Зверь в отражении. Одержимый

Синяя пылающая цепь оплела железку, превратив ее в нечто похожее на плеть. Она стояла над Кхалессой и вновь была готова нанести удар.

— Думаешь, что справишься со мной, девчонка? — ведьма вытерла выступившую на губах кровь. Она стояла на коленях, но при этом выглядела все так же по-королевски, ничуть не растеряв уверенности в себе.

Вокруг нас заклубился туман и Кхалесса улыбнулась. Мгла сгущалась, постепенно обретая очертания. Длинный хвост, крылья, вытянутая шея — Колхидский дракон. Существо потянулось, разинуло пасть, демонстрируя несколько рядов острых, как бритва, зубов и раздвоенный язык. Он был похож на огромную упитанную ящерицу. Обсидиановая[7] чешуя тускло мерцала. В древности инквизиторы использовали ее как оружие против проклятых.

— Его создал твой отец, — Кхалесса провела рукой по спине монстра и улыбнулась. Марилли широко распахнула глаза и попятилась. — Вы уже встречались, верно? Он узнал тебя.

Дракон расправил крылья, из его глотки вырвалось шипение.

— Нет! — Я бросился вперед и загородил собой Мари.

Рептилия припала к полу. Опаловые глаза следили за каждым моим движением. Он чуял во мне Зверя — своего заклятого врага, но не нападал.

— Мы нужны тебе, — я посмотрел на Древнюю и взял Мари за руку. Она дрожала, но помимо этого я чувствовал силу, от которой перехватывало дыхание. Я будто стоял на берегу бушующего океана: ледяные брызги окатывали с ног до головы, а стихия стремилась утащить за собой в бездонную пучину.

— Мы не враги. Не скрою, я очень хочу убить каждого из Братства, но я готов повременить с этим. Моя подопечная сейчас с тем, кого вы с Фенриром ненавидите больше всего. Одного этого достаточно, чтобы понять, что он опасен.

— Принцесса больше не твоя подопечная, — Кхалесса как будто не слышала моих слов о Демиурге.

— Ты хочешь заточить его вновь, мы поможем, — продолжал я. — Мы пойдем с тобой добровольно. Отзови монстра.

Дракон вытянул шею, клацнул зубами и выбросил вперед язык. Кожистые крылья поднимались и опускались в такт его дыханию.

— Что будет после? Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы вернуть Фенрира.

— Быть может, он сам вернется. Если ему хватит сил.

Кхалесса долго молчала. Поправила растрепанные волосы, отдернула плащ. Странно, но я не видел перед собой Богиню из старых сказок — она была обычной. За невозмутимой маской и высокомерным взглядом скрывался страх, растерянность. Пожалуй, любой на ее месте чувствовал бы себя растерянным. Загнанным. Спустя тысячелетия очнуться ото сна и понять, что мир изменился. Все хотят воспользоваться твоей силой, а главный враг разгуливает на свободе и желает отомстить. До этого рядом был единственный близкий человек, но теперь его нет. Где-то в подсознании мелькнул образ улыбающейся девушки. Мне даже показалось, что я слышу ее смех: звонкий, заразительный.

— Прекрати!

Я удивленно моргнул, прогоняя наваждение. Связь. Я чувствовал все ее страхи, сомнения и они переплетались с его воспоминаниями.

Она недовольно взглянула на меня, вздохнула и произнесла:

— Хорошо. Но если хоть один из насоливших тебе лишится головы, ты пожалеешь. Я расплавлю тебе мозги и верну Фенрира. Чего бы это ни стоило.

Я сдержанно кивнул.

Дракон у ног Кхалессы нервно взмахнул хвостом. Комнату затянуло дымкой. Монстр напоследок оскалился и растворился в клубах мглы и тусклом индиговом свечении. Древняя молча направилась к выходу.

— Гаррет, я не думаю что это разумно, — Мари прикоснулась к моему плечу.

Кхалесса замерла в дверях.

— Неразумно было выпускать из ловушки того, кто способен погубить нас всех.

— Нечто подобное он говорил и о тебе.

— Правда всегда где-то посередине, Марилли. — Ведьма задержала на мне взгляд. — Поторопитесь.

