— Могу я задать вам вопрос?
Похоже, мой вопрос вызвал интерес незнакомца, так как он перевёл свой взгляд на меня.
— Задавай.
— Вы выглядите грустным и подавленным, вряд ли я смогу вам помочь, но могу выслушать, а возможно ещё и посоветовать.
Губы мужчины тронула улыбка, он коротко вздохнул и кивком показал справа от себя на скамейке, явно приглашая присесть.
Почему нет? Присяду и послушаю.
— Я известный писатель. Пишу фентези и фантастику, мои рассказы и сказки пользуются большой популярностью. Иногда даже делаю рисунки для своих книг. Фанаты и критики в восторге, есть недовольные, куда без них, но, в общем, я популярен, как писатель фантаст. На форумах по моим книгам не раз проскакивали предположения, что я какой-то не такой как все, возможно даже не из этого мира и прочее.
Вчера утром я решил провериться и пошел, сдал анализы на всё что можно анализировать. Потом сходил на МРТ
Мужчина тяжело вздохнул, откинулся на спинку скамейки и закрыл глаза.
— Сегодня я получил результаты... — Начал он и опять вздохнул.
Этот долгий вздох тоской резанул по нервам, заставив меня чуть отодвинуться.
— Лучше бы и дальше ничего этого не знал. Оставался бы шанс.
Результаты всех анализов и исследований получились шокирующими для меня. Я абсолютно нормальный по всем показателям. Всё, то есть совсем всё в пределах нормы. И никаких шансов на хоть чего-нибудь необычное.
— Я обычный человек, единственное отличие лежит в области психиатрии, не в меру развитое воображение.
Эти слова были сказаны не громко, но прозвучали как отчаянный крик души. Да уж, хочет что-то не обычное, но безжалостная наука говорит, что ты самый обычный. Но плохо ли это? Всё хотят отличаться, быть необычными, иметь суперспособности и прочее. Не хотя быть обычными. Соглашусь, вперёд человечество двигают единицы, только вот что сделают эти единицы, если не будет обычных? Обычные растят хлеб, делают ткани и шьют одежду. Обычные подметают улицы, стоят за прилавками магазинов, работают на заводах, на кухне ресторанов, воспитывает детей. Кто-то обманывает, кто-то грабит, кто-то убивает и/или воюет, а кто-то политик. Обычные занимаются обычными делами, чтобы те единицы могли спокойно работать и продвигать человечество вперёд. Впрочем, последние четыре в большей степени паразиты и от них только вред. Вот бы изобрести инсектицид против них.
Впрочем, даже исполнение обычной работы можно довести до совершенства или просто хорошо работать, а это уже необычно. В жизни всегда есть место необычному. Смешно. И грустно.
— Знаете, есть такое выражение в психиатрии — "Нет нормальных, есть не обследованные" — Чуть с усмешкой говорю я. — Все мы в чём-то ненормальные.
— Хочется чего-то более осязаемого.
А почему нет? Он сильный эмпат, пусть не развитый, но сильный. К тому же писатель.
— Тогда могу вас поздравить. Вы очень не обычный.
— И чем? — Мужчина повернулся ко мне и с интересом посмотрел, как обычно взрослый смотри на ребёнка, который хочет сказать, что-то очень важное для него, но ненужное для взрослого.
— Вы встретили меня. Из всего населения планеты, я подошла к вам. Что может быть более необычного?
— О! Интересно. — Отреагировал он и ободряюще качнул головой, предлагая продолжить.
— Я четвёртая принцесса звёздного королевства Тоны, образованного из военного союза трёх рас почти три сотни лет назад. Сейчас каникулы и я путешествую в поисках приключений.
— То, что каникулы, понятно, а где ваша охрана, ваше высочество? — Сдержано серьёзно поинтересовался писатель фантаст.
— Ну, я принцесса, хотя это в большей степени титул учтивости. Меня и моего брата приняли в королевскую семью.
