Как стать драконом. Часть 1. Сезон Серого гремлина. Полностью

— Понятно. — Ответил я, понимая всю дальнейшую тяжесть сделанного мной выбора.

На выходе из школы магии я встретил Балтазара. Первое время, когда я еще не мог запомнить эту непонятную для меня комбинацию слов, открывающую ворота в школу магии, он любезно помогал мне открыть дверь, правда, после пятого раза он начал издеваться надо мной, упрекая в том, что я никак не могу выучить одно единственное слово. Он заметил, что мне не по себе, и сказал:

— Вижу, что тебя что-то очень сильно беспокоит, дружок. Не забывай, что самое простое решение зачастую является самым верным.

Я не стал ему рассказывать обо всем, что происходило у меня на душе, а произнес следующее:

— Ты как всегда мудр, Балтазар. Может быть, ты знаешь, к какой школе магии мне стоит обратиться?

— Да, это поистине тяжелый вопрос, но, к сожалению, я не могу ничем тебе помочь. Суть его в том, что каждый должен делать то, что у него получается лучше всего и вызывает восхищение окружающих, и должен максимально сконцентрироваться на этом деле. Возможно, это и называется найти себя.

— А сам ты какую школу практиковал?

— О, Эльсинор, это было очень давно. Я уже почти не помню, но, кажется, это был огонь.

— Я слышал, что все, кто предпочитал огонь, слегка сумасшедшие. Один маг, изучавший магию огня, пытался выучить заклинание армаггедон — но так увлекся, что не заметил, как уничтожил целый город и себя вместе с ним.

— Это не страшно. В Штормхолде каждый второй сумасшедший, и виной тому магия. Будь осторожен с любой магией, Эльси.

— Удачи тебе, Балтазар.

— Удачи.

Мне было плохо и тошно, нужно было врать каждую минуту, я собрал последние силы и пришел к Сольниру.

— Здравствуй, мой мальчик, давненько ты не приходил ко мне. Какое несчастье привело тебя на этот раз?

— Да нет, Сольнир, все вроде бы хорошо, я просто пришел сказать спасибо тому, кому стольким обязан. — Начал я с неумелого вранья.

— Близится важный день в твоей жизни — определился ли ты со стихией?

— Да, можно сказать, что я уже выбрал школу.

— Что же это за школа? Позволь угадаю. Наверняка, это огонь, я знаю, тебе понравилось бы пускать красивые огненные шары. Хотя постой. Ледяное дыхание Штормхолда идеально для совершенствования магии воды, чьей формой являются лед и снег. Многие здесь пошли по этому пути, что есть весьма разумно. Могу тебе больше сказать, только в Штормхолде ты сможешь обучиться самым великим заклинаниям магии воды. С другой стороны, ты можешь выбрать несколько школ. Или сосредоточиться на одной.

— Ни то и ни другое, Сольнир, и, пожалуй, я выберу одну школу, ту, что наиболее подходит мне по характеру.

— Что ж, мудрый выбор. И какая же школа наиболее подходит тебе, мой друг?

— Это школа магии воздуха, мой учитель.

— С чего же ты так уверен в правильности своего выбора? Многие в Штормхолде выбирают воду и остаются довольны. У нас старая школа воды, и ты точно станешь превосходным магом, если выберешь воду.

— Я не могу этого объяснить, но даже когда я дышу ледяным воздухом Штормхолда, я чувствую, как в меня проникает волшебная сила, энергия ветра словно подхватывает меня и несет вверх.

— Что ж, мальчик мой, я очень рад, что ты так быстро понял себя, пусть твое обучение магии воздуха приведет к появлению нового волшебника.

— Спасибо, но на все — воля судьбы.

— Ты прав, но очень важно сделать правильный выбор. Сегодня ты его совершил.

Я почему-то безумно обрадовался именно этим словам мага. Сегодня в моей жизни состоялось целых два важных выбора — что было на два больше, чем за всю прежнюю. Раньше я никогда ничего не выбирал. И то, что Сольнир сказал, что хотя бы один выбор был сделан правильно, очень сильно обрадовало меня.