Когда шаги на лестнице стихли, я повернулся к Мари.

— Это я во всем виновата, — она схватилась руками за голову. — Я вернула ее и выпустила Демиурга. Я поверила ему. О чем я только думала?

— Ты делала то, что считала нужным, — я заглянул ей в глаза. — Теперь позволь мне сделать все, что в моих силах. Мы справимся, помнишь?

Она грустно улыбнулась и кивнула. Напоследок я крепко прижал ее к себе, а затем мы поспешили следом за Кхалессой.

Глава IX

Проклятье на крови

— 14 -

Чехия. Прага. — Россия. Москва.

Мариус мерил шагами гостиничный номер и обеспокоенно смотрел на спящую провидицу. Ловушка тонким обручем обхватывала ее шею. Он сам зачаровал ошейник и поразился тому, что увидел. В металле уже хранилась магия. Заклятие Морока, как паразит, вцепилось в плетение, которое он создал, и мгновенно преобразило Многоликую. Моргот завороженно смотрел в ее серо-зеленые глаза, любовался высокими скулами: оракул была очень красива.

— Это наказание Лиама, — она без выражения посмотрела в зеркало и горько усмехнулась.

— Почему ты не вернула себе свою прежнюю внешность? Ты ведь могла.

— Однажды я так и поступила, но когда нити заклинания рассеялись, я увидела чудовище. Король Рималли не сильно обрадовался разбитым зеркалам и моей очередной истерике. Он использовал псионическое воздействие, чтобы мне вновь не захотелось повторить этот фокус. Но и я больше не рискнула. Слишком больно.

Больше они не разговаривали. Обессиленная, она уснула, едва коснулась головой подушки. Мариус поправил одеяло и вышел на балкон. В соседнем номере, где обосновался Валентин, было открыто окно. Заклинатель услышал громкую русскую речь: инквизитор говорил по телефону, и Мариус мысленно посочувствовал его собеседнику. Он плохо знал язык, потому разобрал только несколько фраз: "она должна жить", "у вас будут проблемы". Кому-то явно не повезло нажить себе неприятностей в лице лучника. Моргот не понимал, как Валентин мог быть на побегушках у Братства. Видимо, его дела совсем плохи, раз он связался с Лиамом.

Мариус вернулся в номер, опустился в кресло, надеясь скоротать время за чтением и отвлечься от тяжелых дум, но не тут-то было. Дверь распахнулась.

Бесцеремонность и горячность Валентина раздражали. Он подумал, что стоило бы повторить фокус с разбитой бутылкой, как инквизитор выхватил у него книгу.

— Планы поменялись!

— Да что ты говоришь? — усмехнулся маг.

Лучник схватил его за грудки и поставил на ноги.

— Ты мне противен!

— Я тоже не питаю к тебе теплых чувств. Прости.

От удара в челюсть из глаз посыпались искры. Мариус ухватился за спинку кресла, благодаря чему и устоял на ногах.

— Ты хотел знать, что держит меня в Братстве? — он сгреб его как котенка за шкирку. — Я с ними из-за тебя и твоего отца!

— Я говорил, что стоит больше отдыхать? — поморщился заклинатель.

Валентин ударил снова, и на этот раз Мариус не сумел удержаться. Грубая сила никогда не была его ферзем, а вот несколько фокусов в рукаве — вполне. Другой вопрос, какой из них использовать против инквизитора с иммунитетом к магии? Плетение замерцало под пальцами, и Мариус сжал кулак, но ответить не успел. Удар под ребра отозвался острой болью во всем теле. Моргот перекатился на спину, тяжело дыша.

— Я хотел обойтись без жертв, ради нее! Она просила за тебя, говорила, что ты не виноват. Потому я и пошел к Лиаму, он обещал помочь, — Валентин нервно усмехнулся. — Я поверил ему! С самого начала стоило тебя убить, и все бы закончилось.

— О чем ты вообще? — тыльной стороной ладони он вытер кровь и облизал губы. Моргот не сопротивлялся, даже когда инквизитор вновь схватил его и поднял.

