Пещера Кибакиба

— А почему ты пришла в мой дом с парой маленьких сумочек, а твоя подруга — с огромными чемоданами?

Девушка задумалась.

— Ну, во-первых, я не чувствую себя ушедшей из родительского дома. Всё равно постоянно туда забегаю по всяким делам. Я остаюсь членом королевской семьи и могу в любой момент заглянуть в свою старую комнату, прихватить что-то забытое. Эангиреа уходила из дома навсегда. Во-вторых, наверное, я росла в слишком богатом доме. Я привыкла, что если чего-то нет, можно пойти и купить, или даже не пойти, а послать слугу. Она — дочь довольно небогатого чиновника. Для неё эти вещи в чемоданах незаменимы, она не может их так взять и оставить вместе со старым домом.

Глава XVIII Беседа за чашечкой кофе

На веранде первого этажа гильдии пилотов есть открытое кафе «Под тарелкой». Там действительно висит тарелка репродуктора, через которую на всю веранду транслируются переговоры заходящих на посадку пилотов с диспетчерами. Ещё там висят синоптические карты, на которые девочки из радиоцентра регулярно наносят обстановку. Именно там перекусывают пилоты перед рейсом, одновременно погружаясь в обстановку воздушного пространства над архипелагом. Именно там обычно назначаются встречи, если один из двух встречающихся — в воздухе. Второй тогда узнает о приближении товарища как только он вызовет диспетчерскую службу.

Женевьева сидела за столиком в углу и смотрела как дежурная синоптик рисует тушью на целлофановой плёнке, повешенной поверх карты, положение атмосферного фронта.

Женевьеве давно хотелось удрать из Ауки. Куда-нибудь, где нет назойливых начальниц тайной стражи, иномирных послов всего остального водоворота столичных интриг. Где перед полётом можно сидеть на краю пирса и пить какао из большой, слегка помятой кружки и болтать с местным сторожем причала о видах на уловы трески.

Но она сидела здесь, и ждала Аутиреа, которая недвусмысленно потребовала поговорить.

Наконец, младшая королева появилась на веранде кафе, и тут же повернула к нужному столику.

— Привет, «просто извозчик»! — сказала она.

— Ну, здравствуй, Твоё Величество, коль не шутишь.

— Ой, не надо меня величеством величать, госпожа доктор философии, я правильно называю твой ранг в том мире?

— Ну хорошо, давай по именам. Но как ты успела выучить научные титулы нашего мира?

— Долго ли умеючи. Особенно когда под рукой есть такой старательный и доброжелательный наставник, как Джуди. Вот ты скажи мне, кого ты вообще в наш мир приволокла?

— Агента тайной стражи, вернее одной из, их там дюжина конкурирующих, самой могущественной державы нашего мира, с несовершеннолетней дочкой ни во что такое не посвящённой.

— Так, «самая могущественная держава» и «твоя родина» это разные страны?

— Разные, хотя уже очень давно, больше века, считаются союзниками. Но всё же иногда по мелочи конфликтуют. Не путём военных действий, пусть даже и неофициальных, а так — когда экономически, когда на уровне предоставления-не предоставления помощи. Тут всё ещё осложняется что «моя родина» это государство на другом конце земного шара, полтора века назад завоевавшее острова моих предков, и довольно долго не считавшее их за полноправных граждан. В общем, к обоим этим государствам, точнее республикам, у меня особой любви нет. Поэтому когда оказалось что на родине меня не хотят слушать, я без малейших угрызений совести обратилась к тому, где слушать стали.

— А у «могущественной державы» есть территории в Тихом Океане?

— А как же. Западное Самоа, архипелаг, известный здесь как королевство Чаморро[9] и ещё куча всего.

— То есть эта держава держит неподалёку от пещеры Кибакиба какие-то военно-морские силы?

— Ох, где только эта держава не держит военных сил. Разве что на территории парочки других держав, которые претендуют на роль региональных гегемонов, вроде континентального Китая.

— Ладно, с державой понятно. А что значит «слушать не стали»? Ты же привезла кучу фотографий, образцы наших промышленных изделий, по которым видно, что это не ремесленные поделки отсталого народа, и любой эксперт может сразу сказать, что это не ваша промышленность.

— Нет, слушать не стали, это не значит, что не поверили, — вздохнула Женевьева. — Тут дело в бюрократии, которая у нас сопровождает любое выделение денег. Если университет официально организует экспедицию, значит должны быть закупки продовольствия и снаряжения, счета от транспортных компаний, гостиниц и всё тому подобное. На каждый потраченный цент нужно предоставить документ. А даже если удастся уговорить ваших торговцев выписывать счета, они будут на вашем языке.

— Странная система. — хмыкнула Аутиреа. — Я как-то привыкла к тому, что тебе выделяют деньги, ты выдаёшь результат. Если не выдаёшь, тогда да, могут потребовать доказательств, что деньги честно потрачены на неудачные попытки, а если выдаёшь, то какие вопросы?

— Возможно, тайные службы и у нас так работают. Поэтому в итоге профессору Мюррею и удалось решить задачу. А у нас в стране, видимо никто из учёных-этнографов, интересовавшихся моей темой, влиянием в тайных службах не пользовался.