— Тебе также необходимо приобрести голема и посох.

— Да, знаю, Сольнир, но...

— Это очень накладно, но не беспокойся, позволь мне помочь тебе кое-чем.

Сольнир начал разгребать картины с Граалями, стоявшие у стены, и после того, как он отодвинул последнюю, за ней оказалась потайная дверь. Сольнир достал ключ от нее, открыл дверь, мы вошли внутрь и попали в большое пустое помещение, в котором ничего не было, кроме стола для записей и сверкающей синей фигуры ростом чуть меньше человека.

— Встань, приветствуй своего нового хозяина и служи ему, как служил мне все это время. — Громогласно воскликнул Сольнир.

Фигура повернулась ко мне и склонилась в почтительном приветствии. Тут до меня дошло, что это создание ничто иное, как голем. Причем, голем алмазный.

— Этого голема давным-давно мне подарил прежний король Пустоши — Жвига Первый — за кое-какие заслуги. Пользуйся им, пока он приносит тебе пользу. Ты также можешь жить у меня в мастерской и тренировать заклинания. Ты явно плохо спишь по ночам, и коротать ночи здесь тебе будет гораздо полезней, чем дома. — С этими словами Сольнир протянул мне ключ от тайной комнаты.

Я внимательно осмотрел голема с ног до головы, забываясь от блеска алмазов в его броне. На големе была бирка с указанием цены и именем мастера. Цена была огромна, а мастером, изготовившим голема, был мастер Марф, и, насколько я помнил, он жил и работал в Штормхолде, что было весьма странно, поскольку Сольнир божился, что голема ему подарил прежний король Пустоши. Я не стал обращать на это внимание, мне просто было тяжело что-то сказать тогда, я вообще мало что понимал и не верил, что все это происходило со мной. Сольнир продолжал:

— Прими от меня еще один небольшой подарок. Мне он достался очень давно, но он больше подойдет магу школы воздуха, чем мне. Используй его с умом и не забывай про силу, которая таится внутри него.

С этими словами он откуда-то достал бумажный сверток, развернул его и вытащил гладкий, красивый, белый посох с двумя слегка изогнутыми рогами. О таком посохе мечтал любой начинающий маг, он излучал мощную магическую энергию и наверняка многое пережил.

Домой я пришел в совершенном смятении. Сольнир был очень добр ко мне, а я собирался предать его. Я не знал, что мне делать с этой кучей денег. Я корил себя за то, что совершил безумно глупую вещь: предал своего друга и учителя, предал себя в обмен на то, что оказалось совсем не нужно, не обязательно, и теперь сильно мучило меня.

С другой стороны в одночасье я получил все, к чему когда-то стремился. Куча золота, полученная от Верховного мага, не только перекрывала долг перед отцом Роксан с лихвой, но и позволяла безбедно существовать несколько лет. Можно было даже купить какую-нибудь лавку вместе с торговцем и жить на эти деньги. Мой голем вообще стоил целое состояние, волшебный посох излучал огромную силу, а покровительство Верховного мага помогло бы мне достичь высокого положения, и мои дети сказали бы мне большое спасибо. При всем этом, предложение Сольнира делало выполнение моего обязательства еще проще. Неужели я и вправду способен на такое? Неужели я должен считать, что мне повезло? Неужели я должен сказать судьбе за это спасибо?

Глава 6. Обучение

Это был один из немногих дней в сезоне Серого гремлина, когда в Штормхолде было холодно. Потом снова наступило тепло, снег продолжил таяние, и огромная серая жижа всегда плавала под ногами. Потому это время был самым нелюбимым из всех в Штормхолде, и потому мы назвали его сезоном Серого гремлина. В Штормхолде всегда была одна большая зима. Поэтому сезоны отличались только названиями и погодными явлениями, связанными со снегом. Вообще в Штормхолде привыкли к снегу и считали, что когда он таял, то это было не к добру. Для меня все это означало лишь приближениe дня выбора школы магии.

