Страж леса. (общий файл)

Короткая заминка едва не стоила мне жизни. Мелисса грубо оттолкнула меня в сторону, принимая на щит, предназначенный мне удар копья. Благодарственно кивнув стражнице храма, я на мгновение замер под ее защитой — переводя дух и оценивая обстановку.

У леса мастера меча рубились с Алыми стражами. Вот только осталось их всего двое. Впрочем, и алых стражей осталось только четверо — справятся.

Основные силы имперцев медленно, но верно сдавали свои позиции. Их участь была предрешена, но они знали, что пощады не будет, и с упорством обреченных встречали все наши атаки. А время, между тем, не намерено было замедлять свой бег. Впереди, у корней Благого дерева, творилось что-то страшное. Исходившие от туда эманации боли и смерти просто сводили с ума.

Нужно было что-то предпринять, и как можно скорее.

— Эри, вы можете перебросить меня за строй людей? — спросил я, метнувшись к Сиэйлин.

— Не уверена, что это хорошая идея, — нахмурилась она.

— Нет времени на споры. Да или нет?

— Да.

— Отлично. Действуйте, эри!

Сиэйлин прошептала короткое заклинание и кивнула:

— Готово! Разбегитесь и прыгайте, — пояснила она, видя мой недоумевающий взгляд.

"Надеюсь это не шутка" — отстраненно подумал я, следуя наставлению магички. Прыжок вышел на славу. Земля просто ушла у меня из-под ног. Внизу, на расстоянии вытянутого копья, мелькнули ошарашенные лица человеческих воинов и магов. Но любоваться ими, у меня не было ни времени, ни желания. Приземлившись за остатками строя людей, я кинулся к корням Мягкого Шепота Истинного Знания.

Только бы успеть!

В три диких прыжка я оказался в тени огромных корней, окружавших ствол Мягкого Шепота причудливым лабиринтом. Чем ближе я был к владыке леса, тем отчетливее и сильней чувствовал его боль.

Между двух корней лесного владыки застыл человеческий маг, под охраной Алого стража. Положив ладони на ствол Мягкого Шепота, маг монотонно бубнил непонятные заклинания, и древесная плоть под его ладонями постепенно наливалась чернотой.

Алый страж заметил меня и молча бросился в атаку. Возня с имперским рыцарем не входила в мои планы. Пропустив молот над головой, я, пронырнув под левую руку стража, выхватил кинжал, и с силой вогнал его в узкое забрало шлема, одновременно с этим отпрыгивая за спину имперского рыцаря. Гремя доспехами, алый страж повалился на землю. За кажущейся несокрушимой, изрезанной магическими письменами сталью, было все же живое тело из плоти и крови.

— Ты опоздал эльф, — усмехнулся маг, устало опуская руки и поворачиваясь ко мне. — Все кончено!

— Все еще только начинается, человек, — прохрипел я, делая молниеносный выпад вперед. Маг не стал защищаться от моего удара. Острие клинка вошел ему в грудь на пол ладони, и достигло сердца. Не давая мечу застрять между ребрами, я с силой дернул его на себя. Тело мага дернулось вслед за моим движением и повалилось вперед. Сделав шаг в сторону, я пропустил его на встречу с землей и повернулся к стволу Мягкого Шепота. По нему стремительно расползалась пугающая чернота. Вот она захватила корни, достигла ветвей -дивные золотисто-желтые листья потеряли свой цвет, съежились и засохли. Яркие огоньки древесных духов, столь любящие играть в кронах благих деревьев, дождем падали с древних ветвей и, не долетев до земли, угасли. Уже навсегда.

Лесной владыка умер...

Истинный лес содрогнулся от боли и скорби. Окружающий мир сразу же как-то потускнел. Я до боли в пальцах сжал рукоять меча и почувствовал, как по моим щекам катятся холодные слезы.

Битва еще не закончена!

Сбросив оцепенение и вытерев лицо, я кинулся на поляну с твердым намереньем зарубить парочку человек.

Ожесточенный бой подходил к своему логическому завершению.

