Огнеда

— Та-а-ак,.. — глубокий вдох-выдох, сжимание кулаков и мерцающая маска на лицо меня озадачили, но уже не так пугали, как тесный контакт. — Значит так. Сейчас мы завтракаем, более на голодный желудок я с вами разговаривать не намерен. Затем вы молча дочитываете Инструкцию и после того, как вы подпишите ее, мы поговорим и о ваших правах, Огнеда, и о трудовом договоре. А сейчас прошу...

Куратор подошел к стене, соседней с аквариумом, та отъехала в сторону, и перед нами открылся настоящий сад, утопающий в зелени, цветах и ярком свете. А вот посреди этого цветущего великолепия оказался сервированный столик на двоих.

Я застыла в проходе, пребывая в странном оцепенении, ибо до меня банально дошло, что не только инструкция странная, но и вся ситуация в целом.

— И долго вы там стоять намерены? — недовольно произнес куратор, замерев возле одного из стульев, при этом чуть выдвинув его.

Заставила себя пройти и сесть, причем молча. Следя за тем, как куратор садится, раскладывает тосты с какими-то вкусно пахнущими паштетами и пастами, совершенно не глядя в мою сторону, наливает кофе в чашечки (о Боже, он пьет кофе?!), вижу уверенные, отточенные движения, при которых не расходуется лишняя энергия, и сам мужчина кажется каким-то излишне собранным, появляется ощущение нереальности происходящего. Я завтракаю с куратором иной расы в интимной обстановке чудесного сада, при этом вся такая нарядная, и выглядит это со стороны так по-семейному... мама дорогая! Звякнула от переживаний ложечкой по чашке, уронила салфетку и, не решившись наклониться за ней, задвинула носком туфли дальше под стол, пока Эр-Гро не заметил. Затем приняла в дрожащие руки тарелочку с тостами и нервно прикусила внутреннюю сторону щеки. Я не смогу проглотить ни кусочка.

— Сиана, род... хм, Огнеда, — прочистил горло куратор, а я уставилась на него широко открытыми глазами, не веря, что он едва не назвал меня "родная", — успокойтесь и приступайте к завтраку. Я предпочитаю принимать пищу не в забегаловках, где бывает много народа, и на нас смотрят как на диковинку. Да и потом, вы же хотите успеть закончить с ознакомлением с должностными обязанностями.

— Д-да, спасибо, — спрятала глаза под ресницами и потянула к губам чашечку с кофе.

Какой божественный вкус, я такой кофе вообще никогда не пила. Закрыла на миг глаза, невольно исторгнув из груди стон удовольствия, и проглотила. Открыла глаза, потянувшись за тостом, как вдруг наткнулась взглядом на глаза Эр-Гро. Он был совершенно без маски, отчего сердце вдруг понеслось вскачь, в ушах застучало, но вот взгляд, которым одарил меня куратор, охладил вмиг. Столько в нем было яростного возмущения и пугающего своей неприкрытостью дикого голода, что рука дрогнула и чашка опрокинулась мне на платье. Немного горячего кофе попало на прикрытую тканью грудь и колени.

Подскочила, схватила чужую салфетку и стала нервно тереть пятна. Куратор поднялся, забрал у меня из рук салфетку и ...

— Что вы д-делаете? — с легким заиканием в голосе удивилась я, глядя возмущенно на его прикосновения зажатой в руке салфеткой к моей груди.

— Вы трёте совершенно не в том месте и так только еще больше увеличите пятно, — хрипло ответил мужчина, спрятавшись снова за маской.

Его действия были осторожными, почти нежными, как если бы он не пытался вытирать, а скорее ласкал. Отпихнула его руку от себя, и села на место.

— Не нужно. Я потом переоденусь, — произнесла деланно спокойным голосом, стараясь задавить нарастающую панику. Ох, не нравится мне его поведение.

