— Итак, теперь, когда все заставили меня почувствовать себя лучше, — сказала Шарлиэн едким тоном, гораздо более близким к нормальному, — возможно, нам следует продолжить и разобраться с первоначальной повесткой дня нашей маленькой встречи?
— Как всегда, твое желание для нас закон, любимая. — Кэйлеб улыбнулся ей через стол, и она легонько пнула его под колено.
— Такой жестокий, физически оскорбительный способ, — поплакался он, и она высунула язык.
— Однако, — продолжил он более оживленно, — ты права. Тем более, что все остальные тоже заставили меня почувствовать себя лучше — во всяком случае, в некотором роде, — по поводу плавания конвоя, несмотря на погоду. Итак, Мейкел. Ваши впечатления?
— Думаю ... Я думаю, что Стонар переживет зиму, — медленно произнес Стейнейр, выражение его лица стало гораздо более мрачным. — В течение нескольких пятидневок я боялся, что это не так, особенно когда сторонники Храма в Маунтинкроссе попытались прорваться через Силманское ущелье. — Он покачал головой. — Казалось невозможным, что он мог остановить их.
— Он не сделал бы этого без "Эйвы". — Выражение лица самого Мерлина было таким же мрачным, как и его голос. — Эти дополнительные винтовки — и люди, обученные ими пользоваться, — вот что имело значение. Это и еда, которую мы смогли доставить.
— Еда, о которой он не знал, что она будет, — тихо сказала Шарлиэн. — Думаю, он постарел лет на десять с тех пор, как это началось.
— Возможно, — признал Мерлин. — И я думаю, что он еще долго не будет прощать себя за некоторые промахи, которые он сделал, но слава Богу за его военное прошлое. Без него он бы так не поступил, и в этом случае Мейкел прав — сторонники Храма прошли бы через ущелье в Старую провинцию.
Головы вокруг стола закивали. Грейгор Стонар осознал абсолютную необходимость любой ценой держать своих врагов взаперти за горами Мун-Торн и Сноу-Баррен. Если бы сторонники храмовой четверки вырвались из провинции Маунтинкросс, они открыли бы прямой путь вторжению из земель Храма в самую густонаселенную провинцию всей республики... и в ее столицу. Ему пришлось удерживать этот горный барьер, и он это сделал... даже ценой отправки отчаянно необходимой еды от голодающих семей Сиддар-Сити войскам, сражающимся в снегу и ледяном холоде в ущелье Силман.
Восточный Сиддармарк был гораздо более густонаселен, чем его западные провинции, а юго-восточные провинции, слава Богу, были даже более густонаселенными, чем более северные. Тем не менее, в той части республики, которая оставалась под контролем Стонара, проживало более семидесяти миллионов человек, и время восстания Клинтана — и его преднамеренных нападений на продовольственные запасы и транспортную систему — сказалось катастрофически. Уэстмарч, Тарика, Нью-Нортленд, северный Хилдермосс, западный Маунтинкросс и Саутмарч были основными центрами сельскохозяйственного производства республики, и все они были захвачены повстанцами или (в лучшем случае) были спорными полями сражений, где никто особо не беспокоился о сельском хозяйстве. Сжигавшие поля повстанцы нанесли серьезный ущерб урожаю в Саутгарде, Трохэйносе, Клифф-Пике и Нортленде, прежде чем их подавили в этих провинциях. Лорд-протектор потерял более трети лучших пахотных земель республики и двадцать пять или тридцать процентов своих обычных запасов продовольствия на зиму, а подавление восстания привело к тому, что огромное количество беженцев хлынуло в районы, которые должным образом не смогли бы прокормить даже самих себя. Голод и болезни — болезни, вызванные нарушением санитарных условий в лагерях беженцев, несмотря на строгие предписания Книги Паскуале, и ослабленное сопротивление людей, получающих, возможно, половину калорий, в которых они действительно нуждались, — преследовали республику, как демоны, и это был фон, на котором ему пришлось решать, усиливать или нет и снабжать направляющуюся в восточный Маунтинкросс полевую армию, чтобы она, пробираясь вперед по снегу и льду, добралась до уступающих численностью, голодающих войск, каким-то образом цепляющихся за важнейший горный проход.
