И, к сожалению, даже имперская чарисийская армия нуждается в линии снабжения. Тот факт, что этой зимой нам удалось удержаться в заливе Спайнфиш и Сэйлике, поможет, и когда лед на Хилдермоссе растает — не говоря уже о проходе Син-ву — наша логистика станет намного лучше. Но даже в этом случае нам придется продвигаться по удручающе предсказуемым линиям, и Рейнбоу-Уотерс, очевидно, готов уклониться даже от требований Жэспара Клинтана, если ему придется. Мы не можем рассчитывать на то, что втянем его в такие незащищенные позиции, как у Уиршима или Кейтсуирта. И если будет похоже, что мы собираемся это сделать, он, черт возьми, отступит, чего бы ни хотел Клинтан, если мы не придумаем способ зафиксировать его на месте.
Грин-Вэлли стал усердно изучать военную историю Земли с тех пор, как его завербовали во внутренний круг, и ситуация, по его мнению, имела некоторый резонанс с последним годом или около того Второй мировой войны. В глазах Жэспара Клинтана Харчонг занимал почти такое же положение, какое силы СС занимали при Адольфе Гитлере. Он доверял преданности харчонгцев джихаду — или, по крайней мере, предотвращению успеха Церкви Чариса — так, как не доверял ни одной из других светских армий, откликнувшихся на призыв Матери-Церкви. На самом деле, он доверял харчонгцам больше, чем собственной армии Церкви, учитывая его нынешние отношения с Аллейном Мейгвейром. Это означало, что харчонгский командир пользовался гораздо большей свободой действий, когда дело доходило до требований Клинтана, и Рейнбоу-Уотерс наглядно продемонстрировал, что каким бы умным и готовым мыслить "нестандартно" он ни был, он также был непревзойденным мастером игры в систему, типичной для харчонгской аристократии.
Даже он не смог бы просто игнорировать Жэспара Клинтана, и если военная ситуация начнет рушиться, его способность манипулировать Клинтаном, вероятно, рухнет вместе с ней. Но он, по крайней мере, начал бы кампанию с гораздо большей степенью гибкости, чем любой из предыдущих полевых командующих, противостоящих союзникам.
И это будет больно, — мрачно подумал Грин-Вэлли. — Даже с корпусом воздушных шаров, и даже при условии, что он сработает идеально, это будет болезненно. Тем более что он также собирается начать кампанию с выдвинутыми вперед базами снабжения, достаточно большими, чтобы поддерживать его операции все чертово лето.
Что ж, империя Чарис и раньше сталкивалась с кажущимися неразрешимыми проблемами, — напомнил он себе. — Им просто придется сделать это снова.
Как только он или кто-то другой придумает ключ к разгадке того, как это сделать.
.IV.
Заводы Делтак, баронство Лочейр, королевство Старый Чарис, империя Чарис;
пещера Нимуэ, горы Света, земли Храма; и
Сиддар-Сити, республика Сиддармарк
— Так ты доволен последним мозговым штурмом Алфрида? — спросил Кэйлеб Армак.
— Похоже, они работают просто отлично, — ответил по комму Эдуирд Хаусмин, недавно ставший герцогом Делтак, откинувшись на спинку стула и глядя из окон своего офиса на шумную, никогда не прекращающуюся деятельность крупнейшего промышленного комплекса в мире.
