| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В том, что пролазники знали об изучении Инной их сайта, она не сомневалась: на портале с этим было строго, модеры отслеживали айпи каждого гостя, только пытающегося войти, специальные программы для этого создавали и регулярно обновляли. Об этом Инна узнала, когда читала инструкцию `Что делать, если вы слчайно сообщили пароль постороннему`. Интересно, зачем всё проверяли, ведь проще было сменить пароль? Может, выясняли как-то адрес в реале и проверяли, нет ли у гостя способностей пролазника? Наверное, так и есть, им же, небось, такой человек на вес золота. А может проверяли, не нанесёт ли этот человек вреда. Скорее всего, могли проверить и то, и это...
Инна села на корточки: под ногами росло семейство белых — три гриба совсем рядом, два поодаль и ещё два через шаг. Неплохой улов, только бы в прок пошёл — надо зажарить или подсушить, а воды в туфельке — на донышке. Хоть какую-то лужу найти — так нет, все ровненько, мягко, как специально знали, что Инна босиком будет идти.
Она положила в корзину последний гриб и задумалась: а что, если к поискам воды чутьё подключить? Под землёй когда воду ищут — так там тоже чутьё срабатывает: берут две медные проволоки, согнутые буквой `г`, короткие концы зажимают неплотно в ладонях, чтобы проволока там свободно крутиться могла, а длинные устанавливают параллельно земле и начинают медленно ходить. Где вода близко к поверхности — там длинные концы, свободно гуляющие, сами раз — и скрещиваются. Где вода близко к поверхности — там длинные концы, свободно гуляющие, сами раз — и скрещиваются. Но эта информация из земли, видимо, проходит ещё и через тело человека и срабатывает не у каждого: наверное, тоже чутьё какое-то имеет место быть, или бионика... в смысле электрическая активность человеческих организмов, которая может быть разной. А ещё можно не медными проволоками воду искать, а раздвоенными на конце, типа рогатки, ивовыми прутами: тоже давно известный способ, ещё в Древней Греции так практиковали. Потом в семнадцатом веке во Франции у Жака Берне получилось найти воду с помощью лозы, переполох тогда бы — как же, такие способности у человека! А веком раньше, в той же Франции лозоискателей приравнивали к ведьмам и десятками сжигали на кострах. Там вообще так получалось: лозоискатель во французском языке sourcier, то есть искатель источника, а очень похожее слово sorcier означает колдун, во время инквизиции это созвучие привело к весьма печальным последствия. В Германии тоже когда-то пользование ивовыми прутьями для поиска воды объявляли правонарушением.
Кстати, ивовой лозой не только воду находили, но и руду и даже преступников: шли в ту сторону, куда ветка направляется, и — находили! Правда, потом один такой искатель крупно ошибся. Ну что ж, бывает: не ошибается тот, кто ничего не делает...
Инна снова набрела на грибницу: на полянке между ёлками россыпью виднелись тугие коричневые шляпки белых. Сколько их тут! Один, два, три... Инна начала собирать и насчитала семнадцать штук: ничего себе! Однако, корзина, если и не полная, но увесистая, может, хватить идти по лесу, пойти по каменистому грунту? Пожалуй, надо действительно выбираться из леса...