Это было решение, которое он должен был принять задолго до того, как из Теллесберга мог прийти какой-либо ответ на его отчаянные мольбы о помощи. Он понятия не имел, как скоро — или даже если — сможет добраться до него первый конвой помощи из Чариса, но он все равно решился, отправив всех людей, которых мог выделить, и драгоценную еду, чтобы накормить их, под командованием своего двоюродного брата. И Шарлиэн была права: это состарило его за одну ночь. Это нанесло глубокие морщины на его лицо, покрыло его темные волосы густыми прядями железной седины и сделало его скулы жесткими и изможденными. Не само по себе, а в сочетании со всеми другими решениями, которые ему пришлось принять, и знанием того, что происходило с гражданами республики, где он вообще не мог до них достучаться, ничего не мог поделать с лишениями и ужасом, обрушившимися на них.
Грейгор Стонар был сильным человеком, но он сидел на своей скамье в Сиддарском соборе, закрыв лицо руками, с вздымающимися плечами, слушал радостный звон колоколов и плакал от благодарности, когда первый конвой вошел в залив Бедар. Шхуна, посланная вперед, чтобы сообщить ему, что он прибывает, задержанная донкихотским встречным ветром моря Энвил, прибыла менее чем за двенадцать часов до самого конвоя, и чарисийские моряки на бортах его галеонов трудились до изнеможения, выгружая мешок за мешком чарисийский и эмерэлдский рис, ямс и кукурузу, таротийский картофель, морковь и яблоки. Выкатывая бочонок за бочонком консервированной рыбы, свинины, говядины и драконьего мяса из трюмов своих кораблей в лихтеры рядом или в фургоны, стоящие в бесконечных очередях вдоль причалов Сиддар-Сити. Выгружая на берег дойных коров, отправленных взамен тех, которые были забиты в отчаянии, когда кончился корм и люди голодали, а также фураж, чтобы сохранить жизнь хотя бы некоторым из выживших сельскохозяйственных животных.
Такие продукты, как рис и ямс, были практически неизвестны в республике, но матери с осунувшимися, изможденными лицами часами стояли на пронизывающем ветру и холоде под проливным дождем, чтобы забрать домой несколько фунтов экзотических чарисийских продуктов, которые могли изменить жизнь и смерть их детей. И когда любой галеон пустел, он поворачивал и отправлялся обратно в Чарис, чаще всего с грузом сирот или больных, которые должны были быть доставлены в чарисийские приюты, больницы и монастыри.
Это была крупнейшая операция по оказанию помощи в истории Сэйфхолда, в которой участвовала почти четверть всего торгового флота империи. О последствиях этого для торговли и военной логистики едва ли стоит задумываться, тем не менее, было отправлено достаточно продовольствия, чтобы в течение трех месяцев кормить более полутора миллионов человек по меньшей мере на тысячу калорий в день и поддерживать жизнь почти полумиллиона крайне необходимых сельскохозяйственных животных. Три месяца, в течение которых Чарис, Таро и Эмерэлд удвоили бы обрабатываемую ими землю, а рабочие команды по всему восточному Сиддармарку сажали семена в землю везде, где она не была слишком замерзшей, чтобы ее можно было вспахать.
В любом случае погибло слишком много людей, и еще больше их умрет, но Сиддар-Сити был не единственным местом, где чарисийские конвои доставляли спасительные припасы. Провинции Трохэйнос, Мэйлитар, Уиндмур, Роллингс... Корабли чарисийцев были повсюду, выгружая свои грузы везде, где они могли найти глубину в несколько саженей морской воды.
