Все меня называют ведьмой. Закончено!

— Надька, придержи коней! Это тебе твой оболтус— сыночек сказки рас-сказал? Да по нему самому комната милиции плачет, он же изверг. Моему котику Барсику энтот* изувер привязал к хвосту банку консервную и от-пустил. Я за бедным животным полдня бегала по всей деревне, насилу поймала. Так что, иди куда шла, подобру, поздорову и не трогай Раду!

— Пока она не вернёт Вовочке его шапку, я с места не двинусь, — упёр-лась скандалистка.

Только теперь я поняла, кто она такая. Это родительница того паренька, который мучил не в чём неповинное животное и потерял шапку, когда убе-гал от меня.

— Извините, но ничью шапку я не брала. Пускай ваш Вовочка меньше дела-ет гадостей людям, и ни к чему запугивать меня. А его вещи валяются там, где он их оставил, нечего других обвинять в своих грехах, — вы-сказалась я и развернувшись пошла по накатанной, скользкой от подтаяв-шего на солнце снега, дорожке, придерживаясь за забор.

В след мне посыпались такие отборные ругательства, что даже пьяные мужчины их не произносили от стыда.

Спустя некоторое время, вся запыхавшись, догнала меня старушка и рас-сказала продолжение этого "разговора".

Мать этого хулигана, оказывается, работала в администрации нашего рай-она и не привыкла к правде о своём ненаглядном сыночке, пообещала натравить на "строптивую малолетнюю мошенницу" органы опеки. Но я, к сожалению, не придала этим словам никакого внимания, мало ли что гово-рят в пылу гнева.

В тот момент меня больше занимала проблема заболевшей козы Серафимы Егоровны, чем пустые угрозы очередной истерички.

Уже вечером, возвратившись домой с полным бидоном молока, который по-чти насильно всучила мне старушка за излеченное животное, вспомнила эти слова и на душе заскребло неприятное чувство тревоги. Зря, конеч-но, я тогда не прислушалась к интуиции, но прошедшего вернуть нель-зя...

Занявшись насущными делами, быстро позабыла все неприятности. Сварив кашу, я первый раз за целый день поела, накормив Мурку (так назвала найденного котёнка) села учить заданные в школе уроки. Свернувшись пу-шистым темно-серым клубочком у меня на коленях, тихо урчала спящая кошка. Придавая этим звуком, умиротворение и покой, иногда прерываемый навязчиво-громким кукованием старинных настенных часов, висевших на противоположной стене и своим шумным тиканьем мешавшими спать по но-чам.

Так незаметно проходило время, и наступила долгожданная весна. А вот вместе с ней пришли ко мне и обещанные неприятности.

Тёплые майские дни наполняли воздух пьянящими ароматами трав, которые я собирала для целительства, развешивала пучки для просушки.

И когда меня, в очередной раз, позвали незнакомые голоса с улицы, не подозревая подвоха, я вышла к ним.

Возле самой калитки стояли трое в строгих, деловых костюмах. Двое муж-чин и одна женщина, которая держала дипломат в согнутой руке.

— Девочка! Это ты, Радмила Селиванова? — громко спросила она.

Я медленно кивнула в ответ.

— Вот и хорошо, а мы из опекунского совета. Пришли с тобою поговорить, — продолжила в том же тоне женщина. — Пригласи нас в дом, будет удоб-нее беседовать.

Мне ничего не оставалось, как позволить им войти в дом.

Оглядывая внимательным взглядом помещение, они прошли через тёмный ко-ридор и оказались в доме.

— А электричества у тебя нет? — брезгливо морща лицо, начал расспраши-вать мужчина. — Как же ты одна живёшь?! Кто присматривает за тобой?! Да и вообще, невозможно проживать в таких условиях!

Чувство протеста начало пониматься во мне и грозило вырваться из под контроля. Стараясь глубоко дышать, я кинулась в наступление.

— Живу я не одна, а с братом. Правда сейчас он отсутствует по уважи-тельной причине. А чем вам не нравится этот дом? Он гораздо лучше предыдущего, если бы видели тот! Здесь чисто, кстати, осторожнее, я только что помыла полы. Вы спрашивали, кто за мной присматривает, это соседка. Зовут её Серафима Егоровна, могу позвать, если вам нужно.

