| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Совершенно неожиданно я услышал всхлип за дверью, и, тихо наигрывая мотив, я подошел к двери и резко открыл.
На меня смотрело где-то два десятка пар заплаканных глаз. Плакали ВСЕ, начиная от рыдающих служанок до пустившего скупую слезу старого ветерана — наверное, начальника этих юнцов.
— Тут что, весь особняк собрался? — вопросительно вскинул бровь я.
Мой "надсмотрщик" отрицательно замахал головой.
— Граф Борон отсутствует, — сказал один из гвардейцев.
— Уже нет, — произнес властный мужской голос — судя по испуганным лицам, это был сам граф.
* * *
Тан Борон оказался седеющим солидным мужчиной лет пятидесяти от роду с цепкими голубыми глазами и волевым подбородком.
— Приветствую вас, принц. Я наслышан о вас и сожалею, что мы знакомимся при столь печальных обстоятельствах; и я бы хотел, чтобы инцидент, имевший место быть по моему прибытию, не получил огласки.
— Какой еще инцидент? — непонимающе уставился я на него.
— Я рад, что вы меня правильно поняли, тан Румата, — облегченно вздохнул граф.
О каком инциденте он говорил, я так и не понял; наверное, о толпе народа у моей комнаты, но переспрашивать я постеснялся, не хотелось показаться идиотом.
— Так о чем вы так хотели со мной поговорить?
— Что вы знаете о деревне Малые Кресты?
— Ничего, кроме того, что вы ей интересуетесь, и зачем, кстати, интересуетесь?
— Ваш маршрут проходил через эту деревню примерно три дня назад...
— Да, припоминаю что-то такое, а что вас конкретно интересует?
— Меня интересует, что вы там делали.
— Да я там и не задержался, местные жители не проявляли особого гостеприимства, и я решил покинуть сие не слишком приветливое место.
— А зачем вы их убили? И притом так жестоко?
— Что? Они меня съесть хотели! Я что, должен был стоять и смотреть, как едят меня и моих друзей? А почему жестоко-то? Пара взмахов меча — и всего и делов-то!
— Пытать каленым железом, дробить кости, вырывать глаза и языки, отрывать уши, носы и другие части тела! А потом отрубить головы и насадить их на колья, вбив в каждый череп серебряную иглу, дабы некроманты не смогли узнать у мертвецов, кто их убил! И вы говорите об этом ВСЕГО ДЕЛОВ?! — последнее он проорал мне в лицо.
Я сидел как молотом ударенный; судя по лицу и трясущимся от гнева рукам графа, он видел все это лично, и оно оставило на него, видавшего виды человека, неизгладимое впечатление. Значит, это было что-то запредельно жестокое. Хотя, после "Пилы" и выпусков новостей меня трудно чем-то удивить... И в этом обвиняют МЕНЯ!
— Я понимаю, вы дворянин и хотели наказать оскорбивших вас крестьян, — тем временем продолжал он, — но зачем так жестоко, женщин, детей, стариков?! Зачем, скажите мне?
— Вампиры! — осенило меня.
— Что вампиры? Не уходите от темы! — рявкнул он.
— Все то, что вы перечислили, сделали вампиры-нежить, — сказал я совершенно спокойным голосом, но внутри меня клокотала первородная ярость. — В этой деревне меня пыталась убить парочка клыкастых ублюдков, я их и порубал. Думаю, они и отомстили за своих сородичей, — я уже закипал от злости. — Дайте мне портал в ту местность, и я лично вырежу этих тварей!
— Вы не лжете, иначе были бы уже парализованы и допрос велся в менее комфортных условиях. А на счет портала — все не так просто, как вы думаете. Во-первых, портал — удовольствие не из дешевых, а во-вторых, вам бы никто не позволил официально заниматься этим делом. Кровососы не могут быть гражданами Империи, но некоторые землевладельцы нанимают их: они вытесняют всю другую нежить из ареала своего обитания и берут за это более чем скромную оплату — кровь. Бывают случаи, когда крестьяне не выживают, но это мало кого волнует. Так что вампиров поймают, допросят и узнают, на кого они работают. Ну а потом все претензии пойдут к нанимателю, а вампиров, конечно же, казнят. Еще вопросы?