Были те, кто задавался вопросом, откуда даже такие легендарные своей дальновидностью монархи, как Кэйлеб и Шарлиэн Армак, могли знать, что им следует организовывать эту операцию по оказанию помощи за пятидневки до того, как до них добрался первый гонец из Сиддармарка. Большинство согласились с объяснением Мейкела Стейнейра — абсолютно честным, насколько это было возможно, — что агенты Чариса начали подозревать намерения Клинтана задолго до того, как "Меч Шулера" нанес удар. Для несгибаемых приверженцев Храма, конечно, существовало более простое и приемлемое объяснение, предложенное и одобренное инквизицией. Они уже давно решили, что в дополнение ко всем богохульствам и ересям, о которых знал мир, Кэйлеб и Шарлиэн продали себя Шан-вей — Кэйлебу в обмен на его демонического фамильяра Мерлина Этроуза и волшебнице Шарлиэн в обмен на способность красть сердца и умы даже самых благочестивых мужчин и соблазнять их на зло Шан-вей — так что, конечно, они также могли предвидеть будущее.
Честно говоря, в этом объяснении было больше правды (по крайней мере, в терминах Сэйфхолда), чем Мерлин мог признать на самом деле, но подавляющее большинство сиддармаркцев не заботило, откуда узнали Кэйлеб и Шарлиэн. Нет, их заботило то, что Дом Армак начал собирать эти конвои с продовольствием и медикаментами задолго до того, как их об этом попросили, и что они отправили их в республику без каких-либо условий. Никаких требований оплаты, вступления в альянс. Никаких политических условий или обязательств. Империя и Церковь Чариса просто послали все, что у них было, чтобы корабли могли загрузиться и плыть, и именно поэтому сильный человек сидел в соборе и плакал, когда церковные колокола его столицы разнесли новость о том, что даже в сошедшем с ума мире есть королевство и церковь, которые просто послали то, что было нужно, тем, кто так отчаянно в этом нуждался.
Конечно, в этом была доля реальной политики. Никто в Чарисе не мог быть слеп к благодарности и репутации, которые империя приобрела благодаря усилиям по оказанию помощи. Тем не менее, на самом деле это не было основной причиной, по которой Кэйлеб и Шарлиэн оказывали помощь. Да, очень желательна вторая виверна, которую можно поразить тем же камнем, но Мерлин знал, что еда переправилась бы на север через штормовые моря Сэйфхолда, даже если бы они знали, что из этого никогда не выйдет ни союза, ни договоров о взаимопомощи.
Не то чтобы кто-то собирался жаловаться — если предположить, что Стейнейр был прав и Стонар и республика пережили зиму — на то, что из этого вышло.
— У меня нет никаких сомнений в том, что Стонар согласится с условиями проекта договора, когда они дойдут до Дрэгонера, — сказал он сейчас. — В них нет ничего, что не соответствовало бы его собственному предложению о союзе, и, честно говоря, без нас у него нет шансов сдержать храмовую четверку.
— Особенно не против той армии, которую Ранилд собирается отправить через границу в Саутмарч, — мрачно сказал Кэйлеб. — О, и давайте не будем забывать, что Тринейр также собирается вымогать из Силкии "добровольный" бесплатный проезд для деснейрских войск.
— Согласен. — Мерлин кивнул, его глаза наблюдали, как три военных галеона подняли паруса, медленно выходя из Кингз-Харбор в более широкие и темные воды залива Хауэлл для артиллерийской практики. — Клинтан и Мейгвейр, по крайней мере, достаточно умны, чтобы понимать, что они должны пойти на быстрый нокаут, прежде чем мы сможем эффективно вмешаться.
— Как ты думаешь, сколько времени? — спросил Кэйлеб. — Еще месяц?
— Возможно. — Выражение лица Мерлина было задумчивым. — Это может занять немного больше времени — слава Богу, у армии Ранилда нет собственного эквивалента Тирска! Однако даже без этого они приводят себя в порядок быстрее, чем я мог бы пожелать. Деснейр будет отставать от этого по крайней мере еще на четыре или пять пятидневок, если только они не пойдут дальше и не переправят свои силы вторжения через залив Сэлтар, чтобы поддержать доларцев.