Мастера меча, на пару, с легкостью разделались с последним Алым стражем.

Вырвавшиеся из-под земли длинные гибкие корни оплели магов и, ломая хрупкие человеческие кости, утянули их под землю. Последние трое имперцев пали под ударами эльфов, но копья и мечи перворожденных еще долго били в уже мертвые тела. Наконец мертвецы были оставлены в покое. Ярость сменилась скорбью, гнев — горем. Я много чего повидал, но рыдающих мастеров меча увидел впервые. Воители, о мастерстве и храбрости которых слагают легенды, рыдали навзрыд, словно дети. Сделало ли их это слабее? Слёзы не постыдны, а постыден смех над ними! У меня у самого, несмотря на всю мою толстокожесть, были влажные глаза.

Остальные эльфы выглядели не лучше: кто-то плакал, кто-то бродил с потерянным видом, спотыкаясь об мертвых. Усталая и осунувшаяся Сиэйлин, возилась с ранеными. На лице княгини сложно было прочитать какие-либо эмоции, но выглядела она неважно. Гвидион сидел на земле среди мертвецов, крепко закрыв глаза. Трогать его сейчас не стоило.

Мой взгляд зацепился за тело зеленого плаща, и застывшую на коленях рядом с ним гибкую фигурку. Эланиэль плакала над телом Малэдрима.

Глава 5. Имперский ястреб.

Смерть Мягкого Шепота Истинного Знания стала для всех эльфов тяжелым ударом. Впервые за две тысячи лет умерло одно из Благих деревьев. Тела людей еще не успели остыть, как на поляне перед мертвым владыкой леса засияли десятки троп. Все высшие хранители Круга Мудрости и полный Круг Власти, подобное редко увидишь даже в ТэлэМилоне. Где, спрашивается, все они были во время боя с людьми?

Малэдрим был не единственной нашей потерей, погиб один из трех мастеров меча, и две стражницы храма. Многие были ранены. Люди легли все.

Подтянутые Домами личные отряды прочесывали лес вокруг мертвого Благого дерева. Сотня переброшенных из Фармэ олэ Крылатых всадников, во главе с княгиней Малэниэль, отправилась по следам человеческих отрядов. Остальные князья ссорились, ругались и искали виновных. Не редко их головы поворачивались в мою сторону, обжигая весьма недобрыми взглядами.

Ну, да — попытайтесь свалить вину на меня. Сколько раз я говорил вам, что мне нужно больше зеленых плащей? Что сторожевые чары требуют смены или улучшения? А теперь вспомните, куда вы отправили все мои предостережения. Вспомнили? Отлично! Теперь туда же запихните все ваши обвинения. Ищите виновных — посмотрите в зеркало.

Подавив в себе стойкое желание, показать Кругу Власти один не очень приличный человеческий жест — хотя, вряд ли бы князья его поняли — я потребовал от хранителей открыть тропу в Хармэ олэ.

Положив тело Малэдрима на круглый щит Мелиссы, мы шагнули в тропу. Дальнейшее я помнил смутно. Мое тело терзала усталость, а душу — скорбь. К нам подбежали аиэли и ученики Эстелина, передо мной промелькнуло и лицо Хранителя крепости, бережно помогающего нести щит с телом Малэдрима. Потом был погребальный костер и печальный круг зеленых плащей. Кто-то помог мне подняться в свои покои и я, не раздеваясь, рухнул на постель, закрыл глаза и заснул.

Следующий день начался для меня с не самой приятной процедуры.

Остановившись перед украшенной резьбой дверью, я по привычке поднял руку, чтобы постучать, и осекся. Хозяин точно не будет против моего визита, ему теперь все равно. Толкнув дверь, я вошел в покои Малэдрима, теперь уже бывшие...

Гостевая комната встретила меня солнечным светом, льющимся через высокие, до потолка, стреловидные окна и распахнутую дверь на полукруглый балкон. На мгновение мне показалось, что все произошедшее просто дурной сон. Вот сейчас Малэдрим появится из своей спальни и невозмутимо меня поприветствует...

