Записки Странника. Первые шаги. (версия 1.1)

— Кота, пойдем вниз, поможешь.

Кота аж подпрыгнул от неожиданности. Все-таки не заметил... печально, в первую очередь для него.

— А-а-а-а, Комуро не пугай так! — И чуть позднее добавил, с виноватыми нотками. — Что делать нужно?

— Найти растворитель. Лучше всего ацетон, керосин, на худой конец — спирт. Будем снимать пистолеты с консервации, благо, здесь должно быть чем.

— Э-э-э, Комуро, а почему ты это раньше не сделал?

— В машине это сделать сложно и нечем. — Благо, оружие у нас было, особенно повезло с Калашом. На него есть дозвуковые патроны и глушитель, как и на "Бизон". И звук достаточно тихий. — А после... после все разбежались, а одному это делать скучно и долго.

Уже внизу, когда мы обыскивали мастерскую, Кота наконец решился меня спросить:

— Комуро, а кто тебя учил? Меня вот в Штатах тренировал инструктор зеленых беретов, ветеран Вьетнама. Прикинь, за месяц я отстрелялся из половины всех стволов, которые были на вооружении армии США. — Тут Кота замялся. — Ну, просто понимаешь, то, что ты там сказал в машине, я не знал, вот и интересно, откуда инфа?

— Учил? — Насмешливо фыркаю. — Просто нужно уметь искать в сети. В России сейчас бардак, в общий доступ выкладывают все что угодно, в том числе и видео испытаний нового оружия. Там же можно найти и много чего другого, например — боевые уставы. Только искать нужно на русском языке, переводить тебе никто не станет. — Я чуть было не брякнул о Гугл-перводчике, но успел вовремя заткнуться. А ведь "Гугл" сейчас является всего лишь обычным поисковиком... и "Яндекс" тоже, один из многих. "Ютуба" еще нет... мда. — Ладно, вот растворитель, пойдем чистить оружие.

Чистка оружия протекала как-то буднично. Сначала мы минут пятнадцать мучились с пистолетами ПБ, после чего плюнули на это дело, и оставили их отмокать в растворителе. А вот с АПБ дело пошло куда веселее, все же со "Стечкиным" мне пару раз иметь дело приходилось. А АПБ — это доработанный АПС, внутреннее устройство у них одинаковое. Главное различие — более длинный ствол, с возможностью крепления глушителя.

Кота ни о чем не спрашивал, но над чем-то напряженно размышлял. Я, конечно, здорово дал маху, когда упомянул об автомате, все же он не особо известен. Были впрочем, и другие помарки. Однако проблемы возникнут, если придется работать с забугорной техникой — с ней незнаком уже я. За неделю вообще мало что можно узнать, приходилось выбирать самое необходимое.

— Комуро, а чем вы тут занимаетесь? — Неожиданно спросили у меня со спины. Как оказалось, кое-какие рефлекторные реакции в меня все же вбили, я прыгнул вперед, разворачивая корпус и поднимая только что собранный пистолет, попутно снимая его с предохранителя. Отрезвил меня только щелчок бойка. Оригинально... заряди я его, как и собирался.... — Шизука, никогда, ты слышишь, никогда так не делай. Если конечно хочешь жить.

— Комуро, да кто тебя так научил? — Кто бы сомневался, Кота как всегда в своем репертуаре. — Ведь это точно в интернете не вычитаешь.

Встав, делаю глубокий вдох, затем выдыхаю, концентрируясь на ощущении движения диафрагмы, повторяю это несколько раз. Меня все же слегка потряхивает от адреналина, но пульс уже начал замедляться. Теперь можно и ответить.

— Зато можно вычитать другие материалы, в том числе и принципы выживания в зоне боевых действий. — Вспоминается подборка цитат из биографий героев Великой Отечественной. Не менее познавательны и более свежие материалы. — Ну, или методы тренировки снайперов, оперативников НКВД, войск ВДВ. Правда я в основном обрывки находил, но только потому, что и не искал толком.

