Призрачный бал

— Беги.

Варя успела схватить крестик и ночную рубаху, которую старуха Аглая оставила в предбаннике. Только теперь она поняла, что рубаха была одна, а значит, ведьма все знала заранее. Вот только Варя отказывалась верить в правду до последнего.

Варвара выскочила из бани и наткнулась на множество колючих взглядов. Казалось, здесь собралась вся деревня. В первом ряду стоял сам староста, рядом с ним Степаныч и Захар. Все молча смотрели на растрепанную, одетую в одну лишь сорочку Варвару. Она даже не успела придумать для себя оправданий, когда за спиной раздался нечеловеческий, полный боли и страданий, вопль.

Из трубы бани повалил черный дым, тут же превращаясь в воронов. С оглушительными криками они закружили над крышей, образуя живую воронку смерча. Звонко лопнули окошки бани, выпуская обезумевших птиц. Бабы в толпе заверещали и бросились прочь, толкая друг друга и падая. Мужики, что посмелее, остались стоять у ограды, остальные припустили вслед за бабами, а собаки во всей деревне точно обезумели, на все голоса лая и скуля. От такой какофонии у Вари заложило уши.

И тут высоко в небе прогремел раскат грома, и вороны бросились врассыпную, только эхо от их криков еще долго слышалось вдалеке.

Варя увидела, как к ней кинулись Степаныч и Захар, и без сил упала на траву.

Что же она наделала? Как жить дальше?

Староста прошагал прямо к бане. Она слышала, как скрипнула дверь и вскоре голос старосты произнес.

— Отмучилась Аглая. Там даже хоронить нечего, только кучка праха и осталась.

День третий

Утро для Максима началось с трезвона в дверь.

— Кого, блин, принесло? — Макс поднялся и вышел в прихожую. Заглянув в глазок, он едва удержал ругательство. Отщелкнул задвижку и открыл дверь. — Давно не виделись, Игорь Эдуардович....

На пороге стоял нотариус.

— Прошу прощение за беспокойство, Максим Александрович, но у меня возникли некоторые проблемы с тем, как добраться до Лисьего Яра. Тут я вспомнил, что вы тоже едете, и решил напроситься в попутчики. Вы не против?

— Не против. Только кофе выпью. — Макс развернулся и направился на кухню, оставив нежданного гостя самого разбираться с дверью. Принесла же нелегкая! И чего он прицепился? Хотя нотариус еще вчера сообщил, "чего". И не друзьям он помогает, а явно выгоду хочет получить с продажи особняка. А вот не станет Макс его продавать, и что тогда?

Кстати, хорошая идея! Что, если сегодня сообщить о таком повороте событий? Мол, не готов, надо подумать.... Как ушлый визитер себя поведет?

— Кстати, Максим, а не нальете ли и мне кофейка? — Толстяк быстренько управился с замком и уже закатился на кухню, оккупировав его, Макса, любимое кресло.

Досчитав до пяти, Максим налил еще одну чашку кофе и придвинул ее к гостю.

— Благодарю. — Тот осторожно взял чашку большим и указательным пальцами, по-барски оттопырив мизинец, и сделал небольшой глоток. — Всю ночь не спал, а тут еще похороны. Особняк. Но дела важнее всего.

— Кстати, а зачем вы едите в Лисий Яр? — Макс отставил пустую чашку. — Если из-за меня, то не стоит волноваться. А по поводу аукциона...

— Именно, мой хороший! До меня дошли слухи, что на том же самом кладбище будут проходить похороны какого-то столичного врача-психиатра. Он вроде бы как из тех же мест. Так вот, почтить его память прибудут бизнесмен Аристахов и его дочь Лизонька. — Толстяк притянул к себе вазочку с печеньем и аппетитно им захрустел. — Один мой хороший знакомый, что искал клиентов для покупки вашего особняка, сообщил вчера по секрету, что Аристарховы тоже заинтересованы в этом. Впрочем, не понятно, зачем такому богатому человеку эти руины, до которых еще, поди, доберись, зная состояние его дочери....

— И зачем же? — Макс бросил взгляд исподлобья на гостя.

