Зверь лютый. Книга 9. Волчата

Но всякие попытки развернуть меня, исходя из полученных-обещанных кому-то из моих людей подарков... Я могу ну очень здорово нарваться! Просто из-за купленной субъективности скармливаемой мне информации.

Ни по "Русской Правде", ни по моему УК — для данной ситуации наказание не предусмотрено.

Остаётся только норма, вбитая в меня Савушкой в Киевских застенках:

— Говори господину своему правду. Ибо он будет судить о делах — по словам твоим.

Разница между Трифеной и Беспутой в купленности.

Первая своей сомкнуто-коленной забастовкой пыталась добиться от меня желаемого решения. Но прямых просьб и подарков от Христодула она не получала. Она "втюхивала" мне хоть и не истину, но правду. Свою "текущую правду".

Беспута попытались заставить меня принять решение, основываясь на её личной ожидаемой выгоде, а не на "своей правде". Это — государственное преступление. "Государство — это я". Здесь, в моей вотчине — точно.

Похоже, надо для всех своих людей вводить курс дрессировки. Как для собак: ничего у чужих без команды хозяина не брать. В моё время это воспитывалось ударами электрического тока. А как тут быть? А так же: "орудия говорящие" аналогичны "орудиям мычащим".

— Ноготок, да оставь ты эти доски! Этой девке — полста розог. За то, что согласилась взять у чужого плату.

— Как?! За что?! Да я ж только попросила! Да никакого ж худа не случилося! Господине!

Она права: никакого "худа" не случилось. И не случится, если будет пресечено. Или — высечено.

"Порка профилактическая".

Беспута дёргалась, рвалась, орала и скулила. Набежал народ — начали спрашивать. Ноготок, несколько завозившись, исполнил экзекуцию от души: эта дура ухитрилась его ещё за руку укусить. Кусучая какая. Кто-то про неё такие слова уже говорил?

Когда она, подвывая и скособочившись слезла с "кобылы", я вспомнил давние, самые первые поучения от Ноготка и уточнил:

— Придёшь через три дня. Получишь ещё столько же. Уже в поучение. И "запонщику" своему передай — пусть вместе с тобой приходит. За своей долей.

Не думаю, что искореню... "явление". Но ввести в рамки надо.

Через три дня Беспута получила вторую дозу "берёзовой каши". А ещё через три дня — третью. Это — много. Но я сильно заволновался. Исходное значение латинского слова, от которого происходит "коррупция" — растление, порча. Если эта гниль распространяется в обществе — она забивает все каналы. И исполнительные, и информационные.

Необходимое решение не исполняется, потому что проплачено его неисполнение. И не принимается. Потому что проплачено искажение информации, на основании которой решение могло бы быть принято. Мало того, что ничего не делается, так и сделать ничего нельзя. Поскольку вся доступная информация — ложная. Из того же гнилья.

Я тут подпрыгивая, суечусь, избы "по-белому" складываю, вотчину строю... Всё сгниёт. Очень быстро. У меня слишком мало туземного опыта, меня слишком легко здесь обмануть. Поэтому — "калёным железом".

Что в коррупции хорошо — она легко уничтожается. Достаточно трёх-четырёх "не-сгнивших" людей с правами, и одного человека на самом верху, который не будет ограничивать "честных" ничем, кроме закона. Любого разумного закона. За несколько лет "вертикаль власти" — вычищается. Есть опыт того же Сингапура и других государств моего времени.

Другое дело, что "честные" стремятся к "чистоте" просто по своему свойству. А вот "верхний"... у него могут быть другие приоритеты.

Мужичок, обещавший Беспуте "попону", никак не мог понять моих упрёков:

— За что? Я ж никому никакого вреда...

Пороть я его не могу — свободный "крепостной". И отправить "на кирпичи" тоже: семейство останется без мужиков. Так что, чисто предупредительно:

— Как сыны вернутся — пойдёшь сам на кирпичи. Потом в очередь на лесоповал. Если живой с болота вылезешь.

Не понял, сколько я не объяснял, и присутствующий при экзекуции Хрысь.