— А что ты искал? — С каким-то нездоровым интересом спросила Шизука. Ответ был неожиданным даже для меня.

— Забвения. Иногда бывает очень больно, в душе, а пить, глотать таблетки или курить — явно не вариант. Не потому, что этих средств не достать, а потому, что это реально не выход. Боль пройдет, а привычки останутся. — Снова... и опять с шапочными знакомыми, можно сказать, временными попутчиками. Почему же меня так тянет на откровенность? Снова выворачивать душу, извлекая на свет то, что хотел бы, рад был бы забыть. Я думал, что смог оставить прошлое где-то там, далеко за горизонтом. Но оно со мной, всегда, и с этим можно только смириться. Но раз я сказал "а", следует добавить и "б". Из груди вырывается усталый вздох. — Оставалось пытаться забыться в книгах. В тех, которые очень и очень сильно отличались от привычной для нас реальности. Еще лучше получается, если удается разорвать все связи с тем, что причиняет тебе эту боль.

— Не лучше. — Покачала она головой. — Проще. И не всегда это получается, Комуро.

— Но попытаться то можно. У некоторых это неплохо получается, во всяком случае, они так говорят. Только вот взгляд у них на редкость несчастный. — Нотки в моем голосе постепенно менялись, с безжизненных на командные. — Кота, пистолеты пока оставим отмокать, а пока займемся чем-нибудь другим. Шизука, ванная освободилась?

— Да.

Перевожу взгляд на нашего "оружейника".

— Кота — идешь мыться, а я пока дежурю. Потом меняемся.

Из-за резкой смены темы Кота выглядел выбитым из колеи. Его хватило только на то, чтобы выдавить из себя нечто вроде:

— Э-э-э-э, Комуро....

Однако его возражения были безжалостно оборваны.

— У тебя полтора часа. После этого идешь наверх и ждешь меня. Там и поговорим о распределении дежурств. Я пока позабочусь о переброске оружия на балкон.

Дождавшись, пока Кота уйдет, Шизука спросила:

— Не слишком ли жестко, Комуро?

— Нет. — Я продолжал копаться в салоне. — Подожди, патроны вытащу, вместе с магазинами.

— А ты разве снарядил не всё?

— Пистолетные не трогал.

Шизука повертела в руках один из пистолетов. Посмотрела на затворную рамку, положила обратно.

— Разве это не пистолет Стечкина?

Указываю на конец ствола, высовывающийся из кожуха почти на сантиметр.

— АПС не комплектуется глушителем, и у него деревянная кобура-приклад. У этого в комплекте должны идти проволочный приклад и брезентовая кобура, а ствол имеет штатные крепления для глушителя. Но я и не подозревал, что медсестер информируют о штатном оружии советской армии.

— Российской армии, Комуро — Ответила Шизука, со странными интонациями в голосе. — Советский Союз развалился больше двенадцати лет назад. Знаешь, еще удивительнее услышать подобные откровения от японского школьника. И очень невежливо говорить с человеком, повернувшись спиной.

Вытаскивая пакет, с пачками пистолетных патронов я резонно замечаю:

— Терять время на расшаркивания глупо, особенно в нашей ситуации. Поможешь перетащить все наверх?

Шизука, конечно, помогла. Только все равно пришлось перетаскивать все на балкон в два захода. Заодно стало понятно, что девушки подвыпили. Сая уже спала на одном из диванов в гостиной, укрытая одеялом. Неподалеку от нее Рэй предавалась самобичеванию и буквально упивалась мысленным самобичеванием. Да-да, при совпадении некоторых условий подобное может приносить удовольствие. Весьма извращенное, но все же.... К счастью, ей пока было совсем не до окружения, сегодняшние события пока занимали главенствующее положение в ее мыслях. Но, скоро она начнет искать собеседников, и я не хочу быть в этот момент в зоне досягаемости. Мне хватило одного раза из прошлой жизни, и надеюсь, подобное больше никогда не повториться. Саэко тоже выпила, но у нее, похоже, железный самоконтроль. Однако это явно не относится к одежде. Нижнее белье и передник — не лучший весенний наряд, пусть мы и не на улице. Хотя, это у меня на родине в это время снег лежал, иногда и до двадцатых чисел апреля, а здесь уже тепло.

