Восхождение Героя Щита(2 том)

Понятно... они обладают навыком перевоплощаться и скрываться, так что людской глаз не может определить вождя в стае. И тем же способом они могут превращаться в людей.

— Ну и ну, мне довелось увидеть своими глазами практически неизученного представителя королей Филориалов — снимаю шляпу перед вашими способностями в обращении с монстрами. О да.

— Что?

— Чтобы взрастить обычного Филориала, да в королеву... по какой методике вы её выращивали?

...Понятно, что он задумал.

Хочет вызнать, как сделать из обычного Филориала короля, и поставить их на поток. Должно быть, они относятся к особо редкому классу монстров, плюс обладают силой к перевоплощению. Таких он сможет продать с огромной выгодой.

— Думаю, скорее всего, это из-за силы Легендарного Щита.

Я предположил, что она такой выросла из-за эффекта ускорения роста. Никаких других объяснений мне в голову тогда не пришло.

— Когда Герой-сама так расплывчато изъясняется, меня прямо бросает в дрожь. Позвольте поинтересоваться, сколько вы желаете получить за вашу тайну?

— Да я совсем другое имел в виду!

— Что ж, тогда я предоставлю вам ещё одного Филориала — пожалуйста, попы...

— Отказываюсь!

Ещё одного горя на голову мой кошелёк не выдержит. Мне и так нужно что-то решить с одеждой Фиро, а если ещё и расходы на еду опять возрастут, я просто не потяну.

— Эх... ладно, может быть, так могло выйти из-за кое-чего ещё.

— Что же это, если позволите?

У-у... как глаза-то заблестели. Даже противно.

— Я кормил её мясом огромного монстра, которого победили на волне, и не могу отрицать возможность того, что причина именно в этом.

Даже мне кажется, что это звучит безумно. Но она питалась мясом Химеры, так что, по крайней мере, это не ложь.

— Хм-м... тогда ничего не попишешь.

Работорговец мне не поверил, но отступил, понимая, что раз я не хочу рассказывать, то ничего он не добьётся.

— Я могу вручить вам Филориала в любое время, поэтому прошу, попробуйте вырастить ещё одного. О да.

— По возможности, хотелось бы отказаться...

— Если вырастите послушного, деньги потекут рекой.

— Хорошо, если не будет других дел, так и быть, подумаю над твоим предложением.

После этих слов мои подозрения о том, что я стал редкостным скупердяем, превратились в уверенность.

— Вы закончили?

— Ага.

— Так что нам теперь делать?

— С чем? — вклинилась в разговор Фиро с таким видом, что только вопросительного знака над головой не хватало.

— С тобой.

— Я сплю с господи-ином!

— Не позволю!

— А-а, нече-естно! Сестрёнка Рафталия присвоила господина-саму!

— Ничего подобного!

О чём они так спорят...

— Ладно, Фиро будет спать в гостиничной конюшне.

— Не хочу!

Моим решениям перечит птица...

— Я сплю с господином-самой!

...Прямо как когда дети закатывают истерики, потому что хотят спать с родителями.

— Понял-понял, хорошо, пускай.

— Наофуми-сама?!

— Если я откажу, она так и будет канючить — лучше же договориться, не думаешь?

— Ну... да, но... — пробормотала Рафталия, явно не желая соглашаться.

— Но чтобы перед людьми голой не показывалась.

— Ла-а-а-адно.

Она точно поняла? Ох, пускай. Буду молиться, чтобы Дядя успел что-нибудь сделать до завтра, а пока остаётся только вернуться в гостиницу.

Придя на место, я заплатил владельцу за ещё одного человека и вернулся в комнату.

С появлением Фиро в человеческой форме времени на учёбу и лекарства попросту не осталось.

— Ура! Мягкая крова-атка!

Я упрекнул Фиро за прыжки на кровати, и лечь мы сегодня решили пораньше.

...Жарко! Почему жарко?!

— У-у-у...

Не могу пошевелиться. Что происходит?

Я с опаской распахнул глаза — весь мир оказался белым. Его покрывали перья.