— Что в той, откровенно говоря, жалкой деревеньке такого особенного, что расследованием занимается целый граф?
— Хм, эта деревня — экспериментальная, император хотел снять налоговое бремя с молодых поселков. Из-за разномастных тварей из каверн и волн смерти количество крестьян медленно сокращается, в данный момент это не критично, но в будущем может стать проблемой. Новые поселения в течение десяти лет не облагаются налогом, маги обеспечивают дома защитными амулетами, хотя тут они не сильно помогли; удовлетворен?
— Как говорил Станиславский, не верю! Что-то вы не договариваете, уважаемый!
Из графа будто стержень вынули, лицо стало бледнее, под глазами появились тени, и спина стала сгорбленной — видимо, эти воспоминания причиняли ему нешуточную боль.
— Надеюсь, вы мне поверите, ибо мой рассказ будет на грани вымысла.
На первый взгляд, история графа действительно шита белыми нитками, хотя в соответствии с законом подлости (в Америке его называют законом Мерфи) такое могло и случиться.
Рассказывал он долго, с перерывами на то, чтобы вытереть слезы и осушить кубок с вином.
В кратком пересказе эта история выглядела примерно так...
Произошло это лет пять назад, граф тогда был еще простым бароном и имел с пяток деревень да родовое поместье. И еще у него была единственная дочь, мать которой умерла при родах. И однажды восхотелось дочери баронской совершить конную прогулку. Отец, конечно, выделил охрану (трех человек при личном гарнизоне в десять человек — больше ему было не прокормить), которая пала в сражении в с неизвестным монстром. А девушке пришлось спасаться бегством, дабы смерть их не была напрасной Лошадь под баронеттой от бега по лесу быстро переломала ноги, и её пришлось бросить; бежала Нира (так звали дочь Графа) достаточно долго, чтобы ветви деревьев и кустов превратили её одежду в лохмотья.
Добравшись до ближайшей деревни, она была похожа на последнюю нищенку: грязная, оборванная, вся в царапинах и ссадинах. Но ей повезло: в деревне она часто бывала проездом и щедро платила крестьянам за еду, хоть деревня и была собственностью её отца. Её вымыли, переодели в крестьянские одежды, а также отправили в замок (донжон, деревянная стена и пара башен — тоже деревянных) гонца. Но у девочки был очень плохой день, ну просто очень. Нападение нечисти, смерть любимой лошади а теперь и проезжающий мимо дворянчик с дружками, которых заинтересовала симпатичная крестьянка. На возражения типа "это баронская дочка" и т.п. они ответили смехом и решили получить "сладенького" с помощью силы, но девочка оказалась гордая и всадила в дворянчика маленький ножичек. Но, увы, всадила она его только в руку. От полученных ранений парень пришел в ярость и убил дерзкую девчонку, а деревню спалил к чертям.
Откуда такие подробности? Безутешный отец нанял некроманта, дабы тот поднял труп дочери и выяснил имя негодяя, который сотворил такое. А узнав, ушел в запой от отчаяния и безысходности. Правда, деятельная натура барона не дала ему долго предаваться унынию, и он начал искать способы подняться. Так судьба привела его в Службу Имперской Безопасности; раскрыв заговор небольшой религиозной секты, он был награжден титулом графа и землями, но его враг был всё еще недосягаем: больно высокие у того оказались покровители; простые наемники не возьмутся за это дело, а услуги дроу стоят слишком дорого.
— Он не лжет, шеф, это говорит не только его лицо, но и аура; астрал я читать не умею, но тут и не нужно. И еще есть хорошие новости, я...
— Не сейчас, приятель, вот покинем это гостеприимное место, тогда и поговорим.
