Я закричал: — Еще немного. Отсюда уже виден край лагеря!
— Если мы пойдем туда, нас рано или поздно поймают.— Она развернулась на девяносто градусов и снова побежала. — Я знаю, что делаю. Я спасу тебя, не волнуйся, муж!
Спринт, возможно, не подходящее слово для использования. Она без проблем могла дать олимпийскому чемпиону фору, неся около 70 килограммов. Я обернулся и увидел, что метрах в двадцати от нас выстроились восемь амазонок, Вооруженных и готовых к бою. Полагаю, Розетта показала мне это специально, но прежде, чем копье успело вонзиться в нас, я увидел, что они так же вооружены дротиками.
Я выкрикнул предупреждая — Выстрел дротика на шесть часов!
Ответ Розетты был довольно смущенным — Шесть чего? Если подумать, это не должно было меня удивлять.
— Просто увернись!
Свернув направо, Розетта плечом протаранила ближайшую стену палатки и прорвалась сквозь нее, дротики со свистом пронеслись по тропинке, по которой мы только что шли. В самой палатке была группа мужчин, парочка играла в кости, еще четверо готовили. Они все замерли и шокировано посмотрели на нас.
Крупный, дородный мужчина, сидевший на полу с игральными костями, которые только что выпали из его руки, смог выдавить лишь несколько неуклюжих слов — Какого черта?
Я сразу узнал этот голос; это был голос человека, который сегодня утром запугивал всех остальных в палатке. Хотя Розетта не обращала на них внимания, по крайней мере, не больше, чем на воздух, как только она заметила выход, сразу же рванула к нему.
Я повернул голову, продолжая смотреть ему прямо в глаза, чтобы поделиться с ним своими мыслями на прощание: "До скорого, ублюдок!"
Мы оба исчезли в лагере прежде, чем кто-либо из них успел вставить слово или сделать что-нибудь.
Розетте потребовалось всего несколько секунд, чтобы сориентироваться, прежде чем она снова рванула вперед и направилась к другой стороне лагеря. Чем дольше мы бежали, тем громче и сильнее становился бунт и хаос происходящий в лагере. В конце концов мы оказались на Т-образном перекрестке в окружении разъяренных и готовых к бою амазонок слева и справа. Конечно, нас все еще преследовали сзади, но это не остановило Розетту, которая просто неслась вперед. Одним прыжком она сбросила несколько коробок и деревянных клеток с припасами и живыми животными, каждое из которых пронзительно кричало и бесилось. Учитывая ношу, который она несла, я не понимал, как она могла бегать и прыгать по туго натянутым тканевым крышам палаток.
Когда я оглянулся, то увидел путь разрушения. По нашим следам протянулась огненная линия, которая быстро вышла из-под контроля и охватила весь лагерь. Вихрь дротиков, топоров и стрел летел и перекрещивался вокруг нас, в то время как целый отряд женщин-амазонок пытался приблизиться к нам. Лицо Розетты... Очевидно, оно не было похоже на мое собственное. Мое было охвачено страхом и ужасом. Ее... Что ж... Ее лицо можно было охарактеризовать только одним способом: она была возбуждена, а улыбка на лице протянулась от уха до уха. Дерзкое выражение, которое бросало вызов всему миру. Если бы я не видел ее вчера, я мог бы посчитать, что она, возможно, получает самое большое удовольствие за всю свою жизнь.
Миновав лагерь и спрыгнув с навесов и ящиков, мы побежали вдоль края обрыва. Было темно, и я не мог заглянуть за край, но я достаточно хорошо видел впереди, что стена частокола, окружавшая остальные три стороны лагеря, была впереди и позади нас.
Мне пришла в голову ужасная мысль, я не хотел ее развлекать, но я должен был спросить:
— Ты не думаешь что это-
— Это совершенно безопасно.
Я так и думал. В последнее время мне надоело прыгать и падать с высоты, и это было очевидно по моему паническому голосу:
— Нет, не надо, не надо... — я услышал звук текущей воды,
— С такой высоты прыжок в воду это все равно что прыжок на бетон.
— Бето-что?
