Мы с Ивастой, успели посетить несколько лавок, в одной я даже приобрел ей изящный серебряный браслет, а в другой купил себе симпатичную шляпу с широкими полями, моя старая уже пришла в негодность. Как вдруг что-то царапнуло мое внимание, я осмотрелся вокруг, но ни чего подозрительного не заметил. Но вот чувство, не то что бы тревоги, а чего-то выбивающегося из обыденности не давало мне покоя. Я снова осмотрелся вокруг, и увидел, что на открытой веранде таверны, сидел и о чем-то беседовал с пожилым мужчиной одетым в хламиду жреца, шевалье Брюс фон Танделор. Он сидел к нам спиной, и нас с Ивастой не видел, я же успел подать ей знак, что бы молчала, и утащил, спрятавшись за росшее недалеко дерево. Разговаривали они по всей вероятности тихо, но при этом энергично жестикулировали. Наконец собеседник Брюса встал, хлопнул его по плечу и улыбнулся, что-то проговорил и спустившись с веранды ушел. Увидев, что Брюс рассчитывается с подавальщицей и собирается уходить, я подхватил под руку Ивасту, и поволок ее к выходу из рынка.

Завтра мы с ней с утра пойдем в замок, надо найти управляющего замком, как говорила Зея. И я не хотел знать тайны Брюса, да и не собирался посвящать его в свои. У нас разные дороги и завтра каждый пойдет своей.

Пока дошли до постоялого двора, объяснил девчонке, почему не надо говорить Брюсу, что мы его видели. У каждого свои тайны, захочет, расскажет сам, а нет значит нет, просто мне с самого начала не понравилось, что Брюс пытался себя выдать не за того, кем был на самом деле. Тут все, как говорится, шло в строку, и кошель набитый золотом, и одежда и даже конь.

Вечером за ужином Брюс говорил, что городок ему совсем не понравился, маленький, кишащий простолюдинами, а вот за то, что с кем-то встречался ни слова. Я сообщил ему, что утром мы отправляемся в замок, в котором у нас с Ивастой дела. Только не сказал, что скорей всего, сюда уже не вернемся.

Глава шестая

Утром мы не стали спешить, основательно позавтракали, спокойно собрались и только после этого отправились в замок. Ворота были открыты, они будут открыты до обеда. И в это время может придти любой человек и подать жалобу или предложение и ее быстро рассмотрят. А там уж как карта ляжет, если претензии и нарушения в жалобе обоснованы, и факты подтвердятся, то заявитель получит премию. А тот или те, на кого в ней было указано, получат плетей, или даже если герцогству или герцогу был нанесен ущерб, то и плаху или веревку. Если же истца заподозрят во лжи и очернении, то уже он получит все это, в зависимости от тяжести оговора.

Въезд в замок охраняло не менее десятка воинов, и на удивление среди них, я узнал Бонто Пастера. Вид у него, после нашей стычки, был довольно непрезентабельный, опухший нос, и под обоими глазами, расплывались синяки. На одном из пальцев, его правой руки, был надет перстень дворянина, такой же как и у меня, баронета. Позавчера, его на руке не было. Я скользнул по нему взглядом, и мы с Ивастой проследовали дальше, к самому замку. А вот взгляд Бонто, сулил мне тысячу мученических смертей, но сейчас меня это, мало волновало.

На воротах в замок, тоже была стража, я спешился и представившись лейтенанту, спросил где найти управляющего.

-Управляющий делами, сегодня сидит на приеме жалоб и предложений, это вам надо пройти к вон тому зданию,— показал он рукой. Привязав коней к коновязи, мы с Ивастой прошли туда, куда указал офицер. У дверей небольшого здания, стоящего среди цветочных клумб, и зеленых раскидистых деревьев, ни кого не было. Я постучал в дверь, из которой, тут же выглянул еще один стражник, и распахнув ее пошире, пропустил нас в внутрь.