— Ну, он девке обещал подарить, ну, девка тебя попросила. Ну, ты же отказал! Ты ж ничего не сделал! Ничего ж не случилось! Так где худо-то?

— Хрысь, вспомни "Правду". Убил человека мечом — 40 гривен. А — "не убил"? Только меч показал?

— Дык... гривна. И чего?

Здешнее законодательство вот за этим, чуть ли не единственным примером, да ещё по политическим статьям типа заговора, не квалифицирует подготовку преступления как собственно преступление. Впрочем, эта традиция звучит и в моё время: "Нет тела — нет дела".

Я же, в отличие от множества ГГушников и примкнувших к ним, полагаю, что профилактика правонарушений, хоть и не столь эффектна, но более эффективна, чем "справедливые казни".

Не имея по первости довольно опыта дабы легко отличать правду ото лжи, я весьма стремился к тому, чтобы люди мои — мне не лгали. Для того, среди прочих мер, мною принятых, было установлено, чтобы ни каких подарков, подношений, благодарностей ни от кого они не брали. Чтобы были только на моём корме. После, перейдя во Всеволжск, я и там установил то же правило. Принимая людей в службу, часто я видел в глазах их изумление: так ещё и казна за службу платить будет?! И ещё большее — что от кого другого брать нельзя. Столь непривычна было сия новизна, что иные пугались и от службы отказывались. Иные же соглашались, но правило моё не исполняли. За что я взыскивал. Многих добрых людей я потерял, прежде чем выросли в приютах моих всеволжских сироты. Коим закон этот с младых ногтей внушён был.

Но прежде всех этих юридических тонкостей случились тонкости сексуально-осветительные.

В тот же день, когда Трифена спровоцировала меня на игры с Беспутой, когда прозвучала фраза: "Я там этой чернавке указала"... Мы ж не в пустыне живём! Вокруг "Святая Русь". С таким же населением. Остро реагирующим на особенности текущего момента.

Иду я себе вечерком по своему боярскому подворью. Темно уже, все по домам должны сидеть. А из пристройки к моей будущей конюшне, у меня там уроки грамоты идут — возня. Такая... "ох, ох, ах, ах, нет, нет...". И чей-то юношеский негромкий басок с явно уговаривающими интонациями.

Я, конечно, за день набегался. Но я ж любопытный! Сунулся внутрь. А фиг там — ничего не видно. Тёмное пятно на фоне тёмной стенки. И что-то белеется. А белеет... пара голых женских ног. Чего быть не может, поскольку мини и микро здесь отсутствуют.

Вот тут-то я своей "зиппой" и щёлкнул! Эффект... мощнейшей!

Если человек идёт с факелом или со свечой — его видно издалека. Можно с дороги убраться или иначе как подготовиться. Если человек вздувает огонь — это долго. Снова: можно убраться подальше или подготовиться. А тут... Опа! Светло! И три персонажа стоят, щурятся и глупо моргают.

Три персонажа: Трифена и два "паучка" из "среднего школьного возраста". Все суетливо оправляют одежду.

— Ну и чего вы тут поделываете?

— Дык... ну... мы идём... а она идёт... а мы говорим: помочь однако надо... юс этот иотированный... не вырисовывается... а она как нагнулась... а свечка-то и того... а я, значится, искать... а тама... опаньки — сиськи... ну я... а чего? она молчит... ну там... вот... и стал-быть — никакого худа... вот те крест святой! ничего такого! так это... малость к стенке отодвинули... а чего? Ты ж, боярич, сам её прогнал! она ж тебе того... ну, вроде, без надобности... а нам-то чего? нам-то ничего. Так, подержаться малость... а то бегает по двору... бесхозная... не обогретая... мы-то мужи добрые, а она холопка... да ещё с гонором: буковицы-де у вас корявые, сопли рукавом не вытри... указывает, понимаешь...

Способность аборигенов лепить бесконечный лепет по любому поводу приводит меня в таковое же изумление. Если не остановить — будут "сопли жевать" до утра. Я только одного не пойму: это была попытка группового изнасилования или взаимно приятные "детские игры на свежем воздухе"?