— С-с... с-с...

Кровать дышит!

Медленно подняв голову, я понял, что спал не на кровати. А на животе у Фиро, которая вернулась к своему настоящему облику.

В какой-то момент Фиро приняла изначальную форму, упала с кровати, прижала меня к себе, как дакимакуру[1], да так и уснула.

— Проснись, жирная птица!

Кто разрешал тебе принимать истинный облик?!

— Не-е-е-е-ет....

Теперь она научилась разговаривать даже в истинном облике.

— Ч-что вы творите?! — крикнула мне полусонная Рафталия.

— О, Рафталия, спасай!

Это пернатое чудо не желало просыпаться даже под моими ударами. Ибо моя атака попросту слишком мала.

— Фиро, просыпайся!

Фиро перевернулась на другой бок.

Пол под нами хрустит. Он деревянный и уже едва держит наш вес.

— Вставай!

Однако Фиро продолжала сжимать меня в объятиях, будто ничего не происходит.

— Сейчас же вставай!

Рафталия силой разомкнула ей крылья.

Я этот шанс не пропустил и кое-как вырвался из тисков.

— Уф... ничего себе начало дня.

— Мня?

Фиро поняла, что я пропал, и открыла глаза. Потом увидела, как мы с Рафталией на неё смотрим, и удивлённо наклонила голову.

— Что такое?

— Для начала вернись в человеческий облик!

— Э-э... но ведь я только-только проснулась?

Аргх! Не хотелось к этому прибегать, но раз так!..

Я открыл Статус и выбрал иконку монстра. Далее в списке ограничений поставил галочку напротив пункта, который гласит, что мои приказы обязательны к исполнению. Теперь она не сможет пойти против моих слов, какими бы они ни были.

— Стань человеком! — раздался мой приказ Фиро.

— Э-э-э... Я хочу ещё немного поспать с господином-само-ой.

Из-за неподчинения приказу на животе Фиро всплыла печать.

— Э?

— Не будешь слушаться — будет больно.

Сияющая красная печать разъедала её тело.

— Не-ет...

На крыльях Фиро проявился какой-то геометрический узор. Он сдвинулся к печати, и та снова скрылась.

— Ха?

Я проверил иконку с монстром. Напротив некоторых пунктов в списке ограничений галочек почему-то не оказалось. Я попробовал снова их расставить, но даже после касаний моего пальца они не пожелали появляться. Как может монстр не слушать своего хозяина?

Чёрт! Я купил монстра, потому что он должен был повиноваться моим приказам.

Работорговец... Готовь шею, я выдвигаюсь.

Глава 8. Кнут и пряник

— Работорговец!

С утра я первым делом ворвался в шатёр работорговца.

— Что нужно Герою-саме столь ранним утром? О да.

— Твоё проклятие бракованное. Отвечай осторожно, или мои ужасные раб и монстр здесь всё разнесут, ясно?

— Я голодная, так что не сейчас.

— ...Не начнёшь нормально себя вести, и сама станешь завтраком.

Печать проклятия на Фиро так и не активировалась. В довершение всего, она ещё и не сходит.

— О? О чём вы говорите?

Я рассказал работорговцу, как прошло утро. Что было потом — тихий ужас. Я чудом уговорил Фиро принять человеческий облик, и мы пришли к шатру. За Фиро отвечала Рафталия — сейчас она глаз с неё не спускала, чтобы та снова чего-нибудь не выкинула. Горе луковое.

— Судя по всему, обычной печати для королевы Филориалов недостаточно. О да.

— И что это значит?

— Обычная печать не сможет сдерживать высококлассных монстров. На драконе, который у нас приз в лотерее, стоит специальное проклятие.

— То есть, на ней обычная печать не работает?

— Да.

Работорговец принялся очень возбуждённо что-то строчить в своей записной книжке.

— Так ты нанесёшь эту особую печать?

— Ох, вы понимаете, бесплатно эту услугу мы вам оказать не сможем. О да.

— Это почему ещё?

— Она недешёвая, наносить её даром — непозволительная роскошь. Мы и без этого понесли очень серьёзные убытки.