Закончив с перетаскиванием имущества, я начал расставлять притащенное по балкону. Автомат и СВД на столик, стоящий между двух шезлонгов. Ящик с электроникой чуть поодаль, не открывая. Чуть ближе — магазины от ПБ и АПБ, и туда же патроны. Приземлившись на ближайший шезлонг, я пригласил Шизуку присесть по соседству. Ну а дальше — заряжание магазинов, перемежающееся обменом подколками. В общем — ничего серьезного, так, обоюдное прощупывание. Монотонная работа затягивает, руки уже сами собой начинают забивать патроны.

— Тебя ведь, только оружие интересует? — В голосе Шизуки был слышен интерес.

Пальцы, нависшие над очередным патроном, замерли. Повернувшись, я внимательно посмотрел на нее.

— Нет. Можешь не верить, но интересы у меня вполне обычные. Просто, с людьми я схожусь на редкость паршиво.

— Это из-за неразделенной любви, о которой, похоже, знала уже вся школа? — Медсестра продолжила задавать не самые приятные вопросы.

— Нет. Но мое поведение с Рэй и Саей является вполне осознанным и логичным. Остальным досталось главным образом потому, что отнесись я к вам иначе, чем к этим двоим, и последствия были как минимум плохими. А то и катастрофичными — угадать, что может задумать сошедший с нарезки человек очень сложно. В принципе, даже невозможно. Ведь недаром ты налила всем, а напились только они. Спиртное очень неплохо показывает, кто кем является, и как будет действовать во время форс-мажоров.

— Спиртное в качестве лакмусовой бумажки? — Шизука улыбнулась. — Интересная теория.

Хмыкаю, откладывая очередной магазин. Морикава продолжает попытки прожечь меня своими карими глазами. Выдержав небольшую паузу, все же разъясняю свою позицию:

— Ничуть. В некоторых местах встречается сплошь и рядом. Например, в Ирландии. — Мы вместе негромко рассмеялись. По всей видимости, ей было известно, как пьют ирландцы. ПМСМ, так не квасит даже большинство русских.

— А если я предложу выпить тебе? — Вкрадчиво спросила она.

— Не сегодня. Сейчас в доме присутствует два, ну или три человека умеющих пользоваться автоматами. Ну а я не настолько сволочь, чтобы заставлять Коту дежурить всю ночь. Да он и не выдержит, после сегодняшнего марафона, а полагаться на случай я не хочу — это опасно. Мы находимся слишком близко от моста.

Ее хорошее настроение отсекло, словно гильотиной. С немного нервозными нотками Шизука спросила:

— Зомби или люди?

Пожимаю плечами. Своего опыта у меня нет, приходится пользоваться заемным. Который, вдобавок, еще и не слишком подходит к окружающей обстановке. Проблема не в зомби — строить модели их поведения несложно, особенно если опираться на кое-какие работы, касающиеся биологических систем — графики зависимости фермент-субстратного взаимодействия на удивление точно отражают динамику процесса. Проблема в японском менталитете и культуре. Если более обобщенно — в культуре Восточной Азии, которая сильно отличается от нашей... советской. Другое понимание ценности жизни, отношение к ресурсам, пониманию идиом "верность" и "честь". Другое отношение к смерти. Но, выхода нет, работать необходимо с тем, что есть на данный момент. Наконец, решаюсь ответить:

— Мародеры. Зомби будут через день-два, не раньше.

— Похоже, ты научился предвидеть будущее? — В ее голосе нет ехидства, это лишь констатация факта. Мой ответ звучит в том же ключе.

