Такой же широкий и плоский гнутый лист, снабжённый застёжками и свёрнутый по типу наручей, но только без кристалла с маной и без прочих полезностей. Магией фонил он в пространство исправно, но вот этот самый ящичек всю эту магию и поглощал, не выпуская за свои пределы абсолютно ничего.

Я вытащил амулет на свет божий и бережно положил его на стол, для чистоты эксперимента, а затем засунул в ящик обе поделки Арчи из своих карманов, чтобы проверить мгновенно возникшую у меня теорию.

И оба ПМ-1 ожидаемо исчезли из магического зрения, стоило мне только задвинуть ящик обратно. Я несколько раз двинул рукой туда-сюда, открывая и закрывая хранилище, и амулеты ожидаемо то проявлялись, то исчезали из магического мира.

— Понятно, — пробормотал я себе под нос, и Лара тут же уцепилась за это слово. Пришлось объясняться, попутно рассовывая собственные амулеты по карманам.

— Просто склад, значит, — теперь уже вполголоса удивилась она. — Для просто заготовок. Вот так всё просто.

Я пошёл дальше по стеллажам, уже смелее выдвигая ящики один за другим. Большинство из них ожидаемо были пусты, а в некоторых сиротливо перекатывались амулеты Древних, всё больше напоминающие болванки. Все они неслабо так фонили магией, стоило мне только лишь выпустить их на белый свет, но активными не были. В паре ящиков лежали по несколько однотипных хреновин, что лишь ещё больше укрепило меня в своих мыслях.

Всего я вытащил и выложил на ближайший стол чуть больше двух десятков амулетных заготовок, больше там просто не было. И слава богу, кстати, не хватало нам только ещё в них зарыться, что бы там Лара себе ни думала. Я обернулся к ней, и с удивлением увидел, что Великую Магессу моя добыча не интересует вовсе, а смотрит она с отсутствующим и напряжённым взглядом именно на эти самые ящики.

Понять, о чём она думает, было несложно, да и подобные мысли посетили не только нас, но и церковных исследователей тоже. С дальнего края стеллажей имелось несколько пустых гнёзд, а на столах в монашеском лагере имелось несколько разобранных ящиков, распиленных на аккуратные разнокалиберные брусочки.

— Какие же мы всё-таки обезьяны, — пересилив себя, Лара подошла к этому столу, чтобы получше разглядеть труды рук монахов. — Ты смотри, кинжал даже сделали!

Я выпустил из рук бесполезные, это только сейчас до меня дошло, заготовки, и приблизился к ней. На широком столе, помимо этого кинжала, лежало много чего самодельного, всё таки с фантазией у церковников было всё в порядке. Ну, или маялись они от безделья отчаянно, прямо как сидельцы в остроге, тех тоже от ничегонеделанья на прикладное творчество пробивает. Вот только не было здесь ничего, кроме кинжала, что напоминало бы тюремную мануфактуру. Не было нард или шахмат, не было карт с голыми бабами, не было хитроумных шкатулок и всего такого прочего, а были лишь предметы, заточенные сугубо на нанесение вреда магам.

Я уважительно пошевелил пальцем с десяток револьверных пуль, лежавших на одиноком блюдечке, потому что родной сердечник был у них аккуратно высверлен и заменён материалом, добытым из древних ящиков. Кто-то ещё заботливо сделал на каждой пульке по глубокому крестообразному надрезу, чтобы при попадании антимагическое содержимое прорывалось в тело цели с гарантией, оставляя на поверхности чудовищную розочку оболочки. Два в одном, как говорится, дёшево и сердито.

— Баллистика дерьмо, веса не будет хватать, — лаконично отозвался Далин на мою речь о найденных пулях. — Но накоротке сойдёт. Ну, или можно навеску пороха добавить. Не мешай!

— Они бы ещё копьё сделали, — Лара взяла в руки и вытащила из мастерски сделанных кожаных ножен такой же мастерский кинжал, блеснувший в неярком свете моих светлячков золотой надписью на клинке.