Они, явно не ожидая такого отпора от маленькой девочки, отступили к дверям.

— Но мы бы хотели осмотреть помещение и условия проживания. Чем ты пи-таешься, во что одеваешься? — спросила опекунша, не желая сдаваться.

— Вы можете пройти,— кивком показала на женщину, нагнулась и вытащила из тумбочки (специально) старые, протёртые в нескольких местах, тапоч-ки. — Только переобувайтесь, а то полы опять мыть из-за вас придётся, — сказала я, стараясь сохранить невозмутимое выражение на своём лице, видя их мины.

С тяжёлым вздохом смирения она сняла свои туфельки и надела предложен-ную обувь. Она прошла вслед за мной к стоящим на печи кастрюлям. Подо-зрительно принюхиваясь к их содержанию, зачерпнула половником рисовую кашу с осторожностью попробовала, и в недоумении вскинув бровь, спро-сила:

— А еду тебе тоже соседка приносит?

— Нет, конечно. Сама готовлю, я же не инвалид, — рассмеявшись, ответи-ла я и предложила — Кушать будете?

— Спасибо, не хочу, — категорически отказалась она.

— Что ж, тогда продолжим инспекцию? — насмешливо предложила я и жестом пригласила её пройти в комнату брата.

И мы скрылись с глаз мужчин, которые всё так же стояли на пороге, по-чти не шевелясь, топтались на месте, иногда о чём-то перешёптывались.

Решив поддержать беседу и заодно узнать о "гостях" побольше, спросила:

— А вас как зовут?

— Ой! — спохватилась женщина. — Совсем из головы вылетело, надо же, забыла представиться. Меня зовут — Зоя Алексеевна, председатель опе-кунского совета.

Она протянула мне холёную, с красивым маникюром, руку. Едва услышав её должность, в голову пришла шальная мысль, попробовать воспользоваться своими способностями и мгновенно решилась на этот риск.

Осторожно дотронулась до её кисти, слегка пожав пальцы, я, снизу вверх, заглянула в тёмно-карие глаза и, не отпуская женщину, молча, приказала ей сесть на кровать....

Спустя минут пять мы, как ни в чём не бывало, вышли из комнаты. Они все сухо попрощались и ушли. Лишь когда проводила их со двора, позво-лила себе перевести дух.

С тех самых пор, из той организации, меня больше не беспокоили, вплоть до того момента, когда в нашу школу пришёл новый учитель. Молодой, ам-бициозный тип, он старался всем показать своё превосходство, выставив учеников неучами и лодырями. Но со мной это не выходило, что его раз-дражало и злило.

Случайно узнав, что я проживаю одна, учитель решил сделать из меня от-стающую в развитии девочку, нуждающуюся в специальном обучении. Начал всячески придираться к выполненным домашним заданиям и жаловаться окружающим на моё отставание от школьной программы. Приходившие на уроки для контроля директор и завуч только разводили руками на его претензии, они не находили каких-либо отклонений.

Тогда Глеб Юрьевич (так звали учителя) решил наглядно доказать, что у меня нестабильная психика. Оставив под предлогом помощи, он просто стал наглым образом давить на нервы.

В конце концов, забившись в угол, я была готова сорваться и звать на помощь. Как вдруг, дверь в класс распахнулась, и на пороге появился человек, которого мне так давно хотелось увидеть.

— Митя!!— обрадовано вскрикнула я, не обращая внимание на попытки учи-теля остановить, побежала к брату.

Он присел на корточки, пролетев это расстояние за одну секунду, я очень крепко обняла его за шею, прижавшись всем телом.

Где-то на грани сознания раздавался громкий голос Глеба Юрьевича:

— Селиванова! Сейчас же вернись, мы не закончили!! — и хлопнул об сто-лешницу пятернёй.

Митя посмотрел на меня сияющими, небесно-голубыми глазами, обхватил руками моё худенькое тельце, встал и пристально посмотрел в сторону кричащего человека.