— Нет, Женевьева, здесь не только тайные службы так работают. Здесь вся страна так работает. Вспомни как решались вопросы в рыбацкой общине в Тараото. В наших университетах у тебя ещё знакомства не завелись, разве? Поспрашивай и там.

— Вот поэтому я думаю, что не вернусь я туда обратно. Лучше быть бродячим пилотом здесь, чем профессором там.

— Так значит твоя лояльности принадлежит Теаланилоа?

— Аутиреа, брось эти гнилые заходы. Я не принадлежу к военной аристократии, у меня нет никакой лояльности. Ни к тому миру, ни к этому.

— Ну хотя бы на твои консультации как доктора этнографии с образованием из того мира я могу рассчитывать? Кстати, а не хочешь здесь заниматься той же наукой в местном университете?

— Не хочу. Ты же из меня Мюррея в юбке сделаешь. На какие шиши я тут буду исследования вести? Только на выделенные твоей Службой.

— Это ты зря. Купцы тоже, бывает, платят за этнографические исследования. Ведь для них это изучение спроса.

— Вот туда меня точно подпускать не надо. Понимаешь, в нашем мире давно создана индустрия формирования спроса. Я знаю как это делать, ну хотя бы как объект манипуляции, но с другой стороны система заявок на гранты в науке работает очень похоже на коммерческую рекламу. Я ведь даже не желая того могу притащить сюда эту заразу, от которой сама же бежала. Причём из лучших побуждений, стараясь честно отработать заплаченные мне деньги. У нас это основная проблема с беженцами — они бегут из определённым образом устроенного общества, прибегают в другое, по их же собственному мнению устроенное лучше, и очень быстро начинают пытаться внедрять там те самые отношения от которых они бежали. Нет уж, лучше я пассажиров возить буду, это безопаснее.

— Ладно, успокойся, — погладила её по плечу Аутиреа. — Хочешь возить пассажиров — вози. Ну уж про Джуди и Джорджа-то тебя спрашивать можно?

— Тут у меня тоже проблема с лояльностью, — почесала в затылке Женевьева. — Понимаешь, Мюррей был единственным, кто мне реально помог там. Я прожила у него в доме полгода, с Джуди просто подружилась.

— Ты так говоришь, как будто у нас уже пошло жёсткое противостояние, и помогая мне, ты играешь против них, — отметила королева.

— А что, нет? Это же американцы. Если ты не с ними, то ты против них.

— Вот! Что-то подобное я и хотела узнать. А можно подробнее? Понимаешь, я тут наткнулась на такой странный феномен. Они почему-то считают свой образ мыслей, своё общество, заведомо превосходящим любые другие. Джуди с искренним интересом изучает наш быт, наши отношения, но что-то даже в ней, девчонке ещё, проскальзывает такое, необъяснимо покровительственное, мол я-то знаю, как на самом деле надо.

— Ага, именно так, всё и обстоит. Понимаешь, в их стране лет тридцать назад один человек написал книгу «Конец истории». Где он не столько выдвигал какие-то новые идеи, сколько суммировал господствующее в обществе мнение, что та система отношений, которая у них была тогда, это высшая точка, дальше развиваться некуда. За последующие тридцать лет, правда, многое там изменилось, но они предпочитают этого не замечать. Объяснить здесь это сложно. В вашем мире нет религиозных фанатиков. Куда-то все делись ещё тысячу лет назад. А у нас, когда развитие техники сделало неактуальными старые сказки про богов, вместо них придумали новую сказку про народовластие и рыночную экономику.

— Не понимаю. Как это могут сказки про богов стать неактуальными? Ты же сама остаёшься в своих полётах наедине с огромным океаном, и прекрасно понимаешь что мощь твоего мотора ничто по сравнению с гневом Фаатиа. И моряки, и земледельцы точно так же ежедневно сталкиваются со стихией, когда хитрой, когда доброй, когда разгневанной.

— Это здесь в стране маленьких островов так. А у нас там, на огромных континентах, в каменных многоэтажных коробках больших городов человек может всю жизнь не сталкиваться ни с гневом ни с улыбкой стихии. Причём это не первое столетие так. Две тысячи лет назад, когда у нас на восточном берегу одного из заливов Атлантики возникали те религии, которые позже стали мировыми, человек уже зависел от общества себе подобных куда больше, чем от стихий. Помнится, тот тахуна, который мне показал пещеру, очень неодобрительно отнёсся к тому, что я привела сюда именно американцев. И даже не хотел везти нас на остров.

— Тем не менее вы его уговорили?

— Нет. Но не отдать мне мою же надувную лодку из аварийного комплекта самолёта он не мог. А она вполне позволяет преодолеть два лье по спокойному морю.

— Но почему твоя лодка оказалась на острове Аар? Ведь ты вроде говорила, что собираешься связаться с тахуна по радиотелефону, чтобы он за тобой приехал.