— Иерарх! — прищурившись, с трудом прочитал я ювелирно ровную надпись, сделанную неудобочитаемым, хоть и очень красивым, церковным шрифтом. — Ишь ты, не хрен собачий! Далин, хочешь ножик?

— Да отстань ты, ради бога! — уже взмолился тот, ковыряясь во вскрытых потрохах раздаточной коробки, но тут же переменил мнение, расслышав слово 'ножик'. — Хотя оставь, конечно! В сумку себе сунь, я потом посмотрю!

— Смотри, они эти ящики в порошок истирали, — и я показал Ларе пальцем на абсолютно чёрные как в том, так и в этом свете антимагические наручники. — А потом с клеем замешивали и на металл наносили. А вот, смотри, этой дрянью вещмешок пропитали, хорошая же вещь получилась!

— Полезная, — согласилась со мной Пресветлая Лаириэн, передав мне кинжал для Далина. — В некоторые места только в такой одежде и можно сунуться.

— А вот в спирту растворяли, — я чуть приоткрыл одну колбочку и осторожно махнул ладонью к себе, принюхиваясь к знакомому запаху, — но не вышло, скорее всего. Осадка многовато. А вот не знаю в чём, открывать не буду, уж больно ядовито выглядит.

— И не надо, — поддержала меня Лара, с брезгливым интересом разглядывая все эти кустарные ухищрения. — Гномий самогон это. А вот кислоты различные, вот щелочи, а вот и совсем непонятно что. Какой-то алхимик доморощенный всё же среди них был, чтоб ему!

— Генератор включать будем? — Далин уже проверял выхлопную трубу, выведенную в вентиляцию. — А то ведь у меня всё готово!

— А зачем? — слегка недоумённым тоном спросила у него Лара. — Ты меня, гноме, извини, но в поиске так не действуют. Потихоньку надо найденное изучать, по чуть-чуть. Растащить всё по разным местам, для безопасности. И это мой главный секрет, кстати.

— Да мы так же делаем, — успокоил её гном. — Только вот нет у нас этого самого чуть-чуть. Максимум до послезавтра, и то, если эта сволота алчущая сюда не прорвётся.

— Это меняет дело, — немного задумалась Лара. — И вариантов нет. Но тогда да, действуй, здесь пока только те, кого я хочу видеть.

— Пять минут! — деловито отозвался Далин и зажёг паяльную лампу, принявшись чего-то там прогревать. Управился он, кстати, быстрее, и вскоре генератор весело зашуршал движком, выходя на полную мощность.

— Включаю освещение! — предупредил нас гном, и тут же под потолком вспыхнули и засветились самым настоящим солнечным светом несколько ламп.

— Светильники тоже поснимаю, — предупредил нас зачем-то Далин, мы ведь не протестовали. — Таких у нас нет. Чего ещё запитать? Может, вот этот, главный верстак?

Я пожал плечами, Лара тоже была не против, хоть и напряглась больше обычного. Я видел, что была она очень недовольна таким кавалерийским подходом, но другого выхода у нас просто не было. Далин всё же дождался её подтверждающего кивка, и щёлкнул тумблером на самом первом верстаке. Ожидаемо вспыхнули какие-то огонёчки по всему оборудованию, включился и засветился ярким светом какой-то огромный, широкий и толстый полупрозрачный экран, явив перед нами в своей толщи какие-то объёмные и очень красочно-сочные цифры, буквы и фигурки.

— Работает! — похвалился непонятно перед кем довольный Далин, и его слова подтвердил раздавшийся отовсюду металлический женский голос.

— Обнаружено несанкционированное подключение! — Ровным голосом проинформировала нас неведомая девушка. — Внимание, на территории комплекса обнаружено присутствие разумных с магическим даром — включен высший уровень угрозы! Активирована антимагическая защита! Немедленно пройдите процедуру аутентификации! Количество попыток — три, время до полной блокировки главного терминала — три минуты, время до инициации процедуры самоуничтожения — тридцать минут! Пожалуйста, введите свой логин и пароль!