— Чтобы отослать ее из столицы от греха подальше! — С видом заядлой сплетницы пояснил нотариус. — Зачем она ему? Только имидж портит....

Кулаки сжались сами собой.

— А вы уверены, что все так плохо? Может, этот уединенный дом нужен ему самому? Я слышал, что у Аристахова проблемы с алкоголем, да и с законом тоже, после того как он потерял жену.

— Все может быть... — мило улыбнулся гость. — Но это их дела. А нам нужно как можно быстрее избавить вас от обузы в виде особняка.

— А почему вы настаиваете, чтобы я продал особняк? — Макс поднялся.

— Это вы настаиваете, молодой человек. А я просто весьма отзывчивый нотариус, считающий своим долгом помогать клиентам до тех пор, пока они не останутся удовлетворены. Я подкинул вам проблему с завещанием, я ее и решу. К тому же, на особняке скопились весьма крупные долги по коммунальным платежам. И еще. Через месяц, вам придется заплатить некоторую сумму, чтобы окончательно вступить в свои права, и поверьте мне, сумма будет исчисляться не одной сотней тысяч.

— А почему вы все это говорите мне только сейчас?! — Хорошо бы вышвырнуть наглого толстяка и поехать без него!

— Потому что вы при первой же нашей встрече сообщили о своих планах касательно усадьбы. Следовательно, платить долги и налоги будете не вы, а тот, кто вскоре станет хозяином Лисьего Яра. Я сейчас об усадьбе. Именно так когда-то назвал свое имение граф Петр Воронцов. Потом название перешло к деревне, что появилась по соседству, а после и городку.

— Откуда вам это известно?

— Дело в том, что раньше, до открытия собственной практики, у меня было хобби. Я изучал историю нашего края, и в частности, историю сохранившихся дворянских усадеб. Поверьте, Максим, знать чуть больше, чем остальные, — выгодно! — Нотариус улыбнулся ему и потянулся за печенькой.

Макс не мог объяснить даже самому себе, отчего этот добродушный толстяк вызывает у него такие смешенные чувства брезгливости и гнева. К счастью, от гостя его отвлек телефонный звонок.

— Воронцов Максим Александрович? — деловито спросил женский голос и, не дожидаясь ответа, оповестил. — Вы вчера заказывали такси на десять утра? Машина ждет вас у подъезда. Номер и телефон водителя вы узнаете по смс. Приятной поездки.

— Спасибо! — облегченно выдохнул Макс в умершую трубку и, на ходу натягивая костюм, скомандовал: — Поехали!

Такси довезло их до автосервиса, занимавшегося машиной Максима, и вскоре они уже ехали прочь из душного города на почти новенькой серебристой "Ауди" Максима. Он называл ее нежно — "Суслик", а друзья смеялись и говорили что это оттого, что у Макса нет жены. Только где связь между "женой" и "сусликом", Максим так и не понимал.

Почти всю дорогу словоохотливый Игорь Эдуардович молчал. Только однажды ему кто-то позвонил, и он коротко ответил: "Скоро будем". Макс посмотрел в зеркало на попутчика. Тот поймал его взгляд, но ничего не сказал и снова принялся смотреть на дорогу.

Подозрительно....

— Это что, выходит, нас там уже ждут? — Максим не отводил глаз от пассажира. Если занервничает, значит, и впрямь не все с ним чисто. Но тот совершенно спокойно снова взглянул на Максима.

— Конечно. Мой секретарь, Инночка, еще с вечера там. По сути дела, она и занимается похоронами. Ну и к тому же я направил ее с целью оценить ваше наследство, чтобы оперировать суммами в разговоре с упомянутым мной господином Аристаховым. — Этот гад снова растянул губы в вежливой улыбке. — Будут еще вопросы?

Макс не ответил. Надо держать ухо востро. Не просто так нотариус к нему прицепился, помощник хренов! Еще разденут вместе со своей секретаршей, обдерут как липку, доказывай потом самому себе, что не верблюд.