Куратор остался стоять, глядя на салфетку потемневшим лицом, затем сложил ее вчетверо и засунул в нагрудный карман кителя. Завтрак продолжался после этого в полном молчании, без происшествий еще минут двадцать. Затем мне разрешили посетить свой жилой блок для переодевания, но выделили на это не более десяти минут. Выбрав широкие брюки, топик и пиджак с длинным рукавом насыщенного синего цвета, уже на стадии застегивания всех декоративных ремешков на запястьях, вспомнила в какой цвет был одет куратор с утра. Черт! Тот же глубокий синий. Вздохнула, что повторно переодеться времени уже не хватит. Подхватила свой нэс-бук, и отправилась в кабинет куратора, где обнаружился второй стол, которого раньше я не заметила. За этим столом мне и было разрешено разместиться. Удивленно проследила за тем, как Эр-Гро уселся на свое кресло и принялся что-то набирать на своем нэс-буке, бросив мне коротко "время пошло". Мы что, так и будем работать в одном кабинете?

Ладно, не стоит раньше времени заводиться, вот прочту эту долб... в общем, инструкцию и тогда видно будет. Открыла вторую страницу, пытаясь не отвлекаться на куратора, и понять то, что читаю.

Вторая страница начиналась.. нет, не описанием моих прямых обязанностей, а вводной лекцией на тему "традиции и устои, следование которым является обязательным лицам, проходящим процедуру адаптации".

Хм, вот кто-нибудь что-нибудь понял? Бросила недовольный взгляд в куратора, который делал вид занятого руководителя. Вздохнула, открыла планшетник и приготовилась делать пометки.

Итак. Суть примерно сводилась к следующему.

Совместное сотрудничество (иначе трактуемое как союз, объединение) представителей двух разных разумных рас гуманоидного типа, одна из которой относится к человеческой расе с планеты Земля, вторая — к дерадмиинам (высшие) с планеты Иридия из созвездия Темного Пса, возможно в двух случаях.

Первый — начальная фаза адаптации возможна только в связке дерадмиин-ведущий и землянка-ведомая. Имеет существенное значение трактовка слова "подчинение сианы". Традиционно оно означает полное и безоговорочное согласие на условия, установленные хэйдаром для адаптации сианы. Завершающая фаза: полное и безоговорочное подчинение сианы.

Второй: Адаптация мгновенная, требующая энергетических, умственных и метафизических затрат несоизмеримо в большем объеме, чем в первом варианте, но позволяющая перейти непосредственно к завершающей фазе в кратчайшие сроки. Побочные эффекты для представителей расы дерадмиинов не обнаружены, но не исключены варианты; побочные эффекты для человеческой женской особи — большой энерго, био и психо-эмоциональный расход. Допускается только в крайних военных условиях, либо в случае полного и безоговорочного согласия на совместное сотрудничество при первой ознакомительной беседе.

Потрясла головой, пытаясь понять, что мне не нравится в тексте, а то, что смысл какой-то двоякий во всем изложенном, так сказать с двойным дном, это-то я уловила, но... На мой взгляд, все это полный... идиотизм.

Далее пошли странные описания традиций совместных завтраков, обедов, ужинов, и, судя по всему, сегодня я нарушила, как минимум, три основных требования к сиане: молчать во время приема пищи, не отвлекать мужчину от пищи и... хм, как странно, не пользоваться мужскими аксессуарами (что, видимо, и салфеток касается), посудой и столовыми приборами. Невольно фыркнула, зажав себе рот рукой.

Затем следовало довольно утомительное описание протокола ведение переговоров, совещаний, встреч, бесед как в сфере взаимодействия с представителями всех структур военной базы "Грозный", так и сферы обслуживания и сервиса.

