Квантовая лоботомия (книга 4)

Огромное поле отныне пустовало, словно пережив нашёствие голодной саранчи. Оглядев всю эту красоту, я утёр пот со лба и прилёг отдохнуть рядом со старухой. Мирное посапывание и похрапывание одряхлевшей хозяйки медленно, но верно убаюкивало. Навалившаяся ломота, подкреплённая удушливым зноем, совершила своё чёрное дело, убаюкав трудолюбивого сына земли...

По ледяной бескрайней пустоши отрешённо плёлся оранжевый паук. Он равномерно переставлял корявые зелёные лапы, сплошь покрытые красным пушком. Его синее брюшко мерно отливало золотистым, а бирюзовые рога искрили серебром. Широко высунутый пятнистый язык свидетельствовал о перегреве организма. Циклопический каменный глаз понуро взирал на проползающих мимо квадратных муравьёв с треугольными носами.

Полуденная луна спокойно опускалась за горизонт, освобождая место весёлому трагику. Но пауку было плевать на это, не важно, что он посвятил всю жизнь преследованию небесного темнила. Навстречу потерявшемуся членистоногому из пустоты выбрел волк и, истошно каркнув, обратился ни во что.

— Привет, мой дорогой друг, — вежливый несуществующий волк пожал ладонь паука.

— Здравствуйте, кто бы вы ни были.

— Желаете отведать карамельный торт?

— Пожалуй, всегда любил кислые камни. Кстати, я предпочитаю посыпать их гранитной крошкой, она приятно горчит при горении.

— Вы утробный кулинар или серьёзный меланхолик, раз так отвратительно разбираетесь в отходах?

— Да. И благодарю за незаслуженную похвалу, я много ленился ради дурного аппетита.

— Знаю, ведь вскоре у кого-то будут крупные проблемы.

— Кто же это? Вся чужая душа сгорает от нежелания узнать.

— Проявите капельку нетерпения! До разгадки ждать ещё миллион лет! Через секунду я всё расскажу, — виртуальный волк кристаллизировался в кенгуру.

— Прошу убить меня, за внимательность, — отрапортовал железный рыцарь.

— Так вот! Весёлые деньки ожидают Пхён Ли Квона.

— Ха! Я знал это ещё давно, когда вы рассказали только что.

— Великая Карамбулька ещё сотрясёт весь свой зад. Стало неприятно познакомиться с вами. Но, наступает стабильность и нам пора кормить Генриха восьмого, — нечёткие образы растаяли в синем свете...

Сон резво прекратился, губы в недоумении дёрнулись. Диковинное сновидение испарилось, предварительно хорошенько нагадив в пошатнувшемся разуме. Впрочем, к чертям собачьим весь этот бред. Риск тронуться умом при попытке разобраться был велик.

Крики, ругань, да шум отвлекли от непростых раздумий. Старушка куда-то подевалась, у её жилища толпились люди. Видимо пожилая дама в полной мере не владела капустным полем, пожелав своровать плоды честного труда, в случае чего обвинив нерадивого работника.

Собравшиеся крестьяне не на шутку разволновались. Некая пышногрудая доярка нервно мяла наскоро одетое платье, успевая отгонять любопытных босоногих мальчишек, активно прорывающихся подглядеть. Все вокруг охали и ахали, некоторые тихо перешёптывались. Растолкав путь вперёд, я кое-как пробрался в первые ряды.

Порог был усеян рассыпавшимися кочанами капусты, вывалившимися из распахнутой двери. Образовавшийся завал полностью поглотил незадачливую старуху. Вероятно, она проснулась, нашла батрака отдыхающим в тенёчке и зачем-то пошла домой. Тут-то её и поджидала смертельная неприятность в виде лавины тяжёлых кочанов, посыпавшихся как снег на голову. Или крупный град. В целом, дряхлая карга пала жертвой собственной жадности или чьего-то недосмотра.

Подле места происшествия с задумчивым видом бродил лысый капитан королевских стражников, закованный в изрисованные латы. Он периодически помахивал стальным посохом со вспыхивающим голубым камнем на конце. Следом, изобразив важный вид, отходил, что-то записывая в маленькой книжечке.