— Этого не произойдет. — В тоне Кэйлеба не было ни малейшего сомнения. — Ранилд доверяет Марису примерно в той же степени, в какой Клинтан доверяет мне. Даже если храмовая четверка даст ему прямой приказ пропустить Мариса через свое королевство, он будет тянуть время сильнее, чем когда-либо делала Шарли, когда рыцари земель Храма приказали ей помочь Гектору сжечь Чарис дотла! Он будет утверждать — и, на самом деле, с некоторым обоснованием, — что у него нет оснований для перемещения такого количества людей или логистических возможностей, чтобы перевозить их всех через Долар. И он будет раскручивать это достаточно долго, чтобы к тому времени, когда он закончит, Марис вместо этого расчистит свой маршрут вторжения через Силкию. В этот момент все равно потребуется еще месяц, чтобы действительно ввести деснейрские войска в Сиддармарк.
Возможно, Кэйлеб был немного чересчур оптимистичен, — подумал Мерлин, но в целом он согласился с анализом императора, и Шарлиэн твердо кивнула.
— Это хорошо, — сказал Стейнейр. — К сожалению, если не ошибаюсь, это все еще означает, что император Марис, скорее всего, вторгнется в республику до того, как герцог Истшер сможет перебросить в Сиддармарк достаточно армейских сил, чтобы остановить его. И еще, конечно, есть король Ранилд.
— Верно, — сказал Кэйлеб более резким и мрачным тоном. — То предложение отправить сообщение от Живонса было хорошим, Мерлин. Но даже с учетом того, что Кинт занимается планированием и подталкиванием, мысль о том, чтобы провести армию через Рэйвенсленд к проходу Сторм, очевидно, не очень нравится Истшеру. И, честно говоря, я не удивлен. Даже если лорды Рэйвенсленда решат активно сотрудничать, а не преследовать его на каждом шагу, любая армия, которую он форсированным маршем проведет по этим так называемым дорогам, будет более чем потрепанной к тому времени, когда она, наконец, доберется до Сиддармарка. В этот момент, я мог бы добавить, они будут не на том краю республики, чтобы остановить Долар или Деснейр.
— Знаю, но это все равно было бы быстрее, чем мы могли бы переместить их на все расстояние по морю. По крайней мере, на этот раз. И каждая миля, которую он ведет их на запад, — это на одну милю меньше, чем придется пересечь транспорту. Даже если он доставит их только до Мэйрисала, прежде чем мы сможем начать доставлять ему транспорт, это значительно сократит время его прибытия. А если он доберется, скажем, до залива Мэлфира, мы сможем сократить количество транспортных средств, в которых он нуждается, вдвое из-за сокращения времени выполнения рейса туда и обратно. Особенно, если он продолжит маршировать на запад со вторым эшелоном своей армии, в то время как первый находится в пути на борту корабля. Если он будет стараться изо всех сил, то может быть в Мэйрисале через сорок дней после того, как пересечет границу, и в Мэлфире еще через двадцать. И тогда нам не обязательно пришлось бы отправлять его в провинцию Роллингс, как только мы посадим его на борт корабля, вы знаете. Было бы время выбрать другое место назначения, если бы это показалось хорошей идеей.
Кэйлеб недовольно хмыкнул. Инстинктивное понимание огромных логистических преимуществ, предоставляемых океанским транспортом, было заложено в крови и костях любого чарисийского монарха. Идея отправки армии или большого количества грузов по суше, а не по морю, была для них такой же чуждой и неестественной, как попытка дышать водой, и все эти инстинкты Армака настаивали на том, что было бы гораздо разумнее отправить любые экспедиционные силы из Чисхолма в Сиддармарк на борту корабля. Они были настойчивы и требовательны, эти инстинкты, и обычно они были бы правы. К сожалению, ситуация была не совсем обычной.