— Сестрёнка, я так рад тебя видеть, — сказал он и прижался шершавой щекой к моей щеке. — Иди домой, а мне нужно с этим... — он сделал пау-зу, и продолжил — пообщаться. По какому праву он орёт и приказывает тебе?! Не бойся, я только поговорю с ним, — сказал он, подтолкнув меня к выходу.

С неимоверным усилием я разжала свои объятия, быстро подхватив порт-фель, выскочила из класса. Последнее, что невольно удалось расслышать, была фраза разозлённого учителя:

— Да кто ты такой? Врываешься в помещение, прерывая мою беседу с под-опечной!

— Я — брат Рады! А вот теперь мы побеседуем без свидетелей. Что здесь творится? Ты приставал к моей сестре?!

Дальше я не стала подслушивать и побежала домой. Сердце гулко стучало в груди от радости, казалось, большего счастья не бывает.

Примерно через полчаса в коридоре послышались тяжёлые шаги, в открытом дверном проёме показалась светлая, с короткими волосами, голова брата, камуфляжная форма ярко выделялась на фоне выбеленных стен. Присмотрев-шись повнимательнее к его внешности, я отметила, что он сильно изме-нился. Черты лица потеряли детскую наивность, стали более жёсткими и мужественными. Особенно взгляд, настороженно-внимательный, хоть он и старался улыбаться, но пережитое спрятать невозможно.

После проведённой Митей "беседы" с Глебом Юрьевичем, последний, ста-рался игнорировать мою персону и вообще перестал замечать.

Неделя отпуска, отпущенная брату, казалось, пролетела в одно мгнове-ние. И вот снова, прощание с ним рвало мою душу на части.

— Ну, волшебница! — он в шутку стал меня так называть, когда увидел, сколько людей приходило за помощью. — Мне пора ехать, а то опоздаю на поезд. Осталось ещё один годик потерпеть тебе, и я вернусь. Обещай, что ты не будешь делать глупостей?

Я усиленно старалась изображать радость, кивала и соглашалась совсем. Хотя на самом деле хотелось разреветься в голос, по-звериному вцепить-ся в него пальцами, не отпускать от себя. Увы, этого меньше всего за-служил Митя, поэтому, стиснув зубы, я продолжала сохранять на лице улыбку.

Напоследок, он крепко прижал меня к себе и отпустил, сел в подъехавший автобус и, помахав на прощание рукой в открытое наполовину стекло, уехал.

Опять потянулись однообразные дни, заполненные заботами и проблемами. Всё больше возрастало количество страждущих, ждущих моего дара, людей. Порой я начинала приём ранним утром, а заканчивала глубоко за полночь, не успев даже полноценно покушать, валилась на кровать в одежде, мгно-венно засыпая.

Митя писал очень редко и скупо, а потом решил остаться в армии дольше. В нашей деревушке, в то время, работы совсем не осталось. Так что я, скрепя сердце, согласилась с его выбором, видя как, спиваются молодые парни от невозможности найти себе дело.

Брат высылал деньги, иногда вырывался со службы, привозя подарки. Но для меня лучшим из всех подарков был он сам. Его стараниями я окончила школу, но когда брат стал уговаривать меня поехать жить к нему, отка-залась наотрез.

Каждый раз он пытался полушутя убедить меня поехать к нему жить.

Говоря мне, что от такого уединения скоро совсем одичаю и буду, как снежный человек. На эти слова я только смеялась и показывала на толпу, которая день ото дня становилась всё многолюднее.

Вот в один из таких редких приездов брата, ко мне постучались.

Занятая делом, я попросила его выйти к гостям. Он вышел, и в коридоре раздались возбуждённые голоса.

Глава 12.

Спустя несколько минут в комнату вошли четыре человека, двое из кото-рых были в милицейской форме. С ними рядом стояли мужчина и женщина средних лет. Она вся заплаканная с опухшими от слёз глазами, а её спутник дёрганный какой-то.