Я сгребал всё со стола в свою сумку, даже не дослушав её, а вот Далин впал в ступор, он просто не хотел во всё это верить.

— Работает, гноме! — радостно подтвердила его слова Лара. — Ты молодец, настоящий мастер! Монахи не смогли, а ты за пять минут разобрался, грёбаный ты умелец! Бежим!

— Да сделайте же что-нибудь! — Далин стоял на месте и уходить не желал. — Вы же маги!

— Хера с два! — обрадовал я его, по-быстрому прислушавшись к себе и ко всему в округе. — Тут всё на таких, как мы, и рассчитано! Не время для экспериментов, гноме, валить надо!

Я тут же подскочил к механику, выдрал из включённого верстака, помогая себе магией, всё ещё светившийся манипулятор, вытащил здоровенный ящик с какими-то инструментами, схватил и вырвал с корнем провода у чудесного настольного светильника с по-настоящему дневным светом, и сунул всё это гному в руки. По пути мне попался заваленный хламом лист бумаги с надписью 'Не включать!', сделанный монахами, и я от раздражения сплюнул, вот какая скотина его наверх не вытащила?. Далин машинально прижал добычу к груди, и я принялся выталкивать его из ставшего таким негостеприимным древнего помещения.

— Брось! — коротко приказала мне Лара, когда я намётом вернулся обратно и вырвал два ящика из стеллажа. — Так даже лучше! Не стоит эту погань в наш мир пускать, всему этому стоило погибнуть ещё тогда!

— Ага, — согласился я, лихорадочно осматриваясь, чего бы ещё такого упереть, с пользой для гнома и без вреда для нашего мира. Сама же Лара поспешно перетряхивала ящики в монашеских столах, её больше всего интересовали записи и документы.

Когда я, навьюченный разнообразным инструментом и непонятными механическими деталями, вывалился в коридор, там уже все всё поняли. Народ значительно поредел, ведь все слышали этот женский голос, и у магического барьера остались лишь самые упёртые. Ну, или самые ответственные из тех, кому поручили приглядывать именно за нами.

Гномы уже волокли на плечах тела всё ещё спящих мужиков, повинуясь командам троицы своих соплеменников, находившихся по нашу сторону заграждения. Арчи с Даэроном тащили под руки всё ещё не отошедшего Далина, и за моей спиной оставалась только Лара, но и она выскочила через минуту, не держа ничего в руках.

— Упаковалась, видимо, там ещё, — с уважением прошептал я про себя и припустил по коридору, надеясь, что мне хватит сил и выносливости. — От чужих-то глаз!

Лара убрала барьер и подозвала к себе оставшихся монахов, жестом руки разрешив им схватить оба тела мёртвых тюремщиков при сане, но не разрешив даже одним глазом взглянуть в открытую дверь. Один недовольный было заартачился, но тут же заорал благим матом, схватившись за задницу, и больше недовольных не было.

Я остановился, пропустил мимо себя монахов, дождался Лару, и мы вместе, замыкающими, быстрым шагом рванули к выходу.

Через десять минут мы уже были на поверхности, а монастырь напоминал встревоженный муравейник. Люди и не люди носились туда-сюда, спотыкаясь друг о друга, но оставляя это без внимания. У кого-то, скорее всего у гномов, хватило ума подогнать сюда грузовики, и теперь их кузова заполнялись всем подряд.

— Через десять минут чтобы никого тут не было! — громко, достучавшись до каждого магией, прокричала Лара, вложив в этот крик все свои чувства, и люди забегали ещё быстрее, проникнувшись до самой души.

— Пушки мои, пушечки! — чуть ли не рыдал Далин в крепких руках Арчи. — Да как же так!

Но как бы там ни было, через десять минут все сидели в грузовиках, и первый из них уже выворачивал через монастырские ворота на дорогу, ведущую к нашему лагерю. Предупреждённые Арчи и Ларой, дирижабли охранения поднялись сильно повыше и рванули подальше, выжимая из двигателей всю мощность, не желая рисковать. А мы тряслись на кочках и хватались изо всех сил за борта грузовиков, чтобы только не вылететь на дорогу, чтобы не задержать никого и не остаться в опасной близости от мятежного монастыря.