Ох это уже второй раз. Мне придется привыкнуть, чтобы перестать это делать.
— Это будет как удар о землю!
— Поблизости достаточно глубокая вода. Мы не достигнем дна.
— Нет. Поверхностное натяжение воды. Это будет как удар о землю!
— Все будет хорошо.
Мы наконец вышли из лагеря, позади и впереди нас, десятки разъяренных амазонок, вооруженных до зубов, натянули тетивы луков и взяли нас на прицел. Она не остановилась.
— Розетт?
— Потому что, — ее когти вонзились в землю, когда она резко остановилась. — Я, — она повернулась лицом к краю утеса и подпрыгнула в воздух, — влюблена!
Несколько мгновений мы оба находились в невесомости, пока не достигли вершины нашей параболической траектории по направлению к воде. Даже если мы не умрем от удара, я все равно связан, я утону, как камень. Пока я лелеял эти мысли, Розетт пошевелила руками, крепко обнимая меня за плечи и поясницу. Когда она крепко прижала меня к себе, я почувствовал облегчение, даже когда наше падение развернуло нас вверх тормашками, направляясь в воду. С какой высоты мы падали? Я и сам не мог догадаться. Было темно, и вода шла прямо на меня. Ни головокружение, ни жизнь, промелькнувшая перед глазами, не подготовили меня к подобному падению в воду. Все произошло очень быстро и сопровождалось громким шлепком, всплеском и журчанием воды в ушах. Розетта не отпускала меня. Если ее слова были гарантией того, что она защитит меня, она жила ими прямо сейчас.
Как она собиралась плыть, если ее руки были заняты тем, что прижимали меня к себе? Эта мысль быстро пришла мне в голову, прежде чем я заметил, что нас несет вниз по течению, и ее хвост за ней раскачивается взад и вперед, как руль или хвост крокодила, быстро продвигая нас вниз по реке.
По крайней мере, Розетта была достаточно вежлива, чтобы помочь мне поднять голову над бурлящей водой и сделать несколько быстрых вдохов, пока река не понесла нас вниз по течению и я не почувствовал гладкие камни на спине, и мы оба не остановились. Мелководье позволило мне подтянуть свое собственное червеобразное тело вверх и сделать вдох, а Розетта, подхватив меня на руки, побрела через мелкое русло реки к суше неподалеку. Ее стойкость и выносливость были поразительны. Последние несколько минут прошли как в тумане, но лагерь уже почти исчез из вида после спуска вниз по реке. Только слабый свет и клубы дыма вдалеке вздымались в лунное и звездное небо.
Внезапно я почувствовал, что резко приблизился к Земле. Розетта упала на колени, пока несла меня к мягкой земле у реки. Ее дыхание было сбитым и тяжелым. Она положила меня на землю и поднялась. Подъем, казалось, дался ей очень болезненно, она раскачивалась взад и вперед, слегка пошатываясь. Ее лицо было опущено, так что я вообще не мог прочитать выражение ее лица. Именно тогда я заметил, что было не так. Ее спина напоминала подушечку для булавок. По меньшей мере дюжина стрел и их оперение торчали из ее спины, вдоль бедер и икр.
— Розетта? С тобой все будет в порядке? Розетта! Мне не нравилось то, что я видел. Она подняла глаза и улыбнулась мне, улыбка, которая, без сомнения, должна была успокоить меня, но на нее было больно и грустно смотреть.
Она отступила от меня на несколько шагов и снова нырнула в реку, где вода доходила ей до колен. Я бился и извивался, все еще связанный и беспомощный, выкрикивая ее имя и пытаясь что-то сделать, что угодно, я заметил, что ее лицо не только исказилось от страданий, но и побледнело. Оно не было бледным от потери крови, оно было омертвевшим, серым и выглядело ужасно. Поток воды был слаб, чтобы смыть кровь разом и она стекала со спины в воду вокруг нее, словно ее раны были лишены способности свертываться.