Детей в Штормхолде пугали тем, что по ночам город наводняют огромные полчища обезьян и кусают всех, кто не спит. Если бы это было правдой, то я бы каждый день приходил на занятия покусанный. Бессонница шла по пятам за моими успехами и неудачами, не отставая ни на шаг ни от тех, ни от других. И вот она уже стала настолько сильна, что иногда я не засыпал вовсе. За моим окном скрипел флюгер, поворачиваясь на ветру. Давным-давно его поставил сюда мой отец, а теперь я смотрел на него по ночам.

Чтобы было проще коротать ночи, я взял в библиотеке несколько книг о старых ритуалах, на основе которых практиковалась древнейшая ритуальная магия. Многие из них были еще бесполезней, чем занятия о земледелии в заснеженном Штормхолде с Пантусаром, и скорее могли навредить заклинателю, чем помочь. Однако все движения, совершаемые первыми исполнителями заклинаний, были невероятно помпезны и завораживали своей грациозностью. Ритуальная магия казалась мне ключом к древности, к первой, чистой, наивной магии, такой, как она выглядела тысячу лет назад. Я старался запомнить как можно больше всевозможных трюков, чтобы сделать свои заклинания если не эффективней, то хотя бы веселее. Во втором я преуспел гораздо больше, чем в первом.

Время моего маленького триумфа пришлось на день следующий, когда мы отрабатывали магическую стрелу на своих големах. Я специально пришел на занятие с некоторым опозданием, и один, закутавшись в плащ, зашел в аудиторию. Увидев меня на занятии, все в классе встали как вкопанные: кто-то перешептывался, кто-то удивленно смотрел на меня. Как и вчера, я прошел в середину зала, чтобы меня могли видеть все. Панаплио — единственный, кто улыбался в классе — произнеc:

— Я помню тебя, ты заходил недавно к нам на урок, показал, что умеешь пускать магическую стрелу и отправился домой.

— Совершенно верно, это был я.

— Что же привело тебя к нам снова?

— Я пришел заниматься, учитель.

— Ну тогда, дорогой друг, тебе придется заниматься наравне с остальными.

— Я знаю, учитель.

— Порадуешь ли ты нас волшебной стрелой?

Эдвард и Самес, не находившие себе места до этого, счастливо ухмылялись, ожидая мой очередной провал. Я скинул плащ на пол, и другие адепты заметили у меня в руках посох белого цвета, что загадочным взглядом отразилось у них на лицах. Эдвард все еще не терял надежды, что я опять останусь с носом, поэтому продолжал улыбаться. Но когда в класс по моему приказанию зашел сверкающий алмазный голем и встал рядом со мной, Эдвард закипел от ярости, его физиономия стала краснее, чем сам огонь; Паноплио продолжал улыбаться, Веззел стоял, раскрыв рот, а что касается остальных, то у них просто повылезали глаза на лоб.

— Это несправедливо! Одно из правил школы магии гласит, что адептам запрещается иметь голема лучше, чем у остальных! — Завопил Эдвард от негодования.

— Кто бы говорил, Эдвард! — Поставила его на место Урсари, — Не ты ли первый нарушил это правило, притащив на урок груду железного мусора?

Паноплио приказал всем стать на позиции, и занятие по пусканию магических стрел продолжилось. Я снова начал ходить на все лекции, не пропуская ни одной.

А потом наступил день выбора школы магии. Занятия продолжались и шли точно так же, как и в любой другой день. Единственное отличие было в том, что в центральном холле поместили стол, куда каждый ученик должен был подойти в течение дня и поставить свое имя под знаком той стихии, которую собирался изучать.

