Я на секунду застыл, вглядываясь вглубь себя, возвращаясь в прошлое, и полная ретроспектива произошедшего пронеслась перед глазами, как вызванный в памяти сон. Жаль только деталей я не видел, все было окутано матовой дымкой. Но все та же полутьма и та же размытая синева хищных глаз...
— Наконец-то, Сет! — возглас Аверре вырвал из забытья, и я повернулся к нему.
Закинув ногу на ногу, он восседал в плетеном кресле с высокой спинкой и заканчивал толковать с хозяйкой гостиницы, разложившей свои телеса в кресле напротив. Признаться, я не сразу привык к улыбчивой мадам Бабор. Даже если бы для нее это было нормой, мне казалось, что глядя на Аверре она по определению улыбаться не могла. А он... Я даже представить не мог, что мастер способен с кем-то флиртовать! Это всегда казалось настолько же невероятным, как Бавкида, исполняющая непристойные песенки в середине лекции. Ужас!
— Я ожидал большей оперативности, — проговорил наставник с легким намеком на укор.
— Да будет вам, мастер Аверре, — неожиданно вступилась за меня мадам Бабор. — Простите бедному мальчику его неторопливость. В конце концов, можно ли его винить за это, после того, что довелось ему пережить той ночью? Я удивлена, что он вообще может на ногах стоять.
Скажу сразу, мысли мои текли недостаточно резво, чтобы улавливать все тонкости, творящиеся вокруг. И все-таки, когда это я умудрился попасть в другую вселенную? Разве возможно, чтобы после того холодного приема, коим нас одарила, дама вдруг стала учтивой, добродушной и заботливой? Я ничего не понимал.
— Не слишком ли рано вы поднялись с постели, молодой человек? — В голосе ее было полно участия, но вот глаза — я был достаточно близко, чтобы заметить это, — оставались холодными, точно мертвая планета.
Я ей по-прежнему не нравился, и это возвратило мое мироощущение в норму.
Однако мадам Бабор не переставала источать деланное добродушие:
— Только взгляните, как он бледен! Мне кажется немилосердным заставлять его заниматься какими-то делами, когда мальчик еще не совсем оправился.
— Я в порядке.
— Кстати, меня все интересуют подробности случившегося. Вы не желаете просветить нас, как вы умудрились перевалиться через перила. Мне всегда казалось, что они у нас достаточно высоки, чтобы исключить возможность несчастного случая.
В чем, в чем, а в этом она была абсолютно права — несчастным случаем тут и не пахло. Вот только стоило ли давать ей об этом знать? Я осторожно взглянул на Аверре. Тот, являя собой полнейшую невозмутимость, чуть заметно качнул головой.
— Я не очень хорошо переношу высоту, — соврал я в итоге. — Видимо, голова закружилась.
— Хорошо же вас, юноша, помотало, учитывая, что вы были весь в крови. Я, может, и не специалист, но от падения такими синяками не обзаводятся.
Ее хитрый и пристальный взгляд продолжал вгрызаться в меня, отчего я начал нервничать сильнее обычного.
— Верно, — влез Аверре. — От падения, как правило, ломают шеи. Нам еще повезло, что ты так удачно приземлился.
— Это точно.
— Ну, нам пора. — Взглянув на свой наручный хронометр, он вскочил. — За нами должны были прислать транспорт, и, если я не ошибаюсь, то он уже здесь. Идем, Сет. — Он даже поклонился хозяйке: — Мадам, до встречи.
Он начал ненавязчиво подталкивать меня к выходу, как вдруг что-то словно кольнуло в самый бок:
— Одну минуту.
Игнорируя озадаченные взгляды обоих, я, насколько мог в своем нынешнем состоянии быстро, взобрался вверх по лестнице. Одна деталь все не давала мне покоя.