— В некотором смысле я бы предпочел предложение Алдаса Разуэйла, — продолжил он, выражение его лица стало немного более мрачным, когда его взгляд остановился на все еще недостроенной крыше и стенах цеха по изготовлению стволов, недавно названного именем Карлтина Хейджила. — Сжатый воздух для горелки на самом деле не такая уж большая проблема, а масло огненной лозы намного менее взрывоопасно, чем водород, не говоря уже о том, что его легче транспортировать, чем соляную кислоту. Воздух также не оказывает коррозионного воздействия на облицовку газовых ячеек. Но подъемная сила водорода примерно в семь раз больше, чему горячего воздуха, а лак, который люди Рейяна придумали для газонепроницаемости стального чертополоха, заодно снижает коррозионный эффект. Полностью остановить это невозможно, но каждая ячейка должна быть исправна по крайней мере в течение месяца или около того, прежде чем она потребует плановой замены. — Он пожал плечами. — Военно-морскому флоту будет проще производить газ, а для армии перевозка многотонных партий соляной кислоты и цинка создаст некоторые серьезные угрозы безопасности. С другой стороны, они смогут перевозить гораздо больше того и другого, чем морской корабль может вместить в свой доступный объем.
— Верно, и я не думаю, что кто-то будет жаловаться на транспортные проблемы, как только они поймут, что это значит для них, — вставил Кинт Кларик из лагеря Мартина Тейсина. — Этот взгляд сверху вниз будет иметь огромное значение для наших передовых наблюдателей, особенно учитывая то, что Рангвин сделал со своими укреплениями. И если нам удастся превратить ситуацию вновь в сражение на открытом поле, это может оказаться еще более важным. Во-первых, будет облегчением не полагаться на "догадки" и "домыслы", которыми я никому не могу объяснить то, что происходит по другую сторону следующего холма! Если уж на то пошло, мы сможем дать Русилу и другим такое же преимущество, не нуждаясь в случайных появлениях сейджинов с важной информацией именно тогда, когда им это нужно. И Бог свидетель, нам понадобится каждое преимущество, которое мы сможем получить против Рейнбоу-Уотерса.
— Аминь, — горячо согласился Кэйлеб.
— В любом случае, все отряды аэронавтов первой волны должны достичь Трэншара в течение следующих трех или четырех пятидневок, — продолжил герцог Делтак, все еще глядя на цех. — Я бы действительно предпочел, чтобы они могли продолжать тренироваться — водород плохо реагирует на искры, и беспокоюсь о мерах предосторожности, которые могут подвести, — но полагаю, о задержке не может быть и речи?
— Боюсь, что да, — ответил Мерлин. — О, они могут обучаться основным процедурам, но не могут развернуться для реальной полевой подготовки, пока не придет время их использовать. Это не то, что мы могли бы скрыть от случайного наблюдателя — например, от любого в радиусе, о, двадцати или тридцати миль, — и кто-то вроде Рейнбоу-Уотерса осознал бы последствия этого так же быстро, как и любой на нашей стороне. Я не знаю, сколько пользы это принесло бы ему, но если бы это принесло хоть какую-то пользу кому-то, он был бы единственным. Так что отрядам просто придется оставаться под прикрытием, пока не придет время выдвигаться на фронт. Знаю, вы беспокоитесь о несчастных случаях во время фазы накачки, но мы будем производить водород по необходимости, а не таскать его с собой в огромных резервуарах под давлением, и гораздо больше шансов, что он просто сгорит — чертовски сильно, я согласен с вами — если он загорится, не находясь под давлением. И, учитывая то, как поднимается шар, он не будет болтаться на уровне земли, даже если у них будет серьезная утечка. Те искры, о которых вы беспокоитесь, воспламенят его с гораздо меньшей вероятностью, чем вы думаете, просто потому, что они не могут поймать его до того, как он выйдет за пределы досягаемости!
— Что, я уверен, станет большим утешением для выживших, если какой-то из них действительно загорится! — немного язвительно сказал Делтак. Но потом он вздохнул и покачал головой.
— Мне это не нравится, но это может быть потому, что я очень боялся возможных несчастных случаев — и особенно тех, которые связаны с такими вещами, как легковоспламеняющиеся газы, — после нашего пожара. Прошло всего около четырех месяцев, а такие вещи... как правило, застревают в сознании людей. — Он поморщился и развернул свое кресло обратно, отводя взгляд от почти завершенного цеха по отделке сменных стволов. — И, полагаю, возможно, я просто слишком много читал о "Лейкхерсте". В любом случае, я не могу спорить с "военной логикой", Мерлин. И должен признать, что с нетерпением жду реакции храмовых мальчиков, когда они увидят это в первый раз!