— Сестрёнка, это к тебе,— пояснил брат. — У них внучка пропала, прие-хала на каникулы из города и пошла с подружками в лес. Вечером дети вернулись, а вот их девочка нет. Они сначала пытались сами её искать, но не нашли. Утром заявили в милицию о поиске ребёнка, ищут уже три дня. Местные предложили обратиться к тебе.

Я растерялась, никогда в жизни ещё с поиском людей не сталкивалась. И даже понятия не имела, как это делается. Конечно, существовали призыв-ные заговоры, но их нужно делать глубокой ночью. Но никакой гарантии в успехе нет, а время будет упущено.

Наверно мои сомнения всё-таки промелькнули на лице, потому что ждущие помощи совсем поникли. Но страдающая женщина решилась на отчаянный шаг, она опустилась передо мной на колени и хриплым голосом попросила:

— Помоги, молю тебя!!— и разрыдалась, вздрагивая всем телом.

Очнувшись, стремительно подскочила к несчастной. Подхватила её, заста-вила подняться с колен, помогла сесть на стул и подала стакан с водой.

— Успокойтесь, пожалуйста! Как вас зовут?— спросила я.

От стресса она сначала даже не поняла вопроса, потом, всё ещё всхлипы-вая, объяснила:

— Валентина Васильевна, можно просто тётя Валя.

— Тётя Валя, не знаю, что вам обо мне рассказывали, но поиском людей я никогда не занималась, — призналась я в своём бессилии.

А вот следующие слова женщины поразили:

— А ты девонька сделай так, как в одной передаче про экстрасенсов.

— Про кого?!— не поняв, переспросила я её.

— Ну, экстрасенсов. Передача такая по телевизору идёт, там показывают людей со способностями и им дают различные задания. А когда нужно найти кого-нибудь, им дают фото человека. Они берут его в руки, чув-ствуют и говорят то что видят,— объяснила женщина, — и протянула мне фото со словами: — Попробуй, ведь хуже не будет. Может, и почувствуешь где наша внученька находиться.

Очень сомневаясь в этом эксперименте, но решила попробовать этот спо-соб.

Взяв фотографию и не взглянув на изображение, зажала между ладонями и, закрыв глаза, попыталась хотя бы что-то почувствовать.

Сначала от фото стало ощущаться исходящее тепло, потом очень тихо в мыслях стало звучать имя Алеся. Будто какая-то сила с нарастающей настойчивостью хотела показать ребёнка.

И я увидела, как девочка лет шести-семи сидела на поваленном дереве и испуганно озирается по сторонам. Тёмные спутанные кудряшки, насторо-женные карие глаза, круглое личико. Одетая в жёлтое платьице, которое ярко выделяется на фоне тёмной зелени леса. Место показалось очень знакомым, эта дальняя поляна, на которой несколько дней назад собирала лечебные травы.

От радости и нетерпения я быстро заговорила, взяв переживавшую женщину за сжатую в кулак ладонь:

— Валентина Васильевна, скажите, Вашу внучку зовут Алеся?

— Да,— подтвердила она.

— А на ней было жёлтое платье?— продолжила расспрос я.— У Алеси тёмные волосы и карие глаза?

-Да, а ты откуда знаешь? — удивлённо спросила она. — Ведь даже на фото не посмотрела.

— Я видела вашу внучку, она жива. Правда, очень испугана, идёмте. Те-перь знаю где надо искать,— ответила я, быстро поднявшись со стула.

Милиционер, стоявший до того момента молча, подал голос:

— Рада, если знаешь место нахождения ребёнка, расскажи. Мы сами её отыщем. Там в нашем распоряжении целая поисковая группа, ещё добро-вольцы из местных. Найдём пропавшую быстрее, чем ты. Только объясни, где искать.

Весело посмотрела на этого "следопыта", и разъяснила:

— Это место вы днём с огнём не найдёте. Туда напрямик часа полтора хо-да, но это для меня. Вы полдня будите ходить вокруг и вряд ли разыщите полянку. Так что лучше, если на поиск я отправлюсь сама. За три часа найду и вернусь, в лесу я каждую травинку знаю. Надо поторопиться, по-ка девочка находится там.