По воле богов.

— Да! — воскликнула я.

— Нет, — рявкнул Элион.

Леди Минея ушла, а вскоре в дом вошел Ройх. Он неприязненно взглянул на Элиона, ответившего Пьющему кровь неприветливым взглядом. После перевел взгляд на меня и склонил голову в приветствии.

— Удачи во Мраке, Эль, — произнес он.

— Мрачного дня, — вежливо улыбнулась я, наверное, впервые разглядывая его без смущения и затаенных вздохов.

Да, Ройх соответствовал всем канонам красоты среди Пьющих кровь. Но почему-то сейчас мне не хватало цвета и тепла его коже, не хватало яркости глазам и милой ямочки на подбородке, совсем как у Армана. И его плечи были слишком узкими, и фигура долговязой и немного нескладной. Перевела взгляд на брата и поняла, что и он не привлекает моего взгляда. В нем есть злость, но не хватает ощущения мужественности, как в Армане. Мне стало страшно. Как же стремительно изменилось мое мнение. И вновь мелькнуло подозрение, что во всем виновато тайное колдовство.

— Мы можем поговорить наедине? — спросил Ройх.

— Зачем? Я не помешаю вашему разговору, — Элион развалился на маленьком диване и насмешливо посмотрел на своего приятеля.

— Эль? — Ройх вопросительно посмотрел на меня.

Но теперь я была рада тому, что брат здесь. День встречи человеческой делегации показал, что он всеми силами стремится не позволить мне дать ответ, который закрепил бы нашу помолвку. Впрочем, у нас, Пьющих кровь, как таковых нет помолвки и свадьбы. Дав согласие на союз с Ройхом, я уже могу войти в его жилище. И с этого момента буду официально считаться женой. Количество жен не имеет ограничений, но вампиры разумны, потому берут в свой дом от одной до трех вампирш. Чаще три жены бывает у первого лорда. Остальные ограничиваются одной, иногда двумя, если потомство от первой слабое или нет сына.

Но есть ритуал, после прохождения которого невозможно иметь других жен или мужей, даже если твоя пара ушла за Грань. Кровавая луна связывает две жизни воедино. К нему прибегают крайне редко. За последние столетия таких случаев было всего два. Вампиры редко сгорают от любви. Чаще всего мы испытываем страсть, увлеченность, желание. Этого вполне достаточно для брака. Что чувствовал ко мне Ройх, я не знаю, он никогда не выказывал своего отношения. Так что просьба о союзе стала приятной неожиданностью. Впрочем, сейчас я воспринимала предложение Ройха, как досадное недоразумение.

— Эль, ты не ответила, — отвлек меня от размышлений жених.

— Думаю, Элион нам не помешает, — ответила я, и брат совсем уж вызывающе оскалился.

Ройх пододвинул ко мне еще одно кресло, сел рядом и взял за руку. Я осторожно освободилась и все с тем же вежливым, но прохладным вниманием, посмотрела на вампира, ждавшего моего решения.

— Я хотел бы услышать твой ответ, — вновь заговорил Ройх.

— Ты уже разобрался в своих отношениях с Дорной? Или ты сразу берешь две жены? — поинтересовался брат, не дав мне открыть рта.

— Я не понимаю, с чего вы решили, что я имею какие-то виды на эту Пьющую кровь? — Ройх внимательно смотрел на меня. — Меня привлекает и всегда привлекала Эль. И ты, Элион, — он обернулся к брату, — знал об этом и много раз уговаривал не торопиться и дать твоей сестре еще повзрослеть. И хоть брачного возраста Эльминара достигла пять лет назад, я прислушался к тебе, решив, что так будет действительно лучше.

— Но о твоей увлеченности не знала я, — вмешалась я в разговор двух вампиров. — Ты ни разу не дал повода даже подозревать тебя во влечении ко мне.

— Я знал, что небезразличен тебе, — ответил Ройх.

— То есть, усилий на завоевание тратить не стоило? — я усмехнулась и почувствовала раздражение.