Представление вскоре закончилось, рыцарь удручённо понурился. Спрятав посох за спину, он скомандовал что-то одному из солдат, приехавших вместе с ним. Тот сотворил руками несколько пассов в воздухе и руны на его доспехах засветились жёлтым. Убийственная капуста стала плавно перетекать из дома наружу, освобождая помещение и загромождая пыльный дворик.

Пришедшие зеваки поторопились отойти на безопасное расстояние. Образовавшаяся горка тонко намекала о возможности повторного обвала. Второй солдат, бездействовавший до сего времени, тоже применил магию, накрыв капусту сверкающей сетью.

Капитан торжественно зашёл внутрь, скрывшись за дверью. Из вновь открытых ставней полился голубой свет. Скоро командир начал ругаться последней бранью. Раздался гулкий звон разбившегося кувшина, демонстрируя скверный настрой лысого, стремглав вылетевшего из дому.

— До нашего приезда сюда в этом здании ни разу не использовали магию! Я требую объяснений! Зачем вы загромоздили сей дом овощами, пытаясь выдать убийство за чьё-то колдовство?

Собравшиеся жители недовольно зароптали в ответ. Кое-кто осмелился потрясать кулаками, выкрикивая нечто неразборчивое, но весьма грозное. Всех присутствующих успокоил поджарый мужчина с проседью в редких волосах. Его резкий свист заткнул разгневанные рты, предоставив ему почётное слово:

— Вот он наверняка что-то видел! — поганый трус указал своим толстым пальцем прямиком в мою сторону. Все моментально поспешили отодвинуться от грозного взора военного мага, устремлённого на нас обоих.

— Назовись, коль вызвался в свидетели, — сказал капитан мерзкому трусу.

— Марвин Кляйн, господин! Так меня зовут, я местный плотник. А вот этого я выловил сегодня утром в реке и притащил к старой Марте!

— Так это ты вытащил меня?! Я-то все гадал, как бабка смогла дотащить мою здоровую тушу до кровати. На мне был дорогой костюм, верни его, ворюга!

— Что ты мелешь?! Я выловил тебя голым! У тебя и гроша при себе не имелось! — на самом деле, костюм мог всамделишно уплыть дальше по течению или его украл другой.

— Молчать! — кулак, закованный в стальную перчатку, врезался в деревянную балку крыльца. — Твоё имя, неизвестный!

— Я Пхён Ли Квон! Как вы смеете кричать на меня?!

Видимо, это моё заявление стало последней песчинкой на весах душевного спокойствия военного.

— Всё, достаточно! Как главный подозреваемый в коварном убийстве и возможном сговоре, ты задержан до выяснения обстоятельств, — едва заметный кивок лысой башки и солдаты послушно оттащили меня, попутно нацепив кандалы.

Жертву произвола посадили на телегу, запряжённую здоровыми ящерицами размером с человека, массивными задними лапами и коротенькими передними лапками. Все погрузились рядом. Возница хлестнул вожжами, ящерицы недовольно рыкнули, но всё же тронулись, развив неплохую скорость.

Колёса почти не трясло, сиделось сносно. Выдалась прекрасная возможность проверить прошлую мысль касательно свободы. Если я сумею сбежать чудотворным способом, всё сойдётся лучше некуда. Ежели нет, то предстоят нудные и топорные объяснения с грубоватыми блюстителями порядка.

— Дозвольте поинтересоваться, куда мы едем?

— В город Френ. Сейчас там расположился один из королевских гарнизонов для наведения порядка после смуты. Мы рассмотрим твоё дело в течение месяца, а пока посидишь взаперти, — капитан небрежно отмахнулся, закончив разговор.

Злосчастный городишко, не переставал преследовать бескорыстного целителя, даже после его мирного ухода и щедрого подарка всем здешним обитателям. Не приходилось сомневаться в том, что новоиспечённого заключённого опознают как сверхсильное сущёство, отрастившее крылья и улетевшее прочь, вылечившее перед этим одним махом всю долину.