"Темнота — друг молодёжи" — народная мудрость. Она всем тут "друг"? Или только части "коллектива"?

Трифена начинает подвывать и опускается на колени. Вой негромкий, монотонный. Выражает широкую палитру эмоций и нуль информации. Чтобы она сейчас не сказала — не достоверно. Люди говорят не истину, а то, что, по их мнению, нужно сказать вот такому слушателю вот в такой ситуации.

"Влияние наблюдателя на результат эксперимента" — в ядерной физике целое направление. Вплоть до запуска механизма ликвидации Вселенной как результата наблюдения чего-то там... элементарного. В сексе — аналогично.

Вот я ухватил краем уха её "нет, нет". Это относилось к способу снятия платка или ко всему процессу в целом? Или просто элемент стереотипа поведения в данной ситуации?

На "Святой Руси", на большинство лестных предложений должен сначала следовать троекратный отказ. Ритуал здесь такой.

Что она думала тогда, да и думала ли вообще... Даже травмы и переломы однозначными уликами не являются.

* * *

Был у меня на северах один парень в команде. И у него с женой была сильная любовь. Уточню: с его собственной законной женой. Один раз после вахты он с ней так... полюбились, что сломал ей ногу. В другой раз, вахта-то месячная, прямо от входной двери, как кинулся к ней, как ей... и усадил жену на включённую плиту. Нет, когда на ней халатик загорелся — они опомнились. Но ожоги долго сходили.

* * *

Я — "гумнонист". И уважаю право личности на свободу... на всякую свободу. "Хай живе хто с кем хочет" — давняя общеславянская мудрость. Сам такой. Лишь бы эта чья-нибудь свобода мне жить не мешала. Здесь "мужи добрые" зажимают мою холопку. "Гамадрилят" помаленьку. То есть — используют моё имущество без моего согласия. "Мужи добрые"... сопляки, блин, четырнадцатилетние. А эта дура даже кричать боится. Жизнь приучила. Или — не захотела. Или — испугалась, растерялась... Но если ученики будут свою учителку в тёмных углах прижимать да раскладывать, то уровень грамотности... в части читания-писания — расти не будет.

— Вы, двое. Завтра утром с вещами на кирпичи. Две недели. Потом — в весь. Учить вас — не буду.

— Да как же?! Мы ж ничего худого! Мы ж только! Да она ж сама! Ежели бы сама не схотела так мы бы...

— В казарму. Бегом. Теперь ты. Встала, пошла.

В опочивальне Трифена плакала, каялась. Рассказывала как она от своей клятвы ни на шаг. Что она ну вся в воле моей, но вот, бес попутал, ноженьки от страха ослабели, горлышко от ужаса перехватило, глазки в темноте не увидели, за ручки люди злые ухватили... И по кругу: "ах, я дура бестолковая", "ах, они такие злыдни злодейские", "а ты... ты ж меня сам прогнал-бросил".

Наконец, утомлённая своим раскаянием и моим "прощением" она уснула в моей постели. А я придумал комплекс "анти-гамадрильских" средств. Утренние обливания холодной водой, физкультура с трудовыми подвигами "до упора"... И, давно надо было — модификация "заклятия Пригоды".

В ближайшую субботу, когда я с кучей народа засел в своей новой бане, когда уже все погрелись по первому разу в парилке, когда в предбаннике шёл обычный мужской трёп с кружкой пива, входная дверь открылась, и Сухан ввёл Трифену в тулупе. Мужички мои, как это обычно бывает, сначала задёргались, начали простынками прикрываться. Но возгласы типа:

— Куды прёшь? Ты, убоище, чего творишь? На чё ты бабу сюды притащил? Уж и помыться спокойно не дадут!

смолкли очень быстро: все знают, что Сухан без моей команды ничего не делает. Ко мне развернулся десяток мужских распаренных лиц со всеми оттенками недоумения. Впрочем, панорама портретной галереи "Герои 12 века" длилась недолго. По моему кивку Сухан снял с девушки тёплый платок и тулуп. Общий мужской "ах" подтвердил истинность наблюдаемого факта: под тулупом ничего не было. Точнее: не было платья. Зато было юное женское тело. Которое пыталось прикрыться и дрожало.