Ступив под тени статуй, я огляделся в поисках места, где лежал робот. То, что его там уже не оказалось, для меня сюрпризом не стало, но все же маленькая надежда на обратное была. Пройдя нетвердым шагом к краю балкона, поинтересовался:
— А куда дели уборщика? Он тут лежал, когда я... упал.
— Его убрали, конечно, — прокричала снизу мадам Бабор. — Наш местный техник осмотрел его и сказал, что робот не подлежит ремонту. Пришлось отправить его на списание. Что-то не так?
— Да нет, — откликнулся я, вновь поглядев на то самое место, где отчетливо виднелось въевшееся пятно машинного масла — кое-кто не особенно затруднялся с чисткой. — Все в порядке...
Голова еще гудела, словно улей, и мысли не желали приходить в порядок, но одна все же сумела достучаться до моего полудремлющего сознания: нападавший вывел из строя робота, чтобы привлечь мое внимание!
Я попытался припомнить момент, когда его нашел. В затылке уборщика торчала тонкая иголка, явно чуждая автомату. Вдруг эта иголка сможет навести на след нападавшего?
Лелея призрачную надежду на чудо, я, точно как в тот раз, присел на том самом месте, где лежал бедолага робот и постарался как можно внимательней все осмотреть. Со стороны это, должно быть, выглядело настоящим помешательством, но Аверре и Бабор меня видеть не могли, так что об этом я практически не думал. Только об иголке.
— Сет?! Что ты там делаешь? — кричал снизу наставник. — Нам пора ехать. Опаздывать нельзя.
Но мне на его дела было плевать. По крайней мере, в тот момент. Себя я знал достаточно хорошо, чтобы понимать — успокоиться не смогу, пока не узнаю, кто и зачем со мной это сделал.
Словно ищейка я ползал по балкону, выглядывая и вынюхивая любые следы, которые мог бы оставить неизвестный со светящимися глазами. В общем-то, для меня это не было уж настолько в новинку. Элийры в Ордене — народ особый. На боевую подготовку и прочие навыки, связанные с разрушением, мы тратим минимум времени, занимая основную его часть развитием умений ментальных, но был еще специальный курс, на котором таких как я подготавливали для задач, схожих по своей специфике с детективной. Из курса я знал, что, каким бы изощренным ни казался преступник, следы, по которым его можно вычислить, он всегда оставляет. Поэтому-то я так упорно продолжал выискивать, надеясь, что справедливость этого утверждения не окажется ложной.
Видимо, удача была на моей стороне. Или проведение. Судьба. Называйте, как нравится. Так или иначе, я обнаружил то, что искал: маленькая, длиной чуть больше двух пальцев, и тонкая, настолько, что легко можно было и десять раз пройти мимо, иголка. Она преспокойно лежала на постаменте одной из статуй, возможно, упала, когда робота переносили. В тени большого пальца правой ноги ее почти не было видно, но мне повезло. Достав из-за пазухи сложенный платок, я, не собираясь касаться ее руками, силой своей воли заставил иголку перелететь с мрамора на кусочек ткани. При более детальном рассмотрении мои прежние догадки лишь подтвердились — она и впрямь выглядела, как нечто растительного происхождения и не иголка даже, а, скорее, шип растения, которым могли пользоваться...
— Сет!
— Иду, мастер!
Быстро спрятав улику во внутреннем кармане куртки, я, стараясь не выглядеть слишком возбужденным, спустился вниз. Аверре и мадам Бабор, оба подозрительно смотрели на меня. Возможно, сомневались, действительно ли не повредило падение моему мыслительному процессу.
— Что ты там искал? — спросил мастер.
— Ничего.
— Точно?
Его пристальный взгляд был похож на лезвие ножа, но я остался непробиваем.
— Конечно.
— Хорошо. Идем тогда.
Раскланявшись с мадам Бабор, мы поспешили покинуть отель.
Оказавшись на улице, я вдохнул приятный утренний воздух и сделал вид, будто радуюсь солнцу. Я чувствовал, что Аверре продолжает исподтишка наблюдать за мной и как мог, старался дать ему понять, что ничего необычного не нашел.