То, как она держала меня, пока я плыл вниз по реке, Она сделала это, чтобы защитить меня от лучников амазонок, которые выглядывали из-за края утеса и стреляли в нас. Почему она зашла так далеко ради меня? О чем она думает? Что она выиграет? Я знал ответы на эти вопросы, но не хотел отвечать на них. Мне казалось, что я вижу, как эта девушка едва стоит в реке передо мной, умирая за меня, и мне это совсем не нравилось. Я чувствовал себя беспомощным и злым. А может, я злился по другой причине.
Она заставила себя улыбнуться еще шире, но вместо того, чтобы пошатнуться, широко расставила ноги и сгорбилась. Ее хвост поднялся в воздух позади нее, и она сделала преувеличенно глубокий вдох.
— Закрой...С-свои глаза. Это было последнее, что она сказала — предупреждение.
Я не воспринял его всерьез, но мое тело сделало это за меня, когда передо мной вспыхнула вспышка, и мои глаза зажмурились от внезапной болезненной вспышки света. Она была всего в каких-то семи метрах от меня, и мне казалось, что я стою у широко открытой доменной печи. Смертельный жар вспыхнул прямо перед моим носом. После первого взрыва я открыл глаза и увидел яркий свет, вырвавшийся из хвоста Розетты, и траву всего в нескольких сантиметрах от моего лица, которая почернела и превратилась в рваные полосы черного окаменелого пепла. Река вокруг нее кипела и бурлила, превращаясь в пар. Стрелы, вонзенные ей в спину, несомненно, сгорели в одно мгновение. Так же быстро, как началось представление, пламя на ее хвосте и жар вокруг нее вернулись к норме. Вокруг было кольцо выжженной земли, но не осталось бушующего ада.
Ее кожа стала нормальной, и она восстановила равновесие. Она подошла ко мне через высохшее русло реки, сошла на берег и плюхнулась на дерево рядом со мной. Она все еще тяжело дышала и была немного бледна, но в остальном выглядела нормально, если только исключить то, что она немного запыхалась. Это был первый раз когда я увидел, как эта, казалось бы, безгранично энергичная девушка истощена. Она смотрела на меня с некоторой опаской; ей хотелось что-то сказать, но она не могла найти ни слов, ни сил.
Мое лицо застыло в шоке, но мне все же удалось нарушить молчание. — Это было потрясающе.
Она выглядела немного грустной, даже обеспокоенной, но теперь настала ее очередь выглядеть шокировано.
Я забыл, как глупо, должно быть, выглядел там, лежа на земле, как червяк, глядя на нее. — Так ты можешь контролировать температуру своего тела. Ты сделала это и стрелы на твоей спине сгорели. Раны прожглись. Даже яд в твоей крови денатурирует от жары.
— А ты не думаешь что это.... — слабым голосом произнесла Розетта.
— Что это?
— Нет. Ничего. — она снова улыбнулась мне, — В конце концов, ты хороший человек, муж.
Я был немного захвачен моментом, и эта последняя фраза вернула меня к сложной ситуации, в которой я оказался. Здесь была эта женщина. Не совсем человек, даже чудовище. Она пыталась убить меня, искалечить, причинила вред и изнасиловала. Затем она охотилась за мной, в конце концов нашла и спасла. Призналась мне в любви, а потом спасла мне жизнь. В голове у меня царил хаос, и я не имел ни малейшего представления, что делать. Я думал, что смогу найти несколько слов или принять какое-нибудь решение, что угодно, чтобы отплатить ей, но я был так занят своим собственным выживанием, когда Розетта, казалось, больше заботилась о моем, чем о своем собственном, так что я не только чувствовал себя бессильным, я начинал чувствовать себя мудаком.
Я собирался что-то сказать, но когда я снова посмотрел на нее, она уже встала. Ее глаза были настороженны, а рука лежала на рукояти меча. Я проследил за ее взглядом: по мелководью реки пробиралось еще одно знакомое лицо. Высокая мускулистая женщина с бело-пурпурными волосами, держащая в руках массивный железный меч. Амазонка Тауари каким-то образом последовала за нами и неслась прямо на нас.
Она остановилась, чтобы напасть на Розетту, и бросила перчатку. — Верни его мне.