Точнее, собирались принять только брата, однако отказать ему в невысказанной просьбе не захотели.
— А кто у вас брат?
— Лучший ученик Вейна, единственного представителя расы Эмсу. Он видел зарю вселенной.
— Лучший среди скольких?
— Он единственный выживший ученик.
— Тогда, да — лучший, если единственный выживший. — Серьёзно и задумчиво согласился писатель.
— Вейн абсолютный разрушитель и моего брата научил этому. А он меня немного, хоть у меня и нет наклонности к разрушению.
— Угу. — Задумчиво угунул взрослый.
— Поэтому охрана не нужна. На этой планете нет ничего и никого способного причинить мне хоть какой-нибудь физический вред.
Я встаю, делаю шаг, так чтобы он смог увидеть за мной лес и передала ему чувство. Моё ожидание брата, его возвращение, мою радость, восторг от возможности увидеть звёзды, удивление Вейна и бесконечность приключений. Всё это и много чего ещё я передала в одном коротком чувстве. Он эмпат и смог воспринять всё, почувствовать множество вложенных ощущений и эмоций. Только вот не был готов к такому сильному и наполненному чувству и, как результат, ненадолго потерялся в обрушившемся на него море эмоций и ощущений.
Наверное, такое выражение называется ужасающий восторг. Рот приоткрыт, губы чуть изогнуты в улыбке, глаза распахнуты до предела, а сам как будто окаменел. Ладно, пусть приходит в себя, а мне пора.
Когда сознание снова начало воспринимать окружающее, после ошеломляющего по объёму и насыщенности полученного чувства, рядом никого не было. Она ушла, оставив после себя ощущение тайны, открывшейся необычности и грусти. Кто-то идёт к следующим приключениям, а ты остаёшься на месте, на своём обычном месте.
— Живи еще хоть четверть века — всё будет так. Исхода нет. — Потрясённо прошептал мужчина. Он мотнул головой и уверенно добавил. — Не будет. Уже не будет.
Перед внутренним взором развернулась потрясающая картина, вызванная полученным чувством, и возникло непреодолимое желание перенести её на бумагу или на холст. Простой карандаш и вот тот лист ватмана на мольберте, как раз то, что нужно.
На изображение полученного чувства ушло почти два часа. Не очень осознавая, как и что делает, он наносил штрих в одном месте, делал россыпь точек в другом, рисовал простым карандашом серый фон, показывая уходящую в глубину открывающейся картины даль.
Владелец мольберта хотел вмешаться, но, увидев затуманенный вдохновение взгляд, остановился и тихо отступился.
— Ты обещал нарисовать меня. — Чуть обиженно и вызывающе сказала подошедшая девушка, обращаясь к владельцу мольберта.
— Это хорошо, что ты опоздала. — Тихо проговорил он в ответ.
— Останови его.
— Нет — Серьёзно ответил художник. — Кто я такой, чтобы останавливать мастера, руку которого ведёт Вдохновение?
Его девушка удивлённо и более внимательно посмотрела на хаотично раскиданные штрихи и точки и оказалась заворожённой появляющейся из небытия картины, впрочем, как и многий другие люди, подошедшие посмотреть, что здесь интересного происходит. Каждый следующий штрих соединял разрозненные элементы картины открывая зрителям невиданную до того момента множественную красоту.
И вновь дорога уходила за горизонт, а я шагами в который раз измеряю бесконечное расстояние до него. Дорога небольшой дугой проходила через необъятный луг, раскинувшийся от горизонта до горизонта. Зеленый цветущий луг таких размеров невозможен без источника воды, и он расположен под землёй метрах в пятидесяти. Что-то вроде подземной водяной линзы размером уходящей за горизонт.