— А вот не получилось. Понимаешь, наши радиотелефоны устроены не так как здешние рации. Здесь когда в эфире одновременно работают десятка два бортов, уже становится тяжко. А наша система телефонии рассчитана на то, что телефонами пользуются все жители миллионных городов, да ещё чтобы разговоры друг друга не подслушивали. Поэтому нужен некий координирующий центр, который перенаправляет пакеты информации от одного аппарата к другому. И этот центр — коммерческая компания, которая собирает с носителей телефонов абонентскую плату. Я вот полгода не платила, мой номер и отключили от сети. Пришлось решать задачу добирания до обитаемых мест своими средствами. К счастью лодка из аварийного запаса упакована довольно компактно, и протащить её через пещеру не составило труда.

Глава XIX Отчёт Джуди.

Джордж сидел за ноутбуком, который благодаря усилиям приведённых Лекулаани моряков удалось подключить к местной электрической сети, и систематизировал собранную за день информацию.

Вдруг в дверь как маленький вихрь ворвалась Джуди:

— Папа, привет! Как дела? Я посмотрю ты тут неплохо устроился.

— Да, дочь, вполне, — оторвался от клавиатуры профессор. — Девочки оказались очень хозяйственными. А ты там как? И как ты ухитрилась за три дня так загореть?

— Ну как может быть жизнь у младшей наложницы в королевском гареме? Все три королевы гоняют меня в хвост и гриву и Анинеари с Теамаутани туда же. А это не загар, это краска. Ванаамеранге, старшая лейб-целительница, придумала такой способ защитить у мою кожу от солнца. Так у них этой проблемы нет, все от рождения тёмнокожие. Но она посмотрела на мою шею, которая успела слегка сгореть, и сказала что это похоже на реакцию на яд некоторых морских животных, а с этим она знает, что делать.

Побочный эффект в том, что я не выделяюсь из толпы. Правда, через пару-тройку часов это надо смывать. Но хоть выйти на улицу можно. Тем более что здесь везде какие-нибудь деревья или лианы и из тени люди в городе почти не выходят.

А так я уже сдала все курсы за местную семилетку, кроме истории и литературы, там просто читать много надо, а у меня времени нет. Поработала немого с Вайкумеато, это местный казначей. Помогала ему сводить какие-то заумные балансы. Они там уже оценили что у меня есть машинка которая умеет считать быстрее чем их арифмометры и табуляторы.

К сожалению, я, наверное слишком мало знаю о финансах, поэтому по названиям строчек в таблице никаких выводов об экономике сделать не могу.

Вчера Теамаутани сводила меня на гору, посмотреть на виды. Тут недалеко, километров десять, но интересно. Сначала мы ехали на мотороллере через возделанную долину, потом стали подниматься в предгорье, там тоже плантации, но уже не поля, а кокосовые и масличные пальмы, а потом дорога кончилась и начался дикий лес. Надо было бросить мотороллер на парковке и дальше идти пешком. Там довольно приличная тропа.

Теама сказала, что в лесу живут атару, и их нельзя беспокоить шумом моторов. Насколько я поняла, атару это что-то вроде духов леса. Правда, местные жители воспринимают их как совершенно реальных существ.

Говорят, что здесь, в Аалинуи обитают четыре вида разумных существ — канака, то есть люди, оуа-оуа — дельфины, про их реальность тоже вопросов нет, менехуна и атару, которые по-моему похожи на гномов и эльфов из фильмов про хоббитов. Но менехуна я сама видела. Мне Параданиари показал, когда мы гуляли по городу. Там стройка, а на ней работает артель из светлокожих рыжебородых крепышей на голову ниже меня. Параданиари с братом меня тоже сначала за женщину менехуна принял. Их женщин тут никто из людей не видел. Наниматься на стройки приходят только артели, состоящие из одних мужчин.

А вот атару я ещё не видела. Но, думаю, раз все остальные разумные виды тут реальны, то и они тоже существуют не в легендах, а на самом деле.

Ещё мы тут ходили с младшим принцем кораблики смотреть. Если старший принц, Маламехамеха служит старшим офицером на крейсере «Арайтироа», то младший работает в какой-то судостроительной инспекции, и может уйму всего рассказать про любые корабли, которые можно увидеть в бухте Ауки, от семиметрового катамарана ныряльщиц за мидиями, до стодвадцатиметрового четырёхмачтового барка, который ходит отсюда в Перу.

Джуди долго рассказывала взахлёб о своих впечатлениях, а потом протянула отцу флэшку.

— На, перепиши, это мой подробный дневник по дням.

Джордж переписал, потом подумал, и скинул на флэшку свои заметки:

— А это ты перепиши к себе, пусть копия будет.

И открыл текст. Прочитав несколько первых страниц, он обернулся к дочери и увидел что та потупила глазки и старается на него не смотреть.

— Ладно, не красней, — сказал профессор. — Сексуальные обычаи Аалинуи — вполне себе нормальная тема для исследования. Даже если и на своём личном опыте. Но ты можешь объяснить, почему в королевской семье тебя потащили в постель в первый же вечер, а здесь когда я привёл в дом Эангиреа, Лекулаани подпустила её ко мне только на следующий день, после посещения медика?