Сухан, стоя у неё за спиной, осторожно взял кисти её рук и развёл в стороны. "Анжелика и султан", сцена продажи маркизы на невольничьем аукционе. Ну где-то так. Только профессиональной балетной шестой позиции, как у Анжелики, у Трифены не наблюдается: не учили девочку балету.

Ребятки мои безотрывно разглядывают обнажённую натуру. А у меня куда более интересное зрелище: я разглядываю моих ближников. Даже встал с лавки. Чтобы лучше было видно. Сперва — мне их, потом — им меня.

Ивашко чувствует, что-то важное происходит. Но сути не понимает. Поэтому, после первого рефлекторного удивления, просто принял важный вид.

Николай сначала разгорелся, аж потянулся к ней. И сообразил, умный же! — что здесь не "случка на халяву". Оглянулся на меня и нацепил маску полной интеллектуальной ко всему готовности.

Чарджи тоже быстро ко мне развернулся. Вид... растерянный, быстро переходящий в злобный. Похоже, он решил, что таким образом я именно его дразнить надумал.

Звяга смотрит несколько презрительно. Он у нас любитель классики: большие белые женщины с животами, грудями, ляжками и ягодицами. Такую вдовушку из новосёлок он уже приглядел, дело к свадебке идёт.

У Чимахая на лице растерянность. Он всё время ищет в моих делах какую-то чертовщину. Тут явно что-то такое же... Но — не князь-волк, не "покров богородицы", не "дрын убивающий"...

Потаня... Пора женить мужика. От обеих прежних его баб — его воротит. Что от Шарки — полюбовницы-предательницы, что от Светаны-изменщицы. Надо бы ему присмотреть нормальную, спокойную женщину.

Ноготок и Меньшак смотрят равнодушно. Одному — нельзя, процесс выращивания из "ноготка" "дубинки" всё продолжается. Другому... такая рутина. У него в этой бане каждый день — от двух до пяти. Не лет — раз. Надоело.

А вот Хохрякович с Хотеном — аж облизываются. Замотал я Домну — народу много, всех кормить надо, помощников мало. А мальчишечка у неё горячий, такого без сильной загрузки держать нельзя, избалуется.

Хотен ручки вспотевшие о простынку вытирает. Собственно говоря, всё это представление прежде всего для него. Моё СМИ — главный болтун и сплетник.

Попадизм хренов. Вместо того, чтобы спокойно наслаждаться видом обнажённой красивой юной женщины, воспринимать эстетику её нагого тела, находить милые оттенки в её пластике... приходится напряжённо проверять уровень преданности, ожидаемые реакции моей дружины. А что делать? Как говаривал святой Владимир Креститель, повелев исковать серебряные ложки для своих людей:

"Серебром и золотом не найду себе дружины, а с дружиною добуду и серебро, и золото".

От этих мужиков, от их "прочности" и "управляемости" зависит всё. И сама моя жизнь, и успешность моих дел, и твоё существование, девочка, тоже.

Я чуть поманил девушку пальцем и показал на пол перед собой. Сухан подтолкнул, и она, сделав два шага, опустилась на колени, подползла, и уткнулось лбом к моим ногам. Как у неё попочка... подрагивает. Как её всю трясёт...

Спокойно, девочка, спокойно. Я тебя понимаю. Как никто другой. Потому что мне тоже пришлось пройти сквозь строй остро заинтересованных мужских взглядов в бане. В Киеве, изображая "княжну персиянскую". Ожидая как меня... крутить-вертеть начнут.

Реквизит уже подготовлен. Берём... а называется это — "орарь". Такая длинная узкая лента красной материи с густым золотым шитьём. Одних крестов восьмиконечных вышитых — семь штук. Бывает и девять. Но не одобряется священноначалием. Цвета бывают другие. Но из украденного в Невестинской церкви мне этот больше понравился.