Крошечный городок встретил их непривычной тишиной. Одно-двухэтажные дома почти везде были обнесены рядами неброско окрашенных оград, за которыми зеленели ровными грядками кустики недавно высаженных помидоров, побеги огурцов, а также тоненькой щетиной всходил лук.

Почти везде цвели буйным цветом сирень и желтенькие цветочки. Максим даже потер лоб, пытаясь вспомнить их название.

На не знавших асфальта пыльных улочках бегали, брызгая друг в друга водой из колонок, звонкие ребятишки, а над всей этой идиллией висело жаркое, не по майски раскаленное солнце.

Прямо день какой-то не траурный! Максу вдруг невероятно захотелось оказаться с удочкой возле серебристой глади реки. Ему почему-то показалось, что именно в этом городке есть река, где у берега, под корягами, прячутся от полуденного зноя толстые сазаны.

Он даже посмотрел на попутчика, собираясь спросить о наличии водоема, но почему-то произнес другое.

— Где тут кладбище?

— А... — нотариус отвлекся от раздумий, посмотрел в окно и пояснил: — Езжайте все время прямо. Оно за городом. Как увидите высокий памятник, сразу за ним начнется кладбище.

Так и оказалось. Едва они проехали последние домишки, как вскоре неподалеку от трассы Макс разглядел высоченную белую статую коленопреклоненного ангела, за которой шла изгородь и далее виднелись потемневшие от времени кресты.

— Сворачивай сразу за статуей. Увидишь аллею, езжай по ней до конца. Думаю, приглашенные уже здесь. Возможно, придется подождать гроб с телом. Но, поверьте мне, недолго.

По мере того как Макс подъезжал, становилось ясно, что статуя ангела просто исполинская. Распахнутые крылья, печальный наклон головы, сложенные в замок кисти рук. Просто шедевр, а не статуя, она действительно настраивала всех входящих на вселенскую скорбь и говорила о бренности бытия.

— Какие только эксклюзивы не увидишь, — буркнул Макс, сосредотачиваясь на открывшейся сразу за статуей широкой аллее, с обоих сторон которой высились памятники и кресты. — И вроде деревня — деревней!

— Этот ангел, мой друг, был заказан мастеру из самой Италии сыном первого хозяина Лисьего Яра. — Охотно пояснил нотариус, с восхищением разглядывая статую. — Сколько раз ее видел, а все равно оторопь берет. Такая красота!

— А чего это мой предок семейными деньгами вздумал раскидываться? Видно же, что эта статуя не пять копеек стоила... — Макс заметил стоявших в отдалении собравшихся на похороны гостей, но больше всего его заинтересовала фраза нотариуса: "сколько раз ее видел". Видать, проныра частый гость в этой дыре... Тем более подозрительно в связи с сложившимися обстоятельствами.

— Сколько граф Воронцов за нее отдал, мне неизвестно, но местная легенда говорит, что возведением этой статуи он стремился искупить какой-то тяжкий грех. — Игорь Эдуардович бросил на Макса всезнающий взгляд и принялся пояснять. — Если быть точным, граф заказал эту статую в память о своей любимой. Он как-то причастен к ее смерти. Ходят слухи, что в доме графа не раз видели призрак.

— То есть, вы хотите сказать, что мне в наследство достался дом с привидениями? — Макс только покачал головой. Вот жук! Еще и жути нагнал, чтобы уж наверняка торги не сорвались.... А чего? Напуганный городской житель должен теперь бежать отсюда, роняя тапки. Только милый Игорь Эдуардович не знает, что Макса так просто не испугать.

— Да не верьте всем байкам, — отмахнулся толстяк и перевел разговор. — Ой, а вон и ваши гости. Интересно только, почему их так много?

— А сколько их должно быть? — Максим остановил машину метрах в десяти от траурной процессии.

— Я, Инна, — принялся перечислять тот, — вы, домоправительница Зоя Павловна и ее муж — садовник Тимофей. А здесь человек пятьдесят!