-Проходите,— указал он на одну из дверей в помещении , кроме вас посетителей нет,— уточнил он. Я снова как культурный человек постучал в дверь и, услышав ответ, открыл ее и шагнул внутрь.

-Разрешите войти? — спросил я, сидящего за столом пожилого человека с благообразной сединой.

— Входите, входите,— нетерпеливо проговорил он. Надеюсь, вы ознакомлены с правилами подачи жалобы,— продолжил он склоняясь на какими-то бумагами.

-Да я собственно по другому делу,— ответил я, и он заинтересованно поднял на меня глаза, оторвавшись от бумаг.

-Меня уверили, что вы можете предоставить проводника, который проводит на север.

-Хмммм и кто вас в этом уверял,— с удивлением стал меня разглядывать хозяин кабинета.

-Одна милая дама,— ответил я, и у меня начали закрадываться подозрение, что я не с тем человеком веду беседу. Он еще какое-то время помолчал, глядя на меня. Потом встал и прошелся по кабинету.

-Вы один? — снова спросил он.

-Нет нас двое, со мной еще моя племянница.

-Сейчас проводник занят, и освободиться через несколько дней, вы где остановились?

-Постоялый двор "Жирный гусь" в городке.

-Я могу дать письмо, и вас поселят в "белом городе", или если хотите во дворце, а только освободится проводник, вы сможете отправиться в путь.

Я немного подумал и отказался от предложения.

-Если можно, мы бы остались на постоялом дворе, да и вам меньше светиться, расселяя незнакомых людей.

-Управляющий, а это был он, внимательно посмотрел мне в глаза, и кивнул.

-Хорошо ,— произнес он,— пусть все так и остается, я пришлю за вами посыльного, через два дня на третий, прошу вас ни куда не отлучаться. А сейчас, вынужден с вами распрощаться, всего вам хорошего. Он снова сел за стол и углубился в бумаги, а я развернувшись покинул кабинет.

На обратной дороге я смог рассмотреть "белый город". Дома облицованные мрамором и гранитом, были построены в одном стиле, перед каждым клумба с яркими цветами улицы были широкими и проложены брусчаткой, что там говорить, красиво и очень богато.

На воротах мне преградили путь, и вышедший вперед Бонто Пастер, бросил мне в лицо тяжелую латную перчатку, которую не успей я перехватить, разбила бы мне лицо. Но я ее поймал и уронил под ноги своему коню.

-Вы посмели нанести мне и моим людям обиду, по этому, я вас вызываю, завтра на городском ристалище, за вами выбор оружия. Он смотрел на меня изподлобья, ожидая ответа. Как не хотелось мне с ним связываться, и не потому что я его испугался, а просто хотелось через пару дней спокойно отбыть на север страны, не оставляя за собой очередного труппа.

-Скажите куда прислать секундантов,— спросил он внимательно вглядываясь мне в лицо. Но заметив, что его вызов на меня впечатления не произвел, заметно расстроился и даже скривился.

— Я принимаю ваш вызов, а секунданта пришлите туда, где получили эти украшения, — усмехаясь, произнес я. Видно было, что Бонто прямо перекосило от моих слов.

-Я нарежу тебя мелкими ломтями,— зашипел он.

— Это еще посмотрим, — усмехнулся я, и направил коня, на стоящего у меня на пути, Бонто. Он глядя на меня ненавидящим взглядом, посторонился, и мы с Ивастой проследовали дальше.

— Может Брюс еще не покинул городок, и можно будет попросить его стать моим секундантом. Это интересовало меня сейчас больше всего, все-таки вопросы чести, занимали в этом мире главенствующее положение. И зачастую, по тому как ты относишься к своей чести, судили о тебе. Иногда неписаные правила были сильней законов.