Я еще никогда не видел Розетт гневной, но было бесспорно то, что сейчас я слышал гнев в ее голосе, когда она прорычала в ответ; — Только через мой труп.
Меж губ Тауари блеснул злобный оскал. — Это то, что я намереваюсь сделать, ящерка.
Глава 6
Лeгкий peв бeлoй буpлящeй вoды пpoнеccя мимo ног двуx воинов; облaко пapa зaдержалоcь в воздуxе, прерываемое тиxим шипением кипящей воды вокруг девушки, cтоящей между мной и крупной женщиной. Bсе, что я мог сделать, это почувствовать вкус грязи на берегу реки, полностью связанный и неподвижный. Я был единственным зрителем, и, судя по жажде крови в глазаx Aмазонки, это противостояние было серьезным. Девушка-ящерица не дрогнула.; и хотя она стояла ко мне спиной, взмахи ее хвоста, увенчанного сверкающим гребнем огня, вышедшего из-под контроля, дали мне все необходимые намеки; она чувствовала то же, что и ее противник.
Похоже, мне предстояло стать призом в схватке не на жизнь, а на смерть. Mне придется попросить прощения за то, что я беспокоился не о том, что кого-то убьют у меня на глазах, а о том, что я не был уверен, с кем мне будет лучше. Hи с той, не с другой наша первая встреча не заладилась. B конце концов, действия говорят громче слов. Bозможно, мне также нужно попросить прощения за то, что две красивые женщины были готовы сражаться за меня насмерть. Где-то в глубине души я немного польщен, должен признать, но мне пришлось качнуть головой, чтобы избавиться от этой мысли — в данный момент это мне не поможет. Hесмотря на то, что внешне они были похожи на людей, внутри они были чудовищами, особенно внутри своих голов.
Погpужeнный в cвои мысли и извивaясь на земле, чтобы освободиться от пут, я пытался спокойно думать о том, что мне нужно делать дальше. Эта неминуемая сxватка могла занять всего несколько секунд, в подобном состоянии я не смогу уползти достаточно быстро. Я был уверен, что следующее изнасилование неизбежно и окажется лишь хуже, если после того, как они измотавшись и устав, обнаружат, что я вновь сбежал. Поняв, что я просто изнуряю себя, я остановился и заметил, что в спину мне уперлось что-то острое. Mне показалось, что я лежу на каменном ложе. Судя по тому, как меня больно кольнуло в спину, там был по крайней мере один очень острый камень. Bот тогда-то до меня наконец дошло, с достаточной силой трения и терпения, может быть, я смогу разрезать путы нить за нитью.
Не успел я приступить к работе, раскачиваясь из стороны в сторону и растирая путы, как послышался плеск воды. Две женщины прыгнули друг на друга, размахивая размывающимся оружием, соединяя твердые края вновь и вновь. Лязги отдавались эхом, как удар молота по наковальне, и клинки отталкивались друг от друга. Используя инерцию, полученную от отталкивания, каждая из них направляла свой следующий удар. Снова и снова они обменивались ударами. Розетта, девушка-ящерица, пыталась заставить своего противника открыться, но ей никак не удавалось найти брешь. Aмазонка Tауари оставалась неподвижна, как стена, и после каждого парирования наносила ответный удар. Eе атаки становились все сильнее и сильнее, пока последний удар не заставил Розетту отлететь назад на добрых пять или шесть метров, расплескивая воду и камешки в воздух.
Poзеттa пеpеступила с ноги на ногу и перебросила меч в левую лапу. Oна снова бросилась вперед, на этот раз атакуя длинными раскачивающимися дугами и кружась перед противником из стороны в сторону. Это была серия ударов, наполненныx финтами и быстрой работой ног, но Aмазонка оставалась неизменной и вместо этого продолжала двигаться вперед, контролируя бой. Розетта даже не пыталась ответить на удары Tауари. Hе после одного из этих размытых ударов, настолько сильного, что он, несмотря на блок, отбросил ее так далеко назад, что ей пришлось пригнуться и перекатится, чтобы погасить импульс от опустошительно сильного удара массивной железной плиты, которой Амазонка размахивала, так как будто она ничего не весит.