Ночью, наверное, был дождь, и запах цветов теперь стал особенно густым, приятным и умиротворяющим. Находка значительно прибавила мне жизненных сил, а утреннее солнце, сияя меж кучевых облаков, приятно пригревало, наполняя нетерпением и предвкушением грядущего расследования. Если бы еще не то самое чувство тлена, преследующее меня на Боиджии, куда бы я ни пошел, я бы, пожалуй, и впрямь начал наслаждаться поездкой.
Быстро сбежав на тротуар, вслед за мастером, я поглядел на него в немом вопросе. Такси, которое, как он утверждал, давным-давно нас заждалось, нигде не было видно.
— Ну и?.. — начал было я, но Аверре поднял ладонь в знак молчания.
Странно хмурясь, он не спеша осмотрелся, а затем остановил свой взор на припаркованном у обочины за два здания от отеля сверкающем аэрокаре, рядом с цветущим на клумбе кустарником, подле которого сидел не совсем обычного вида мект . Он едва не обнимал несчастное деревце, утопив в его щедро усыпанных ярко-бирюзовыми цветами ветвях свое скуластое и покрытое мелкими красно-коричневыми чешуйками лицо. Выглядело это не то, чтобы странно, но вызывало некоторую оторопь. Главное, что никто из прохожих даже не обращал на него внимания. Присмотревшись повнимательней, я заметил, что гуманоид вовсе не наслаждается ароматом, как можно было подумать, а своим гибким и проворным языком быстро слизывает с цветков их пыльцу.
— Вот и наша машина, — сказал Аверре. — И наш пилот.
— Что это он там делает?
— Это райс, — пояснил Батул. — Мекты весьма неравнодушны к пыльце этого растения. Для них она своего рода наркотик или дурман. На их родной планете райс в большом дефиците, а на большинстве цивилизованных миров Империи его запрещено выращивать. Здесь же у жителей на все запреты свои взгляды. Тут это растение используют в качестве декоративного цветка. Все остальное никого не волнует. Кроме самих мектов. Поэтому-то их тут так много.
Услышав наши голоса, мект с большим усилием оторвался от своего занятия и вперил в нас помутневший взгляд кроваво-красных глазок. На то, чтобы поймать фокус ему потребовалось некоторое время и когда его вертикальные зрачки закрепились на наших лицах, он заговорил высоким юношеским голосом:
— Мастер Аверре, я ожидал вас. — Поклон. — Его светлость отправил меня сюда, чтобы я проводил вас и вашего спутника в замок.
Аверре кивнул и обернулся ко мне:
— Познакомься с Измой — это личный слуга и ближайший помощник его светлости.
Я вежливо поздоровался. Удивление от того, что граф держит у себя на службе наркомана, быстро сменилось тем, что Аверре был с ним, как видно, неплохо знаком. Не удержавшись, я незаметно прощупал ментальную ауру этого типа. Тени в его присутствии несколько изменяли темп своих колебаний, но в сущности ничего необычного в нем не показывали.
Отойдя от клумбы, Изма открыл заднюю дверь флаера, проговорив:
— Граф согласился обсудить интересующий вас вопрос, но просил передать, что его время сильно ограничено, так что, будьте любезны, занять свои места.
Большого желания усаживаться в машину, за штурвалом которой окажется одурманенный наркоман я не испытывал и потому ждал, что Аверре откажется. Но тот, видимо, ничего предосудительного или опасного в этом не видел и спокойно забрался на одно из задних сидений.
Стоило отметить, что летательный аппарат графа фактически ничем не отличался от своих собратьев, распространенных по всей галактике: аэродинамичный, вместительный и, без сомнения, очень дорогой.
Дождавшись, когда и я займу место, Изма, оскалив острые мелкие зубки в широкой улыбке, взялся за штурвал.
Мягко загудели репульсоры, машина легко приподнялась над брусчаткой и затем, повинуясь действиям пилота, резво сорвалась с места.