Конь Ивасты следовал на пол корпуса сзади. И я уже неоднократно удивлялся ее молчаливости, при этом она безропотно выполняла любую мою просьбу, ни когда не проявляла недовольство и не спорила. Я оглянулся назад, что бы взглянуть на нее и увидел что она сидела опустив голову, и почти не глядя на дорогу. Переживает бедняга, ведь если со мной что-то случится, ей очень не сладко придется. Не скажу, что я был абсолютно спокоен, я ведь не страдающий самонадеянностью идиот, любая дуэль это не только умение дуэлянта, но и удача, а так же всевозможные неожиданности.

На счастье, Брюс еще был на постоялом дворе, и услышав о предложении быть моим секундантом, согласился. А узнав с кем дуэль, как-то странно посмотрел на меня.

-Я слышал, что он лучший меч герцогства, и еще не проиграл ни одной дуэли.

-Все бывает в первый раз, смотришь, и ему не повезет,— ответил я. Брюс в ответ только кивнул и больше ни чего не сказал. Я же стал пересматривать и перебирать в очередной раз вещи в дорогу, а потом еще и проверил меч, кинжал и кольчугу.

Люди Бонто появились под вечер, они о чем-то долго разговаривали с хозяином постоялого двора, потом выпили по кружке пива, и только после этого стали обсуждать с Брюсом условия схватки. После того как они ушли, Брюс пришел ко мне и передал все о чем они договорились. Дуэлянты драться будут каждый своим оружием, без брони до смерти, или пока один из дуэлянтов не сможет продолжать схватку. Завтра на городском ристалище в седьмую склянку утра. Ну что же меня это вполне устраивало, я решил отправиться на ужин, а Иваста попросила ужин ей в комнату, сославшись на недомогание.

Утро выдалось солнечным, еще сохранялась приятная прохлада, жара начнется позже. Мы с Брюсом верхом отправились к ристалищу, Иваста вышла меня проводить и все время порывалась что-то сказать, но все-таки не решилась. Но долго смотрела нам вслед, пока мы не скрылись за поворотом.

А вот возле ристалища народу хватало, странно от куда они набежали, конечно развлечений в это время мало, и скорей всего мой противник похвастался что собирается проучить заезжего дворянчика. Слух разнесся среди его почитателей, ну как же первый меч герцогства, вот и набежали поглазеть. На удивление, среди присутствующих, было довольно много дам.

Брюс по прибытию, сразу же отправился к распорядителю, что бы еще раз уточнить все тонкости схватки. А я, спешившись, просто разглядывал присутствующих. Наконец появился Брюс и подтвердил, что все остается без изменений, и по прибытию Бонто начнется дуэль. По начавшемуся гомону, в момент доклада Брюса, мы поняли, что появился мой противник. Послышались громкие приветствия Бонто, и даже смех. Он лихо соскочил с жеребца, и помахал кому-то рукой, принялся слушать своего секунданта, и распорядителя схватки, периодически кивая головой на их слова и улыбаясь.

Я сбросил камзол и шляпу, на руки Брюса, оставшись в одной белой рубашке , широковатых штанах и высоких кавалерийских сапогах. И когда распорядитель дал сигнал, сбросил ножны с меча и вышел на широкую площадку, мой противник проделал тоже самое, и стоял в несколько метрах напротив меня. В этот момент он был собран и напряжен, я тоже замер, немного расслабленно, держа меч в чуть отставленной в сторону правой руке. А потом мы пошли по кругу сначала в одну сторону, потом в другую, внимательно сторожа движения друг друга. Вот наверное Бонто надоело ходить, и он произвел первую атаку, Он был быстр, очень быстр, но все же для меня не достаточно, я все равно был быстрее, даже не переходя в ускорение. Немного мешало одно, то что меня учили не фехтовать, а убивать, а вот сегодня сам не знаю почему, но в голове крутились мысли не доводить дело до смертоубийства, и оставить противника живым. Как бы еще самому остаться живым, так же мелькало в голове, когда еле успел уклониться, от меча моего противника, пронесшегося в каких-то миллиметрах от моего лица. Я чуть подвернул кисть своей руки и из первой атаки Бонто, выбрался лишь с небольшой раной на руке держащей меч. После чего, стал совсем осторожным, и нападать не спешил, несмотря на недовольный гул зрителей. Пришлось уже мне ,бросится в атаку, и из среднего положения перевести атаку в низ и отбив защиту чиркнуть по наружной части бедра. Раны были небольшие, не наносившие организму серьезных потерь, но обидные, и кроме того они кровоточили.