— Думаю, вы можете с уверенностью предположить, что мы все такие, — сухо заметил Кэйлеб. — Если разобраться, то это, вероятно, наша самая большая козырная карта за всю кампанию этого лета. Время или нет, но мне не очень хочется объяснять Хоуэрду Брейгарту, почему он не получил ни одного из них.
— Уверен, что он простит тебя... в конце концов, — успокаивающе сказал Мерлин. — Он понимает ценность неожиданности лучше, чем большинство. Кроме того, Эдуирд снабдил его всей этой великолепной новой артиллерией, и он прекрасно справляется со своими делами.
— С этим не поспоришь, — одобрительно сказал Кэйлеб. — На самом деле, у него все достаточно хорошо, думаю, пришло время начать процесс возведения Хэнта в герцогство.
— Кажется, в последнее время происходит много такого, — заметил Мерлин с чем-то подозрительно похожим на смешок, и изображение Делтака сделало грубый жест в его сторону.
— Это потому, что какой бы отвратительной ни выглядела эта кампания, мы не беспокоимся о том, переживем мы ее или нет. — Тон Кэйлеба был значительно более трезвым. — Когда вы уверены, что все еще будете здесь в конце года, у вас остается гораздо больше свободного времени, чтобы подумать о вручении знаков благодарности людям, которые позаботились о том, чтобы вы это сделали. Таким людям, как ты, Эдуирд.
— Это были совместные усилия, Кэйлеб, — ответил герцог Делтак с оттенком смущения. — Не буду притворяться, что не надрывал задницу, но и многие другие люди тоже. И, по крайней мере, в меня никто не стрелял.
— Верно, но нет ни одного человека в военной форме, который не понимал бы, что эта война будет выиграна на производстве так же, как и на любом поле битвы, — сказал Мерлин. — И правда в том, что победить храмовую четверку — это самая легкая часть. Вы и ваши люди — это то, что может позволить нам в конце концов выиграть войну против Запретов.
— Но победа в войне против храмовой четверки должна быть на первом месте, — вставил Нарман со своего компьютера в пещере Нимуэ. — И думаю, что наша маленькая кампания психологической войны начинает действовать на нервы другу Жэспару. Его агенты-инквизиторы тратят ужасно много времени, срывая все эти листовки со стен по всей подвластной Храму территории, и они, похоже, немного расстраиваются из-за этого. — Дородный маленький князь ангельски улыбнулся. — Слухи тоже распространяются. Ни один из его городских и районных епископов-инквизиторов больше не может притворяться, что они всего лишь местное явление.
— Да, не могут, — согласилась Ниниэн Рихтейр тоном глубокого удовлетворения, и Мерлин улыбнулся ей через стол для завтрака.
Должно быть, это доводит Клинтана и Рейно до безумия, — подумал он. — Почти два года им удавалось препятствовать тому, чтобы большинство сторонников Храма осознали, насколько широко пульты Совы распространяли свои листовки. Справедливости ради, Нарман и Ниниэн были осторожны в наращивании этого распределения. Клинтан собирался в конце концов обвинить в этом демонов, что бы они ни делали, но они хотели, чтобы информация о бюллетенях, вывешенных на стенах и дверях, медленно просачивалась в сознание людей. Постепенно становилась общепринятой частью их мира, давая им время преодолеть "демоническую" новизну, присущую им, по мере того, как знакомство стирает недоверие. Чтобы помочь этому, они строго ограничили количество "ошеломляющих" разоблачений в каждом выпуске, заполняя по крайней мере половину, а чаще две трети места домашними местными новостями. Новостные материалы, которые люди могли бы проверить. Точность которых они могли проверить сами и которые, как правило, подтверждали те элементы, которые они не могли проверить по ассоциации.