Это же так нормально для нашей расы. Ройх никогда бы не оказался под моим балконом, и никогда бы не полез по стене, рискуя сорваться. Он знал, что небезразличен мне и ждал момента, чтобы попросить о союзе. Должно быть, брат предлагал ждать дольше, и страсть Ройха проявилась в том, что он ждал всего пять лет.

— Сколько ты предлагал ждать, брат? — спросила я.

— Десять-двадцать лет, — ответил Элион, и я кивнула своим мыслям.

— Разве есть другие советчики, когда говорит сердце? — спросила я у Ройха.

Он неожиданно смутился и бросил испепеляющий взгляд на Элиона, но тот сидел, невозмутимо качая ногой.

— Я руководствовался разумом, давая тебе окрепнуть, — наконец, ответил вампир. — Слушать Элиона я не собирался. Так что ты мне ответишь?

— А что с Дорной? Вы постоянно вместе, — вновь вмешался брат.

— Гнилая кровь, Элион! — воскликнул вечно спокойный Ройх. — Дорна волочится за мной, я вежлив и учтив, как велит этикет, но надежд ей не даю. Что привязался к Дорне? Если ревнуешь, то можешь прямо сейчас забирать себе. Она достойная партия для будущего главы клана. Эль?

Я промолчала, не зная, что сказать, какой повод найти, чтобы отсрочить свой ответ. Мой прямой отказ стал бы подозрителен, ведь два дня назад я готова была сказать "да". Спасла меня леди Минея. Она вошла в гостиную и строго велела мне следовать за собой. Я извинилась перед двумя высокородными Пьющими кровь и направилась за ней, гадая, что могло стать причиной строгого тона первой леди.

— Эльми, — только она и Энцолор так называли меня, — я кое-что нашла в своих комнатах.

И она показала мне мой перстень. Вчера я прятала его, ожидая осуждения, сегодня же деваться было некуда.

— Арман вчера предложил мне стать его женой. Я дала согласие, — ответила я и испытующе посмотрела на первую леди.

— Боги одобрили бы этот брак, но никогда не одобрят ни твой отец, ни отец человека, — сказала она, убирая перстень в свою шкатулку. — Тебе стоит поговорить с братом, с родным братом. Энцолор может дать совет, а может и помочь вам. Хотя я не представляю твоего будущего среди людей, как и будущее твоего Армана среди Пьющих кровь.

— Вы не называете меня безумной? Не ругаете? — изумилась я.

— К чему? Я вижу по твоим глазам, что решение ты уже приняла. С твоим отцом мы давно перестали быть близки, чтобы я спешила с предостережениями. Вампиры высокомерны, люди подвержены скорым выводам, вам будет сложно, Эльми.

— Я люблю его, леди Минея. — Тихо ответила я. — Я знаю, так не бывает, но ведь случилось. Когда я стояла среди бального зала и тонула в его бездонных, как море, глазах, я уже любила его.

Дверь неожиданно распахнулась. На пороге стоял Элион. Его глаза пылали, как два раскаленных углях. Клыки даже не помещались во рту. Удлинившимися когтями брат вцепился в откосы, и на пол посыпалась труха.

— Даже так, Эль? — глухо спросил он. — Любишь?

После этого развернулся и устремился на выход. У меня горло свело от страха. Я уже не думала о том, что мог услышать Элион: весь наш разговор или только последние слова. Но главное, он услышал, что я люблю человека. Арман! О, боги, почему я не могу вызвать его через зеркало и предупредить?!

— Беги, — отрывисто произнесла леди Минея, и я сорвалась на бег.

— Ройх, задержи его! — крикнула я, метнувшись к черному ходу, где в пристройке стоял мой скакун.

На первом этаже послышались звуки борьбы. Ройх исполнил мою просьбу, не задумываясь. После раздался вскрик, но я даже не вслушивалась и не пыталась понять, чей он. Вскочив на скакуна, я ударила его по крупу, выпустив когти, и озвар помчался, едва не снеся ворота. Когда я уже промчалась через мост, из ворот пристройки выскочил озвар Элиона.

— Не подведи, — шепнула я своему скакуну.