— Обычная логика. Как у Шерлока Холмса, достаточно лишь определить важные детали и все сразу станет понятно. — Усмехнувшись, продолжаю. — Да и вообще, будущее — слишком зыбкая материя, а предсказания — довольно ненадежная штука. При послезнании можно опираться только на то, что изменить нельзя.

Ненадолго задумавшись, Шизука протянула:

— Похоже, ты мно-о-ого об этом думал....

— Это было давно. Потом появились более важные темы для размышлений. Более жизненные, чем это... — Я горько улыбнулся. — Взрослеть всегда мучительно больно, каждый раз что-то теряешь, приобретая взамен что-то другое. Видение мира становится сложнее, а последствия ошибок все серьезнее. Это касается всех, и нас в том числе — бывшим школьникам придется взрослеть ускоренными темпами, иначе они не выживут, не успеют приспособиться. Происходящее вокруг не имеет отношения к войне,но действует на психику гораздо более разлагающе.

Медсестра попыталась меня успокоить:

— Они пока неплохо справляются. — Но это ей не особо удалось. Я ведь тоже человек, и мои нервы состоят отнюдь не из стали.

— Они просто пока еще не расслабились, и не почувствовали себя в безопасности. — Осталось набить последний магазин, чем я и занимаюсь. — Дальше будет куда как хуже. Применить же лучшее средство против излишних мыслей у меня не выйдет, мы все же не в армии.

— Это когда у бойца не остается ни времени, ни сил?

Мое выражение лица ответило на этот вопрос гораздо красноречивее, чем любые слова. Щелчок вставленного в пистолет магазина прозвучал на редкость зловеще.

Разговор завял на корню, кажется, мы сказали все, что считали нужным. Теперь, каждый думал о чем-то своем, и молчание продолжалось, пока наверх не поднялся Кота. Заметив его, я отправился вниз, за полотенцем и свежей одеждой. Конечно, использовать камуфляж несколько рискованно, но никакого желания снова одевать эту идиотскую школьную форму, уже изрядно изгвазданную в крови и прочих... физиологических жидкостях, у меня не было. Поэтому, прихватив банные принадлежности и "городской" комплект я отправился в ванную. Там подтвердился еще один штамп, хорошо знакомый всем анимешникам — японцы очень любят принимать водные процедуры. Ванная была немаленькой, да что там, если ее ширину увеличить раза в два, то получится полноценная джакузи на четверых человек. В принципе, учитывая наличие так называемого "трапа" (специальный сток для воды, располагающийся в полу) в качестве душевой кабинки могла использоваться вся комната. Что с успехом и продемонстрировали девушки. Почему девушки? Просто, не мог же Кота в одиночку забрызгать все стены водой, да еще на высотах превышающих человеческий рост.

Быстро приняв душ, и переодевшись в чистое, я направился наверх. Там и убедился, что Кота все-таки добрался до арсенала. Оружие там оказалось... нормальное. Можно сказать, что вполне неплохая коллекция, если ориентироваться на американцев из южных штатов. "Снайперская" модификация AR-10, отличающаяся от М-16 главным образом используемым патроном — в этой версии штурмовой винтовки применялся калибр 7,62 NATO. Там же нашелся помповый дробовик времен Вьетнамской войны. Пожалуй, одной из самых ценных находок можно было назвать арбалет... если бы не одно но — автомат с глушителем в данной ситуации гораздо практичнее, тем более, что и сам арбалет был классической, а не блочной системы. Последней мне на глаза попалась винтовка "Спрингфилд" (аналог СКС), кажется, в версии карабина. И все под тот же натовский патрон 7.62. Кота столь радостно примерял это оружие, становясь то в одну, то в другую стойку, что я не решился его обламывать. Сам поймет, когда-нибудь. Это само собой случается, когда новое становится обыденным, превращаясь в часть жизни. Тот же "тактический обвес" — это средства, а не самоцель, он должен исполнять какую-то роль, а не просто висеть, красоты ради. Конструкторы ведь не зря ломают головы, над уменьшением веса оружия и патронов.

Но Кота не мог не похвастать новыми приобретениями.