Вся моя работа сводилась к тому, оказывается, что бы обеспечивать личный комфорт непосредственно "шефа", а именно, к решению таких вопросов, как создание приятной атмосферы во время поедания пищи; выбор одежды, ее покупка; организация протокольных встреч с чиновниками, военными других подразделений, уровней и рас. При этом планирование рабочего процесса куратор организовывал сам, а я должна была взять на себя роль "напоминалки", и все это сопровождать словами "мой хэйдар", "мой господин" — вот что означало это слово. Какой к черту "мой", да еще и "господин"?!

Скорчила смешную рожицу, передразнивая, на мгновение забывшись, что не одна в кабинете. Почесала кончик носа и тряхнула головой, прочитав, что я, оказывается, должна буду организовывать отдых и сопровождать "его высочество" в любую точку Вселенной, не зависимо от собственных планов и чаяний, вот тебе и "территориальность" в совместные выходные.

"Традиционное обращение к подчиненной на языке дерадмиинов звучит "сиана", что должно восприниматься объектом обращения с восторгом, благоговением. Запрещено к сиане прямое обращение представителем мужского пола любой расы. Прикосновения, объятия, совершенные в отношении сианы, как с ее согласия, так и без оного, представителем мужского пола любой расы расцениваются, как личное оскорбление хэйдара. Наказание может определяться хэйдаром в отношении сианы самостоятельно, вплоть до телесных, в отношении нарушителя — изолирование и применение всех имеющихся средств воздействия на уровне дипломатических и полномочных средств".

Черт! Вот опять, что же я такая не внимательная-то? Телесные наказания, они же где-то мелькали у меня перед глазами. Сейчас... найдем.

"Не допускается под страхом телесного наказания: смена цвета волос, обрезание волос, яркий макияж, использование губной помады, средств изменения природного запаха (таких как духи, туалетная вода, спреи и прочее)" и вот еще: "Сдержанность в общении с представителями любых рас мужского пола (под страхом телесного наказания). ЗАПРЕЩЕНО: Прикосновения, слюнообмен, объятия с представителями любых рас мужского пола. Исключения: личное разрешение непосредственного руководителя".

Ну, это... это слишком! Я — кадет Космической Военной Академии, носитель гена огненной энергии, и ко мне применять телесные наказания?!

С тихим рыком откинулась на спинку кресла и злобно уставилась на куратора, который, оказывается, пристально наблюдал за мною, оперевшись подбородком о ладонь правой руки, согнутой в локте с упором в подлокотник, а второй выстукивал одному ему известный мотив по столешнице. Его лицо снова было без маски.

А ведь правда красивый, зараза! Высоко поднятые брови в ответ на мой взгляд и дрогнувшие в сдерживаемой улыбке губы заставили что-то задрожать в животе, словно бабочка запорхала, щекотя своими крылышками. Только мой праведный гнев не позволил провести анализ своим чувствам, заставляя едва не кипеть.

— Сиана, что вас так ...озадачило? — вкрадчиво поинтересовался мужчина, прекратив стучать пальцами.

— Это не Инструкция, сиг Куратор! — выпалила я, не сдержавшись.

— И что же это за документ по твоему, Огни, милая, — промурлыкал мужчина, заставив заскрежетать зубами.

Вот тут и правда меня слегка понесло, ибо подскочила с места, быстрым шагом пронеслась к столу и, уперевшись руками о столешницу, наклонилась чуть вперед и тихим, но очень злым голосом произнесла:

— Не смейте, слышите, не смейте так ко мне обращаться. Я вам не милая и не Огни, сокращенно меня могут звать только близкие люди!

А взгляд куратора как-то неожиданно полыхнул то ли гневом, то ли возмущением, что бы тут же опуститься в область моего декольте. Я невольно проследила за его взглядом и заскрежетала зубами. Полы пиджачка распахнулись, явив перед очами куратора обтянутые тонкой тканью топа полукружия груди. Выпрямилась, одернула пиджак и, сложив руки на груди в замок, недовольно буркнула:

— И хватит так на меня смотреть!

Глава 6.

Мужчина медленно поднялся из-за стола, обошел его и остановился напротив меня, спрятав руки в карманы брюк.