А в философском трактате описано исследование такого человека, который находил преступников лозой: оказывается, частицы слюны, пота и других следов человека в месте совершённого им преступления становятся не такими, как обычно, и когда лозоискатель проходит мимо таких следов, те через поры проникают в организм лозоискателя.. Ну и там как-то влияют на его физическое состояние, и поэтому прут в его руке как-то двигается. месте совершённого им преступления становятся не такими, как обычно, и когда лозоискатель проходит мимо таких следов, те через поры проникают в организм. То есть на самом деле, это некие рефлексы живого организма, которые образовались в результате влияния внешней среды на нервную систему человека. В общем, медиумическая техника, наподобие методики чтения "аур". Ну и чтение мантры с открыванием лазов — наверное, туда же. А раз Инна своего рода тоже медиум, можно попробовать поискать воду с помощью лозы. Только, опять же: лозы-то нет? Можно, конечно, и кулаком попробовать, про такое она тоже читала: сжать руку в кулак и начать думать о руде, идти так, и над тем местом, где залежи руды имеются, кулак задрожит. Инна сжала руку в кулак и посмотрела: хм, забавно выглядит, но что-то сомнительно, что так можно найти воду: даже если кулак и задрожит, то укажет на её источник под землёй. Нет, кулак тут не поможет. А ивы нет. Взять, что ли, прут от той же берёзы? Она зато использовалась в мётлах ведьм — это тоже что-нибудь да значит. А эти березовые пруты в мётлах перевязывались опять же плетями ивы. Но зато ивы она здеcь не видела пока ни одной, а берёзы — вон, навалом.
Инна подошла к ближайшей берёзы, поставила корзину и стала искать подходящую ветку: нужна была такая, от которой бы произрастала вторая, чтобы когда отломаешь лишнюю длину вышла рогатка — с у-образным разветвлением симметричной формы. По идее можно были и расщепить одиночную ветвь, но у Инны не было ножа, а возиться с пилочкой — она сомневалась, что из этого выйдет что-нибудь путное. Эту рогатку надо держать протянутыми вперёд руками за ответвления так, чтобы их концы отогнулись и расположились по одной оси, параллельной поверхности земли. Вершина прута получается направленной вперёд, по ходу. Когда тело лозоходца ощущает наличие воды, лоза начинает вибрировать или отклоняться от обычного положения, это изменение передаётся рукам и внутренний голос сообщает, что копать надо в этом месте. Вот только Инне-то надо не копать, а понять, в каком направлении идти...
Инна тоскливо осмотрела дерево: веток с нужной формой было полно, и она решила всё-таки попробовать, вдруг что-нибудь почувствует да поймёт: у неё же, помимо внутреннего голоса, теперь ещё и чутьё пролазника, какое-никакое. Об этом чутье она начиталась на сайте всяких былей и небылиц, да таких, что впору роман фантастический из них составлять — хватит не на одну книгу. То есть, может, всё такое и вправду было, но для Инны, пока все собственными глазами не увидит, это будут небылицы
С облюбованной ветки Инна первым делом ободрала листики, рассовала их по карманам к уже высохшим, потом подчистила потенциальную "лозу"от мелких веточек. Что теперь?.. A ещё какой-то умелец умел определять лозой девственность невест: подходил с ней к дому невесты и, в зависимости от поведения лозы, выносил вердикт. Почему-то в этом случае лоза никогда не подводила. Женихи бывали довольны, чего нельзя было сказать о невестах и их родителях... Как это они делают, интересно: с открытыми глазами или с закрытыми? Можно попробовать с закрытыми. И что теперь делать? Может, воду представить надо? Как она капает из крана. Нет, так не годится, такого здесь явно не может быть. Может, ту самую картинку, что привиделась заместо черепахи? Как оно там было-то...
Она начала вспоминать своё видение: изумрудное море, с белыми кружевными барашками на гребнях волн, искрящееся в закатных лучах солнца. И увидела картинку очень четко. А когда увидела — почувствовала, что рогатка в ладонях как-то не то сдвинулась, не то просто вздрогнула: видимо, подстроилась под Иннины мысли. Может, теперь можно открыть глаза и посмотреть, куда указывает лоза?
Осторожно, боясь пошевельнуться, разомкнула веки и уставилась на ветку, однако ничего не поняла: та вроде бы как была, так и осталась в параллельной земле плоскости. Инна пожала плечами: наверное, она что-то сделала не так. Может, надо как-то по-другому? А как?