Весь наш класс был невероятно возбужден в тот день. Внешне я старался сохранить спокойствие, но внутри, как и все остальные, я глубоко переживал: вдруг выбор, который я сделаю, будет для меня губительным. Слишком многое поставлено на карту: впереди меня ждал лишь туман, а назад и вовсе не хотелось оглядываться. Многие написали свое имя еще с раннего утра, кто-то потому что боялся, что желающих изучать их школу магии будет так много, что мест на всех не хватит, а кто-то просто чтобы поскорее избавиться от этой тяжкой ноши. Весь день Веззел был сам не свой, после каждого урока подходил к столу и тщательно изучал все листы, опаздывал на лекции и снова шел в главный холл после них. Несколько раз я спрашивал его про сделанный выбор, он мычал что-то невнятное в ответ и замолкал. Я не спешил с выбором, не знаю почему, просто так, чтоб оттянуть момент.

Как раз тогда случился один эпизод на уроке магии Земли, который вел Пантусар. И хотя он был уже немолод, его можно было отнести к новому течению магов: он был настоящий ревнитель книг и живо интересовался тем, у кого сколько книг хранится дома. Когда очередь дошла до меня, я сказал следующее:

— В моем доме есть несколько хозяйственных книг, пара томов, покрытых пылью, которые никто никогда не открывал, а если вы спрашиваете про трактаты о магии, то их у меня никогда не бывает больше двух.

Пантусар внимательно выслушал меня, выдержал паузу, затем состроил трагическую физиономию, закрыв глаза руками, и, сделав вид, что он плачет, произнес следующее:

— О, небеса! Расплата наступила! Страшная расплата! За что... За что мне это? Как я могу читать лекцию тому, у кого нету хотя бы двадцати двух магических томишек?!

Я услышал, как Веззел, успугавшись, проглотил слюну, а кто-то из учеников даже попытался пустить слезу, сочувствуя трагический судьбе Пантусара, черт его подери.

— Но ведь можно же поделиться книжкой с товарищем, одолжить ее у него или вовсе взять на время в библиотеке. — Продолжал я держаться на своем.

— Поделиться книжкой!? Что за вздор!? Это все, что ты можешь сказать по этому поводу? Все-таки ты мало чем отличаешься от женской головной повязки! Уходи! Оставь меня одного, пожалуйста!

Признаться честно, мне было не очень приятно выслушивать подобное в свой адрес. Это было первое занятие, когда я мечтал, чтобы оно поскорее закончилось. Я решил, что больше никогда не пойду к нему на занятия. К счастью, через какое-то время он забыл про меня и продолжил читать лекцию. А затем я отправился в холл выбирать школу магии.

Из любопытства я изучил все списки. Как и предполагалось, большинство из моих соучеников выбрали стихию воды, что весьма разумно. Однако были и неожиданности. Урсари, видимо из-за своего пылкого нрава, выбрала школу огня и написала свое красивое имя под значком пламени — таким же, как на посохах у магов огня. Но самое неожиданное, было то, что имя Веззел стояло не под значком воды, где ей надлежало быть, а сразу под именем Урсари. Затем я поставил свое имя в колонку с магией воздуха и со спокойной душой вышел из школы, представляя, как пройдоха Веззел оправдывается перед родителями.

Со следующего дня мое полноценное обучении магии воздуха началось. Занятий по воздуху стало гораздо больше, исчезли многие базовые курсы вроде введения в волшебство и лекции о природе магии, но остались занятия по введению в различные школы магии, поскольку колдовать простейшие заклинания разных школ должен был каждый маг. Сперва мы целую неделю учились дышать, чтобы лучше понимать воздух.

— Надеюсь, что вы хорошо себе представляете значение воздуха, если предпочли его всем другим стихиям. — Рассказывал Диамантис. — Дыхание и душа — слова, однокоренные в нашем языке, и все это даруется нам воздухом. Какие еще похожие слова знаете вы?

— Дуть, дышать. — Начали перечислять ученики.

— Дышло.

— Отдышка! — Завопил кто-то сзади.

— Вдуть. — добавил я, чем сильно рассмешил зал.