— Ты не помнишь ее! — Лучника перекосило от ненависти. От очередного удара Мариус упал прямо на журнальный столик. Хрустнуло стекло и его кости, заклинатель прерывисто выдохнул. Казалось, что воздух сгустился, сдавливая легкие. Лучник выхватил кинжал и склонился над ним.

— Передавай привет папочке, Моргот.

Мелькнула серебряной молнией трость. Инквизитор выронил клинок, схватился за перебитую руку и, увернувшись, перехватил палку. Отбросил ее в сторону и наотмашь ударил Многоликую.

— Проклятая ведьма! Я убью вас обоих! — Лучник схватил провидицу за горло.

Мариус силился зацепить ускользающее плетение. Получилось лишь с третьей попытки. Сеть вспыхнула перед глазами, засияла мириадами эфирных нитей. Он глубоко вдохнул, ощущая, как отступает боль и проясняется сознание. Заклинатель дотянулся до трости и, опираясь на нее, приподнялся. Артефакт придал сил. Магия затрепетала, еще больше распыляя его злость.

Покрывало с кровати взметнулось вверх, закрутилось в тугую веревку, удавкой затянулось на шее Валентина. Он отпустил провидицу, попытался ухватиться за ткань, но ее концы крепко связали его по рукам и ногам. Моргот усилил плетение. Инквизитора протащило через всю комнату, впечатало в стену. От глухого удара он потерял сознание.

Мариус упал на спину, перевел дыхание. Перед глазами плясали цветные круги, кости ломило от боли, но он все-таки повернул голову, чтобы взглянуть на Многоликую. Она прислонилась к стене и медленно сползла вниз.

— Оригинально, — на ее губах появилась вымученная улыбка.

— Спасибо.

Какое-то время они молчали, пытаясь прийти в себя.

— Что будем делать, когда он очнется? — Мариус сел, потянулся, и посмотрел по сторонам. Вряд ли персонал гостиницы будет рад, когда он решит вновь остановиться здесь. Хорошо, что он позаботился укрыть номер иллюзорной завесой, а то сюда сбежались бы зрители.

— Ничего. Нас здесь уже не будет.

Моргот удивленно приподнял брови.

— Оставим его и вернемся в Москву.

— Нет! Чем дальше от Древней, тем лучше. Кстати, не хочешь рассказать, из-за чего он нас чуть не убил?

— Мы должны вернуться, — терпеливо повторила Оракул. — Там ответы на все твои вопросы и то, что ты ищешь.

— Атаме?

— Я отдам тебе клинок семьи Вирс.

Вирсы. Самый малочисленный из ковенов. Мариусу не доводилось встречаться ни с кем из этого семейства. Наверное, уже не и придется.

Тем лучше.

— Где ты была все это время?

— Скрывалась.

— От кого?

— Ты видел его, — она не спрашивала. — В своих видениях. Человек с белыми волосами и холодным взглядом.

Сны он вспоминал не сразу. С пробуждением они разлетались, как стая испуганных воробьев.

— Демиург? — Маг не был уверен, что произнес имя правильно.

Она коротко кивнула.

— Кто он?

— Та самая сила, о которой я предупреждала. Атаме не должны попасть в его руки.

— А Кхалесса?

— Думаю, тебе придется смириться с ней. Она знает, как положить всему конец. В последний раз она за это умерла.

— Чего он хочет?

— Вернуться туда, откуда когда-то пришел. Не смотри на меня так. Я... я не знаю, — она запустила пальцы в волосы и села на кровать. — Он управляет силой, что живет во мне. Она принадлежит ему, или принадлежала... — Многоликая покачала головой. — Я чувствую, как магия уходит. Медленно. Я не протяну долго, Мариус.

Он поднялся, игнорируя боль, подошел ближе, и провидица порывисто обняла его. Ее теплое дыхание щекотало шею.

— Даже не смей думать об этом, — Моргот положил руку ей на затылок и заглянул в глаза. — Ты еще всех нас переживешь.

Оракул прикоснулась к его щеке, но едва он наклонился ближе, разорвала объятья.

— Мы должны торопиться.

— Как скажешь, — заклинатель равнодушно пожал плечами, — Попрошу, чтобы подали машину.

— Нет. У нас мало времени, — она захватила их верхнюю одежду и подняла артефакт. — Ты перенесешь нас.