— Ну... на дармовщинку-то.... — Макс вышел из машины, дождался, когда тоже самое сделает пассажир, и пискнул сигнализацией. — Пойдем, поздороваемся.... Стоп! — Не доходя до скорбно молчащей толпы, следящей за погружением домовины в жадно распахнутый зев могилы, Макс оглянулся на пыхтящего позади нотариуса. — А чего это деда без нас хоронят?

— Я же предупреждал, что сегодня должны состояться еще одни похороны. — Игорь Эдуардович ловко обогнал Максима и, обрадованно тыча пальцем куда-то перед собой, прибавил скорости. — О! А вот и наша процессия. Во-он! Дальше! За той березкой!

Хорошо иметь такую комплекцию! Макс даже позавидовал, глядя, как гости первой похоронной процессии, увидев центнер чистого веса, летящий на них с крейсерской скоростью, сами в страхе разбежались, уступая дорогу. Вот только, пропустив толстяка, люди снова столпились у могилы, преграждая путь Максу. Интересно, он что, невидимка?

Ладно! Не хотите по-хорошему, придется поработать локтями!

И первые же его усилия были вознаграждены, но несколько не так, как он хотел.

— Молодой человек, что вы пихаетесь? — На него уставились безумно знакомые бирюзовые глазища, в которых тоже мелькнула тень узнавания, и звонкий голосок пропел, меняя интонацию с гневной на насмешливую. — Ах, это вы? Неужели проделали такой путь, чтобы извиниться? Или вас мой папочка нанял за мной следить? Вы только скажите! У меня ведь тоже есть сбережения, и я даже готова заплатить, чтобы больше никогда вас не увидеть снова.

Рыжая! А ведь нотариус говорил, что она с папашей будут здесь.

— По поводу извинений — это не ко мне. А что касается денег, я сам отдам вам последний рубль, чтобы только не видеть ваше самодовольное личико. — Ну, вырвалось! А что поделать? Если дочка миллионера, так все можно? Все, что он репетировал вчера, вновь и вновь представляя встречу с одной из богатейших невест столицы, улетучилось, оставив вместо себя растерянность и раздражение.

— Так вы еще и нищий? — Ее губ коснулась задорная улыбка. — Ну, так тем более вам понадобятся финансы.... Только, когда я вам их отдам, постарайтесь исчезнуть из моего поля зрения как можно быстрее.

Вот сс... стервочка!

Пока Макс придумывал достойный ответ, его руку стиснули пальцы нотариуса, вернувшегося за потерянным наследником Лисьего Яра.

— Максим, что же вы отстаете... О! Госпожа Аристахова! Рад вас видеть! Знаю о гибели вашего лечащего врача... Очень жаль! Светило науки... был!

Девчонка как-то сразу смутилась, а ей на выручку пришел крепкий, кряжистый мужчина: шатен с пробивающейся сединой и набрякшими веками из-за бессонной ночи или от большого количества выпитого накануне алкоголя.

— Мы знакомы?

Даже в молодости его нельзя было назвать красивым из-за грубого, точно выточенного из камня, лица. И откуда у такого варвара красавица-дочь?

— В какой-то степени. Сигизмунд Маркович должен был сообщить вам о продаже особняка, так вот — это, — нотариус сделал многозначительную паузу, указывая на Макса, — наследник Лисьего Яра.

В глазах Аристахова загорелся интерес. Он смерил оценивающим взглядом Максима и протянул руку.

— Сергей Иванович Аристахов. Возможно, вы слышали обо мне. К несчастью, я ничего не слышал о вас, но заинтересован в покупке принадлежащего вам дома.

— Интересно, а зачем он вам? — Макс проигнорировал протянутую руку и посмотрел олигарху в глаза. — Возомнили себя дворянином или решили устроить там личную психбольницу?

— А разве тебя это как-то касается? — тон Аристахова остался надменно вежливым, только панибратское "тебя" придало легкий оттенок угрозы.

— Нет, конечно. — Макс посмотрел на Лизу. Она сейчас выглядела куклой, глядела пустыми глазами вдаль, всем видом показывая, как ей все это не интересно. — Добро пожаловать на аукцион. Его дата будет объявлена на днях моим нотариусом, Игорем Эдуардовичем. Приятно было познакомиться.