Печальные перспективы нагнетали чёрную безысходность, пока колёса равнодушно вращались, приближая скорый конец. Армия не станет церемониться с подобной угрозой, какой бы она была. Солдаты во все времена сохраняют тупую покорность, а командующие закостеневший взгляд на вещи.

Долина города Френа сильно изменилась. Дороги перекрыли посты, а между ними расположились многочисленные палаточные лагеря. Повсюду пылали костры, подогревая походные котелки, да прожаривая сочное мясо. Запах еды витал вокруг, заставляя истошно вытирать потёкшие слюни. В порту разгружали корабли, вероятно с военным провиантом. К черте города так же подъезжал товарный поезд, свистя, выпуская густые клубы дыма.

На посту, капитан продолжительно с кем-то бранился, топал ногами и напирал на некий королевский указ. Бедные караульные вынужденно слушали его, отвечая короткими фразами. Наконец они сдались. Мы двинулись в город.

Былое величие Френа исчезло навсегда. Дома на окраинах сильно потрепало волной нищего сброда, спешно покинувшего место паломничества. Повсюду разбитые окна, выломанные двери, неубранные нечистоты. Некоторые здания слегка обгорели, отныне щеголяя тёмными опалинами. Доля горожан сидела на мостовой. Их озлобленные рожи пристально наблюдали за всем творящимся подле.

Ящеры дотащили нас до портовых складов, наспех переделанных в тюрьмы. Железные прутья заменила магия. В обширных одноэтажных строениях оконные проёмы сияли блеклым жёлтым светом, как и двери. Магические силки держали в плену людей. Их обречённые взгляды то и дело высовывались из-за непреодолимой преграды.

Меня повели в трехэтажный дом неподалёку, с внушительными охранниками у парадного входа. Просторные помещения разделились сколоченными деревянными перегородками, с множественными зияющими щелями, сквозь которые виделись и слышались сплошные оправдания. Это был военно-полевой суд. Конвоирующий отряд юркнул в ближайшую коморку, утянув обманутого обвиняемого за собой.

Внутри скорого судилища разместились двое: один человек в накрахмаленном кудрявом парике и некто, напоминающий помесь лягушки и осла с прожженным пьяницей. Удивительное существо чувствовало себя вполне комфортно, вместив на гладкой серой голове густой парик. Его огромные глаза с кошачьими зрачками пристально следили за входом. Тощие длинные руки, заканчивающиеся шишковатыми пальцами, крепко держали письменные принадлежности.

— Это что за чучело?! — я не смог сдержаться, ткнув свободным пальцем в секретаря.

— Как ты смеешь?! — существо оскорблено зашипело, конвой удивился.

— Оно разговаривает? — удивление накрыло всех присутствующих.

— Что ты пытаешься сказать? — почтенный судья в кои-то веки раскрыл рот.

— Какой кретин посадил сюда эту ошибку природы?! Я думал тут суд, а не скотный двор! Или вам негде держать конфискованных животных?! Или это изуродованный магией человек? Жертва проклятья или порчи?

— Он пьян? — жабоподобное прямоходящее чудо настороженно принюхалось, жадно втягивая воздух в две дырки посередине плоской морды.

— Никак нет, — коротко отрапортовал один из конвоиров.

— Почему ты дозволяешь себе нагло оскорблять меня?

— Катитесь вы все на помойку! Я-то наивно предполагал, что в суде потребуют взятку, отнесутся к обвиняемому предвзято или, наоборот, попустительно. А меня собрались судить круглые идиоты! Подумать только! Они обрядили химеру в мужские одежды, посадив во главе! Лучше убейте сразу, не мучайте неудачливого романтика!

— Необразованный чурбан! — вскипел судья. — Барасеки никакие не химеры, они жили, бок обок с людьми с начала времён! И сейчас занимают важные позиции в нашем обществе.

— О! Да ты распоследний извращенец, ежели живёшь с этой мерзостью под одной крышей! Умоляю тебя, поведай, что существо, сидящее рядом, не является твоей законной женой! У вас нет детей?! В противном случае вас всех надо срочно сжёчь, а пепел замуровать в неразрушимый сосуд, да выкинуть его на дно моря.