Кх! Вытянуть из него что-то большее, видимо, не выйдет. Что ж, после всего того, что тут устроила Фиро, их можно понять...

— Сколько?

— Мы возлагаем на вас большие надежды, Герой-сама, поэтому согласны серьёзно снизить цену до двухсот серебряных монет.

У-у-у... дорого.

— Не мог бы ты...

— К слову, рыночная стоимость этой услуги начинается от восьмисот серебряных монет. Как вы можете видеть, я не лгал, когда говорил, что многого от вас ожидаю.

Гх! Моей психике был причинён серьёзный урон.

Я признал поражение и со скорбью на сердце выложил две сотни серебряных работорговцу.

— ...Если это была ложь, мои свирепые подчинённые устроят из тебя кровавую баню.

— Конечно же, я понимаю.

Рафталия подвела Фиро за крыло — та уже была в своей королевской форме и вертела головой по сторонам.

— Стой там и не двигайся.

— Почему-у?

— Если будешь стоять смирно, дам потом кое-что вкусненькое.

— Правда?

— Ага.

В глазах Фиро искры забегали — она направилась туда, куда указал работорговец, да там и замерла.

Отлично, если это заклинание, то лучшего момента ему не найти. Я подал знак работорговцу глазами. Он кивнул, подозвал двенадцать подчинённых, лица которых были скрыты капюшонами мантий, и приказал им окружить Фиро. Те вылили на землю какую-то жидкость и начали зачитывать заклинание. Пол засиял, и на нём с Фиро в центре образовалась магическая диаграмма.

— Э, ч-что?

Фиро задёргалась, пытаясь сопротивляться, но это не помогло, и магические письмена въелись в её тело.

— А, а-ай! Стойте!

Чувствуя боль от обновляющегося проклятия, Фиро молотила крыльями по земле. С каждым её ударом магическая диаграмма вздрагивала.

От подчинённых работорговца послышались возгласы удивления.

— Ради безопасности я задействовал в заклинании побольше людей, и всё же... чтобы под таким давлением, да быть в состоянии двигаться — эта девочка далеко пойдёт. О да.

А ведь она только 19-го уровня. Какой же силищей она будет обладать, когда станет 70-го? Я кивнул в знак согласия.

В конечном итоге диаграмма оказалась на животе у Фиро, и в шатре повисла тишина.

— Готово. О да.

В моем Статусе появилась новая иконка монстра — с более продвинутыми настройками приказов. Недолго думая, я поставил галочку напротив пункта о непререкаемости слов.

— Ха-а... ха-а... — подошла ко мне Фиро, тяжело дыша, — Господин-сама, это было ужа-асно больно, о-очень.

По ощущениям, во время приказания моё лицо исказилось в злобной ухмылке:

— Во-первых, стань человеком.

— Э-э, не хочу-у, больно было. Дайте что-нибудь вкусненькое! — в наглом тоне проигнорировала она мои слова, и печать проклятия засияла.

— А, нет! Что, нет, нет!

Фиро послала в печать какую-то магию, но на этот раз проклятие легко отразило её, сразу активировавшись.

— Ой, а-а-а-ай, ах!

Она в агонии повалилась на пол.

— Не будешь слушаться приказов — будет ещё больнее.

— Ой, ай! У-у-у...

Фиро нехотя приняла человеческий облик. Только тогда печать наконец погасла.

— Хм... в этот раз она подействовала как надо. Хорошо сработано, работорговец.

— Эта печать сильна, вмешаться в её работу не так-то просто. О да.

Я встал напротив свернувшейся на полу Фиро и объявил:

— Ты сама вышла мне в сотню серебряных, теперь, с проклятием, ещё в двести. Итого, в общей сложности, я потерял триста серебряных монет. Ты отработаешь их, повинуясь моим приказам.

— Г-господин-сама-а...

Фиро протянула ко мне дрожащие руки.

Совестно мне говорить такое ребёнку с таким невинным личиком. Я и сам не хочу выбрасывать эту вредину на улицу.

