковые крючки и все. Пришлось резко наклоняться вбок, уходя от сабельного удара. Я-то ушел, а вот вороному этот удар пришелся по шее. Успев выдернуть ноги из стремян и улетая в сторону, даже позлорадствовать умудрился. Если бы не фриц, я бы этого козла брюнетистого, сам прибил за столь неожиданную подставу!

Упал удачно. Кувыркнувшись и прыгая из стороны в сторону, добил остатки магазинов в пытающихся меня достать кавалеристов. Хорошо еще, что они друг другу мешали, да и я ловко прятался за лошадиными трупами. Расчистив небольшое пространство вокруг понял, что перезарядиться не успеваю и схватил валяющуюся саблю. Ткнул в лошадь одному, потом рубанул по ноге второго. Срезал снизу третьего и сабля, выскользнув из руки, осталась в противнике.

Нет, меня бы обязательно достали, но подоспевший Мага с несколькими казаками, оттеснили самых ближайших ворогов, что дало возможность выдернуть револьвер из кобуры ближайшего трупа (свои пистолеты валялись где-то в траве). Пятью выстрелами уложив их противников, я взлетел на бесхозную лошадь и заорал:

— Буденновцы за мной! Ведем немцев под пулеметы! За мной!!! Влево прорывайтесь!

Услышали, разумеется, далеко не все так как вокруг стоял ор, ржание, звон оружия и выстрелы. И не знаю, что бы из всего этого получилось так как ты еще попробуй выйти из драки. Вот только покажи противнику спину — тут же получишь удар. Но вмешался Михайловский. Витька быстро сообразил, что произошло и не стал дожидаться в засаде. Три тачанки выскочили сбоку и "максимы" загрохотали метров со ста. Я чуть было опять с лошади не кувыркнулся и лишь через секунду дошло, что очереди идут поверх голов. Конечно — как же стрелять, когда все перемешались? Следом за первыми, появились остальные пулеметные повозки набитые морпехами которые сразу начали орать "ура" и немцы дрогнули.

Ну да — что именно происходит, дальние не видели. Зато слышали работу пулеметов и атакующий русский клич. Вполне резонно решив, что к казакам откуда-то пришла неожиданная подмога, противник попытался отступить. И вот тут "максимы" показали себя во всей красе. Пытающуюся отойти группу человек в сорок, срезали вообще за несколько секунд. А потом, в общую свалку врубился мой разведвзвод (пусть и не полного состава) и противник начал разбегаться, а после злых пулеметных очередей, задирать руки.

Минут через десять, подъехал Буденный. К тому времени, мы, сидя вместе с комиссаром на дохлой лошади, молча курили. Лапин, когда прискакал ко мне, пытался что-то сказать, но я призвал к тишине и чуткий Кузьма просто уселся рядом. Взводные, тоже не беспокоили, отдавая распоряжения чуть в стороне. А у меня, только-только перестали трястись руки. Мля... ведь реально, чудом выжил... И даже штаны сухими сохранил. Но чтобы я еще раз влез в подобную передрягу... Вспомнив блеск немецкой сабли над головой, передернулся всем телом, а потом, прищурившись (солнце било в глаза) глянув на подъехавшего, сказал:

— Привет, Семен.

Буденный же, ловко спрыгнув с лошади одним движением сгреб меня в охапку (вот вроде мелкий, но сильный!) и прижимая к бочкообразной груди прорычал:

— Ну ты, казачина и выдал! Я ведь, когда лошадь под тобой пала, грешным делом решил, что все. Гаплык хлопцу! А ты четырнадцать германцев уложил! Четырнадцать!! Мне робяты уже обсказали. Кому скажи — не поверят! В конную свалку, без шашки или пики, як скаженный сунулся! Уж пошто меня за храброго человека держат, но и я бы не решился, чтобы вот так...

Отцепляясь от командира казачьего отряда, я хмыкнул:

— Ага... рассказывай. Сам то, чего полез на фрицев? Их же раза в два больше было. Я как дурак скакал, предупредить хотел, чтобы вы их на пулеметы выводили. Но ты мне ручкой красиво сделал и попер вперед, словно бессмертный.