Гробовую тишину злостно нарушал шум из соседних судейских кабинок, однако, повисшее молчание разрезал мерный скрежет пожелтевших судейских зубов. Серетарь барасек удручённо закрыл перепончатыми ладонями свои огромные слезящиеся глаза, готовясь разрыдаться в любой момент. Приведшие меня солдаты опасливо отодвинулись , тупо разглядывая деревянный пол.

Тонкая натура слабого монстрика не выдержала справедливых замечаний и тот, всхлипывая, разрыдался в широкий шёлковый платок, протянутый успевшим озвереть судьёй. Его деревянный молоточек гневно забарабанил по столу, разбившись надвое. Затем он строго поманил к себе командира солдат:

— Велон, дорогуша, сдаётся, ты позабыл о приказе не приводить сюда сумасшедших. Напомни-ка всем присутствующим, куда их отводить!

— Сразу в тюрьму, особый корпус, ваша честь. Поверьте, я честно исполнял возложенный на меня долг. Арестант поначалу вёл себя вполне пристойно, не подавая признаков слабого ума.

— Это вы все умалишённые! Перед вами плачущий монстр, а вы обсуждаете вменяемость невиновного подсудимого. Схватили первого попавшегося и радуются. Напыщённые зазнайки!!

Дёрнув кандалы, я отчаянно бросился убивать чудовище, каким-то колдовством затуманившее рассудки горожан.

Короткая, но крепкая цепь шустро сомкнулась на хрупкой скользкой шее хитрого обманщика. Его щёки надулись, глаза вылезли из орбит. Хваткие лапки отчаянно застучали по бокам в надежде спастись. Стража среагировала молниеносно. Командир уже занес кулак, когда раздался резкий хруст. Некрасивая серая голова перевернулась. Лоб и подбородок диковинного зверя поменялись местами, а сам он испустил дух.

Резкий толчок в затылок заставил пошатнуться. Зрение размылось, предметы поплыли, ноги подкосились. Внезапный поцелуй с грязными досками полностью подавил бодрость, выпуская наружу непреодолимое стремление заснуть, что я и сделал...

На сей раз, никаких ярких сновидений не было. Неровный каменный пол сурово приветствовал новоиспечённого заключённого. Мерные стоны и позвякивание кандалов сокамерников жутко бесили. Металл на руках мешал спокойно передвигаться. Благо жадные тюремщики порешили сэкономить на путах, посему ноги избежали участи верхних собратьев.

Слабый свет неких синих кристаллов на высоком потолке озарял здоровый склад, куда запихали множество нищих, повредившихся умом. Мужчины, женщины, дети. Все они спокойно разместились тут, мирно рассевшись на полу. Из увиденного я усвоил, что кандалы испускали магию, не давая пленникам сближаться на расстояние указательного пальца.

Жёлтое сияние не пропускало ни удары, ни тычки, а при попытке воспользоваться камнем или иным предметом, мышцы сводила судорога. Отхожее место отсутствовало. Каждый своевольно ходил под себя, постепенно загаживая импровизированную тюрьму нечистотами. Жуткая вонь разила наповал не хуже кованых сапог охранников.

— Эй! Парень! — меня тихонько окликнул седой дряхлый старик в грязной рванине, едва прикрывающей срамные места.

— Чего надо?! Сразу говорю, еды нет.

— Балбес! Я приметил тебя почти сразу, как ты очухался. Единственный нормальный человек, не считая меня.

— Серьёзно? С какой такой стати я поверю в эту ложь? Ты себя в зеркало-то видел?

— Ах, молодость, — старичок не обиделся на ответную грубость. — Слушай внимательно, я знаю верный способ сбежать из города. Если сподобишься помочь, прихвачу тебя с собой. Ну как? — нездоровый мимолётный блеск его глаз сулил крупные проблемы.

— Ага. Ты ломаешь волшебные цепи, а я возьму на себя тех десятерых стражников, расположившихся по периметру. Полагаю, мигом управлюсь, — мой сдержанный плевок все же достиг морщинистого лика безумца.