Яркое солнце стоит в зените, тени нигде нет, воздух наполнен жарой, ароматами трав и влажной духотой. На дороге через луг немало путников, они идут пешком, нет ни телег, ни конных или машин. Все встреченные выглядят уставшими, замученными духотой и вспотевшими. Мне немного интересно, почему только пешком? Возможно, есть какое-то табу или более-менее реальная причина. Только вот спрашивать не хочу, все встреченные посматривали на меня с заметной неприязнью. У меня нет никаких следов жары и усталости, а у них есть. Впрочем, их можно понять, вся эта жара, духота, влага и прочее меня не касается, защита обеспечивает комфортные условия для жизни в любой ситуации. Ну, или почти в любой, не знаю, что будет в центре звезды.
В том направлении, куда я иду, расположен небольшой город. Его не видно, но информационная система обработала результат предварительного сканирования и уже определила всё, что только можно и защита выдала рекомендацию — "уничтожить, просто на всякий случай".
Городок мне заранее понравился, одно— двух этажные строения, много зелени, вдоль дорог высокие деревья с пышными, густыми кронами. Три больших канала и множество маленьких ответвлений от них доставляют чистую прохладную воду по всему городу. Здесь есть электричество и знают, как делать бензин, но люди отказались от использования двигателей внутреннего сгорания ради сохранения чистоты природы. Они научились получать электричество из пустоты, используя разницу плотности. Принцип, который взят за основу, не подходит для личного использования, слишком уж громоздкая конструкция получается, но вот как промышленный источник энергии вполне. Впрочем, химические источники электричества здесь есть, небольшого размера, но вполне серьёзные. Подобная ситуация наблюдается во всём этом мире. Даже завидно, целый мир когда-то смог пойти по пути разума и культуры, а не цивилизации и накопления. У них даже оружия нет. В музеях есть, как образцы глупостей предков, а в жизни нет.
Это красивый и чистый мир, в меру честный, доброжелательный и привязанный к планете. У них есть устройства способные передвигаться по воздуху, такие штуки похожие на дирижабли. Разных размеров и назначения, и очень мало устройств тяжелее воздуха способного летать. Когда-то были попытки разработать винтовые самолёты, но по эффективности применения они сильно уступали дирижаблям и это направления изобретательства забросили как неперспективное. До реактивных двигателей они так и не додумались. Вернее, не так, использовали различные нагнетатели для создание реактивной струи, вроде водомётов для катеров, воздуха для дирижаблей и подобное. Но ничего настолько мощного, способного подняться на орбиту планеты.
Теперь воздух бороздили десятки тысяч судов легче воздуха. И именно они стали причиной, почему эта цивилизация так и не вышла в космос. Просто не на чем. Ни дирижабли, ни винтовые самолёты не способны преодолеть притяжение планеты. Поэтому звёзды здесь были всего лишь источником вдохновения для поэтов.
Можно было бы назвать идеальным миром, однако не всё так радужно. Когда долго не происходит будоражащих общество событий, возникает застой. Люди хорошо живут и не хотят никаких изменений или пойдут за тем, кто предложит, что-нибудь простое, что должно ещё больше упростить им жизнь.
В таком обществе кому-то обязательно захочется поиграть в оздоровителя мира. Вроде того, что мир застоялся, нужно расшевелить, пустить кровь и прочее подобное. В тот городок как раз такой должен прибыть сегодня, на следующий день дать выступление, призывая наделить его нужными полномочиями. Вполне демократично, особенно с обществом, в котором даже нет каких либо сил поддержания правопорядка. Интересно, как здесь этого добились? Просто словами? Ни за что не поверю, что люди вот так взяли стали добрыми и милыми. Люди же не человеки, чтобы быть разумными и понимать слова.
Впрочем, я здесь случайно и нужно ли мне вмешиваться? Ну, посмотрю, что будет, может и вмешаюсь.