— Огнеда, хочу донести до вас одну простую мысль. Инструкция создана именно для вас. Я учел все ваши психологические, эмоциональные и физические особенности. Правда, я еще не видел вашей медицинской карты... Как только закончите изучать сей документ, который вы так неоднозначно воспринимаете, то отправитесь на медосмотр и завершите его. А после вы должны будете его подписать.

Мама! Медкомиссия — девственность — лишение оной!!! А-а-а!

— Нет! — сквозь зубы отрезала я, обняв себя за плечи.

— Что "нет"? — поднял левую бровь в вопросе.

— Я отказываюсь идти к этим извергам. Нет, — помотала головой, отодвигаясь на пару шагов в сторону выхода.

— Почему? У вас обнаружено какое-то заболевание?

— Нет... да...

Да что же меня так трясет-то?!

— Та-а-ак,.. я не совсем понял. На медосмотр идти отказываетесь, а подписать Инструкцию не отказываетесь? — вкрадчиво уточнил куратор, делая в мою сторону небольшой шаг.

— Отказываюсь... от медкомиссии... и насчет Инструкции... тоже.

— Хм. Почему?

— Я не понимаю такие условия работы. Это не работа... это знаете вообще на что похоже?!

— На что?

Подняла глаза и внимательно всмотрелась в его удивительные глаза, словно черные омуты, кстати, а белков-то совсем нет. Задумалась, а на что вообще это похоже, и не обратила внимания, что куратор вынул из карманчика кителя свой планшетник и вызвал кого-то по нему.

— Так на что похож документ, который, по-вашему, совсем не Инструкция? — вернул он меня к теме.

— Мне, честно говоря, неловко это произносить, но уж если вы просите... то я скажу, — замялась, чуть краснея. — Это вообще брачный договор какой-то.

— Неужели? — и улыбается так доверительно. — А вы много видели брачных договоров, совсем не милая и даже не Огни?

— Что? Нет... я не видела, — меня с толку сбили его последние слова. Он издевается?

— Тогда почему вы так в этом уверены?

"Да, Огни, тебе еще учиться и учиться таким вот вывертам, что сейчас проделывает куратор", — дала себе мысленный подзатыльник, и скривила личико, словно лимона объелась.

— Не уверена — я вижу. И правильно. Потому что брачный договор, как институт семейного права, в законодательстве дерадмиинов отсутствует.

— Почему? То есть... а что тогда есть? — удивилась я.

— Сядьте. — Меня взяли за локоток, проводили к столу куратора и усадили на стульчик для посетителей. — Этот вопрос мы с вами еще обсудим... позже... в смысле законодательную тему.

Тут в двери постучали. Хотела было обернуться, как рука куратора легла на мое запястье, сжав довольно крепко. Встав передо мною, как бы прикрыв собой, руку выдернуть не позволил, велев не шевелиться. Я замерла, внезапно испытав холод в том месте, где он прикоснулся.

— Вы вызывали, сигурн Эр-Гро? — раздалось от двери.

— Пройдите, — сухо произнес куратор. — Довольно. Стойте там, где стоите, доктор.

Вздрогнула, мысленно застонав. Зачем он его вызвал?

— Что вы вчера так стремились сообщить о кадете Рассветной?

— Ах... да. Может лучше в письменном виде?

— Нет. Говорите здесь и сейчас.

Неужели доктор будет говорить обо мне и в моем присутствии? Только не это! Хотела было возразить, как поняла, что не могу и слова произнести, что за...?!

— Хорошо, слушаюсь. Как вы знаете, Министерство здравоохранение Евразийского альянса Земли радеет за здоровье граждан, и в частности кадетов Военной космической Академии. Имеются определенные программы и требования, которые выдвигаются при приеме, обучении и выпуске кадетов.

— Ближе к делу, — оборвал рассуждения доктора Эр-Гро, продолжая удерживать меня за руку.