Она задумалась, глядя на ветку в руках. Вот если бы она держала медную проволоку, изогнутую буквой г, коротким концом слегка зажав в ладони, то этот короткий конец мог бы в ладони повернуться так, что длинный куда-нибудь, да указал, какое-нибудь направление. Но проволоки никакой не было, зато были ножницы. Не медные, но, может, и нержавейка подойдёт? Попробовать ими? Раскрыть и неплотно сжать одно лезвие или одну рукоятку. Если очень верить, то должно сработать.
Но маникюрные ножницы были слишком маленькие, их никак не удавалось ухватить так, чтобы зафиксировать в нужном положении, они тут же не выпадали из ладони. Инна поморщилась: нет, так дело не пойдет. Надо все-таки приспособить к этому делу ветки. В конце концов, надломить прямую ветку и короткий конец взять в руку, а длинный пусть показывает, куда хочет.
Так она и сделала, походила с самодельной лозой взад и вперед, вокруг и против своей оси, мысленно уговаривая ветку указать направление к воде, и заметила что таки лоза работает: показывает направление немного назад и через лес, от пустыни почти по-диагонали. Почему не через пустыню? А потому, что когда Инна вставала лицом от леса, спиной немного вперёд, то в таком её положении лоза в руке довольно резко поворачивалась на сто восемьдесят градусов, словно указывала за спину и говорила, что идти надо вглубь леса. Хотя, может, это Иннино подсознание так манипулировало веткой? Все-таки в лесу и еду можно найти, и дрова для костра, и ручей, может, какой-никакой найдётся, а в пустыне одни камни да вода, если дождь польёт. Но ведь именно на этом способ как будто и основывался — на подсознании. Значит, надо попробовать углубиться в лес. Не очень, правда, хочется далеко от опушки отходить: элементарно страшно, особенно, если прогулка растянется не на один день и придётся ночевать в лесу. Но, решила она, обратно она всегда сумеет выйти, по солнцам сориентируется. Инна подняла голову и посмотрела на небо: светила уже клонились к горизонту, одно намеревалось скрыться за облаком, так что как раз пора было устраиваться на ночлег. Надо только сперва развести костёр, заготовить собранные грибы впрок, поесть да выспаться. А с утра отправиться в путь.
Однако с самого утра не получилось: под утро началась гроза, Инна вся продрогла, даже костюм, ставший неожиданно непромокаемым, не спасал: дождь заливался за шиворот холодные струи неприятно текли по спине. Инна прислонилась было к камню, но тот за ночь остыл и тепла не давал. Так Иyyf и досидела до конца непогоды, пытаясь дремать, вздрагивая от раскатов грома и ослепительных вспышеr, свет от которых проникал даже сквозь сомкнутые веки.
К полудню всё стихло и выглянули светила, Инна немного согрела и — заснула. Проснулась к вечеру, и решила уже никуда не ходить: вот-вот солнца начнут садиться, в темноте да по лесу, тем более, незнакомому, да без фонаря, да ещё в гордом одиночестве, — нет, конечно, она никуда так не дойдет, а тут же свалится и переломает ноги, несмотря на разряд по спортивному ориентированию. Она поужинала и снова легла спать, применив аутотренинг. А утром собралась и пошла.
Шла около трёх часов, то и дело сверяя лозой направление, почти всё время босиком, — поверхность грунта была довольно ровной, раза три пришлось обуть подошвы: туфли с набранной дождевой водой Инна плотно обмотала лопухами, чтобы проливалось как можно меньше воды. Хорошо, что они были глубокие, почти до щиколотки, а при надевании растягивались по ноге: в снятом состоянии они вполне могли сойти за плоские кувшинчики. В конце концов она вышла на поляну и пошла по ней: довольно большая, заросшая белыми ромашками, голубыми колокольчиками и васильками. Кое-где краснели яркие пятнышки лесной гвоздики. Попалась также делянка со щавелём: почти ровная прямоугольная полоска, будто кто-то нарочно посадил. А что? Так и есть! Вон и дом стоит рубленный, сейчас Инна наконец поговорит с людьми и узнает, куда её занесло.