Город оказался именно таким, как и был представлен сканером. Красивый, чистый и просторный. И светлый. На центральной площади неторопливо возводили помост из керамики, для выступления и монтировали какую-то аппаратуру. Отреагировав на мой мысленный вопрос, система опознала, что это за техника и выдала привычную рекомендацию. Возможно, будет правильно, но не сейчас. Хочу увидеть этого кандидата в мировые лидеры. Впрочем, выступление будет завтра, а сегодня надо найти ночлег. Например, вон та гостиница.
В гостинице отнесли ко мне спокойно. Документов не спросили, о родителя или сопровождающих взрослых тоже. Парень за стойкой улыбнулся мне на вопрос, есть ли свободные номера, выдал ключ и спросил, как меня записать. Так как скрывать мне нечего, я честно назвалась.
Гостиничный номер мне понравился, две комнаты, что-то вроде гостиной сразу как входишь, направо спальня, налево туалет и ванная комната. Обстановка вполне комфортная, но и ничего лишнего. Определившись с ночлегом, я отправляюсь погулять по городу. Солнце едва перевалило зенит, ещё часа четыре будет солнечно и часа два светло. Город вызывает ощущение не реальности, хочу убедиться, что собранная информация правильна. Я знаю, система не ошибается, но всё же хочу увидеть, как это может быть, когда нет национальной политики, вражды, военных и экономических интересов.
Город чистый, красивый, тёплый, прохладный и много что ещё хорошего. Кроме одного места, того где некто готовился к утреннему выступлению.
Что будет, если его не остановить?
На следующем шаге мир изменился. Это тот же город, но здесь нет деревьев в количестве, которое только что было. Исчезли освежающие ручьи, прохлада и ароматы цветов. В воздухе висит тяжёлый смог от сгоревших нефтепродуктов, по асфальтовой дороге движутся сотни автомобилей, а по тротуарам идёт толпа хмурых людей. Над планетой крутятся сотни спутников принадлежащих различным враждующим странам. А политики и вояки решают, что лучше сделать, чтобы им жилось лучше.
Ещё шаг и город снова чистый, красивый, тёплый, прохладный и вновь мирное небо.
Вправе ли я решать, что будет лучше для этого мира? Немногим раньше я принимала решения, но последствия были не настолько глобальны. И как избавить мир от того будущего? Проще убить того политика. Спрошу сначала, убить всегда успею.
Братик!!! До чего ты меня натренировал?!!!! Спокойно и серьёзно рассуждаю убить или не убить. А если убью, моя совесть продолжит спокойно спать.
Тем не менее, нужно что-то решить. Как это ни странно, но отсутствие военной угрозы и толпы глупых политиков привели общество, ну, не к застою, но как-то так. Искусства развиваются, наука, точнее, теоретические изыскания тоже не стоят на месте, и много чего ещё, но люди не стремятся вдаль. Им вполне достаточно своего горизонта. Появление военных и политиканов станет поводом для развития цивилизации, однако уничтожит спокойную жизнь, красоту и мирное небо.
Хотя, почему должна решать я? Это их жизнь и их выбор, что выберут, в том и буду жить. Какой-то не правильный выбор, остановить, чтобы сохранить мир, или не вмешиваться, чтобы дать развитие цивилизации. Но ведь есть цивилизации, которые развились без вот такого выбора, почему эти остаются на месте? Вмешиваться не буду, но послушаю, что скажет тот политик завтра.
— Ты тоже хочешь с ним встретиться? — неожиданно прервал мои размышления кто-то.
Чуть вздрогнув, я осознаю, что стою рядом с гостиницей, где поселился тот начинающий политик, и смотрю на окно его номера.
— А можно? — с наивным доверием спрашиваю у незнакомца.
Это мужчина средних лет, у него короткие тёмные волосы, одет в тёмно-серый костюм тройку, белую рубашку, туфли чёрные, галстука нет.
— Обычно Офзоон не принимает никого, но можно попросить. Подростки пока не интересовались его идеями. — Ответил мужчина.