Миновав две гостевые комнаты, я вошел в спальню Малэдрима. Требовалось собрать его личные вещи и отправить семье.

Повозившись с олэвэ, имитирующих массивный стол из красного дерева. Я заставил их подчиниться. Будь хозяин комнаты жив, моих сил на это бы не хватило. В столе оказалась пачка чистых бумажных листов, несколько остро заточенных перьев, чернила в хрустальной чернильнице, ониксовая камея. На камеи был изображен профиль эльфийки. Мать или возлюбленная? Наверное, все же — мать.

Я ощутил укол сожаления и стыда. Эх, мальчик, ты был одним из самых опытных зеленых плащей, твой срок на границе близился к концу, как же тебя так угораздило?

Рядом с камеей был, явно зачарованный, амулет и несколько серебряных колец, также артефактов. Семейные реликвии — не иначе.

В каждый эльфийский Дом входит несколько родов, каждый род, в свою очередь, состоит из нескольких семей. Князь Дома пожизненный, но не наследный титул. Правителя Дома выбирают старейшины родов. Обычно князем становится довольно молодой эльф. Эльфы живут долго, но далеко не вечность. Если хорошенько подумать, то вечная жизнь — это страшно. Умирают даже боги! Аэлине была милостива к детям своим, даровав им возможность выбора. Эльф живет, пока хочет жить. Большинство перворожденных, прожив первую тысячу лет, устают от жизни и уходят к звездам, либо становятся отшельниками — Древними, запираясь в своих домах-башнях и мало интересуясь происходящим вне их стен. Случаются, конечно, исключения, князю дома Навамэ, к примеру, уже три тысячи лет — но они редки.

Собрав семейные реликвии Малэдрима в заранее подготовленный мешочек, я осмотрел оставшиеся вещи в спальне. Мое внимание привлек лежащий на прикроватном столике ключ. Для эльфа вещица весьма странная. Ни разу не видел, чтобы кто-то из перворожденных использовал механические замки. Я взял ключ и внимательно его осмотрел — работу гномов трудно было спутать с поделкой людей. Интересно. Гномий ключ, предполагает наличие гномьего же замка. Вот только где?

Я еще раз внимательно осмотрел спальню Малэдрима, не поленился и заглянул под кровать — убедился, что в отличие от меня, Малэдрим не пренебрегал там уборкой. Проверив шкафы с одеждой, я оставил спальню, и направился в оставшиеся комнаты.

Замок для ключа нашелся после часа упорных поисков и тщательного осмотра семи комнат. По известному всем закону он оказался в последней восьмой, да еще и прямо на дверях.

Искусная работа гномов была изящно вплетена в магию эльфов. Не замечал за Малэдримом таких способностей. Такое под силу видящему, а не простому зеленому плащу.

Стоило мне справиться с замком и открыть дверь, я понял: о скольких талантах Малэдрима даже не подозревал.

В центре небольшой комнатки стояла почти законченная мраморная статуя. Не смотря на свою незавершенность — она была великолепна. Повинуясь воле Мастера, холодный камень приобрел идеальные очертания, и теперь скульптура Эланиэль казалась живой.

Малэдрим... Малэдрим... Всегда такой спокойный и невозмутимый. Сколько же света было в твоей душе. Вчера я думал, что Истинный эльф потерял хорошего зеленого плаща — я ошибался. Истинный лес потерял намного больше — крупицу своей души, равную погибшему Благому дереву.

Закрыв дверь мастерской, я вновь запер ее на ключ, терзаясь мыслью — стоит ли показать статую той, кому она была посвящена?

* * *

Инбар Домил Маар неторопливо прошелся по длинному балкону, раздраженно поглаживая гладко выбритый подбородок.

Минули все сроки возвращения ушедшего в Истинный лес отряда. Ждать его более не имело смысла, но удалось ли им выполнить задание?

Домил Маар облокотился об каменные перила и кинул вниз ненавидящий взгляд.

Бывший замок князей Октарских — место вынужденной ссылки опального ординария — находился на высоком утесе, врезавшимся в Княжескую бухту подобно форштевню имперской галеры.