Возле постройки находился срубчик колодца, вокруг которого росли розовато-сиреневые маргаритки. Колодец с воротом, с накрученным на него толстой верёвкой, на конце болтается небольшая бадья. Инна сдвинула крышку и заглянула вниз: из колодца пахнуло необычайной свежестью с нежным ароматом какого-то дерева, на глубине метров трёх поблескивала тёмная вода. Здорово! Домик в деревне! Всю жизнь мечтала заиметь такой: вдали от городской цивилизации с её городским шумом, заводскими, фабричными и транспортными выхлопами. Настоящий сруб в лесу на поляне с дикими цветами, с колодцем и озером под обрывом. И никаких людей. Тишина и покой. можно стихи сочинять, а можно и роман писать. Или природу рисовать.
Инна поднялась на крыльцо и остановилась в нерешительности: а вдруг там какие-нибудь бандиты? Постояла, прислушиваясь, мысленно перекрестилась, вдохнула и постучала. Сперва тихонько, потом погромче. Но на стук никто не вышел и не откликнулся. Инна подумала, что хозяев в доме может и не быть, разгар дня, наверняка они где-то недалеко, надо поискать да покликать. Сошла с крыльца и осмотрелась, потом пошла посмотреть за дом: там поляна уходила вниз, Инна прикинула, что внизу может течь река, и решила спуститься. Но вышла не к реке, а к озеру, с крутыми песчаными берегами, где росли ярко-рыжие на солнце сосны, в иных местах нависая корнями над самой водой. Инна обрадовалась и, найдя удобный спуск, заторопилась: хотелось проверить, какая вода, может быть, даже окунуться, поплавать, освежить тело... Сколько уже дней прошло? Почти неделя? Дома душ каждый день принимаешь и не задумываешься, как это удобно — иметь рядом ванную комнату с горячей и холодной водой, жесткую мочалку, массирующую тело, душистое мыло, шампунь... Где всё это теперь? Когда появится снова возможность помыться в собственной квартире? Да и появится ли?
Инна машинально стянула шорты и жакет, затем футболку, осталась в трусиках и лифчике, подошла к воде. Мягкие, лёгкие волны струились к берегу не под прямым углом, а под острым, накатывая на береговую линию, словно поглаживая ею ладонью. Инна вступила в озеро, и оно доверчиво прикоснулось к её ногам, заструилось тёплой влагой, нежно, как-то по-матерински лаская кожу. Инна поддалась зову природы и, зайдя поглубже, поплыла: сперва от берега, затем вдоль него.
Наплававшись вволю, она вышла на берег, постояла, обсыхая на жарких солнцах, стала одеваться: шорты, жакет застегнула на одну пуговку и — с удивлением проследила, как прямо у неё на глазах одежда трансформировалась в длинное платье тёмно-жемчужного цвета.
Прошло не менее часа с того момента, как она отошла от постройки: Инна была уверена, что в избе уже кто-то есть, но на стук опять никто так и не отозвался, и она решилась зайти вовнутрь и позвать. Внутри оказались грубо сколоченный стол с неровной поверхностью столешницы и такие же плохо обработанные две короткие скамьи: деревянных поверхностей явно не касались ни рубанок, ни наждачная бумага. Однако, посреди стола лежала белая чистая салфетка из грубой ткани, а на ней стояли перевернутые вверх дном глиняные миска и чашка. Инна перевернула их: чистые. Может, заварить чай, которого полные карманы жакета? И печка вон стоит, дожидается, когда её затопят, и дрова вдоль стенки аккуратно уложены, и кочерга есть, и огниво вон на полочке лежит, вполне такое, каким Инна когда-то костёр разжигала, когда однажды в походах с Дмитрием ходила, и даже ухват, коим Инна в жизни своей ещё никогда не пользовалась, только в музеях на такое взирала с любопытством: каково это — ухватом пользоваться. Интересно, а в чем кипятить воду? Прямо в глиняной чашке? Или есть что-то посолидней?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