Как только они донесли их до сведения своих читателей в качестве альтернативного источника информации, они начали расширять свои нападки на версию событий Клинтана. В прошлом году или около того они даже начали публиковать заявления "кулака Бога", включая ошеломляющие списки преступлений, за которые "кулак" уничтожил буквально десятки викариев и архиепископов, почти все из которых были союзниками или подхалимами Клинтана. Ущерб, который был нанесен авторитету великого инквизитора, было бы почти невозможно переоценить, и за последние пять или шесть месяцев дистанционно управляемые пульты Совы начали распространять их еще шире. Теперь они были повсюду, и, хотя вряд ли кто-нибудь в пределах досягаемости инквизиции признал бы это, многие из их читателей решили, что они говорят правду... а Клинтан — нет.
Однако еще одним следствием этой большей насыщенности стало то, что люди стали осознавать, что повсюду появляются одни и те же информационные бюллетени. Несмотря на коммуникационные ограничения доэлектронной цивилизации, инквизиция больше не могла притворяться даже перед обычным обывателем, не говоря уже о своих собственных агентах-инквизиторах, что они ограничены только одним регионом или, возможно, одним или двумя из больших городов земель Храма. Они также не могли скрыть тот факт, что листовки появлялись, несмотря на все, что могли сделать приспешники Клинтана, чтобы предотвратить это, что безжалостно разрушало ауру непобедимости инквизиции. Плащ власти и могущества Жэспара Клинтана становился все более изодранным, а когда и вовсе развалится...
— Моральное относится к физическому как три к одному, — процитировал Мерлин. — Наполеон не все понял правильно, но он справился с этим. Чем больше у нас будет ублюдков Клинтана — и всех в армии Бога и могущественном воинстве, если на то пошло, — оглядывающихся через плечо, тем сильнее они будут дрожать, когда обрушится молот.
— Да, но я подумал, что мы, возможно, захотим рассмотреть несколько способов дальнейшего повышения морального духа наших собственных людей, а также подорвать доверие сторонников Храма, — сказал Нарман.
— Я знаю этот тон, — осторожно сказал Кэйлеб. — Чем ты занимался на этот раз?
— О, я ничего не замышлял... пока, ваше величество. Хотя у меня есть... назовем это прототипом усилителя морального духа для мануфактур Эдуирда.
— Нарман, в данный момент мои мануфактуры просто немного заняты другими вещами, — заметил Делтак. — Например, воздушные шары, штыки, ручные гранаты, угловые орудия, броневые плиты, производство снарядов, винтовочные боеприпасы, паровые двигатели — ну, вы знаете, такие мелочи.
— О, я это знаю! И это вообще не повлияет на ваше военное производство. На самом деле, возможно, вы захотите передать его одной из сантехнических мануфактур. Или, возможно, на один из керамических заводов.
— О чем, черт возьми, ты говоришь, Нарман? — спросила Ниниэн с улыбкой. У нее было больше опыта, чем у большинства, в том, как работал ум хитрого маленького эмерэлдца.
— Ну, не знаю, как остальные, но раньше, когда мне приходилось тратить все это время на дыхание, я совершил некоторые из своих самых глубоких размышлений, когда восседал на троне в уединении своего туалета, — сказал Нарман со своим самым серьезным и глубокомысленным выражением лица. — Изоляция, тишина — возможность сосредоточиться на своих размышлениях, защищенная от любых помех или отвлекающих факторов, — всегда были довольно успокаивающими.
— Должен ли я предположить, что это к чему-то приведет? Кроме того, что в любом случае в сортир — извините за выражение? — Кэйлеб, казалось, разрывался между смехом и раздражением, и Нарман ухмыльнулся ему. Но затем выражение лица князя снова стало серьезным — во всяком случае, немного.