Семен захохотал:

— Дык я и есть бессметрный! Мне одна сербиянка так и наворожила, шо ни пуля, ни сабля меня не возьмут! Вот и сейчас смотри — он махнул полой накидки — в бурке две дыры да три пореза, а сам без царапинки! — после чего, оборвав смех продолжил весьма серьезно — Но ты со своими орлами оченно вовремя появился. Размазали бы нас драгуны. К бабке не ходи — размазали бы... Так что мы, считай, жизнью вам обязаны...

Я отмахнулся:

— Брось. Одно дело делаем...

В этот момент, подошедший Мага протянул мне мои пистолеты и я, рассовывая их по местам, благодарно кивнул "чеху", сказав:

— О! Еще один типа "должник" ... Ну что Магомед. Сегодня ты свой долг закрыл полностью. Так?

Но абрек, у которого весьма довольно блестели глаза, запазуха черкесски явно топорщилась какими-то трофеями, а под мышкой были зажаты стразу три сабли, резко воспротивился:

— Нэт. Сычас, я тэбе помог, а ты мнэ помог. Тот нэмца, который я дралса, сылный рубалка был. А ты его в башка — бах! И всо. Так что долга как был, так и ест.

На это, я лишь хмыкнул, так как хитрого горца давно раскусил. Ну какой там долг жизни? Это лишь в возвышенных романах встречается и верить подобному я вовсе не собирался. Просто обладающий волчьим чутьем Мага, видит во мне удачливого предводителя большой банды, находясь в которой, можно поиметь очень даже нехилые дивиденды. И дивидендов у него, только с этого похода, уже две полные переметные сумы. А ведь как выйдем к нашим, словно бы ниоткуда появится парочка его родственников-земляков и трофеи убудут в сторону гор. Но меня пока все устраивает, тем более что Чендиев, боец неплохой, да и за спину я спокоен. Ему самому очень выгодно чтобы я был командиром, а он был при мне.

И вообще у меня на него очень большие планы. Вернее, не на самого Магу, а на всех "чехов" скопом. Народ они весьма своеобразный и хоть как-то перевоспитать их, даже у Советской власти не получилось. Вот я и прикинул — а что, если не перевоспитывать, а просто направить их неуемную энергию в нужную для государства сторону? Разумеется, не национальные дивизии создавать (сия глупость сильно аукнулась еще в сорок первом) а предложить им то, что реально близко менталитету. Но для этого нужно, чтобы мой абрек обладал в их среде весом и известностью. Во всяком случае такой, чтобы по его рекомендации меня выслушали на Шуре.

В это время Буденный снова завладел моим вниманием рассказывая, как два дня назад его отряд был обнаружен с самолета, и как их начали гонять немцы. Патронов у ребят уже тогда было — кот наплакал (пулеметы, из-за большого расхода боеприпаса, вообще исключили из расчета и распределили оставшиеся — по паре обойм на винтовочный ствол) поэтому пришлось уходить. Но германцы как сбесились, не отставая ни на шаг. И даже ночной изнурительный бросок буденновцев в сторону, не смог сбить немчуру со следа. Особенно солоно пришлось, когда по их походной колонне стала бить артиллерия. Тут я прервал усатого собеседника:

— Говоришь, вчера утром это было? А сколько орудий по вам работало?

Семен уверенно ответил:

— Три орудия. Калибр, что-то навроде нашей трехдюймовки. И пощипали нас шрапнелью знатно...

— А самолет и вчера и сегодня был?

— Не... только сёдня с утра крутился гад, минут сорок. То прилетал, то улетал...

Я расстроился. Воздушный разведчик путал все планы. Немцы, похоже, очень сильно обозлились на угон бронепоезда и поэтому бросят все силы на уничтожение обнаруженного отряда. Им сейчас пофиг — те это или не те. Главное перед начальством отчитаться. А имея под рукой воздушную разведку обнаружить нас в голой степи не составит труда. Правда, главных загонщиков мы уничтожили, но ведь это не последние кавалеристы у кайзера? Тем более что из допросов предыдущих пленных я знал, что в составе пятьдесят второй пехотной бригады, которая действует на нашем направлении, есть эскадрон уланского полка "Король Вильгельм 1". А вот эти, которых сейчас положили, судя по форме, вовсе не уланы, а драгуны. Значит, у фрицев на южном участке, произошло усиление войсками и те самые уланы из бригады, могут быть брошены против нас в полном составе.