— Далеко отсюда до замка? — поинтересовался я, когда мы понеслись по улицам. Как и везде в черте города, меройские правила движения запрещали подниматься над дорогой выше, чем на пять метров.
— Нет. Всего минут десять, — охотно откликнулся мект. — Мероэ специально строился таким образом, что все его кварталы располагались спиралью вокруг одной единственной точки — самого замка. Его шпиль отсюда видно. Вон он. — Изма ткнул когтистым пальцем в лобовое стекло.
Проследив направление, я сразу понял, о чем он толковал: высоченные золоченые пики замка Занди сверкали на солнце, словно мачты древнего корабля. Великолепный образчик архитектурной мысли, он неоспоримо доминировал над прочими зданиями, ослепляя своим величием и внушая трепет одним лишь видом. Даже столица Риомма не могла похвастать чем-то столь грандиозным, а это уже о многом говорило.
По мере приближения к замку, улицы становились все шире, а дома — роскошнее, но ничуть не новее. Даже в центральных проспектах Мероэ чувствовалось отчуждение. Народу было много, — как Аверре и говорил, мектов и впрямь насчитывалось едва ли не больше, чем людей, — и лавочек, торгующих всякой всячиной, но кипения жизни не ощущалось. Меройцы влачили своё существование по привычной, давно наезженной колее, и делали все спустя рукава, по инерции. Даже в детях не виделось того огонька, что зажигает их глаза неуемной жаждой приключений и познания.
Они вымирали.
От одной только мысли об этом, всякое желание любоваться местными красотами пропадало. В чем толк, если все вокруг, точно декорации низкопробной пьески? Ничего настоящего, лишь фарс. А теперь еще представьте, что вам подвластно видеть души людей со всеми тусклыми, серыми, как сама их жизнь, мыслями... Бррр...
Несмотря на не вполне вменяемое состояние, Изма прекрасно справлялся с обязанностями пилота, управляя машиной со сноровкой заправского гонщика. Пока он выкручивал штурвал, срезая углы на особо крутых поворотах, я то и дело поглядывал на Аверре, прикидывая, какие думы вызывал у него Мероэ? Он сидел, уставившись в окно с отрешенным видом, погруженный в глубокие мысли. Суть их меня, признаюсь, интересовала мало, даже, несмотря на то, что в основном из них и состояло значение нашего присутствия на планете.
Хоть мастер и пообещал, что уделит тому "несчастному" случаю внимание в более подходящее время, что-то мне подсказывало, особого интереса у него он не вызывал. Что, само по себе, уже казалось странным. Либо на Боиджии принято нападать на людей в любое время дня и ночи, либо Аверре было известно больше, чем он хотел мне показать.
Даже более чем странное поведение горожан не могло склонить меня к первому варианту. Наставник явно что-то знает, но почему не говорит?
Пока я пытался разобраться в причинах и следствиях, Изма остановил флаер у края рва, окружавшего замок со всех сторон. Оказалось, что великий генерал Занди возвел свое жилище на скошенной вершине крутой скалы, сделав его центральной достопримечательностью города, но при этом совершенно изолированной от него. Ни мостов, ни линий, ни каких других видимых соединений, способных провести внутрь замка не наблюдалось. Но флаер-то наш летал, так что следующий мой вопрос оказался вполне логичным:
— А что мы стоим?
— Ждем, когда нам разрешат лететь дальше, — отозвался Изма, занимаясь вводом данных через бортовой компьютер. — Все воздушное пространство над замком находится под круглосуточным наблюдением. Любое несанкционированное вторжение на территорию автоматически активирует систему обороны. Без пропусков мы не сможем двигаться дальше.
— А разве у тебя отсутствует особый допуск? — внезапно спросил Аверре.
— Конечно есть, мастер, — кивнул мект. — Я оговорился: пропуска нужны вам. Охрана должна быть уверена, что вы не замышляете худого.