— Слушайся меня.

— Н-не-е-ет...

— Понятно, значит, если ни в какую не хочешь слушаться, придётся продать тебя вот этому жуткому старику.

— ...?!

Кажется, на этот раз она поняла, в каком она положении — на лице её проявился оттенок ужаса.

А лицо работорговца приняло несколько беспокойный, но всё-таки радостный вид.

— Сколько ты готов за неё заплатить?

— Дайте подумать... За такого редкого монстра я готов выложить, пожалуй, даже тридцать золотых, включая стоимость за неудобства. Действующая печать уже наложена, значит, больше буянить у неё не выйдет, и она на многое сгодится. О да.

Говорил, что покупать её у меня не станет, а стоило мне спросить, как сразу назвал цену. Не знаю, что он на самом деле собрался с ней делать, но могу предположить, что для Фиро это станет концом.

Фиро смотрела на меня с ужасом на лице.

Жестоко... моя уснувшая было совесть проснулась и принялась меня укорять. Но если Фиро не изменит своё отношение, ничего другого мне не останется.

Я не какой-нибудь добрый старший брат, и я не балую своих питомцев.

— Вот так вот. В следующий раз, когда будешь бузить, меня рядом не будет... будешь пить много горьких-прегорьких зелий, над тобой будут ставить опыты... а в конце, наверное, умрёшь...

— Н-не-е-е-е-е-е-е-ет! — громко закричала она. — Господин-сама, не надо меня ненавидеть...

Она умоляюще прижалась к моим ногам.

Кх! Это слишком...

— Если пообещаешь, что будешь меня слушаться, я не буду тебя ненавидеть. Поэтому отныне ты должна делать то, что я тебе говорю.

— Д-да!

— Хорошо, хорошо, теперь: когда мы спим в гостинице, ни в коем случае не превращайся в птицу. Это твоё первое обещание.

— Да!

Фиро искренне улыбнулась, и остатки моей совести загудели.

Отведя взгляд от Фиро, я увидел, что работорговец расплылся в необычайно довольной улыбке — видимо, наслаждался моими действиями.

— Просто замечательно дьявольски. У меня по позвоночнику даже холодок пробежал. Вы действительно легендарный Герой Щита!

Кажется, он хвалит меня за что-то не то... но не буду жаловаться.

— Наофуми-сама... не слишком ли это...

— Если бы я этого не сделал, она бы не стала меня слушаться. Ты ведь поначалу тоже такой была, помнишь?

Рафталия кивнула.

— Пожалуй, да, признаю.

— Есть случаи, когда эгоизм можно простить, и есть случаи, когда нельзя.

Я не стал добавлять, что эти случаи определяю я сам.

— Кнут и пряник, верно? Я понимаю. О да.

— Я не с тобой разговариваю.

И хватит понимающе поддакивать.

— Кажется, я причинил тебе немало неудобств.

— Если вы так думаете, прошу, возьмите и вырастите подготовленного для вас Филориала, чтобы был послуше...

— А теперь, у нас ещё есть на сегодня дела. Мы уходим.

— Я глубоко уважаю сильную волю Героя-самы, которая оберегает его от сетей наших интриг. О да.

На этом мы закончили разговор и покинули шатёр.

Глава 9. Награда

Мы направились в Оружейную лавку. Фиро шла, закутавшись в мой плащ.

— О, парень, — Дядя помахал нам, словно уже заждался.

— Что-нибудь нашёл?

— Да. Одну секунду.

Дядя закрыл лавку и махнул нам следовать за собой. Местом, куда он нас вёл, оказалась Магическая лавка — та самая, в которой нам подарили книги.

— Батюшки.

Стоило нам с Дядей появиться в лавке, как владелица расплылась в добродушной улыбке.

— Почему бы вам не пройти вовнутрь?

— Хорошо, Фиро, не превращайся обратно, пока я не разрешу.

— Ла-адно.

В глубине Магической лавки были две двери. Одна, судя по запаху, в жилую комнату, вторая, как выяснилось, в мастерскую.

Туда-то нас и повели.