Элион постепенно нагонял. Как я не старалась, как не погоняла верного скакуна, но брат вырвался вперед, даже не взглянув на меня. К дворцу главы кланы он успел значительно опередить меня. Я уже не могла ни о чем ином думать, кроме того, как спасти мое синеглазое наваждение. Избавиться от веры в то, что он всего лишь слабый человек, я никак не могла. Но ведь так не должно быть, чтобы найти свою любовь и сразу потерять ее!

Я видела, как Элион на ходу спрыгнул со своего озвара и помчался к тому крылу, что занимали люди. Я поскакала ему наперерез, оскалилась и прыгнула сверху. Мы покатились по земле, яростно шипя друг на друга.

— Не смей его трогать, — мои клыки максимально вытянулись, но все равно были меньше, чем у Элиона.

— Он сдохнет, Эль, сдохнет, — с угрожающим рычанием ответил брат, и оказался сверху, прижав мои руки к земле. — Ты не смеешь любить мешок с кровью, не смеешь!

— Ты не тронешь его, — выкрикнула я, отчаянно дернувшись в попытке вырваться из сильных рук Элиона. — Если посмеешь, я жить не буду, слышишь?

Пощечина обожгла мне щеку, но не успокоила.

— Даже не вздумай угрожать мне, вампирша, — зло ответил брат. — Он сдохнет, а ты будешь ходить со мной за руку, пока дурь не покинет твою голову.

После этого он вскочил и вновь поспешил к гостевому крылу. Я бросилась следом, выхватив из-за пояса беса, стоявшего на страже, длинный нож. Я даже не думала убивать брата, просто не успею это сделать, его реакция лучше моей. Но, как только жизнь покинет синие глаза Армана, я убью себя. Видят боги, я это сделаю!

— Где они?! — услышала я надрывный рев Элиона.

Людей не было! Их просто не было во дворце моего отца. Ушли, не оставив о себе никаких воспоминаний, кроме, сжимающего спазмом желудок, запаха. Армана не было, а значит, он будет жить! Выронив нож, я упала на колени и с облегчением выдохнула. Осознание, что Арман уехал, не прощаясь, пришло чуть позже. А пока я едва сдерживала слезы облегчения и счастья.

Элион промчался по гостевым покоям, метнулся на дорогу, но быстро вернулся во дворец и помчался к отцу.

— Где мясо? — спросил он, буравя отца взглядом, я как раз успела покинуть гостевое крыло.

— Отбыли около часа назад, — ответил первый лорд, скидывая камзол.

— Их нет на дороге, — рыкнул Элион.

— Люди воспользовались порталом... они спешили, — отец обернулся и взглянул на меня. — Я велел им покинуть наши территории.

— Причина? — брат втянул клыки и теперь глубоко вдыхал, успокаиваясь.

— Недопустимая наглость княжеского сынка, — лорд Одариан сверкнул глазами, вновь глядя на меня. — Он попросил о том, что я не готов ему дать. Эль, — я склонила голову, — ты уже приняла предложение Ройха?

— Эль не зачем торопиться, — ответил за меня Элион. — Я присутствовал при их разговоре и считаю, что она еще не готова к брачному союзу.

Как же мне хотелось сейчас назло брату выкрикнуть — согласна. Но понимая, что после этого пути назад не будет, я вновь склонила голову, подтверждая его слова. После этого развернулась и поспешила в свои покои. Сердце бешено билось от мыслей, что он все-таки просил отца, мое наваждение просил у отца согласие на наш союз. Отец отказал, что совсем не удивляло. Вызывало только недоумение столь скорое исчезновение.

— Госпожа, — Рени встретила меня радостной улыбкой, — я так рада, что вы вернулись. А здесь такое было!

— Рассказывай, — велела я, останавливаясь и пристально глядя на нее.

Бесовка оглянулась на дверь, затем приблизилась ко мне, стараясь сильно не стучать копытцами, и нагнулась к самому уху.

— Этот человек, который сын сумеречного князя, он просил у лорда Одариана отдать вас ему, представляете? — черточки ее зрачков увеличились, став почти круглыми. — Лорд Одариан был так потрясен, что даже не сдержал боевую трансформацию. Он тут же велел людям покинуть клановые территории и едва не расторг все соглашения. Ваш отец запретил юному князю появляться на наших землях.

— А князь? — с волнением спросила я.

— Сказал, что не отступится, — с явным удовольствием сообщила Рени. — Они чуть не сцепились. Князя утащили его друзья, даже связали, потому что он рвался обратно. И вся делегация ушла через портал. Это было так ужасно! — Бесовка вся светилась от счастья.

— Ужасно, — прошептала я и ушла на балкон, чтобы скрыть свои чувства от прислужницы. — Меня не тревожить, — произнесла я, закрывая за собой дверь.

Ветер холодил пылающие щеки, по которым текли мало привычные мне слезы.

— Нам никогда не позволят быть вместе, никогда, — обреченно прошептала я, вглядываясь в сумрачное серое небо. — Никогда.

* * *

Неделя прошла в тоске, тщательно скрываемой под маской безразличия и холодности. Я никому не позволила даже подозревать мое отчаяние. Только Элион знал, что все мое спокойствие показное, но он ни слова не сказал отцу о моих чувствах к Арману. Да леди Минея, у которой я вновь провела несколько дней, прячась от всех. Почему-то я все ждала, что он придет за мной, но молодой князь Монтери не появился не только возле дома первой леди, но и в зеркалах, от которых я почти не отходила.

Я даже малейшей мысли не хотела допускать, что он сдался и забыл обо мне. Иногда, в минуты совсем невыносимой тоски, я обвиняла его в слабости, проклинала и обещала больше никогда не вспоминать. Но проходил час-другой, и я вновь страдала, сжимая в кулаке перстень и заклиная синеглазое наваждение вспомнить о маленькой вампирше.

— Эльми, ты не должна так терзать себя, — говорила мне леди Минея. — Ты Пьющая кровь, а не человеческая женщина.

— О чем вы, леди Минея, — усмехалась я. — Пьющие кровь не любят людей, они их пьют. Так какая же Пьющая? Я просто маленькое подобие вампира.

— Ты глупая маленькая вампирша, — отвечала с улыбкой леди. — Поезжай домой, завтра туда приедет Энцолор. Поговоришь с ним. Возможно, он найдет, чем тебя успокоить, и твоя страсть покинет тебя.

— Тогда никогда больше не встречусь с братом, — мотала я головой. — Я люблю свою страсть и не хочу от нее избавляться.

— Глупая Эльми, — леди Минея потрепала меня по плечу и выпроводила из своего дома.

Переехав через мост, я попала в руки Элиона. Он поднялся с земли, на которой сидел, и преградил мне путь. Я хмуро кивнула ему и подождала, пока он сядет на своего скакуна. Убегать смысла не было, догонит. Да и злить его лишний раз не хотелось. Хорошо, что Ройха отец отослал с поручением в клан Полуночных. Никто не требовал ответа на вопрос, который я даже слышать уже не хотела.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я.

— Ждал, — коротко ответил брат, запрыгивая в седло.

— Зачем? — равнодушно спросила я, Элион не ответил. — Сколько ждешь?

— Три дня, — на этот раз меня удостоили ответа.

Я более пристально рассмотрела брата, его одежда была в крови. Значит охотился, пока ждал.

— Зря, — произнесла я и подстегнула озвара.

— Дождался, — так же коротко бросил Элион, и мы направились к дворцу.

Уже подъезжая, брат приостановил скакуна.

— Скоро в Вернасе будет ежегодный турнир. Отец решил ехать. Я хочу, чтобы ты отправилась с нами, — сказал Элион.

— А если не поеду? — все так же равнодушно спросила я.

— Свяжу, перекину через седло и заберу с нами. Ты не останешься тут одна. Будешь все время на глазах, — без всяких эмоций ответил брат.

На этом наш разговор и закончился. Пусть везут, мне все равно, где тосковать по моему наваждению. Наверное, он умней меня и уже отказался от мысли соединить наши судьбы. Может, и я поумнею когда-нибудь...

— Дочь, — отец распахнул мне объятья.