Утро выдалось пасмурным и холодным, накрапывал дождь. Ординарий поежился — плотнее кутаясь в подбитый мехом плащ. Летом такая погода была обычной здесь, в Октаре, на побережье моря Трех земель.

Ветер крепчал, ощущалось приближение скорого шторма. Рыбацкие лодки и торговые корабли торопились укрыться в бухте от надвигающейся с юга полосы дождя и тумана.

Инбар Домил Маар ненавидел море. Знал ли об этом Святейший наместник, выбрав для почетной ссылки ординария именно Октар? Или это была случайность? Но теперь Домил Маар вынужден был каждый день видеть эту бескрайнюю полосу воды, слышать шум прибоя и противные, пронзительные крики чаек. А этот, словно въевшийся в город, рыбный запах! Ординарию казалось, что тот преследует его везде: на заседаниях совета, при редких торжественных мероприятиях и особенно здесь, в замке. Его вынужденном месте заключения! Камни замка словно впитали этот отвратительный рыбный запах. Его было не вывести, сколько не пытайся.

Кинув еще один взгляд в сторону порта, Домил Маар развернулся и ушел с балкона.

— Догед! Где ты лентяй! — вернувшись в рабочий кабинет, позвал личного слугу Домил Мар.

— Что изволите, господин? — спросил слуга, робко приоткрыв двери в святая святых своего господина.

— Ванна готова?

— Готова, господин.

— Хорошо, — благосклонно кивнул Домил Мар. — Закрой тут ставни. Да поплотней! Похоже, будет шторм.

— Все сделаю, — поклонился слуга.

Скинув на руки слуги тяжелый плащ, Домил Маар вышел в просторные приемные покои, у входа в которые застыл Алый страж. После достопамятной встречи, ординарий последовал совету таинственного визитера, и усилил свою охрану.

Наконец приемные покои остались позади, также как и длинный коридор с высоким сводчатым потолком.

Молоденькая служанка почтительно поклонилась, распахивая перед ординарием резные двери купальной комнаты, и тихо проскользнула следом. Чувствовалось, что для создания роскошной и восхитительно расслабляющей атмосферы не экономили. На отделку стен пошли самые ценные породы мрамора. Небольшой овальный бассейн, вделанный в выложенный плиткой пол, был из бледно-зеленого мрамора с белыми прожилками. И новомодная безумно дорогая новинка — зеркало.

Ординарий сел на мраморную лавку, вытянув вперед ноги. Преклонившая колени служанка сняла с него сандалии. Задумчиво скользнув по ее ладной фигурке взглядом, Домил Мар слегка махнул ладонью в сторону двери:

— Ступай. Позову, если понадобишься.

Отвесив еще один поклон, служанка молча скрылась за дверью, оставив ординария одного. Домил Маар, в это время, придирчиво рассматривал свое отражение в большом зеркале, вделанном в стену напротив входа в купальню. Из зеркала на него смотрел грузный мужчина, уже давно перешагнувший тридцатилетний рубеж, с заметными залысинами в некогда густых черных волосах.

Слегка поморщившись, рассматривая все редеющие — не смотря на усилия целителей — волосы, ординарий сбросил с себя легкую домашнюю тогу, и осторожно потрогав пальцами стопы воду в бассейне, довольно кивнул.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

— Неплохо! Весьма неплохо. До .... конечно далеко, но пить можно.

Услышав этот знакомый голос, ординарий резко открыл глаза и попытался встать. Но неудачно поскользнувшись, вновь упал в бассейн, больно ударившись спиной об округлый мраморный край..

— Не стоит так суетиться, почтенный Домил Маар, — усмехнулся эльф в серебряной маске. Ординарий понятия не имел как тот очудился в купальне. Но причины не верить свом глазам у него не было. Его ночной посетитель назвавший себя Олеандром сидел за столом у дальней стены и задумчиво вращал в руках серебряный кубок с вином.

— Что тебе нужно? — взял себя в руки ординарий.