— А решить это дуэлью вы не пробовали?
— Откровенно говоря, я уже "решил" это дуэлью, но, увы, мести не получилось: он, как обладающий более высоким титулом, имел право выставить замену, что и сделал. И теперь по закону я не могу иметь к нему претензий, так как прецедент исчерпан! — последнее он буквально выплюнул.
— Голову ему отпилить за такие выкрутасы... — поцедил я. — Скажите его имя, если встречу — пару зубов выбью точно, а там как получиться. Не люблю подобных типов.
— Дирон де Илан, Тан Рогнесский...
— Господин граф, господин граф! — в комнату буквально влетел секретарь. — Вас срочно вызывают в столицу!
* * *
За некоторое время до выше описываемых событий
— Вызывали, рин Астор? — прошелестел вкрадчивый голос.
Тени — лучшие агенты тайной службы — явились по первому приказу своего командира. Ровно двенадцать человек. Самые преданные, самые искусные, в одиночку способные на равных сражаться с маленькой армией. Их обучали всему, что могло понадобиться в любой ситуации, даже если вероятность её наступления меньше оного к миллиону. Все двенадцать в одинаковых черных плащах с маской и капюшоном. Ходят слухи, что в лицо их не знает даже сам рин Астор! Хотите подробностей? Спросите его самого! Расскажете, если сможете покинуть застенки Дыханья Тьмы. Что такое Дыханье Тьмы? Одно из самых жутких мест в этом мире, тюрьма для спятивших магов, шпионов и прочих личностей, кого убивать либо опасно, либо слишком милосердно казнить обычными способами. Оттуда еще никто не уходил — ни живым, ни мертвым!
— Случай не самый интересный, но и не самый тривиальный, — он достал из стола двенадцать тонких папок. — Кто из вас возьмется за дело? Сегодня я не буду назначать исполнителя, мне нужен доброволец. А пока — какие вопросы?
— Что такое вихревидная аура? — спросил (а может, спросила?) номер семь. — Разве такое бывает?
Голос мог равно принадлежать как мужчине, так и женщине. Так же было и у остальных одиннадцати теней. В плащах они являлись абсолютными копиями друг друга, и если к кому-то из них хотели обратиться, то называли порядковый номер в ряду.
— Как видите, бывает. У обычных людей аура статична, переливается — и только. У магов она похожа на пламя, а у него — еще и очень медленно вращается вокруг своей оси. Что это значит одному из вас и предстоит выяснить; кроме того, вы должны войти в его ближний круг общения, а желательно, быть с ним максимально долгое время; мне плевать, как вы это сделаете и сколько потратите на это средств. Задача состоит в том, чтобы исследовать ауру (глава Академии не должен заинтересоваться этим феноменом, но это ужу не ваша проблема) и защищать объект; его жизнь, до особых распоряжений, имеет первостепенный приоритет. И еще, он не должен вас ни в чем подозревать! На этом всё, кто берется — шаг вперед, остальные свободны!
Глава...
— Простите тан, очень важное дело, я вынужден вас покинуть. А ты, — обратился он к секретарю, — оформи его высочеству пропуск и компенсацию выпиши — за беспокойство. Ну, не мне тебя учить!
Он пожал мою руку, еще раз извинился и покинул помещение.
Секретарь отвесил поклон и предложил следовать за ним, шли мы довольно долго для такого помещения.
Засилье бюрократов добралась и до этого средневекового мира: у секретаря оказалось целых три (!) помощника, причем секретарь был один! И все трое были "заняты": перебирали бумаги, что-то подписывали, переписывали, куда-то ходили. И вся эта беготня началась ровно после того, как услышали шаги секретаря, который сразу начал давать указания.
— Присаживайтесь, господин Румата, обождите еще мгновение — и всё будет готово! — голос секретаря просто сочился мёдом.
— А к чему вся эта беготня? Не проще было бы меня провести мимо охраны? Хотя её-то я и не заметил... — недоуменно спросил я.