Я одним глазом посматривал на свои наручные штурманские часы, отсчитывая сначала последние минуты, а затем секунды до уничтожения, судорожно готовясь в случае чего прикрыть находящихся рядом со мной людей.

Но мы успели добраться до границы леса, преодолев за отпущенное нам время около шести километров, ведь неслись гномские шофёры, не жалея ни себя, ни двигателей, ни подвески.

Я уже выскочил из грузовика и остановился рядом с делегацией предупреждённых Ларой главных эльфов, деловито накидывающими на весь лес защитный полог, когда вдалеке вспух огромный огненный шар и земля содрогнулась под ногами. Облака над монастырём испарились в одно мгновение, а чуть позже ударная волна разметала их остатки, чтобы чуть погодя всей своей силой обрушиться на нас.

— Ложись! — прозвучал в мозгу каждого человека отданный непонятно кем магический приказ, — ногами к взрыву! На него не смотреть, ослепнете!

Я упал как подкошенный в ближайшую ямку, совсем забыв о том, что я сильно могучий маг теперь, и молился лишь об одном, только бы пронесло! Экипаж плюхнулся рядом, на ногах осталась лишь Лара да главные эльфы, затеявшие сильное колдовство, но я очень сильно сомневался в том, что магия сможет на равных противостоять всей злой мощи несущейся на нас ударной волны.

По ушам и всему телу стеганул звук взрыва такой силы, как будто у меня прямо над головой бахнули из морской шестидюймовки, но не это было самым страшным. Я извернулся, ведь лежал я лицом вниз, и увидел, что лес, по большому счёту, не пострадал. Лара сотоварищи сумели отразить рикошетом ударную волну, загоревшиеся было сухие ветки, листья и тряпки погасли, и теперь эльфы радовались, но вот Великая Магесса тоже что-то почувствовала, и тревожно завертела головой, поймав в конце концов своими глазами мои.

Я же всем своим существом ощутил горестный вздох, да такой, как будто вздохнуло всё в этом мире, даже и я сам. Потом пришло ощущение застарелой боли, и далёкое чужое воспоминание о тех временах, когда эта боль была везде. И решительное желание избавиться от этой боли прямо сейчас вместе с теми, кто её принёс.

Народ что-то почувствовал, и все испуганно притихли, с тревогой глядя друг на друга. Даже раненые и обожжённые заткнулись, всем своим нутром ощущая приближение намного большей неприятности, чем все их переломы да мгновенно выскочившие волдыри. А вот все окрестные ками, ну или духи, если по-старому, наоборот, выскочили из своих укрытий и завертелись в полнейшей панике на поверхности земли, и сегодня их мог разглядеть любой желающий.

Они разбежались от нас, как от прокажённых, и от места взрыва на хорошее расстояние, и вот теперь мы сидели как будто бы в беснующемся, перепуганном до смерти и обвиняющем нас во всех смертных грехах кольце километрах десяти-двенадцати диаметром. Они не скрывались, и волнующееся кроваво-красное свечение, напоминающее северное сияние, поднялось от земли до неба, спрятав от нас всё остальное в этом мире.

Потом пришёл ещё один медленный вздох, и я даже покачнулся вместе с ним, а кое-кто и упал, потому что устоять не было никакой возможности. Выдох этот всё длился и длился, набираясь по пути раздраженной, злобной усталости, и решительного желания прекратить всё это прямо сейчас, на месте, не разбираясь, кто прав, а кто виноват.

Моё желание спасти друзей и себя, и мгновенно вынырнувшее откуда-то понимание того, что только я сейчас могу это сделать, заставило меня забыть обо всём и полностью раскрыться для магии, откинув всё человеческое как можно дальше. По своей воле я никогда бы этого не сделал, но теперь терять мне было нечего.