Наконец Бонто решился, и мы закружили с ним в вихре блистающей стали, я отразив его атаку сам стал атаковать и периодически наносить ему раны, предплечье, второе бедро, щека, плечо. На этом остановился и разорвав контакт, осмотрел своего противника. Вся его рубашка была в кровавых пятнах, которые постепенно увеличивались, на бедрах с одной и другой стороны тоже была кровь. Сам Бонто был мокрый от пота, и в глазах его уже светилось не растерянность, а страх. Я тоже устал, но чувствовал что намного меньше, чем мой противник, подумав, я решил что надо заканчивать дуэль, а Бонто глядя на меня что-то понял, и в его глазах мелькнула обреченность. Но это было лишь мгновение, он справился со слабостью и лишь тверже сжал меч. А я начиная атаку спровоцировал его закрыться мечом, и резко ударил по выставленному мне на встречу мечу, раздался звон сталкивающей стали а потом половина меча Бонто жалобно звякнув упала на землю.

Вначале ни кто ни чего не понял, потом пронесся вдох удивления, а Бонто растеряно смотрел на то что осталось у него в руках от меча, затем он просто опустился на колено и склонил голову, признавая свое поражение, и наверное ожидая удара мечом. Но я просто развернулся и, подойдя к Брюсу взял из его рук кусок полотна, и вытер пот с лица. Затем накинул камзол, вскочил на коня и направился на постоялый двор, Брюс остался решить все вопросы по дуэли. Зачастую после дуэли, у пригравшего, можно было забрать бронь и оружие, это уже являлось собственностью победителя. Но тут брать было нечего, так что все сводилось к выяснению удовлетворен ли вызывавший.

* * *

Иваста просто не находила себе места, она уже жалела что не поехала вместе с Алексом и Брюсом, хоть и понимала что там ей было бы еще хуже, видя как убивают Алекса. А здесь, находясь в неизвестности, она металась по комнате и просто сходила с ума. У нее даже два раза началось непроизвольное превращение, она еле успела это остановить. Вообще она не хотела, да и не предполагала куда-то отправляться, просто вечером отец сказал, что хочет отправить ее с забредшим к ним путником.

-Я попрошу, что бы он тебя вывел, если это у него получится, то живи дочка, а за нас не беспокойся, мы с матерью будем просто рады за тебя. Это единственная возможность вырваться от сюда, а здесь мы все найдем смерть. Иваста вскинулась, пытаясь сказать, что она не согласна с этим.

-Сиди и слушай меня, если получится вырваться из леса, отправляйся на север, там живут родители матери, а так же ее сестры и братья, они тебя узнают и помогут. И пусть с тобой будет удача. Иваста сидела, слушала и плакала,— думаете волки не умеют плакать, умеют еще как. Утром мать обнимала ее, и тоже плакала. По этому, она и невзлюбила с первых минут Алекса, ведь он разлучал ее с родными.

Но потихоньку во время их путешествия, она с этим примирилась. А еще, ей было очень интересно, как там в этом большом мире, где живут и люди и ликантропы. А потом, она доверилась ему полностью, ловила каждое его слово, старалась делать все что он просил, и верила что он не бросит, не обманет. Нет, это была не любовь, а словно отношение к старшему брату, сильному, умному и доброму. А сейчас вмешались посторонние силы, и она может лишиться единственного человека, которому доверяла в этом большой мире.

-Ну почему так долго тянется время, — думала она, мечась по комнате,— как он там, что с ним. Зея плодоносица, помоги ему умоляю тебя,— принялась она просить богиню. Но так как всегда безмолвствовала.