— Я не могу!

— Откуда тебе знать? Ты даже не пытался.

Спорить было бесполезно. Он слишком хорошо знал этот взгляд и властный голос.

— И как, по-твоему, мне это сделать? Я даже не знаю куда перемещаться.

— Я покажу. Загляни в мои мысли, — Многоликая протянула ему вещи.

— Ты меня в могилу сведешь, — пробормотал он, накидывая пальто и забирая трость.

Энергия сплошным потоком прошла через артефакт: неиссякаемая, безграничная. Он протянул свободную руку, и Оракул ухватилась за нее, переплетая пальцы. В разум ворвался целый хоровод образов, Многоликая сильнее стиснула его ладонь. Ему казалось, что он птицей парит над ночным городом. Вместе со снегом и ветром, вдоль магистралей, мимо высоких домов, где в каждом окне горят праздничные огни. Мимо аллей, над кронами деревьев, а вдогонку ему бросаются голоса, недовольные возгласы, смех. Трехэтажное здание из белого кирпича, вокруг кованый забор. Просторный двор с узкими тропками и деревянными скамейками. Полукруглое крыльцо и стеклянные двери, справа табличка — "Частная клиника реабилитации".

— Сюда. У тебя получится, — голос провидицы эхом звучал в его голове.

Одно плетение зацепилось за другое. Сила заклубилась, разрезая пространство, из легких будто выкачали весь воздух. Показалось, что его вновь ударили под ребра, но эти ощущения быстро прошли. Заклинатель покачнулся и открыл глаза.

Они стояли посреди холла. Белые стены и кафель на полу. Лампы дневного света под потолком часто моргали. Получилось.

Моргот поморщился от неприятного специфического запах лекарств, который отдавал противным привкусом.

— Я в тебе не сомневалась.

— Что мы здесь забыли? — он покачнулся: голова кружилась после перемещения.

— Скоро узнаешь, а пока используй иллюзию.

Переливающиеся серебром нити вспыхнули, образуя иллюзорное полотно. Тонкий саван заклятия закрутился вокруг них, напоминая кокон.

Многоликая пошла прямо по коридору, а заклинатель задержался.

За окном что-то ярко мерцало. Он отодвинул занавеску и выглянул на улицу. Вдалеке над деревьями всевозможными цветами мерцали шапки праздничных салютов: несколько мгновений назад наступил Новый год.

За стойкой информации клевала носом дежурная медсестра. Мариус перевел взгляд на работающий без звука телевизор. По ту сторону экрана безвкусно разодетые и размалёванные звезды поздравляли зрителей. И кто это сморит?

Провидица сняла с вешалки два белых халата и протянула один ему.

— Мы проникли сюда незаконно, но не будем пренебрегать простыми правилами.

— Я думал, ты любишь нарушать правила, — Моргот накинул халат и поймал ее лукавую улыбку. — Тебе идет. Если я вдруг слягу со смертельной болезнью, пообещай, что напоследок придешь ко мне в таком виде.

Они поднялись на этаж выше. Многоликая остановилась у крайней палаты и без промедления опустила ручку. Дверь бесшумно распахнулась.

В палате стояла тишина. На высокой кушетке, под многочисленными трубками и проводами лежала девушка. Мариус подошел ближе и удивленно уставился на нее. Бледная, она была похожа на приведение. Тусклые рыжие волосы напоминали солому. Она приоткрыла глаза и посмотрела сквозь него.

— Валентин?

Тихий голос прошиб до самых костей. Он вздрогнул, ощущая, как вокруг образовывается воздушная воронка и становится тяжело дышать. Мариус протянул дрожащую руку и коснулся ее волос. Заклинатель вглядывался в лицо девушки и не мог издать ни единого звука. Осторожно провел пальцами по тонкой полоске шрама над ее левой бровью.

— Алиса...

Моргот сглотнул ком в горле и опустился возле кровати. Перед глазами пронеслось воспоминание из далекого прошлого. Маленькая девчушка с рыжими косичками и россыпью веснушек. Он не видел Алису с тех самых пор, как разгневанный отец выставил ее с матерью за двери поместья.