— Все дело в особой печати: если не поставить её на выходной документ, то из здания не выйти, но если кто-то все же сможет как-нибудь преодолеть эту защиту, то при выходе за ограду несчастного испепелит ударом молнии из шпиля на крыше особняка, а от молний маги пока защиты не придумали.
Как выяснилось позже, этот человек совершенно не разбирался в магии.
— А если заставить поставить печать или, например, украсть?
— Невозможно: печать могут поставить только я и господин граф. Если даже кто-то втайне от меня заставит господина графа приказать мне поставить сию печать, то она не оставит оттиска. А зачем вы спрашиваете? — с прокурорским выражением лица спросил секретарь.
— Да просто интересно стало: объект такой важности, а ни одного охранника нет; мне это показалось довольно странным.
— Да ничего странного, — отмахнулся он, — людей легко убить, обмануть или подкупить. Магия осечек не дает!
Наконец подмахнув какой-то документ и ударив по нему толкушкой (хорошо, хорошо: печатью), он протянул его мне.
— Еще пара мгновений, господин Румата, еще пара мгновений — и вам доставят компенсацию за потерянное время, — голос секретаря прямо-таки излучал доброжелательность.
И тут третий (или второй?) помощник привел с собой мою "компенсацию". Компенсацией оказался человек неопределенного пола и возраста; лицо скрывали волосы, а фигуру — мешковатая одежда, хотя, скорее, это был просто мешок с прорезанными дырками для рук и головы. Я переводил совершенно офигевающий взгляд с "компенсации" на секретаря (помощник испарился).
И что ЭТО такое, и что мне с ЭТИМ делать? — закипая, спросил я.
— Простите, что нет более подходящего для вашего титула раба, в этот город редко привозят хороших рабов, да и тех быстро скупают местные богатеи, а магам рабы не нужны... Разве что для опытов, — начал виновато заискивать секретарь (как его звали, я не знал, а спрашивать сейчас было глупо)
— Да я про то, на фига оно мне вообще? Я против рабства, и рабы мне сто лет в обед не сдались! Да и поселить его (её?) негде, я сам в общаге живу... И вообще, чья это была идея, мне раба подарить?
— Господин, — заговорила рабыня, — не отказывайтесь от меня, я сделаю все, что прикажете. Если вы меня вернете — мне отрубят голову.
Девочка — на вид ей было не больше шестнадцати, худая как спичка, жалкое зрелище — готова была разрыдаться. Не могу смотреть на женские слезы...
— Хорошо, подарок принимаю! — резко сказал я. — Так чья была идея подарить мне именно рабыню!?
— Моя, ваше высочество... — начал лепетать секретарь, пока мощный хук справа не отправил его в недолгий полет до ближайшей стены. Летел он быстро, но выбитые зубы прилетели к финишу первыми.
— Еще раз совершишь подобную глупость — разобью голову как гнилую тыкву! — бросил я секретарю.
Девочка смотрела на меня абсолютно квадратными глазами, в них читался просто животный ужас.
— Не бойся, тебя я бить не буду; скажи, как твоё имя? — максимально дружелюбным тоном спросил я.
— Тайли, — пропищала она.
— Следуй за мной, — махнул я рукой,— тебя надо подкормить и привести в порядок.
Эх, теперь придется дом снимать, не в общаге же её держать, не было печали...
И что с ней делать? Гуманизм требует, чтобы я отпустил девочку (проснулся родимый и несет всякий бред, нет уж, спи пока дальше), здравый смысл материт гуманизм и говорит, что проживет она после освобождения очень недолго — ну, если в бордель не заберут.
— Тайли, а за что у вас тут в рабство определяют?
— За преступления против Империи и императора, за бунты, за долги, за хранения опасных артефактов, за разбой. Хотя за первые два в рабство продают семью, а непосредственного виновника казнят. Вы удовлетворены моим ответом, господин? — совершенно ровным голосом произнесла она.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