Хм... допустим, что самолет нас опять обнаружит. Сообщит — мол, красных стало значительно больше. Но при этом мобильность у них меньше. И начнут нас гонять, словно собак шелудивых, по всей степи. Значит, надо что-то придумывать. Поглядев на пленных, которых разгоряченные боем казачки сгоняли в большую кучу, я принял решение:

— Командиры взводов ко мне! — а после того, как и мое и буденновское начальство собралось, стал до них доводить свои мысли — Так, казачины... Форма что у вас, что у фрицев пропылилась до состояния одинаковости колера. Поэтому надо, собрать все немецкие каски и одеть их вместо фуражек. Ну и взять их пики с флажками.

Семен поднял брови:

— Так ты шо, хошь выдать нас за германцев? А ты, хлопче ведаешь, что ежели во вражью форму переоденемся то станем считаться шпионами и подлежим расстрелу на месте?

Я кивнул:

— Знаю. Но не надо бздеть (тут казачня протестующе загудела). Это ненадолго. Сейчас у нас главная задача, перед их летуном покрасоваться. Летчик издалека должен увидеть, что бравые немецкие кавалеристы наголову разгромили красных и теперь гонят их остатки в тыл.

Буденный аж хрюкнул от неожиданности:

— В тыл?

— Именно так. Вот сам посуди — сейчас у тебя... вернее уже у нас, на хвосте висит немецкий броневик и артиллерийская батарея. Которые в любой момент могут быть усилены пехотой и кавалерией. И учти, что немцы нас упускать не собираются. Для некоторых из них, это вообще вопрос жизни и смерти.

Один из казаков поинтересовался:

— Эт чегой-то так?

Пожав плечами, спокойно ответил:

— Да просто, третьего дня, я у них новенький бронепоезд угнал, вот они на уши и встали...

Кто-то из буденновских командиров не выдержал:

— Брешешь!

— Базар фильруй. Не на завалинке сидишь!

Тот, может, и не поняв моего перла, но догадавшись по интонации, сразу исправился:

— Виноват, товарищ Чур.

А охреневший от услышанного Семен, решил уточнить:

— Дык как же тебя удалось такое провернуть?

Я махнул рукой:

— Потом расскажу. Факт в том, что БеПо мы захватили и хитростью перегнали до Таганрога. Часть людей осталась там, а я вернулся вывести батальон. Но только вышли, как на вас наткнулись. Такая вот петрушка получается. И больше всего, я сейчас боюсь воздушного разведчика. Немцы ведь никаких сил не пожалеют, чтобы нас прижать. Тогда у них хоть какое-то оправдание перед начальством будет.

Буденный разгладил усы:

— Понятно теперь, пошто германцы такую прыть явили. Ну ты, Чур и выдал! Когда про тебя в Покровке байки гуторили, не очень им доверял. Думал — прибрехивает народ. А теперь, думаю, шо преуменьшали твою лихость. Ну ты могЁшь!

Я ухмыльнулся:

— Не могЁшь а мОгешь! — и переходя на серьезный тон продолжил — Ладно, это все лирика. Сейчас у нас несколько задач вырисовывается. Первая — подманить летуна так чтобы он безбоязненно прошел над нами, как можно ближе. Чтобы гарантированно его сбить.

Собеседник поморщился:

— Да пробовали мы. Не получается...

— Потому что он далеко крутился. А тут увидит каски, пики да толпу пеших пленных, которых гонят на запад и обязательно захочет нормально все рассмотреть для доклада. Тем более что его увеличение нашей численности смутит. Появившиеся телеги и пехота... Не-е... непременно поближе подлетит. Тут его и прищучим.

— А ежели не сшибем?

Обозлившись, я рявкнул:

— Никаких "ежели", не может быть! У меня только ручников, восемь штук! Да и из винтарей бойцы крыть станут. Куда он нафиг денется?

Буденный уважительно кивнул:

— Ого! Бохато живешь... Восемь ручников... Лады. А потом что?

На всякий случай, сразу пояснил:

— Пулеметы все трофейные, так что ус на них не крути. Ну а потом, мы должны вынести артиллерию и броневик. Кстати — броневик это такая здоровенная дура, с кучей пулеметов?

Семен мотнул головой: