Жестяная корона

Но с каждой новой минутой тело все больше наливалось свинцовой тяжестью. Ивану показалось, что он уже не может отвести взгляд от молота, даже если захочет, и будет вертеть его, пока не упадет в обморок. Психокинетик даже начинал желать этого. Упасть в забвении, чтобы не чувствовать, как его терзает толпа, калечит его тело, распарывая и отрывая целые куски мяса. Продолжает измываться над ним, даже когда дыхание перестанет вырываться из груди и сердце, последний раз ударившись о ребра, остановится. Иван был так истощен, что смерть представлялась ему не таким уж плохим вариантом. Лишь бы быстрая.

Но над головами собравшихся убить психокинетика прогремел голос. Властный, призывающий к чему-то. Ни слова разобрать не удалось, снова набор каких-то незнакомых звуков. Они принадлежали невысокому, по меркам Ивана, худощавому мужчине. Еще не старому, с темными прямыми волосами, но значительно старше самого психокинетика. Незнакомец был одет в темное подобие пончо, только не такое свободное, как у мексиканцев, с зеленым раскидистым дубом на груди. Вокруг него уже столпились солдаты с копьями и железными наконечниками на них. Тем временем голос человека зазвучал снова с той же интонацией, похоже, повторяя только что сказанное. Но теперь речь была длиннее.

Только мужчина замолчал, как толпа прямо взорвалась. Говорили все разом, угрожающе, с нотами злобы и ненависти. Но этот человек что-то сделал — и все затихли. Все до единого! Кроме одного мужика, в котором Иван узнал одного из "беглецов". Тот стал что-то рассказывать, и толпа снова загалдела так, что незнакомцу с дубом пришлось даже крикнуть. Тут Иван полностью перевел взгляд на говорящих, и молот, оставшись без присмотра, рухнул на землю. Ну и черт с ним, все равно сил держать больше не было. Крестьянин сказал еще что-то и ткнул пальцем в сторону кинетика, на что мужчина с дубом внимательно посмотрел Ивану прямо в глаза и что-то резко ответил говорящему. Его слова толпе точно не понравились, но незнакомец медленно вытащил меч и выставил его вперед. Солдаты последовали его примеру, вытянув ратовища перед собой. И сборище, как по команде, стало расходиться.

Рыцарь, убрав меч в ножны, подошел к Лене — именно к ней, а не к психокинетику — и заговорил. Квик посмотрела на Ивана, явно что-то обдумывая, но потом повернулась к спасителю, кивнула и открыла дверь в хижину. Незнакомец с Леной зашли внутрь, и удивленному Ивану ничего не оставалось, как последовать за ними.

Сын бога и воительница подземного царства

Половину того, что излагала Хелен, рыцарь отказывался понимать. Вернее, все было рассказано довольно доходчиво: о дальних землях, в которых живут люди, подобные чужеземцам и способные на вещи, нарекаемые в Воссоединенном Королевстве не иначе как колдовство. К примеру, Айвин способен управлять различными предметами, и, дескать, молот, висящий в воздухе, и нападение на местного крестьянина именно его рук дело. Сама Хелен могла двигаться быстрее любого из самых ловких лучников Кантии. Когда Иллиан усомнился в этом, она вытащила его меч прежде, чем он хлопнул рукой по пустым ножнам. Такой скорости мог позавидовать даже знаменитый Рэдри Ойто, известный тем, что успевал извлечь новую стрелу из колчана, пока первая еще искала цель.

Если в существование этих могущественных людей, сидящих прямо перед ним, Иллиану пришлось поверить, то даже после всего увиденного он отказывался допускать существование людей (и людей ли вовсе?), читающих потаенные мысли или предсказывающих будущее. Но Хелен рассказывала все это с самым серьезным видом и с такими подробностями, которые мог поведать только свидетель этих событий.

Воображение рисовало перед Иллианом величественные замки, уходящие к самому небу, в которых жили могущественные колдуны. Но и те колдуны были не лордами, а простыми людьми. И замки вроде как теснились друг к другу, не огороженные ни стенами, ни частоколом, ни даже палисадом или рвом. И в каждом поселении существовало тысячи и тысячи замков, между которыми ездили железные колесницы без лошадей, а по небу летали стальные птицы с людьми внутри. Казалось, чем больше говорила Хелен, тем больше сходил с ума Лейтли.

Айвин, все это время хранивший молчание, к концу разговора заснул, облокатившись о стену. Иллиан помог Хелен уложить этого великана, после чего, посидев еще с четверть часа, отправился обратно, оставив четверых вояк охранять дом, с тем, чтобы исключить малейшее поползновение местных поквитаться. Еще четверых он оставил у северных ворот, отсыпаться, чтобы ночью были готовы придти им на смену. Вход в Совиный город уже был закрыт, но завидев возвращающихся солдат во главе с телохранителем, решетку подняли.

Маленький лорд ожидал Иллиана в главной зале вместе с матерью. Из-за недавних событий за Северными вратами на ногах был уже весь замок, от заносчивой Леди Барноул до хромого сопливого поваренка. И хотя в самой зале были только сир Эдвар, госпожа Алитори, Мойно, несколько дней где-то пропадавший и вновь появившийся Крафти, пожилая служанка леди и по два стражника с каждого хода, Лейтли осознавал, что все слова, сказанные им здесь, еще до ночи разнесутся по всему замку.

И рыцарь поведал все то, что присутствющим надлежит знать, все то, что видели другие — покалеченного крестьянина, молот, неведомым образом не падавший на землю, и странного чужеземца, по словам толпы, этим молотом и управлявшим.

— Вы говорите, что человек держал молот в воздухе, не касаясь его? — фыркнула Алитори.

— Да, миледи. И тому есть множество свидетелей.

— В таком случае этот человек представляет опасность. Вот только колдунов в замке Сов еще и не доставало.

— Боюсь не согласиться, моя госпожа, — в словах Крафти мелькнула неприкрытая лесть. Однако Алитори это не оттолкнуло, скорее наоборот, она внимательно наклонила голову на бок. А шут продолжил, — такой человек стоит с десяток воинов, если не больше. И если лорду заручиться поддержкой...

— Колдуны непредсказуемы, — отрезала Алитори.

— Никто пока и не говорит, что он колдун. На мой взгляд, тут только одна колдунья, очаровавшая нас всех своей красотой.

Иллиан даже сморщился, так нелепо выглядела лесть Крафти, но, к его удивлению, леди Барноул зарделась, как пастушка, впервые оказавшаяся на сеновале. Вот тебе и неприступная стерва.

— Вечно вы говорите всякие глупости, Крафтер, — ответила она.

Но и от своих слов дурнушка леди Алитори вновь залилась краской, подобно глупой крестьянке, первый раз оставшейся с мужчиной наедине. Иллиан еще раньше заметил, как подчас странно ведут себя женщины, непоследовательно, если хотите. Как бы не был крепок женский бастион, но при нужном слове он самолично открывает главные ворота и сдает все оружие.

— То, что вы имеете в виду под глупостями, я называю правдой. В любом случае, просто поговорить с этим человеком лорду ничего не стоит. Все меры предостороженности будут соблюдены.

— Крафтер прав, — согласился Эдвар, — ничего ужасного не случится. Сир Иллиан, вы сходите за этим человеком?

— Мой лорд, — Лейтли наклонил голову, — не думаю, что сейчас от этого разговора будет толк. Когда я покидал чужеземцев, великан забылся тревожным сном. Боюсь, эта история с молотом очень сильно измотала его.

— Сир рыцарь-без-земель прав, лучше отложить это до утра, мой господин, — встрял Крафти. — Нам надо успеть подготовиться, чтобы все не было на скорую руку.

Эдвар взглянул на мать, и та благосклонно кивнула. Иллиан мог бы поклясться любым из Трех Богов, что у скомороха есть на нее какое-то тайное влияние. Ему не приходилось видеть Леди Сов такой покорной.

— Что ж, тогда действительно отложим это до утра, — сказал маленький лорд.

Но этим планам не суждено было сбыться. Утром выяснилось, что у чужестранца лихорадка, и он не может даже стоять на ногах, не то что ходить. Хелен сидела подле него, вливая в великана воду и заставляя того поесть. Обо всем этом рассказал Крафти, именно он наведывался в хижину иноземцев, потому что Иллиан весь день был с господином. Впервые обязанности телохранителя тяготили рыцаря.

Не поднялся Айвин и на следующий день. Хоть сам лорд сгорал от любопытства и даже был готов тайком в обличие простолюдина пробраться в известную теперь на всю округу хижину. Благо, леди Барноул не позволила ему совершить такую глупость. "Этот человек должен просить твоей аудиенции, а не ты его".

Сняли охрану с дома чужестранцев, ибо в этом отпала всякая необходимость. По долине поползи странные слухи — распространяемые, как ни странно, жрецом храма Трех Богов — о божественном происхождении незнакомца и его воинственной спутницы. Для чего и зачем это было сделано, Иллиану до определенного момента оставалось непонятно. Но простой люд и вправду стал твердить, что Айвин, а имя чужеземца теперь знал почти каждый, сын бога войны Горда — в которого верили в западных диких землях и которого не опровергало учение Трех Верховных Богов — и обычной земной женщины. Хелен с легкой руки жреца стала воительницей подземного царства, продавшая свою душу за мастерство в обращении с оружием и охраняющая выход в мир людей. И, дескать, одному смертному удалось бежать, посему теперь Хелен, заручившись поддержкой сына Горда, ищет его по всем землям и не успокоится, пока не найдет.

Тот факт, что полубог Айвин уже несколько дней не показывался на людях, запершись в своей хижине, простолюдинов совсем не смущал, скорее наоборот, те видели некий сакральный смысл, открывавшийся каждому по-своему.

Помимо желания увидеться с Хелен, Иллиану очень хотелось поговорить со жрецом, чтобы узнать, с какой целью местный фламин попусту чешет языком и несет всякую околесицу. Представителя Трех Богов на земле он действительно увидел, но через несколько дней, когда смысла говорить с ним уже не было.

И все потому, что на второй день после попытки бунта, Крафтер Боули, внезапно возникающий то тут то там, случайно наткнулся (хотя может быть и нарочно, Лейтли уже не знал, чего ожидать от этого человека) на рыцаря, и у них состоялся разговор, из которого телохранитель узнал много нового и любопытного для себя.

— Я давно хотел поговорить с вами, мой милейший друг, — Крафти говорил сдержанно, глядя ему в глаза, так что Иллиан даже не понял, шутит он или настроен серьезно. — Я знаю, что вы с этой чужеземкой... в недурных отношениях.

— С чего вы это взяли? — вспыхнул рыцарь.

— Не отпирайтесь, мой дорогой рыцарь-пылкое-сердце, я просто знаю. Как знаю и то, откуда эти люди прибыли. Не смотрите на меня так, а то мне становится страшно, клянусь Тремя Богами или в кого вы там верите? Так вот, я знаю, откуда прибыли эти люди и что они могут. Да, да, бедный рыцарь, у стен есть уши, а у солдат, прильнувших к двери — язык. И мне кажется, всем будет только на пользу, если эти двое поступят на службу к лорду.

— На службу? — туповато переспросил Иллиан.

— Да. Я уже поговорил с мальчиком, вернее заинтересовал его. Теперь нам надо лишь убедить Хелен и Айвина, что с нами им будет лучше, чем без нас.

— Каким образом?

— Все очень просто — с нами им будет действительно лучше, чем без нас. Эдвар, прошу прощения, сир Эдвар, все-таки Энт, член правящей Семьи. А они — чужеземцы, с подозрительными способностями. Это здесь Айвин полубог, а в другом месте может стать колдуном, как недавно обмолвилась леди-мать. Сделать это довольно просто.

— Так это вы поговорили со жрецом? — догадался Иллиан.

— Ну а кто же еще? — искренне удивился шут. — Вы даже не представляете, что могут сделать несколько золотых. Иногда я сам удивляюсь власти этого металла.

— Но зачем мне помогать вам?

— Чтобы прекрасная Хелен-могу-убежать-куда-угодно не упорхнула в любую секунду. Вам ведь этого не хочется? — не дав ничего сказать Лейтли, Крафти продолжил, — таких людей надо заинтересовывать. И еще, последнее, я вам открою секрет, на днях, как только лорд встретится с Айвином, господин сделает ему интересное и неслыханное предложение, скажем, о бессрочной службе. Чужестранец сможет уйти в любой момент, если ему что-нибудь не понравится. Ну а Хелен... Она, как я понял, без своего друга никуда.

На этом Крафти дружески похлопал Иллиана по плечу и пошел прочь, насвистывая себе под нос. Лишь шагов через пять он обернулся и холодно сказал телохранителю: "В следующий раз, прежде чем выгораживать кого-нибудь, не забудьте, кому вы принесли клятву верности, рыцарь-благородство-у-меня-в-крови".

Лейтли стоял в оцепенении, не зная, что и думать. Шут, фигляр, балагур, паяц на деле оказывается не таким уж глупым и простым.. Но самое интересное, в словах Крафти был смысл. Определенный, жестокий, прагматичный смысл — лорд получит "воина-полубога", Айвин и Хелен — защиту от преследований, а Иллиан — возможность и дальше видеться с чужеземкой.

Осознание того, что шут манипулирует им, не помешало рыцарю кинуться за северные ворота, как только представился свободный час. Иллиан, к слову, заметил, что лорд покривил душой, сказав, что Лейтли нужен ему в качестве телохранителя. Скорее теперь рыцарь исполнял мелкие поручения, касавшиеся дел замка или небольшого личного войска его светлости. Обмундирование людей, размещение их в старой с дырявой крышей казарме, латание этой самой крыши, проверка часовых в замке, сопровождение лорда, когда тот выходил из цитадели — все это легло на плечи Лейтли.

Несмотря на отсутствие большого количества свободного времени — в отличие от солдат, игравших в карты внутри казармы — Иллиан не жаловался. В кой-то веки он ощущал себя нужным. Рыцарь понимал, что хоть и не имеет официального звания, но воины его побаиваются (Лейтли даже не представлял, что виной тому россказни его же собственных попутчиков — бывших крестьян, расписавших телохранителя как кровожадного бойца); лорд, несмотря на его полумифический титул и отсутствие земли, называет его уважительно "сир", даже Мойно, грубый и угрюмый Черепаха, казалось, стал более благосклоным к Иллиану. Лейтли подумалось: быть может, настало время пользоваться плодами своей репутации. И начать можно было с лорда.

Сир Эдвар, по обыкновению своему обошел замок по всем стенам, задержался на башне, с которой открывался вид на всю долину, и теперь находился в библиотеке. Так называлась бывшая кладовая комната с тремя стеллажами книг, столом, стулом и дорогими восковыми свечами — своих пчел в замке Сов не было, поэтому маленький господин запасся ими еще в столице. Леди Барноул пыталась заменить их на местные, из свиного жира, но Эдвар пришел в такую ярость — свечи сильно коптили, отвратительно пахли и сильно брызгали, заливая смальцом страницы книг — что Алистори пришлось отступить.

Сегодня маленький лорд отправился в библиотеку еще раньше — просителей, как обычно, обивающих порог замка, не было. То ли господин разрешил все имеющиеся проблемы своих подданных, то ли жители пребывали в волнительном ожидании возможной развязки в истории полубога Айвина. Эдвару это быль лишь на руку — мальчик любил провести свободное время за книгами. Если его не трогать, маленький лорд мог пропустить обед и ужин, а спохватиться, лишь когда свеча сгорала и тухла. Поэтому Иллиан предупредительно постучал и безмолвно обменявшись кивками со стоящим около двери Мойно, вошел внутрь.